Глава 16. Пробуксовка

Глава 16. Пробуксовка

Через несколько дней после успеха Маска Брэнсон смаковал сэндвич со свежим крабом в Ванкувере. Потчуя журналиста историей своей жизни, чтобы завладеть вниманием общественности, Брэнсон ощущал себя в родной стихии.

Визит Брэнсона в западную Канаду в мае 2012 года был выстроен по обычной схеме. Стоя в дверях самолета Virgin Atlantic со стюардессой на руках, Брэнсон улыбался фотографам. В повестке дня не было ничего драматического вроде прыжков в смокинге с крыши отеля, но тем не менее находясь в центре внимания, он всегда получал удовольствие.

У подножия лестницы аэропорта стоял и смотрел на Брэнсона премьер провинции Британская Колумбия Кристи Кларк, довольно неоднозначный политик. Хотя в аэропорту у Virgin Atlantic было всего 20 сотрудников, Кларк не мог справиться с соблазном постоять рядом со знаменитостью. «Увидите, цены снижаются с тех пор, как Virgin Atlantic объявила о том, что начинает полеты по этому маршруту, – сказал Брэнсон Кларку. – Вот что происходит всякий раз, когда мы открываем новые направления». Уверенность Брэнсона исключала всякие возражения. «Мы запустили новые авиамаршруты для африканцев», – продолжал Брэнсон, намекая на дорогостоящие катастрофы, которыми оказались Virgin Nigeria и быстрый уход Virgin Atlantic из Кении, вызванный высокими расходами авиакомпании. История работы Virgin в Канаде вряд ли была лучше. Компании Virgin America и Virgin Megastores пришли и ушли, понеся огромные убытки. Virgin Mobile возродилась, но испытывала серьезные трудности. Даже Virgin Atlantic ранее прекратила летать в Канаду, так как эти рейсы не приносили прибыли. Возвращение Virgin Atlantic в Канаду, сказал Брэнсон, в первый же год привлечет 40 тысяч пассажиров, ныне перевозимых авиакомпаниями-конкурентами. Целью Брэнсона был риск – неотразимо притягательная сила для честолюбивых ванкуверских предпринимателей, которые охотно заплатили по 400 долларов за то, чтобы послушать мудрые советы Брэнсона на тему «как разбогатеть». За это выступление Брэнсон получит свое стандартное вознаграждение – около 250 тысяч долларов.

В Конвент-центре Ванкувера не было свободных мест: чтобы почерпнуть вдохновение у человека, которого организаторы встречи назвали «лидером трансформации международного бизнес-сообщества, превратившим невероятные проблемы в возможности, изменившие жизнь людей», пришло 1400 человек. С помощью пресс-службы Virgin организаторы встречи объяснили, что «Брэнсон создал восемь отдельных компаний, оборот каждой из которых составляет миллиард долларов, и контролирует 400 компаний Virgin, работающих в 30 странах. В 2011 году в компаниях группы Virgin более чем в 30 странах работают почти 50 тысяч человек, и совокупный доход этих компаний составил 21 млрд долларов».

Однако реальность не соответствовала этому радужному описанию. Уравнивание продуктов, которые несли логотип Virgin, с плодами непосредственного управления Брэнсона было лицемерием. Впрочем, преувеличения не вредили его авторитету и репутации. Слушатели приветствовали самозваного «великодушного миллиардера», который предлагал яркое наставление: «Бизнес – это, значит, просто давать жизнь новым идеям, которые меняют жизнь людей». Брэнсон предлагал и нечто большее. Опубликованная книга «К черту «бизнес как всегда» стала основой проповедей Брэнсона, призывавшего строить «более совершенный мир».

Группой, к которой обращал свои поучения Брэнсон, были предприниматели. Бизнесменам, говорил он, более не следует гоняться за прибылью; вместо этого им следует сосредоточить усилия на достижении этического успеха. «Творить добро полезно бизнесу», – говорил Брэнсон. Прежде он считал, что забота о человеке требовала от него передачи «управления каждой из трехсот компаний Virgin, работающих по всему миру, хорошим людям». Но потом признал: «Я сделал ничтожно мало, чтобы помочь выживанию планеты. И я остро сознавал, что в мире слишком много нищеты. Те из нас, кому повезло сколотить состояние, должны взять на себя контроль над тем, как мы используем эти средства, чтобы сделать этот мир намного лучше». Virgin Unite, сказал Брэнсон, будет «бороться с такими глобальными проблемами, как голод и неравенство». Чтобы подтвердить свои обязательства, Брэнсон посетил в Ванкувере два благотворительных учреждения – молодежный центр и жилой комплекс – и пожертвовал им 51 тысячу долларов. Unite Virgin, писал он в своей книге, «не верит в то, что проблемы можно решить деньгами».

Слушатели разразились аплодисментами. Никто не обратил внимания на то, что Брэнсон неправильно назвал жителей Ванкувера «ванкувцами», назвал провинцию – «штатом», а правительство, возглавляемое Кристи Кларком, – «колумбийским правительством». Все это слушатели сочли забавными оговорками. Тем не менее во время ланча, на который подавали пастушью запеканку и пудинг с патокой, некоторые выразили удивление низким уровнем его ораторского искусства. Зал не был заряжен энергией. Однако в искренности Брэнсона ни у кого сомнений не возникло.

«Никогда не считал себя бизнесменом, – поглощая сэндвич с крабовым мясом, – объяснял Брэнсон журналистам, которым сразу же предложил пересмотренный вариант автобиографии. «Я начинал в 60-х годах просто как человек, хотевший создать журнал в помощь кампании против войны во Вьетнаме. А затем параллельно с этим возник бизнес, он был нужен для того, чтобы оплачивать счета за издание журнала. С тех пор я часто создаю что-то из-за неудовлетворенности, разочарования. Компания Virgin Atlantic появилась потому, что я ненавидел летать самолетами других авиакомпаний… Нажива меня никогда особенно не интересовала».

