Macintosh: звездный час и падение

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Macintosh: звездный час и падение

Раскин мечтал создать недорогой компьютер для массового потребителя и в 1979 году уговорил Майка Марккулу назначить его руководителем небольшого проекта Annie. Но такое название показалось ему неуважением к женщинам, и Раскин переименовал компьютер в честь своего любимого сорта яблок «макинтош» (McIntosh). Однако написание пришлось немного изменить, чтобы новый проект не путали с производителем аудиоаппаратуры McIntosh Laboratory. Теперь будущий компьютер назывался Macintosh. Таким образом, Джеф с 1979 года пытался создать недорогой компьютер за 1000 долларов, который должен был складываться, как чемоданчик, и быть не сложнее бытового прибора, со встроенной клавиатурой, системным блоком и всем необходимым для повседневной работы. Корпорация тогда уже занимала отдельное здание на Бэндли-драйв, 3, а в нескольких кварталах от него, в старом офисе Apple на Стивенс-Крик, подальше от начальства, трудились над проектом Macintosh. В группе, помимо Раскина, был еще Баррелл Смит, молодой инженер-самоучка, поклонник и последователь Стива Возняка. Смиту удалось сделать графический интерфейс на одной плате с использованием только стандартных компонентов. Прототип Lisa к этому моменту был построен на базе пяти печатных плат и огромного количества комплектующих, изготовленных на заказ. Macintosh был в разработке с 1979 года. Его концепция заключалась в создании компьютера, который в использовании был бы «проще, чем тостер». Прототип Macintosh был втрое дешевле и работал вдвое быстрее. Джобс тут же переключился с Lisa на Macintosh. Но между Джобсом и Раскиным были принципиальные разногласия. Раскин установил планку в 1000 долларов и старался остаться в рамках этого бюджета, используя лишь сравнительно дешевые в реализации идеи. Так, для экономии средств он предложил крохотный экран с диагональю всего пять дюймов и очень дешевый (и слабенький) процессор Motorola 6809. Джобс исповедовал другой подход: сначала постановка задачи, затем решение и, наконец, поиск оптимизации и удешевления этого решения, но ни в коем случае не за счет потери в качестве или отказа от намеченных целей. Стив настаивал, чтобы на Mac установили более мощный процессор Motorola 68000, тот же, что и на Lisa. Более дешевый микропроцессор, который предлагал использовать Раскин, был несовместим со всеми новшествами – окнами, меню, мышью, графикой, которые Apple дружески позаимствовал у Xerox PARC. В декабре 1980 года, незадолго до Рождества, Джобс втайне от Раскина поручил программисту Барреллу Смиту сделать модель с более мощным процессором. Смит, как и его кумир Возняк, фанатично работал сутками напролет три недели подряд, достигая все новых высот программирования. Когда модель была готова, Джобс потребовал, чтобы Mac перевели на Motorola 68000, и Раскину пришлось увеличить калькуляцию будущего компьютера. Из технологий, позаимствованных у Xerox, Раскин собирался применить только оконный интерфейс и растровую графику, но скептически относился к пиктограммам и манипуляторам типа «мышь». Джобса увлекали идеи Раскина, но он не хотел жертвовать качеством ради снижения расходов. Осенью 1979 года Стив посоветовал Раскину думать не о деньгах, а о том, чтобы создать «безумно классный», как он выразился, компьютер. «Не думай о цене. Лучше определи, что ты от него хочешь», – внушал он Джефу. Тот возражал: «Глупо начинать с желаемых возможностей. Начинать надо с цены, минимального набора характеристик, не забывая о том, что технологии не стоят на месте». Раскин, в отличие от Джобса, не верил, что если чего-нибудь очень-очень захотеть, то все в конце концов получится.

И стоило Джобсу после отстранения в сентябре 1980 года от работы над Lisa всерьез увлечься Macintosh, как дни Раскина на проекте были сочтены. Всего над Macintosh трудилось четыре инженера. Они сидели в бывшем офисе Apple неподалеку от ресторана Good Earth, в нескольких кварталах от нового главного здания компании. Стив решил полностью поменять состав команды Macintosh, оставив лояльных ему людей и пригласив новых специалистов. Как вспоминала Джоанна Хоффман, член команды Mac, «Стив принялся указывать нам, что делать, Джеф замкнулся в себе, и быстро стало ясно, чем все это кончится». Раскин отдавал распоряжения или назначал совещания, а Джобс их отменял, стремясь обострить отношения и вынудить Раскина уйти. «Пришлось Стиву отстранить Джефа от руководства проектом, – вспоминал Аткинсон. – Джеф был слишком упрям. Стив правильно сделал, что взял все в свои руки. Ему удалось добиться лучших результатов». Стив вызвал на состязание команду Lisa, заключив с Джоном Коучем пари на пять тысяч долларов, что группа Macintosh первой выпустит свой проект и он будет эффективнее и дешевле.

Впоследствии Раскин вспоминал: «Стив любит, чтобы все все делали по его приказу. Мне он казался ненадежным, а ему не нравилось, если в нем замечали какие-то недостатки. Ему хотелось, чтобы на него смотрели, раскрыв рот от восхищения». Джобс не остался в долгу, резко раскритиковав Раскина: «Джеф слишком серьезно к себе относился. При этом слабо разбирался в интерфейсах. И я решил оставить кого-то из его сотрудников – действительно полезных, вроде Аткинсона, избавиться от балласта, привести парочку своих людей, взять проект в свои руки и получить в итоге более дешевый вариант Lisa, а не халтуру».

Но не со всеми бывшими подчиненными Аткинсона Стиву удалось сработаться. В декабре 1980 года один из инженеров писал Раскину: «От него только напряжение, склоки и интриги, лучше бы он старался сгладить противоречия. Мне очень нравится с ним общаться, я восхищаюсь его идеями, целеустремленностью и энергией. Но в атмосфере, которую Джобс создает в коллективе, работать неуютно. Мне нужны одобрение, поддержка и покой». Но других увлекала харизма создателя Apple и вера в то, что там, где Джобс, там успех, победа.

