Глава 7 Триш

Глава 7

Триш

Патрисии, или Триш, Макклинток было семнадцать, когда летом в одну из суббот 1958-го она познакомилась с Ники Хилтоном на скачках в Дель-Маар, Калифорния. Выросшая в богатой семье, нажившей состояние благодаря банкирскому и нефтяному бизнесу, Триш привыкла вращаться в светском обществе. Оба ее родителя окончили колледж, мать встречалась с Джозефом Кеннеди, старшим из братьев Кеннеди, погибшим на войне, а ее бабушка была заместителем казначея Соединенных Штатов. Триш росла в окружении услужливых горничных и слуг в огромном особняке в Оклахоме, училась в привилегированной частной школе Этель Уолкер в Коннектикуте, которую окончила с блестящими оценками. Во время каникул она путешествовала по Европе с матерью, недавно разведенной и снова вышедшей замуж за актера и продюсера Бродвея, игравшего в мюзикле «Саут Пасифик», Уильяма Горация Шмидлэппа. В течение трех лет он состоял в браке с киноактрисой Кэрол Лэндис, но в 1948 году она покончила с собой, приняв повышенную дозу наркотиков. Иногда Триш приезжала в Калифорнию, где вместе с дедом и бабкой отправлялась в среду и в субботу на скачки. Они абонировали ложу 203, находившуюся прямо под ложей, которую занимали директор ФБР Эдгар Гувер и его протеже, заместитель директора бюро.

Мужчины всегда обращали внимание на Триш. Высокого роста, с ясными карими глазами и черными волосами до плеч, она была стройной и изящной. Ей был присущ особый стиль и какая-то изюминка, притягивающая к ней взгляды. Вместе с тем она вовсе не была гламурной девицей голливудского типа. Напротив, в ней чувствовалась какая-то благородная простота. Все эти черты в сочетании с искренним и живым характером делали ее необыкновенно обаятельной.

Однажды в субботу ее дед – который был членом правления Федеральной резервной системы, а как президент Первого национального банка Эль-Пасо – банкиром Конрада Хилтона – заметил на скачках другого члена правления в обществе Ники Хилтона. Все были представлены друг другу. Вот так Триш и познакомилась с высоким красавцем Ники Хилтоном, который был намного старше ее.

– Возьмите эти деньги, – Ники протянул девушке хрустящую банкноту в сто долларов, – и поставьте их на любую лошадку по своему выбору.

Если он хотел произвести на нее впечатление, то это ему не удалось.

– Нет, не надо, – сказала Триш, скорее заинтригованная, чем оскорбленная. – Если хотите, можете дать мне на ставку два доллара, а не сотню. – Затем спохватилась: – Постойте! Мне вообще не нужны ваши деньги. У меня есть свои!

Он засмеялся и сказал, что ему нравится ее живость и отсутствие кокетства. А она призналась себе, что находит его очень интересным.

– Только, на мой взгляд, он был слишком старым, – вспоминала она позднее. – Ему было тридцать один, когда мы встретились, и мне, в семнадцать лет, он казался уже стариком. А среди моих поклонников не было ни одного старше двадцати лет. Я никогда бы не появилась в обществе с человеком, которому уже за тридцать!

Однако они весь день разыгрывали и подкалывали друг друга и познакомились ближе. Они снова встретились в следующую среду и затем в субботу.

– Но во мне еще не проснулось никакого интереса, – вспоминала она. – Ни малейшего. Мы разговаривали с ним, он флиртовал, но меня это не волновало.

– В тот день, в субботу, он сказал, что вечером собирается на вечеринку и хотел бы, чтобы я согласилась пойти с ним в качестве его девушки. Вечеринку устраивает Натали Вуд, сказал он. Это меня заинтересовало. Затем он сказал, что вечеринка будет в духе веселых девяностых. Я сказала, что у меня нет подходящего платья. Но он заверил меня, что у нас с Натали одинаковый размер и что он попросит ее дать мне на время один из ее костюмов из студии «Уорнер бразерс». Мне все это очень понравилось, и я, конечно, согласилась пойти.

Однако вскоре Триш пришлось разочароваться. Когда она сказала о приглашении Ники своему отцу, Фрэнку Гранту Макклинтоку, тот сразу отказал ей.

– Он сказал: «Даже не думай. Ты не пойдешь на вечеринку с человеком, который тебе в отцы годится». И все, разговор был окончен. Мне было всего семнадцать лет. Что было делать? Отца невозможно было уговорить. Пришлось позвонить Ники и сказать, что свидание отменяется. Он ужасно расстроился, но продолжал за мной ухаживать.

В течение ближайших месяцев Ники и Триш продолжали встречаться только на скачках. В июле ему должно было исполниться тридцать два, а ей в августе восемнадцать. 14 сентября 1958-го Триш вернулась в Нью-Йорк, где должна была начать обучение в колледже Брайарклиф, и остановилась у матери с отчимом. На следующий день ей позвонил Ники, сказал, что скучает по ней и хочет продолжать отношения, хотя бы по телефону. Но очень скоро снова стал ухаживать за нею.

– И не успела я оглянуться, как по уши влюбилась в него, – вспоминала она. – Для меня это было полной неожиданностью, ведь совсем недавно он не вызывал у меня интереса. Когда же я осознала, что люблю его, все стало развиваться невероятно стремительно. Я была молода и впечатлительна, мне все это казалось новым и романтичным. И вот, как раз перед Хеллоуином 1958 года Ники сделал мне предложение.