Безразличие к деньгам не порождает миллиардеров, и Брэнсон в этом отношении не был исключением. Компания Virgin Records была создана не для того, чтобы оплачивать расходы студенческого журнала Брэнсона, поскольку журнал закрылся как раз тогда, когда открылась компания. Да и журнал появился не из-за «разочарования», а скорее вследствие жгучего детского честолюбия Брэнсона. Как он сам признал в 1986 году, когда его воспоминания о звукозаписывающем бизнесе были более точными, «люди думали, что, поскольку нам было тогда 21-22 года и мы носили длинные волосы, мы стремились к какой-то великой идее. Но на самом деле это на 99,5 % было бизнесом». С тех пор Брэнсон скрутил в бараний рог десятки доверенных людей, от которых он требовал прибыли, идей и труда. Будучи унижены, эти люди редко бросали вызов магнату в его обновленном образе проповедника, действующего совсем не ради денег. То, что Брэнсон изображал себя альтруистом, стремящимся «спасти мир» от экологической катастрофы, вызывало аплодисменты. Но сделанное им предложение создать новый авиамаршрут между Лондоном и Ванкувером вряд ли бы пошло на пользу атмосфере.

В последующие недели Брэнсон энергично повторял свое обещание изменить мир. «Люди, продолжающие вести «бизнес как всегда» и стремящиеся к максимизации прибыли, – сказал Брэнсон вскоре после своего визита в Ванкувер, – долго не продержатся да и не заслуживают выживания». Бизнес, сказал Брэнсон репортеру одной из газет, должен сознательно ориентироваться на то, чтобы «творить добро», а не на погоню за прибылью. «Одной из самых разрушительных идей 70-х годов была мысль, что главной целью бизнеса является увеличение стоимости для акционеров, и не важно, чего такое увеличение требует. Эта идея привела к разнообразным социальным бедствиям: к загрязнению окружающей среды предприятиями, к увольнениям сотрудников в одно мгновение или к созданию эфемерных, краткосрочных выгод». Никто не осмеливался задать вопросы о противоречиях, в которые впадал Брэнсон. Его авиакомпании загрязняли окружающую среду, Virgin бесконечно выжимала деньги из поездов, авиаперевозок, здравоохранения и банковских услуг, а когда прибыли исчезали, сотрудников увольняли. Все это плохо увязывалось с призывами Брэнсона «творить добро».

Годом позже стало ясно, что в азартной игре, начатой в Ванкувере, Брэнсон потерпел фиаско. Вместо 40 тысяч пассажиров в лондонский аэропорт Хитроу Virgin Atlantic перевезла менее 9 тысяч из общего числа 535 тысяч человек. Чтобы ограничить убытки, авиакомпания Брэнсона совершала рейсы только летом и не нанимала сотрудников зимой.

Борьба за выживание авиакомпаний отражала подлинные ценности Брэнсона. С его одобрения Джон Боргетти, вновь назначенный старшим управляющим Virgin Blue, которая совершала полеты в Австралии, радикально сократил расходы на 40 %, уволив сотрудников. Испытывая давление со стороны компании Quantas, восстановившей свои позиции на рынке, Virgin Blue не могла выплачивать Брэнсону дивиденды, а цена акций Virgin Blue упала до 35 центов. Такая же чистка постигла и Virgin America. Эксплуатировавшая 51 реактивный самолет на рейсах между 16 американскими городами, эта авиакомпания по-прежнему несла убытки в размере 100 млн долларов в год. Сделанные Брэнсоном прогнозы прибылей и размещения акций в 2013 году не сбылись. Для того чтобы выжить, Брэнсону приходилось экономить на всем, несмотря на противодействие сотрудников его авиакомпаний.

В 2011 году бортпроводники Virgin America захотели вступить в Союз транспортных рабочих. Директор этой организации Фрэнк Маккэн в своей заявке на право представлять бортпроводников Virgin America поведал: они обнаружили, что «правила работы произвольно ужесточают, обещания, касающиеся отдыха, отпусков и пособий, часто нарушают, а дисциплинарные наказания за мелкие нарушения могут быть излишне строгими, и их применяют непоследовательно». Брэнсон не откликнулся на эти жалобы. Вместо этого он появлялся на телевидении в рекламных роликах, в которых призывал сотрудников Virgin America не вступать в профсоюз, членство в котором, по словам Брэнсона, лишит их «независимости и уникальности». Брэнсон заклинал: «Скажите «нет» старому способу полетов, скажите «нет» Союзу транспортных рабочих». В результате напряженной борьбы Брэнсон небольшим перевесом голосов одержал победу при тайном голосовании.

Сходные разочарования возникли и у сотрудников Virgin Atlantic. Брэнсон любил сравнивать надутых пилотов ВА в их жестких форменных фуражках с модно одетыми летчиками Virgin Atlantic, обласканными белокурыми стюардессами, которые жеманно улыбались звездным пассажирам. В прошлом сотрудники Virgin наслаждались знойными вечеринками в тогах, происходившими где-нибудь в тропиках, и вечеринками с обильной выпивкой в отелях за рубежом, которые устраивали в тех случаях, когда одним из пассажиров был сам Брэнсон. Собственник авиакомпании всегда останавливался в том же отеле, что и члены экипажей. Но те славные деньки остались в воспоминаниях. Virgin Atlantic несла убытки, Брэнсон обычно летал на своем «Фалконе», а в штаб-квартире Virgin Atlantic в Кроли он был невидим. В интервью Брэнсон похвалялся тем, что делегирует полномочия, но его сотрудники сомневались в его навыках управления и знали, что без его одобрения не принимается ни одно серьезное решение. Опрос пилотов Virgin, проведенный в 2011 году по инициативе их профсоюза BALPA, отразил сомнения летчиков в отношении Стива Риджуэя.