Джобс относился к числу ярко выраженных харизматических лидеров. Бад Триббл, менеджер команды по разработке Macintosh, для описания харизмы Джобса и его влияния на подчиненных придумал термин «поле искажения реальности». По другой версии, термин принадлежит инженеру Apple Баррелу Смиту. Это означало необыкновенную харизму Стива Джобса и его способность убеждать в чем угодно. Наверняка все так и было.

Ему не понравились заголовки в командной строке первых Macintosh, и он заставил разработчиков программного обеспечения придумывать один вариант за другим, всего около двадцати.

Когда же их это начало потихоньку доставать и они возразили, что у них есть дела и поважнее, Джобс закричал так, что было слышно на весь этаж: «Вы представляете, каково смотреть на это убожество изо дня в день! Это не просто мелочь! Это то, что нам нужно сделать на отлично».

Когда в январе 1977-го Марккула присоединился к Джобсу и Возняку, чтобы преобразовать их товарищество в Apple Computer Co, они оценили компанию в 5309 долларов. Менее чем через четыре года компаньоны решили, что пора организовывать открытое акционерное общество. Сумма подписки на первый пробный выпуск акций превзошла все ожидания; такого не было со времен Ford Motors в 1956 году. К концу декабря 1980 года стоимость Apple достигла 1,79 миллиарда долларов. 300 акционеров компании стали миллионерами.

Коттке, который по-прежнему трудился на почасовой оплате, хотел переговорить с Джобсом насчет возможности опциона для себя, но тот от него отмахнулся и в итоге не дал ничего. Их дружба прекратилась. Однажды Коттке собрался с духом и пришел в кабинет к Джобсу, чтобы обсудить наконец вопрос об акциях. Но тот встретил его так холодно, что Дэниел оробел. Он вспоминал: «Я молча заплакал. Так и не смог поговорить с ним. Дружба кончилась. А жаль».

Зато, разбогатев, Стив Джобс сделал щедрый подарок своим родителям. Полу и Кларе, в гараже которых фактически рождался Apple, он подарил акции компании на сумму около 750 тысяч долларов. Часть они продали, чтобы выплатить кредит за дом в Лос-Альтосе, в честь чего устроили вечеринку. Джобс приехал их навестить. «Впервые в жизни над моими родителями не висела ипотека, – вспоминал он. – Они позвали на вечеринку друзей. Все было очень мило». Однако новый дом они покупать не стали. «Им это не надо, – говорит Джобс. – Они и так счастливы». Единственной роскошью, которую себе позволяли Пол и Клара, были ежегодные поездки в круизы от компании Princess Cruises. По словам Стива, плавание по Панамскому каналу «произвело на папу огромное впечатление», потому что напомнило ему о времени, когда корабль, на котором Пол служил во время войны, шел в Сан-Франциско, где экипаж списали на берег.

Воз был куда благороднее Джобса. Еще до первого публичного предложения он решил продать сорока разным сотрудникам среднего звена две тысячи акций по очень низкой цене. В итоге большинство из них заработали достаточно, чтобы купить себе дом. Возняк приобрел для себя и своей новой жены роскошный особняк, но вскоре супруга с ним развелась и отсудила дом. Еще он делился акциями с теми из коллег, с кем, по его мнению, обошлись несправедливо, – в том числе с Коттке, Фернандесом, Уиггинтоном и Эспинозой.

Джобс стал официальным лицом первого открытого размещения акций и выбрал инвестиционные банки Morgan Stanley и Hambrecht and Quist. «К сотрудникам Morgan Stanley Стив относился крайне неуважительно; правда, банк тогда переживал не лучшие времена», – вспоминает Билл Хамбрехт. Morgan Stanley планировал установить цену в 18 долларов за акцию, несмотря на то, что было очевидно: вскоре их стоимость подскочит до небес. «Расскажите-ка мне, что вы делаете с этими акциями, которые мы оценили по 18 долларов? – поинтересовался Стив. – Вы ведь продаете их своим клиентам? А раз так, почему же вы берете с меня 7 % комиссии?» Хамбрехт признавал, что сложившаяся практика была в корне несправедлива, и предложил перед первым публичным выпуском акций провести обратный аукцион для их оценки.

Утром 12 декабря 1980 года Apple превратилась в открытое акционерное общество. К тому времени банкиры оценили акции в 22 доллара за штуку. Джобс приехал в офис Hambrecht and Quist как раз к открытию торгов. В 25 лет он стал обладателем состояния в 256 миллионов долларов. Состояние ему принес Apple II и выпуск акций.

Окончательный разрыв с Раскином произошел тогда, когда Джобс отменил неофициальный семинар, который Раскин должен был проводить для всех сотрудников Apple в феврале 1981 года. Раскин, случайно проходя мимо конференц-зала, обнаружил, что там собралась сотня человек, чтобы его послушать, поскольку Джобс не позаботился сообщить кому бы то ни было, что отменил встречу. Так что выступление все равно состоялось.

После этого Раскин направил служебную записку президенту Apple Майку Скотту с жалобой на Стива, называя его несносным ребенком, который, казалось, питает интерес к разработанному Раскином проекту. В этой служебной записке по пунктам перечислялись все прегрешения Джобса:

«1. Джобс регулярно пропускает встречи.

2. Он действует, не обдумывая заранее свои поступки.

3. Он безучастен в критические моменты.

4. Джобс часто действует, опираясь исключительно на свои личные предубеждения.

5. Пытаясь быть хозяином, он принимает абсурдные и расточительные решения.

6. Он не слушает и постоянно перебивает других.

7. Он не сдерживает своих обещаний и не выполняет поставленные обязательства.

8. Он самостоятельно принимает решения, не советуюсь с начальством.

9. Чрезмерно оптимистичен в суждениях.

10. Джобс постоянно безответственен и невнимателен».

Скотт вызвал Раскина и Джобса на ковер к Марккуле. Стив Джобс заплакал. Все согласились с Раскином: работать вместе не получится. В случае с Lisa Скотт встал на сторону Коуча, а на этот раз принял сторону Джобса. Ведь Mac был мелким проектом, разработчики сидели далеко от главного здания. Можно было чем-то занять Джобса вдали от основной части сотрудников, чтобы не мешал коллективу работать. «Они решили пойти на уступки и найти мне какое-нибудь дело. Меня это устроило, – вспоминал Джобс. – Я словно вернулся к себе в гараж и снова руководил собственной небольшой командой». В начале 1981 года Джобс официально возглавил проект Macintosh.

Джефа Раскина отправили в принудительный отпуск. Он уволился из Apple и завершил свою разработку в Canon. Специализированный настольный компьютер Canon Cat, выпущенный в 1987 году по его проекту, содержал множество оригинальных идей, но коммерческого успеха не имел. «В результате появился Canon Cat, который с треском провалился, – рассказывает Аткинсон. – Никто не хотел его покупать. Стив же превратил Mac в компактную версию Lisa, и получился полноценный компьютер, а не бытовой электроприбор». Если бы все пошло, как задумал Раскин, Mac был бы компьютером с маленьким объемом памяти, слабым процессором, кассетной лентой, без мыши, с минимальной графикой и без каких-либо серьезных перспектив на рынке. Джобс, как и всегда, оказался прав. Интуиция и на этот раз его не подвела. Джобс выпустил на рынок машину, которая изменила само понятие персонального компьютера. Такое Раскину было не по силам.

Через несколько дней после увольнения Раскина Джобс зашел в кабинку к Энди Херцфельду, молодому инженеру из команды, работавшей над Apple II. «От вас есть толк? – без обиняков осведомился Джобс. – Мы хотим, чтобы над Mac работали лучшие головы, и я не уверен, потянете ли вы».

Херцфельд не растерялся и ответил, что от него есть изрядный толк.

Джобс сказал, что берет его в команду Mac. Херцфельд объяснил, что ему нужна еще пара дней, чтобы привести в порядок DOS-программу для Apple II и передать ее своему преемнику.

«Это пустая трата времени! – возразил Джобс. – Кому нужен этот ваш Apple II? Через пару лет о нем никто и не вспомнит. Macintosh – вот настоящее будущее компании, и вы начнете работать над ним прямо сейчас! – И Джобс выдернул из розетки провод Apple II, так что программа, которую писал Херцфельд, пропала. – Пошли, – сказал Джобс. – Я покажу вам новое рабочее место». Так он показал инженеру, что уходить надо немедленно, обрывая все концы. Оказалось, что он посадил Херцфельда за стол, за которым прежде сидел Раскин.

Джобс начал с обновления команды. Вскоре там было уже 20 человек, но набор новых сотрудников продолжался. Каждому кандидату Джобс показывал прототип компьютера и наблюдал за реакцией. Если человек начинал живо обо всем расспрашивать и стремился тут же все опробовать, его зачисляли в группу. «Если у кандидата загорались глаза, он хватался за мышку и принимался щелкать по иконкам, Стив улыбался и брал его на работу, – вспоминала Андреа Каннингем. – Он хотел, чтобы при виде Mac все ахали».

Вся команда Macintosh прониклась стремлением Джобса создать не просто прибыльный, но прежде всего гениальный продукт. «Джобс считал себя художником, творцом. Под его влиянием команда дизайнеров приучилась относиться к себе так же, – рассказывает Херцфельд. – Цель была не в том, чтобы обогнать конкурентов или заработать побольше денег: главное – создать лучший в мире компьютер, а если получится, то и лучше лучшего».

Портативностью компьютера Джобс решил пожертвовать, но жестко ограничил его габариты. Он хотел, чтобы компьютер выглядел как можно более симпатичным и располагающим к себе. Внешний вид Mac стал отдаленно напоминать человеческое лицо. Джобс стремился довести до совершенства внешний вид каждого элемента, начиная с окон и пиктограмм и заканчивая упаковкой, которую все равно выбросят. Внутренние части компьютера должны были выглядеть гармонично, хотя их увидят только разработчики и сервисные служащие. Джобс верил, что доступ к содержимому системного блока должны иметь только сотрудники Apple, а пользователю там делать нечего, поскольку продукт Apple надо воспринимать как единое целое, а не как набор компонентов. Для обеспечения такого восприятия Джобс шел на весьма непопулярные меры, вплоть до использования нестандартных шурупов, под которые пользователю было крайне трудно подобрать отвертки. Джобс жертвовал совместимостью с другими устройствами и существенной частью рынка ради принципа: покупатель должен чувствовать, что покупает законченное произведение искусства, которое никто другой ему предоставить не может. Из-за личных амбиций Джобса, уязвленного отстранением от разработки Lisa, два компьютера, параллельно разрабатывавшиеся в Apple и адресованные одной аудитории, не были совместимы друг с другом ни в части комплектующих, ни в области программного обеспечения. Это, в свою очередь, означало жесткую конкуренцию за покупателя между Lisa и Macintosh и даже вражду между двумя группами инженеров и программистов. Фактически Джобс вел дело к расколу Apple. Он не упускал случая попикироваться с проектировщиками Lisa, называя Macintosh его «убийцей».

Воз полагал, что «Стив мог добиться своего, не терроризируя всю команду. Мне больше по душе, когда все спокойно, никто не ругается. По-моему, компания должна быть как одна семья. Руководи я проектом Macintosh, скорее всего, ничего путного из этого не вышло бы. Но если совместить наши со Стивом стили управления, получилось бы лучше, чем когда Джобс распоряжался всем в одиночку».