– У нашей компании нет стратегии, – сказал Риджуэю представитель пилотов компании.

– Нам следует побеспокоиться об этом, – ответил Риджуэй.

– Вы обращаетесь с нами как со скотиной, – возразил профсоюзный лидер. – В штаб-квартире чертова уйма народу, а на вашей парковке некуда поставить машину. Но у вас всего-то 34 самолета. Штаб-квартира easyJet меньше, а они управляют 220 самолетами. Вы слишком малы для того, чтобы выжить».

Человек из профсоюза заметил, что решение регулятора дать выгодные рейсы из Лондона в Москву компании easyJet Брэнсон воспринял как унижение. В своем комментарии Брэнсон сказал: «Мы очень разочарованы этим результатом, который идет вразрез с желаниями потребителя и потребностями экономики». Брэнсон не объяснял, почему путешественники должны предпочесть предлагаемые Virgin билеты в оба конца за 400 фунтов стерлингов c вылетом из Хитроу и отказываться от билетов на рейсы easyJet из Гатвика, цена на которые начиналась со 125 фунтов стерлингов. «Что мы можем сделать в ответ на это?» – спросил Брэнсон Риджуэя. И получил ответ: «Ничего не можем сделать».

Virgin Atlantic несло по течению. Выступления Брэнсона в защиту этичного бизнеса не обнадеживали пилотов его компании, опасавшихся того, что компания может и закрыться. В таком случае летчиков обычно нанимали другие авиакомпании из нижних строк рейтинга, но при этом люди теряли половину своих доходов. Дурные предчувствия пилотов усиливала новая, высмеивающая прибыли проповедь Брэнсона. Доходы Ryanair и easyJet росли, а Virgin Atlantic ежегодно несла убытки. Но вместо того чтобы совершенствовать управление авиакомпанией, Брэнсон демонстрировал упорное стремление продолжать крестовый поход в защиту окружающей среды.

За несколько миллионов долларов он приобрел значительный статус среди «зеленых», но его лавры стремительно увядали. Новый персонал Командного центра войны с выбросами углерода не инициировал новой кампании. Конкурс Virgin Earth увяз в каких-то проволочках: предложения, представленные одиннадцатью финалистами, оказались некоммерческими. Брэнсон объявил, что конкурс остается «открытым», но Криспин Тиккелл и другие авторитеты, участвовавшие в деле с самого начала, пребывали в замешательстве и полагали, что правила конкурса, возможно, изменили для того, чтобы избежать выплаты первых 5 млн долларов «победителю». Представитель Брэнсона отверг такое объяснение. Защитники окружающей среды задавались также вопросом, как владелец авиакомпании может критиковать загрязнение окружающей среды и одновременно обещать, что «Virgin потратит до 5 млрд фунтов стерлингов на расширение аэропорта Хитроу». Брэнсон игнорировал сомневающихся. Он верил в то, что всё (и выживание его авиакомпании, и загрязнение окружающей среды, и его собственная участь) само собой разрешится, как только горючее из возобновляемых источников станет прибыльным.

Предметом озабоченности Брэнсона стали цены на горючее, пик добычи нефти и дефицит энергии. «В течение десятилетия разразится энергетический кризис, – повторял Брэнсон. – Энергоносители, особенно нефть, иссякают». Чтобы доказать решимость Брэнсона, в 2011 году пресс-служба Virgin распространила фотографии Брэнсона, принимающего на Некере Джимми Уэлса, основателя Википедии, и Тони Блэра. То, что бывший премьер-министр посетил Некер в апреле 2011 года, не вызвало особого удивления. Блэр с женой и сыном Лео провел отпуск в номере люкс отеля Cliff Lodge в Улусаба, личном заповеднике Брэнсона в Южной Африке. Стандартная плата для постояльцев равнялась 2480 фунтам стерлингов с человека за одну ночь. Использование личных отношений с политиками для продвижения финансовых интересов Virgin было для Брэнсона настолько естественным, что пресс-агенты Брэнсона автоматически раскрыли суть его разговоров с Блэром на Некере. А разговоры эти шли об «энергетическом кризисе, Командном центре войны с выбросами углерода и глобальном потеплении». Объединенные коммерческими связями с Винодом Хослой, Брэнсон и Блэр изучали варианты получения «зеленых» прибылей. Поскольку Брэнсон вложил в экологически чистые предприятия собственные деньги, у него были веские причины для того, чтобы разъезжать по всему миру с речами и проповедовать свою идеологию. Его политические планы усиливали его стремление к прибыли.

Выступая перед новообращенными на Манхэттене, Брэнсон с необычайной страстью обратился к «зеленому поколению», призвав это поколение к совершению «революции в образе человеческого мышления о мире и в нашей совместной работе во имя общего интереса». Эта революция перестроит нашу экономическую систему так, чтобы обеспечить будущее жизни на нашей планете, создаст мир процветания для всех в условиях экономики, потребляющей мало углерода». И чем чаще повторялось его политическое послание, тем сильнее он зависел от Хослы.

Свой первый фонд инвестиций в возобновляемые источники энергии Хосла основал в 2009 году. Он уверенно утверждал, что второй фонд, основанный в 2011 году и включавший его компанию Gevo, превысил намеченную сумму подписки. «Я выступаю против любого, кто заявляет, что правильно реализованные экологически чистые технологии – это катастрофа», – сказал Хосла. На пике могущества стоимость каждого из двух фондов превышала 1 млрд долларов.

Хосла понимал, что финансирование зависит от добрых отношений в Вашингтоне, которые позволяли получать правительственные гранты. Он заявлял, что начиная с 1986 года пожертвовал 440 тысяч долларов в пользу демократов, в том числе и президента Обамы, в обмен на поддержку альтернативных видов топлива. Брэнсон был тоже полезен. «У меня есть определенная репутация, финансовые ресурсы и время для того, чтобы делать больше», – сказал он о помощи, которую он оказывал Хосле. Овладев секретами государственного регулирования, позволявшими ему получать субсидии в Великобритании, Брэнсон использовал свой опыт в работе с должностными лицами и конгрессменами в Вашингтоне. Он стучался в открытую дверь.

Строгие члены конгресса тормозили обсуждение на Капитолийском холме климатических проблем. Политики говорили об «экологически чистой экономике стоимостью в 500 млрд долларов», экономике, которая давала работу более чем двум миллионам человек, занятых природоохранными работами, контролем над загрязнением окружающей среды и другими подобными видами деятельности. Банки и бизнесмены придумывали фонды, привлекающие средства этически мыслящих инвесторов, которые вкладывали бы деньги в экологически чистую энергетику. Участие в защите окружающей среды стало важной темой крупных рекламных кампаний, которые развертывали охотники за «зелеными» прибылями.

21 апреля 2010 года Брэнсон встретился с Гэри Локком, министром торговли США, и Лайзой Джексон, директором американского Управления охраны окружающей среды. В тот же самый день, но позднее Брэнсон посетил Белый дом. На обеих встречах Брэнсон призывал администрацию оказать поддержку топливу, получаемому из возобновляемых источников. Вскоре после этих встреч Ллойд Риттер из «Зеленого Капитолия», лоббист компании Gevo, убедил представителей ВМФ США испытать производимое Gevo биотопливо на самолетах морской авиации. Затем примеру ВМФ последовали и ВВС США, которые закупили 11 тысяч галлонов состоявшего из этилового спирта горючего для реактивных самолетов по цене 59 долларов за галлон. В то же время галлон обычного авиационного топлива стоил примерно 3 доллара. Но горючее из возобновляемых источников еще не было произведено. На следующий год Обама объявил о закупке для авиации биотоплива на сумму 510 млн долларов. Поставленная президентом задача соответствовала обещанию ВВС нарастить к 2016 году его долю до 50 % от общего объема расходуемого горючего. Под производство сырья (проса), из которого будут производить биотопливо, предстояло отвести 5 млн гектаров пахотной земли. Казалось бы, надежность инвестиций Virgin в предприятия Хослы подтвердил первый судебный процесс, начатый компанией Butamax против Gevo, которая была обвинена в нарушении полученного Butamax патента. Судья согласился с доводом Gevo, заявившей, что она обладает большим опытом и большими знаниями, чем Butamax. Компания не признала свое поражение в суде, поскольку судья был некомпетентен в патентном праве и научных вопросах. После чего Butamax обратилась в суд экспертов.

Брэнсон испытывал сильное волнение. Несмотря на то что во время визита в Белый дом он спросил президента, «нельзя ли выкурить «косячок» (в Белом доме «косячка» не нашлось), его личные отношения с Обамой оказались полезными для дела. Хотя один из ведущих колонку журналистов обвинил миллиардера в расизме (он ведь не стал бы просить марихуану у Джорджа У. Буша) и осудил похвальбу, которую после встречи тот позволил себе в разговорах с журналистами, близость Брэнсона к Обаме еще раз подтвердила исполнение его честолюбивых целей в Америке.

Уверенный в успехе биотоплива, Брэнсон затем использовал свое влияние для содействия новозеландской компании Lanza Tech. Эта компания обещала производить горючее из переработанных газообразных выбросов углерода, выделяющихся при выплавке стали. «Это наилучший способ утилизации, – сказал Брэнсон. – Когда-нибудь все самолеты будут летать на этом горючем». Брэнсон, естественно, предсказывал успех: «Новую технологию можно менять в соответствии с масштабами производства, она устойчива и может давать горючее при расходах, сопоставимых с расходами при производстве традиционного горючего для реактивных двигателей». Брэнсон точно обозначил сроки. Пресс-агенты Virgin сообщили, что демонстрационный полет «Боинга» на произведенном по технологии Lanza Tech горючем состоится через 12-18 месяцев, то есть в 2013 году. Через два года после испытательного полета Virgin Atlantic, сказал Брэнсон, будет использовать новое топливо на рейсах из Хитроу в Шанхай и Дели. «Вскоре» ежегодно по технологии Lanza Tech будет производиться 15 млрд галлонов горючего для реактивных двигателей.

Воплощению планов компании препятствовала нехватка денег. Virgin отказалась инвестировать в Lanza Tech, но Брэнсон представил руководителям компании Хослу. Венчурный капиталист приобрел 51 % акций компании примерно за 40 млн долларов, и с его помощью Lanza Tech в 2011 году получила грант в 3 млн долларов от правительства США. Через несколько дней после этого д-р Дженнифер Холмгрен, старший директор Lanza Tech, сообщила в Лондоне, что ее компания начнет «производить горючее для коммерческого использования в 2014 году». Рядом с Холмгрен стоял Брэнсон. Virgin Green воспользовалась шумихой, поднятой вокруг «экологически чистого горючего», для спасения своего второго фонда, особой целью которого было производство авиационного горючего из водорослей. Эмма Харви, глава отдела устойчивого развития Virgin Atlantic, сказала Тиму Райсу из ActionAid, что Брэнсон ожидает хороших результатов. Фонд собрал 220 млн долларов, чуть меньше 300 млн, которые были целью, но этого оказалось достаточно для того, чтобы Брэнсон укрепился в своем убеждении, что инвестиции в экологически чистые предприятия принесут новое состояние. В разгар этой шумной похвальбы никто не упомянул о решении Virgin Trains и Virgin Atlantic отказаться от плана Брэнсона использовать бутиловый спирт в качестве горючего.