Но благодаря своему деспотизму Джобсу удавалось заразить своих сотрудников стремлением создавать действительно новые, прорывные продукты. Стив уверял, что лучше всего работать по принципу «требуй невозможного, добьешься лучшего из того, что действительно возможно»: «За долгие годы работы я понял: если у тебя по-настоящему хорошие сотрудники, с ними не надо обращаться как с детьми, а требовать от них большего, тогда они создадут шедевр. Первая команда Mac научила меня, что первоклассные специалисты любят работать вместе и им не понравится, если вас удовлетворит даже средний результат. Спросите любого члена команды Mac. Они вам скажут, что игра стоила свеч».

Крис Эспиноза, программист, работавший над Mac OS, A/UX, HyperCard, Taligent, Kaleida Labs, AppleScript, Mac OS X, вспоминал о Джобсе: «У нас с ним была масса трений на высоких тонах относительно нового программного обеспечения. Иногда он неожиданно говорил, что нужно все изменить, а я отвечал, что если мы так сделаем, его снова придется тестировать. Промедления рискуют обернуться неудачей продукта. Кроме того, все руководства по новому ПО были уже написаны, отредактированы и готовы идти в печать. „Мне плевать. Мы не можем этого так оставить“, – говорил он. Ни одна мелочь в дизайне не проскальзывала мимо его внимания, и для него никогда не было поздно исправить ее».

Интересно, что в 2000 году в интервью Fortune Джобс так отозвался о Mac OS X: «Мы сделали значки на экране такими красивыми, что вам захочется их лизнуть, как леденцы».

Его чувство дизайна, то, что он сам называл «вкусом», на самом деле совершило переворот в мире технологий.

Другим аспектом этого чувства эстетики была концепция Стива о слиянии технологий и искусства: «Никогда не думал об этих вещах раздельно. Леонардо да Винчи был как великим художником, так и великим ученым. Микеланджело знал все о том, как добывать камень в карьере. Дюжина лучших компьютерных ученых, которых я знаю, – музыканты». Со времен Macintosh Джобс никогда не разделял ученых и инженеров-компьютерщиков и художников. Стива устраивает, только когда все сделано идеально (эта привычка распространяется и на его личную жизнь). Такая высокая планка совершенства часто просто сводит работников с ума, но она в то же время стимулирует их на напряженную работу, нацеленную на наивысшие результаты. Если работник не удовлетворяет требованиям Стива – тот не преминет его уволить, и за это Джобса часто критикуют. Однако у него всегда были отличные отношения со светлыми умами – ведь они разделяли его тягу к совершенству.

Для разработки универсального стиля всей последующей продукции Apple Джобс в 1982 году организовал конкурс. Победу одержал баварец Хартмут Эсслингер, ранее разработавший дизайн телевизоров Sony Trinitron. Теперь он перебрался в Калифорнию вместе со своей фирмой, которую зарегистрировал под названием Frog Design. Эсслингер заключил контракт с Apple на 1,2 млн долларов. К 1984 году компания Apple внедрила стиль «Белоснежка» (Snow White design language), ставший глобальным трендом на рынке компьютеров и оргтехники.

В процессе работы над Macintosh Джобс побывал в Японии. Там он посетил множество заводов, ознакомился с их рынком информационных технологий. Его поразила образцовая дисциплина и идеальная чистота в цехах. Вернувшись в Калифорнию, Джобс решил построить во Фримонте завод по производству компьютеров Macintosh, причем заводские стены побелить, а станки покрасить в яркие цвета, чем всех несказанно удивил. Он вспоминал: «Япония – очень любопытное место. Некоторые думают, что она копирует вещи. Я больше так не считаю. На мой взгляд, то, чем они занимаются, – это изобретают все заново. Они берут что-нибудь уже созданное и изучают до тех пор, пока досконально не разберутся в устройстве. Иногда они понимают вещь лучше, чем ее изобретатель».

В 1982 году Джобс познакомился со знаменитой фолк-певицей Джоан Баэз, кумиром своей юности. Она была на 14 лет старше Джобса и растила 14-летнего сына Гэбриела от брака с активистом антивоенного движения Дэвидом Харрисом. Их понакомила сестра певицы, Мими Фаринье, которая тогда занималась благотворительностью, собирала пожертвования для тюрем, в том числе – компьютеры. Несколько экземпляров пожертвовал и Стив, который не очень любил давать деньги филантропам, поскольку подозревал, что они могут потратить их отнюдь не для помощи обездоленным. Через несколько недель Джобс и Баэз обедали вместе в Купертино.

По словам Джобса, его привлекло в Баэз то, что она была «умной и веселой». Тогда как раз заканчивался его роман с Барбарой Ясински. С Джоан они проводили вместе отпуск на Гавайях, жили в доме в горах Санта-Крус и даже ходили на один из концертов Баэз. Они встречались три года, а потом остались просто друзьями. Элизабет Холмс, подруга Джобса по Рид-колледжу, полагала, что «Стив стал любовником Джоан Баэз в значительной мере потому, что Баэз была любовницей Боба Дилана», любимого музыканта Джобса. Джоан и Боб были любовниками в начале 60?х годов, а потом, уже будучи «просто друзьями», они гастролировали вместе. К примеру, участвовали в концертном туре Rolling Thunder Revue в 1975 году. Стив рассказал Деби Коулман и Джоанну Хоффман о своем романе с Баэз и поделился с ними сомнениями: стоит ли жениться на Баэз, которой был уже 41 год, а значит, она вряд ли захочет и сможет иметь детей. «Я думал, что был влюблен в нее, но на самом деле она мне только очень нравилась, – признавался Джобс. – Мы не были предназначены друг для друга. Мне хотелось детей, а ей уже нет». Стив и Джоан расстались друзьями, и в своих мемуарах Баэз принесла благодарность: «Стиву Джобсу – за то, что он заставил меня выучить слово „процессор“, поставив таковой у меня на кухне». Джобс подарил Apple II Гэбриелу, а позднее Macintosh – Джоан. «Это были неожиданно серьезные отношения двух случайных друзей, которые однажды стали любовниками», – с некоторой ностальгией вспоминал Джобс о романе с Баэз.