Затем пришли новые скверные вести. 90 % инвестиций Брэнсона в Cilion, первое предприятие Хослы, пришлось списать в убытки. Хуже того, в 2011 году убытки компании Gevo составили 31 млн фунтов стерлингов (при обороте в 41,7 млн фунтов стерлингов). Другое предприятие Хослы, Range Fuels в штате Джорджия, производившее этиловый спирт из древесных отходов, обанкротилось, несмотря на то что получило от государства грант в 76 млн долларов. Местных должностных лиц обвинили в том, что они должным образом не провели анализ предложений Хослы, и критиковали их за то, что они заставили замолчать выступавших против предоставления его предприятию гранта. После того как Хосла за 5,1 млн долларов выкупил завод у управляющего, споры усилились. К 2012 году энергетические проекты Хослы в Америке получили в общей сложности около 600 млн долларов из государственной казны, но ни одно из его предприятий так и не произвело достаточных объемов горючего из возобновляемых источников энергии. Общий с Хослой путь оказывался ухабистым.

В числе других инвестиций Virgin Green, обернувшихся убытками, были инвестиции в компанию Solyndra, производившую солнечные батареи. В 2008 году эта компания привлекла инвесторов тем, что использовала заменитель кремния, цены на который стремительно росли. Но через год цены на кремний упали, а китайские производители смогли предложить более совершенные кремниевые панели, дававшие ватт энергии по цене 0,85 доллара, тогда как стоимость ватта энергии, производимой панелями Solyndra, составляла 6,29 доллара. Несмотря на то что президент Обама в мае 2010 года посетил завод Solyndra с целью содействия инвестициям, в сентябре 2011 года Solyndra объявила о своем банкротстве. Правительство США понесло убытки в размере 535 млн долларов, а частные инвесторы, в том числе и Virgin, потеряли еще более 500 млн долларов.

На протяжении предшествующих 40 лет Брэнсону удавалось склонять инвестиционные риски в свою пользу. Фонд Virgin Green стал исключением из этого правила. Удивительно, но Брэнсон позволил Хосле оказывать влияние на свои коммерческие суждения. Тревис Брэдфорд, бывший заместитель директора Командного центра войны с выбросами углерода, критиковал их сотрудничество: «Хосла участвует в этом деле ради денег, а истории, которые он рассказывает, необъективны, пристрастны. Ему не всегда сопутствует успех». Брэдфорд заметил, что стратегия Virgin «слишком традиционна. Все сделано плохо, коряво. Венчурный капитализм в этих сферах не работает». Тем временем Хосла не раскаивался в своих убытках. «Моя готовность идти на риск – это то, что помогает мне добиваться успеха», – повторял Хосла в оправдание Брэнсона. Провалы представляли как успехи, поскольку подлинный успех по-прежнему ускользал.

В апреле 2012 года Хосла объявил о том, что завод Gevo в Луверне, штат Миннесота, переоборудован для производства бутилового спирта и начинает производить этот спирт раньше, чем Butamax. Gevo сообщила также о том, что ведет переговоры с Coca-Cola о производстве пластиковых бутылок из бутилового спирта. Поскольку Coca-Cola продавала по 1,7 миллиарда бутылок в день, возможные доходы Gevo были огромны. Но и эта удача была недолгой. Пять месяцев спустя инженеры Gevo отказались начинать производство и закрыли завод в Луверне, а технологический директор уволился из компании. Цена на акции Gevo, по словам аналитиков, «оказалась в канализации». Bankruptcy Watch, издаваемый для инвесторов информационный бюллетень, советовал: «Продавайте акции Gevo немедля». Вопреки сделанным Брэнсоном прогнозам прибыли и славы компания попросту сжигала деньги, уходившие на судебный процесс с Butamax, которая, напротив, была на пути к тому, чтобы в 2014 году начать производство бутилового спирта в Америке. К декабрю 2012 года второй инвестиционный фонд Хослы потерял две трети своей максимальной стоимости. Хосла написал: «В конце концов успех никогда не гарантирован».

Сделанное Хослой пророчество о нехватке энергии тоже оказалось ошибочным. Темпы открытия новых запасов нефти повышались, а спрос на нефтепродукты в США снижался. Метод гидравлического разрыва пласта вызвал резкое снижение цен на природный газ, а засуха создавала угрозу субсидиям, предоставленным правительством США производителям биотоплива. Цены на продовольствие и зерновые росли, и производители птицы и скота стали громко выражать недовольство политикой правительства. Прибыли производителей этилового спирта сократились. «Друзья Земли» ополчились и на Брэнсона. Как утверждалось в опубликованном ими исследовании, «большая часть авиационного биотоплива способствует изменению климата сильнее, чем традиционное горючее для реактивных двигателей. Биотопливо вызывает захваты сельскохозяйственных угодий, рост цен на продовольствие, уничтожение лесов, снижает биологическое разнообразие и приводит к нарушениям прав человека… Биотопливо – ложное решение». Самыми вредными видами авиационного биотоплива общественность считала те, что были произведены из пальмового масла и водорослей, а Брэнсон отстаивал производство обоих видов горючего. В Индонезии выжигали огромные площади лесов, чтобы использовать освободившиеся площади для выращивания масличных пальм. Парадоксально, но в книге «К черту «бизнес как всегда» Брэнсон оплакивал уничтожение влажных тропических лесов в Амазонии и призывал «положить конец этому уничтожению». Брэнсон терпеть не мог признавать свои ошибки. Он полагался на заверения в том, что биотопливо будет создано быстро, но, по-видимому, не понимал ни научной стороны вопроса, ни расходов, с которыми связаны разработка и производство такого горючего.