В период работы над компьютером NeXT он пришел в дом к Баэз в Вудсайде, чтобы показать, как хорошо компьютер может играть музыку. «Он включил квартет Брамса и сказал, что со временем музыка из компьютера будет звучать лучше, чем ее мог бы исполнить человек, даже все иннуэндо и каденции будут звучать лучше», – вспоминала Джоан. Ей такая перспектива показалась ужасной. «Он все больше распалялся и восхищался, а я, просто окаменев от ярости, думала: да как ты смеешь осквернять музыку?»

Когда связь с Баэз уже клонились к закату, Стив познакомился со студенткой Пенсильванского университета Дженнифер Иган, ставшей впоследствии известной писательницей и лауреатом престижной Пулитцеровской премии. Но и этот роман продлился недолго. Через год Иган дала понять Джобсу, что пока не собирается замуж, и они расстались без взаимных претензий.

Они с Иган часами говорили ночью по телефону. Джобс пытался убедить возлюбленную в том, что страсть к потребительству пагубна и, согласно дзэн-буддистским установкам, надо исключить все материальное, чтобы достичь просветления.

Компьютер Lisa был представлен публике в январе 1983 года, и Джобс проспорил Коучу пять тысяч долларов. Но можно сказать, что, проиграв одно сражение, он тем не менее выиграл войну или, по крайней мере, кампанию. Lisa выгодно отличалась от продукции конкурентов высоким качеством и передовыми возможностями. Но высокая цена, порядка 10 000 долларов, делала этот компьютер недоступным для широкой публики, не позволила ему стать массовым домашним компьютером. Покупали компьютер Lisa мало, в основном для учреждений. Был период, когда во многих американских офисах работал хотя бы один такой компьютер, на котором сотрудники могли попеременно готовить документы, выглядевшие очень прилично для своего времени. Но в целом Lisa разогрел рынок в ожидании прихода Mac. «Lisa получилась слишком дорогой. Мы ошиблись, когда пытались продавать ее корпоративным клиентам, хотя гораздо лучше умеем работать с обычным массовым потребителем», – признавал впоследствии Джобс.

Джобс нанял талантливых молодых инженеров для своей команды, вдохновив их идеей предпринимательства и бунта и назвав «пиратами», в противовес остальной части компании, которую он назвал «флотом». Джобс смотрел на свою группу как на шайку пиратов, в которой он – главарь. «Лучше быть пиратом, чем служить в королевском флоте!» – говорил Стив. Он переманил к себе лучших специалистов компании, работавших над другими проектами, а из проекта Lisa позаимствовал наиболее ценные наработки. В середине 1983 года «шайка» Джобса атаковала штаб-квартиру Apple на Бэндли-драйв и водрузила на крыше «Веселого Роджера». Не всем сотрудникам Apple такое поведение пришлось по душе. Но Джобс добился того, что пиратский флаг развевался над главным зданием Apple до завершения всех работ над Mac. Одна из членов команды Джобса, Деби Коулман, заказала фуфайки с капюшоном, на которых было написано: «Работаю 90 часов в неделю, и мне это нравится!». Группа Lisa в долгу не осталась и вышла на работу в футболках с надписью «Работаем 70 часов в неделю и выпускаем продукт». А ветераны из группы Apple II, уставшие от разборок внутри компании, на своих футболках написали: «Работаем 60 часов в неделю и зарабатываем деньги на оплату Lisa и Mac».

Спустя несколько недель после победы над Раскином в борьбе за руководство проектом Mac Джобсу удалось сместить с поста президента Apple Майка Скотта, который уже некоторое время сильно раздражал коллектив: то угрожал, то принимался читать мораль, а потом внезапно, с несвойственной ему жесткостью, уволил без предупреждения нескольких сотрудников. И вот, когда Скотт уехал в отпуск на Гавайи, Марккула собрал топ-менеджеров обсудить его увольнение. Большинство, включая Джобса и Джона Коуча, проголосовало «за». Марккула временно сменил Скотта на посту президента, а Джобс получил право делать с проектом Mac все, что ему заблагорассудится.

Постепенно Джобс все больше прибирал к рукам руководство компанией и к 1983 году практически восстановил прежнее влияние и авторитет. Но многое зависело от того, кто станет президентом компании. После увольнения Скотта, последовавшего 25 февраля 1983 года из-за его неудачной попытки сократить персонал Apple, в том числе команду Apple II, обязанности президента исполнял Марккула. Это длилось более двух лет, и все это время Марккула подыскивал себе замену. Очевидной кандидатурой был Джобс, но оба они понимали, что он еще не готов к руководству корпорацией. Пришлось искать кандидата на стороне.

В конце 1982 года жена потребовала от Марккулы немедленно покинуть пост президента Apple. Джобс сознавал, что пока не готов в одиночку управлять компанией. Больше всего Джобса устраивала кандидатура Дона Эстриджа, создавшего с нуля подразделение персональных компьютеров в корпорации IBM и выпустившего линейку продуктов, которые по продажам обгоняли Apple. Джобс полетел в Бока-Ратон (Флорида), где располагалось подразделение Эстриджа. Он предложил Эстриджу оклад в миллион долларов в год и такую же премию при устройстве на работу, но тот отказался, не пожелав перейти в стан конкурентов.

Тогда Джерри Рош, руководитель кадровой службы, предложил кандидатуру Джона Скалли, весьма успешного маркетолога, президента подразделения Pepsi-Cola корпорации PepsiCo. Его рекламная кампания «Pepsi бросает вызов» имела небывалый успех. Джобс тут же взял Скалли в обработку, убеждая его перейти в Apple и названивая ему до десяти раз в день. Но Скалли все колебался, не желая оставлять теплое местечко в Pepsi-Cola, где дела шли более чем успешно, и никаких рисков, в отличие от Apple, в ближайшее время не просматривалось.