В 2012 году Брэнсону сказали: «Инвестиции выведены из оборота и не приносят прибыли. Выбросы сокращаются из-за рецессии, а не благодаря усилиям защитников окружающей среды». Брэнсон инвестировал собственные средства и понес убытки, но не вышел из движения, участие в котором сулило ему блеск и славу. В 2011 году компания Bulova назвала Брэнсона «послом бренда» часов Accutron, отметив его как «предпринимателя, гуманиста и первопроходца, воплощающего дух инноваций». Сохранение членства в элитном клубе обеспечивало Брэнсону признание. Общение с сильными мира сего позволяло Брэнсону представляться звездой мирового уровня, человеком, чье присутствие на любой конференции было ценным, хотя и дорого обходилось организаторам.

Роберту Вамос, бразильский организатор Всемирного форума за устойчивое развитие, был одним из многих приглашавших Брэнсона выступить с речью об охране окружающей среды. В мае 2011 года форум проводил свою вторую конференцию в отеле «Тропикаль» в Манаусе, городе, находящемся рядом с амазонскими джунглями, и Вамос пригласил Брэнсона присоединиться к другим звездным участникам, среди которых были Билл Клинтон, Джеймс Кэмерон и Арнольд Шварценеггер. Более 700 ведущих бизнесменов Бразилии, политиков и политических воротил заплатили по 15 тысяч долларов за то, чтобы послушать, как Брэнсон объясняет, каким образом бизнес может извлекать прибыль, улучшая состояние окружающей среды. Вамос согласился выплатить стандартное для Брэнсона вознаграждение в 250 тысяч долларов за выступление, называвшееся «Предпринимательские стратегии избавления экономики от углерода».

Брэнсон прилетел на собственном реактивном самолете тогда, когда семинары, посвященные сокращению потребления материалов, управлению отходами и использованию местных продуктов питания, уже шли. Он восседал на одной сцене с Клинтоном и Шварценеггером. Клинтон и Шварценеггер произнесли отличные речи, за которые собравшиеся аплодировали им стоя, но, глядя, как к трибуне походит Брэнсон, Вамос испытал недоумение. У магната не было никаких материалов и он объявил, что не станет выступать. «Я отвечу на вопросы», – сказал он озадаченным слушателям. Организатор форума был вне себя от гнева. «Брэнсон разочаровал, – сказал Вамос. – Он говорил невнятно, в общем и плохо. Он не стоил крупного вознаграждения, которое я выплатил ему». Получив жиденькие аплодисменты, Брэнсон устремился в аэропорт, отказавшись остаться на церемонию выключения света в зале на час, что было символическим жестом, призванным привлечь внимание к проблеме глобального потепления. Брэнсону было не впервой оскорблять людей своим поведением, но, как и другие до него, Вамос не выступил с протестом, ибо протест дурно отразился бы на нем же самом.

Брэнсон бестрепетно получал такие же крупные вознаграждения за выступления на других конференциях. Он выступал с речами по всему миру, рассказывая о своих кампаниях по спасению трески и тигров и о последнем предприятии, направленном на защиту полярных медведей, «которые могут исчезнуть через 30 лет», на севере провинции Онтарио (это было общим начинанием Брэнсона и актрисы Бо Дерек). Брэнсон рассказывал об обязательстве Virgin Atlantic перейти на возобновляемые источники энергии в «ближайшем будущем» и о программе защиты морей, принятой Virgin Oceanic. Он предсказывал, что Virgin Oceanic наверняка догонит, а потом и превзойдет Джеймса Кэмерона по глубине погружения в пучины Марианской впадины. «Мы не так уж сильно отстаем», – сказал Брэнсон журналистам, пренебрегая предупреждением Криса Уэлша, который заметил: «Пройдут годы, прежде чем мы совершим погружение». Когда Кэмерон наконец выиграл гонку, Брэнсон продолжал, как всегда, излучать оптимизм и сообщил, что уже в «этом», т. е. в 2012 году, погрузится на глубину 30 тысяч футов (9140 м) в Пуэрто-Риканскую впадину в Атлантике. Через год после обозначенного им срока (и при продолжающейся поддержке со стороны Virgin) Уэлш все еще ожидал, когда закончится строительство купола подводной лодки, чтобы начать испытания перед тем, как совершить погружение на дно океана.

Эти ошибочные прогнозы и разочаровывающие речи никогда не отражались на популярности Брэнсона. Его известность попросту рассеивала всякую критику, его магнетизм исправлял любые отклонения от ведущей вверх траектории, и чтобы мельком увидеть кумира, люди собирались толпами. На приеме в ресторане ямайской кухни в Нью-Йорке приглашенные, в числе которых был Бен Коэн из группы Ben & Jerry, прождали звезду полтора часа и не проявили никакого раздражения его кратким пребыванием на приеме, откуда Брэнсон уехал в аэропорт, чтобы улететь на Некер. Несмотря на тусклые финансовые успехи его империи, популярность Брэнсона усиливала у него чувство собственной уникальности, которое подтверждали и жизнь на Некере, и приобретение других убежищ по всему миру.

В 2003 году он купил Мейкпис, лежащий у восточного побережья Австралии остров площадью в 25 акров (10,1 га). Сообщалось, что остров был приобретен за 5 млн австралийских долларов совместно с одним из основателей Virgin Blue Бреттом Годфри. Поначалу Брэнсон говорил, что Мейкпис предназначается для персонала Virgin, потом – для экологического туризма. В конце концов, была дана реклама о том, что остров сдается в аренду по цене 8 тысяч долларов за ночь. Затем Брэнсон купил остров Москито близ Некера якобы для того, что быстро развить остров и превратить его в «витрину устойчивого развития и экологического образа жизни». Однако освоение Москито оставалось, по словам группы курортов Virgin Elite, «по большей части в стадиях планирования и развития планов». Затем Брэнсон купил Убежище Панчоран и Ниюх Кунинг на острове Бали. Это приобретение, известное также как поместье Динда Гарланд, включавшее 7 вилл и плавательный бассейн, занимало более 25 акров (10,1 га). Ко всему прочему, Брэнсон «с удовольствием сообщал», что станет защитником миллиона диких зверей в Кении, где он построит Махали Мзури, «новый лагерь для участников сафари, лагерь, который поможет защищать животных, совершающих «великую миграцию». Брэнсон писал, что Кенийская федерация туризма обратилась к нему с просьбой приобрести землю для того, чтобы предотвратить ее огораживание местными фермерами, которые хотели создать там пастбище для скота, но эти планы наносили ущерб диким зверям. Фермеры, сказал Брэнсон, получат работу в Махали Мзури и будут зарабатывать больше. «Мое решение – утверждал Брэнсон, – выгодно всем». Но его энтузиазм разделяли не все кенийцы. Будучи кочевниками, местные жители в отличие от Брэнсона не могли получить разрешение на строительство на земле, через которую проходил маршрут миграции зверей и которая находилась на охраняемой территории национального заповедника.

В промежутках между этими покупками Брэнсон приобрел также в аренду обширное поместье площадью в 491 акр (199 га) в Пикок-Гладстон в Нью-Джерси. Принадлежавший ранее королю Марокко Хассану Натирар был сюрреалистическим особняком, расположенным на крутом холме. Поместье описывали как «оазис для эпикурейцев». Совместно с местным застройщиком Бобом Войтовичем Брэнсон открыл клуб, предлагавший посетителям ресторан, школу кулинарии, винную школу, спа и ферму. Стоимость членства в этом клубе составляла 37500 долларов (плюс ежегодный взнос в размере 4800 долларов). В 2010 году в отеле провели благотворительный бал-маскарад в честь Сюзен Дж. Коумен из Cure Foundation. Брэнсон был заявлен в качестве главной приманки. В тот вечер номера отеля по большей части пустовали, а Брэнсон, по сообщениям, находился на Некере, где устраивал накануне Хэллоуина прием для группы моделей. Три года спустя проект так и не был завершен, и Virgin уже не имела к нему отношения.

На первый взгляд все эти беспорядочные приобретения отражали эксцентричность миллиардера. Некоторые интерпретировали удачно расположенные объекты недвижимости как правильную стратегию, защищавшую Брэнсона от любого правительства, которое могло потребовать от него уплаты местных налогов, даже на Виргинских островах. Так как у Брэнсона был личный самолет, позволяющий добраться до отдаленных точек, даже очень изощренно мыслящему налоговому инспектору было бы трудно точно установить длительность пребывания Брэнсона в каждой из его резиденций. С момента, когда в 1971 году Брэнсона поймали на уклонении от налога на покупки, его главной задачей стало юридически корректное уклонение от корпоративного налога, налога на прирост капитала и подоходного налога. Кроме того, Брэнсон избегал комментариев о своем статусе. 40 лет спустя, когда возникла волна возмущения схемами уклонения от налогов, к которым прибегали компании Amazon и Google, Брэнсон выразил свое великодушное мнение: «Если компании торгуют в Великобритании, они определенно должны платить подоходный налог в Великобритании. Играть следует по установленным правилам». И с момента, когда его задержали за мошенничество с подоходным налогом, Брэнсон играл по правилам. Его достижение заключалось в том, что он избегал расследований, изображая из себя добропорядочного гражданина.

Для укрепления своего образа Брэнсон регулярно приглашал на Некер группы знаменитых гостей по большей части из мира музыки, СМИ и искусства. Эти гости, проведя уик-энд в обществе 20 других им подобных в идиллических условиях, возвращались домой, чтобы рассказать друзьям о щедрости Брэнсона. Все побывавшие в гостях у Брэнсона говорили об удовольствиях, но проницательные люди отмечали дистанцию, которую он поддерживал. Тем, кто пытался установить более близкие отношения с магнатом, мягко давали отпор. Брэнсон сам блокировал любые попытки сближения, говоря: «Хорошо, посмотрим, кто быстрее проплывет вокруг острова» и выдвигая другие подобные предложения. Большинство погостивших на Некере людей возвращались в Лондон или в Лос-Анджелес польщенными. В смущении оставалось меньшинство. Не многие из гостей были мудрее скрывающегося за маской миллиардера. Впрочем, они понимали, что Брэнсон жаждет обрести политическое влияние.

Брэнсона, который дожил до 60, стали раздражать молодые политики. Наслаждаясь жизнью в сменяющих друг друга райских условиях, он сомневался в способности политиков излечить мировой экономический кризис. Особое презрение Брэнсон питал к Дэвиду Кэмерону. Брэнсон критиковал способности премьер-министра, который был на 16 лет младше его самого, не в последнюю очередь за то, что тот не мог облегчить участь молодых безработных. Брэнсон был уверен в том, что бизнесмены лучше подходят на роль наставников молодежи, а найти платформы, на которых он мог бы отстаивать собственные решения, было нетрудно.