Когда в январе 1983 года Джобс прилетел в Нью-Йорк на презентацию Lisa, проводившуюся в отеле Carlyle, Скалли согласился встретиться с ним еще раз. Команда Apple немало удивилась, когда после целого дня пресс-конференций к ним в номер явился нежданный посетитель. Джобс ослабил галстук и представил всем Скалли как президента Pepsi и потенциального крупного корпоративного клиента Apple. Джон Коуч начал рассказывать о Lisa, а Джобс периодически перебивал его комментариями о революционном влиянии новинки на окружающий мир. После презентации Скалли и Джобс отправились в ресторан Four Seasons. Пока Джобс ел заказанное вегетарианское блюдо, Скалли описывал ему маркетинговые успехи Pepsi, рекламировавшей не товар, а стиль жизни и оптимистический взгляд на мир. Скалли предположил: «Думаю, у вас есть все шансы создать „Поколение Apple“». Джобс с радостью эту идею поддержал.

Джобсу хотелось, чтобы Скалли, как и он, влюбился в Macintosh. «Этот компьютер значит для меня больше, чем все, что я когда-либо сделал, – признавался он. – И я хочу, чтобы вы стали первым, помимо сотрудников Apple, кто его увидит». Стив торжественно достал из пластикового пакета Mac и продемонстрировал его Скалли, на которого театральная манера Джобса произвела не меньшее впечатление, нежели сам компьютер. «В нем было больше от шоумена, чем от бизнесмена. Каждый его жест казался продуманным, словно он заранее все отрепетировал, чтобы добиться нужного эффекта».

Джобс в марте 1983 года приехал в Нью-Йорк, чтобы перейти от слов к делу. «Я считаю, вы тот, кто нам нужен, – сообщил он Скалли на прогулке в Центральном парке. – Я хочу, чтобы вы работали у нас. Я могу многому у вас научиться». И Скалли заглотнул наживку. «Джобс меня очаровал, – признавался он. – Стив был одной из самых неординарных личностей из всех, кого я знал. Нас объединяла жажда творчества».

Решающий разговор состоялся на одном из балконов жилого комплекса «Сан-Ремо» на углу Западной Сентрал-Парк и Семьдесят четвертой улицы, где Джобс планировал купить двухэтажный пентхаус. Скалли боялся высоты и сидел, прижавшись к стене. «Я сказал, что хочу оклад в миллион долларов, миллион в качестве премии при поступлении в Apple и еще миллион отступного при увольнении, если не сработаемся», – вспоминал Скалли. Джобс в ответ заявил: «Даже если мне придется заплатить из собственного кармана, мы все уладим. Ведь я еще не встречал человека лучше вас. Я считаю, вы идеально подходите Apple, а наша компания достойна самого лучшего». Еще Стив добавил, что никогда прежде не работал под началом того, кого бы действительно уважал, и верит, что Скалли его многому научит. Говоря все это, Джобс не сводил с него своего знаменитого немигающего взгляда. Скалли поразило, какие густые у Джобса волосы.

Джон было залепетал, что они со Стивом могут остаться друзьями и он будет периодически что-то советовать Apple. В частности, Скалли посоветовал: «Развивать мерчандайзинг в магазинах, чтобы увлечь покупателей и заставить их поверить в то, что продукция Apple способна изменить жизнь к лучшему!».

Тут, как вспоминал Скалли, «Стив опустил голову и уставился себе под ноги. Повисло неловкое тяжелое молчание; наконец он произнес фразу, которая долго не давала мне покоя: „Вы хотите до конца своих дней продавать подслащенную водичку или все-таки решитесь попробовать изменить мир?“ …Стив умел всегда добиваться своего, он читал людей, как открытую книгу, и точно знал, что нужно сказать каждому. Впервые за четыре месяца я почувствовал, что не могу отказаться».

Марккуле удалось уговорить Скалли на компенсационный пакет отступного в 500 тысяч долларов и такую же премию. В самом начале сотрудничества Джобс и Скалли общались по десять раз на дню. «Мы со Стивом стали единомышленниками, очень подружились, – признавался Скалли. – Стоило одному что-то сказать, как другой подхватывал».

Непринужденная атмосфера, царившая в Apple, приятно поразила Скалли, равно как и простота оформления офиса. «Большинство сотрудников были одеты даже свободнее, чем обслуживающий персонал в PepsiCo», – вспоминал он.

«Стив заставил Скалли поверить в то, что он особенный, – вспоминала Джоанна Хоффман. – Так с ним еще никто не обращался. Разумеется, он потерял голову. Стив спроецировал на него целый набор качеств, которыми тот на самом деле не обладал. Джобс очаровал Скалли, вскружил ему голову. Когда выяснилось, что он не соответствует ожиданиям, создалась взрывоопасная ситуация, и причиной тому – поле искажения реальности».

Когда работа над дизайном Mac наконец завершилась, Джобс собрал всю команду Macintosh на неофициальную церемонию. «Настоящие художники подписывают свои произведения», – заявил он, достал лист чертежной бумаги, маркер и попросил всех расписаться. Выгравированные подписи можно найти внутри каждого Macintosh. Правда, увидеть их могли только техники во время починки компьютера. Ведь Джобс сделал все, чтобы владелец компьютера сам туда забраться не мог. Он говорил: «Мы сделаем все для того, чтобы никто, кроме сотрудников Apple, не смог залезть в компьютер». Но каждый член команды знал, что внутри есть его подпись, а также знал, что компоненты монтажной платы подобраны максимально изящно, так, что никто в мире изящнее не сделает. Джобс назвал всех поименно. Первым расписался Баррелл Смит. А когда расписались все 45 сотрудников, Стив отыскал свободное место в центре листа и поставил красивую подпись строчными буквами. После этого предложил всем отметить успех бокалом шампанского. «Благодаря Стиву в такие минуты мы чувствовали, что создаем произведение искусства», – вспоминал Аткинсон.