Через две недели после того как он потчевал своими рассказами слушателей в Ванкувере, Брэнсон нанес краткий визит в лондонский Ист-Энд. Одетый в легкую кожаную куртку и джинсы, загоревший на Некере, но с седыми прядками в редеющих светлых волосах, Брэнсон изложил филантропическое решение проблемы безработицы среди молодежи. «Эту ситуацию, – многозначительно сказал он слушателям, – просто нельзя оставлять политикам и социальным работникам». Скорее нести это бремя выпало ему и другим миллиардерам. «Вместе с огромным богатством и властью приходит огромная ответственность, – сказал Брэнсон. – Мы хотим побудить предпринимателей всего мира объединиться, чтобы использовать наши предпринимательские навыки для решения некоторых самых серьезных проблем мира». Хотя он не мог сравняться с Биллом Гейтсом, обещавшим отдать 95 % своего состояния на благотворительность (и уже отдавшим 17 млрд фунтов стерлингов), он все же предлагал половину своего состояния, не называя даже приблизительных цифр, а также свою известность. Такой ценный дар нельзя было игнорировать.

В Великобритании честолюбивые предприниматели по-прежнему стремились заручиться одобрением Брэнсона. Поддержка, оказанная им StartUp Britain, новой кампании, которая должна была «популяризировать, вдохновлять и поощрять предпринимательство в Великобритании», ввергла организаторов кампании чуть ли не в трепет. «Наши предприятия должны стать инновационными, должны поддерживать определенное качество, должны обеспечивать прибыль и приносить удовольствие», – писал Брэнсон. Он описывал важность упорства, преодоления трудностей, встречающихся в начале пути, и необходимость набирать сотрудников, которые «вам нравятся, которым вы доверяете и которые напряженно трудятся». Выступая на Всемирном предпринимательском конгрессе в Ливерпуле, Брэнсон советовал молодым использовать кредиты, предоставленные им на получение образования, для основания предприятий, а не на оплату учебы в университете. В самый разгар рецессии Брэнсон призывал консервативное правительство сокращать налоги, субсидировать разделение рабочих мест между разными людьми и обучать школьников азам бизнеса. Эти советы отражали поддержку Брэнсоном обучения целеустремленных бизнесменов в Центре предпринимательства на Карибских островах, хотя эта поддержка вступала в противоречие с его более ранними утверждениями: «Нельзя научить людей быть предпринимателями иначе, чем на их собственных ошибках».

Пока Брэнсон позиционировал себя в качестве примера идеального олигарха, в Лондоне нашлись те, кто открыл оборотную сторону его философии. В Интернете разразилась кампания критики Virgin за ее отношение к подрядчикам, снабжающим пошивочную компанию Virgin Vie; Криспин Томас, создатель Gadget Helpline, был озадачен ставкой Virgin на запуск аналогичной службы Virgin Digital. «Мы приняли наш миллионный звонок», – сказал Томас, боясь, что Virgin успешно скопирует его идею. Брэнсон также продавал большую часть своих акций сети фитнес-клубов Virgin Active, последнего из больших предприятий, которыми он владел полностью.

После финансового кризиса Брэнсон признал: «Мы находились в режиме выживания». Для того чтобы изыскать средства, Virgin попыталась продать свои фитнес-клубы в Южной Африке, Европе и Великобритании. Но при избытке конкурентов и в условиях насыщенного рынка стоимость Virgin Active обрушилась, и запланированное размещение акций на бирже, которое должно было принести «более миллиарда фунтов стерлингов чистыми», пришлось отложить. Вместо этого Мэтью Бакнэлл, один из основателей Virgin Active, взял кредит, чтобы скупить изнемогавшие под бременем долгов конкурирующие предприятия, и в 2010 году снова попытался продать разросшуюся сеть из 254 клубов, имевшую 1,1 миллиона клиентов в пяти странах за 1 миллиард фунтов (в эту сумму входили и долги компании). От этого плана тоже пришлось отказаться. Наконец, в 2011 году удалось продать 51 % акций лондонскому паевому инвестиционному фонду CVC Capital Partners за 450 млн фунтов стерлингов (707 млн долларов). Брэнсон воспользовался случаем, чтобы запастись наличными для покрытия убытков своих предприятий, особенно Virgin Atlantic и Virgin Galactic.

В коммерческом плане Брэнсон оказался на распутье. Он больше не был единоличным собственником ни одного крупного предприятия. Все его компании были или акционерными, или паевыми, или попросту дочерними предприятиями, носившими бренд Virgin. Он сохранил репутацию в целости и сохранности, и он по-прежнему привлекал честолюбивых предпринимателей. И все же на протяжении более чем сорока лет деловой карьеры страсть Брэнсона к прибылям оставила много жертв. Некоторым из них книга «К черту «бизнес как всегда» могла показаться извинением. В конце концов Брэнсон сам признал, что его поведение в 70-х годах и позднее было небезупречным. Поэтому вполне естественно, что инстинктивные опасения маленькой группы порядочных профессионалов, привлеченных в 2012 году к новому проекту, который финансировала Virgin, надо было успокоить обещаниями, сделанными от имени Брэнсона. Для него самого маленькое предприятие было несущественным, но доверявшие Virgin люди были неподготовлены к оборотной стороне ее бизнеса. Что бы ни писал Брэнсон, он не мог порвать с привычкой всегда гоняться за наживой. Для неосторожных людей модель Virgin могла превратиться в крестную муку.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.