Джобс очаровал Скалли, и тот сдался. Но довольно скоро Стиву пришлось пожалеть о своем выборе. Он убедил себя, что Скалли обладает теми же качествами, что и он сам, но быстро пришло разочарование. Скалли был всего лишь эффективным менеджером, стремящимся к получению максимальной прибыли, без какой-либо романтики. Первый серьезный конфликт между ними произошел незадолго до презентации Macintosh.

Первое серьезное столкновение Джобса и Скалли произошло из-за цены на Macintosh. Предполагалось, что компьютер должен стоить 1000 долларов, но из-за вносимых Джобсом поправок цена поднялась до 1995 долларов. Когда же Джобс и Скалли приступили к обсуждению большой кампании по запуску и продвижения продукта, Скалли решил, что эту сумму необходимо увеличить еще на 500 долларов. Ведь затраты на маркетинг и рекламу – это то же производственные расходы, а значит, их необходимо включить в стоимость. Джобс яростно возражал: «Это уничтожит саму идею, ради которой все затевалось. Наша цель – выпустить революционный продукт, а не выжать прибыль любой ценой». Скалли ответил, что выбор прост: либо цена в 1995 долларов, либо бюджет для пиар-кампании, но никак не то и другое вместе.

Джобс разозлился, но уступил. Даже четверть века спустя Стив кипел от гнева, вспоминая об этом: «Это главная причина, по которой Macintosh продавался вяло и Microsoft захватила рынок».

22 января 1984 года во время трансляции по каналу CBS финального матча по американскому футболу между командами «Лос-Анджелес Рэйдерс» и «Вашингтон Редскинз» был продемонстрирован рекламный ролик, придуманный рекламным агентством ChiatDay и снятый режиссером Ридли Скоттом. На один только ролик Джобс выбил беспрецедентный бюджет – 750 тысяч долларов. В нем был использован антитоталитарный мотив роман Джорджа Оруэлла «1984». В огромном зале серая толпа послушно внимает с гигантского экрана Большому Брату. В зал вбегает атлетического сложения девушка в майке Macintosh и с молотом в руках. Ее преследует полиция мыслей, но девушка отрывается от преследователей, раскручивает молот и запускает его в лицо на экране. Следует ослепительный взрыв и закадровый голос объявляет, что благодаря Apple «1984 год не станет „1984-м“». Интересно, что на роль покорной толпы, внимающей речи Большого Брата, режиссер набрал несколько десятков настоящих скинхедов. Ролик произвел эффект разорвавшейся бомбы, был показан в новостях крупнейших телеканалов, и стал, по мнению ряда экспертов, первым образцом «вирусной рекламы», то есть такой рекламы, главным распространителем которой являются сами ее получатели. В «вирусной рекламе» присутствует контент, способный привлечь новых потребителей за счет яркой, творческой, необычной идеи. Парадоксальность ситуации заключалась в том, что ключевая метафора, выбранная Джобсом для этой рекламной кампании, куда меньше подходила к устройствам Apple, чем к компьютерам IBM с открытой архитектурой. Ведь именно Macintosh в его герметичном корпусе, который невозможно было открыть без специальных инструментов, скорее выглядел порождением Большого Брата. Но умелый и агрессивный маркетинг позволял переставить все с ног на голову так, чтобы подмена не бросалась в глаза. Более 96 миллионов зрителей посмотрели необычный ролик. Когда Большой Брат исчез, диктор спокойно объявлял: «24 января Apple Computer представит Macintosh, и вы поймете, почему 1984 год не будет похож на „1984-й“».

Ролик вызвал эффект разорвавшейся бомбы. В тот же вечер три федеральные телекомпании и пятьдесят местных телеканалов рассказали в новостях о нашумевшем ролике. Журналы TV Guide и Advertising Age назвали «1984» величайшим роликом всех времен.

Презентация Macintosh, проведенная Джобсом 24 января 1984 года в университете Де Анза на ежегодном собрании акционеров Apple, вошла в историю маркетинга, превратившись в запоминающееся шоу. Аудитория Флинт-центра на 2600 мест была переполнена. Стив был в двубортном синем пиджаке, накрахмаленной белой рубашке и бледно-зеленом галстуке-бабочке. «Это самый важный момент в моей жизни, – признался он Скалли, пока они сидели за кулисами в ожидании начала. – Я очень волнуюсь. Ты, наверно, единственный человек, кто знает, что я на самом деле чувствую». Свое выступление Джобс начал стихами Боба Дилана о том, что «времена меняются». Затем слово с годовым отчетом взял Скалли, признавшийся в заключение, что дружба со Стивом Джобсом стала для него главным событием с тех пор, как он присоединился к команде Apple. Далее Джобс поиронизировал над конкурентами из IBM, выставив их неудачниками и близорукими ретроградами, задумавшими с помощью тоталитарных методов захватить компьютерный рынок. Он сравнил корпорацию IBM с Партией из оруэлловского романа, а Apple – с бунтарем-одиночкой, бросающим вызов тотальной системе контроля. Джобс вспоминал: «Когда мы наконец представили [настольный компьютер Macintosh] собранию акционеров, присутствовавшие наградили нас пятиминутными аплодисментами. Удивительнее всего было то, что произошло на моих глазах с командой разработчиков Mac, которые занимали первые ряды. Казалось, никто из нас не мог поверить в то, что мы сделали это. Все плакали». На Macintosh, выпуск которого был запланирован на январь 1984 года, возлагались большие надежды как на потенциального сильного соперника IBM. И Джобс дал противнику решительный бой, указав все промахи, допущенные IBM начиная с 1958 года. Затем он зловещим тоном описал нынешние попытки компании получить господство над рынком персональных компьютеров: «Удастся ли Голубому гиганту установить контроль над всей компьютерной отраслью? Над эпохой информационных технологий в целом? Сбудется ли пророчество Джорджа Оруэлла насчет 1984 года?».

В этот момент с потолка спустился экран, и начался 60-секундный рекламный ролик с метательницей молота. Аудитория неистовствовала. Следующей акцией стала демонстрация Джобсом возможностей Macintosh в области интерфейса, графики и звука.

В заключение компьютер сам рассказывал о себе с помощью программного генератора речи. Джобс улыбнулся, предвкушая реакцию собравшихся: «О Macintosh было сказано немало. Сегодня, впервые за все время, я бы хотел, чтобы он сам заявил о себе».

Стив щелкнул мышкой, и раздался чуть дрожащий, но красивый и глубокий электронный голос: Macintosh стал первым компьютером, который сам рассказал о себе. Речь, перебиваемая аплодисментами и овациями, звучала так: «Привет. Я Macintosh. Я рад, что наконец выбрался из сумки. Я не привык к публичным выступлениям, но хотел бы поделиться с вами мыслью, которая впервые пришла мне, когда я увидел компьютер IBM. Не доверяйте компьютеру, который не можете поднять. Да, я могу говорить. Но сейчас мне хотелось бы помолчать и послушать. Поэтому я с гордостью представляю вам человека, который для меня как отец, – Стива Джобса».

Аудитория неистовствовала! Зрители то вскакивали с мест, то садились обратно, махали кулаками, хлопали. Джобс спокойно кивнул, улыбнулся, опустил глаза и замолчал. Овации не смолкали минут пять.

Но эйфория быстро кончилась. Macintosh был коммерчески успешен, но продавался хуже, чем ожидалось. Джобс был убежден, что причиной этому стала завышенная цена, и ставил Скалли в вину, что IBM в итоге захватила рынок. Тогда он говорил: «Если по какой-то причине мы оступимся, совершим несколько непоправимых ошибок и проиграем конкуренцию Microsoft и IBM… Тогда для всей индустрии компьютеров наступят темные времена».

Но первоначально, после успешного выхода Macintosh на рынок, позиции Стива Джобса в Apple временно упрочнились. Отделы Lisa и Macintosh были слиты в один, который Джобс и возглавил. Но уже через год продажи Macintosh стали резко падать. Пользователи успели изучить сильные и слабые стороны этого компьютера и предпочитали компьютеры IBM. Macintosh, с его 128 килобайтами оперативной памяти, был слишком медленным для выполнения возложенных на него задач, апгрейд же производителем не предусматривался. Новейшие компьютеры IBM к 1985 году имели уже 1 МБ оперативной памяти. К тому же в Macintosh не было жесткого диска, и пользователям приходилось постоянно переставлять 3,5-дюймовые дискеты, чтобы сохранять данные. Это было очень неудобно. С дискетами же была целая история, почти детективная.

Боб Беллвилл, ведущий инженер Mac, предложил использовать разработанные Sony новые 3,5-дюймовые дискеты в более прочном пластмассовом корпусе. Они как раз помещались в карман рубашки. Можно было заказать копии этих дискет небольшой японской компании Alps Electronics, поставлявшей дисководы для Apple II. Alps купила у Sony лицензию на эту технологию, и дискеты обошлись бы Apple достаточно дешево.

Джобс, Беллвилл и ветеран Apple Род Холт отправились в Японию. Экспрессом они добрались из Токио на фабрику Alps. Здесь их ждало разочарование. Оказалось, что у тамошних инженеров есть только недоделанный макет дискеты. Джобсу макет понравился, но Беллвилл расстроился, что, как он прикинул, диск для Mac будет готов не ранее, чем через год.

Побывали они и в других японских компаниях. Джобс шокировал японских топ-менеджеров, приходя на встречи в джинсах и кроссовках. Когда ему, согласно японской традиции, вручали небольшие подарки, он оставлял их в офисе после встречи и сам никогда ничего не дарил в ответ. Смеялся, когда инженеры кланялись ему в знак приветствия и вежливо предлагали ознакомиться с их продукцией. Большинство обижалось, но некоторых японцев выходки Джобса забавляли.

Последней Джобс и его товарищи посетили фабрику Sony, расположенную в унылом пригороде Токио. Стиву не понравилось, что большая часть работ выполнялась вручную, и в цехах, на его взгляд, было слишком грязно. Беллвилл принялся убеждать заказать уже готовые дискеты у Sony. Джобс отказался и решил делать совершенно новый дисковод вместе с Alps.

Однако Беллвилл решил проигнорировать приказ Стива отказаться от услуг Sony и сообщил об этом Майку Марккуле. Тот посоветовал делать так, как Беллвилл считает нужным, но чтобы дискеты были готовы как можно скорее и чтобы Джобс не узнал, что его приказ не выполнен.

Беллвилл попросил Sony изготовить дисковод для Macintosh. Он не без оснований опасался, что Alps не успеет выполнить заказ в срок. В Apple прибыл Хидетоси Комото, инженер Sony, разработавший дискету.

Когда Джобс заглядывал к инженерам Mac, а это случалось почти каждый день, Комото приходилось срочно где-то прятать. Как-то Джобс столкнулся с ним у газетного киоска в Купертино и узнал его, поскольку они встречались в Японии, но ничего не заподозрил (или сделал вид, что не заподозрил). Однажды Джобс неожиданно ворвался в помещение, где шла работа над Mac, а Комото в это время сидел в одной из кабинок. Другой инженер схватил его за руку и потащил в чулан со словами: «Быстрее прячьтесь! Я вас умоляю!». Херцфельд вспоминал, что Комото изумился, но вскочил и побежал прятаться. В чулане ему пришлось просидеть пять минут, до ухода Джобса. Инженер, затолкавший японца в чулан, извинился. «Ничего страшного, – кротко ответил Комото. – Но уж больно странные у вас в Америке обычаи. Очень странные».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.