Глава 12. Преступление Virgin: процесс

Глава 12. Преступление Virgin: процесс

Брэнсон гениально скрывал, а затем хоронил все неприятные противоречия. Общественности он являлся как миллиардер, спонсирующий выступающую в «Формуле-1» команду, владелец экзотического острова и хозяин глобальной империи. Его статус поддерживали пресс-агенты Virgin, которые генерировали поток историй и фотографий, иллюстрировавших отношения Брэнсона со знаменитостями. «Кейт Миддлтон обращается к сэру Ричарду Брэнсону за советом», – гласила подпись под фотографией, опубликованной одной из газет в августе 2009 года. Так внимание общественности сосредоточивали на близости Брэнсона к будущей королеве незадолго до объявления о бракосочетании принца Уильяма и Кейт Миддлтон. На фотографии, сделанной на 90-м дне рождения бывшего президента ЮАР Нельсона Манделы, Брэнсон стоял рядом с Робертом Де Ниро, Опрой Уинфри, Уиллом и Джадой Пинкетт-Смит, Наоми Кэмпбелл и Нилом Даймондом. «Фантастический эффект ореола», – признал Брэнсон.

За этой удачей последовали снимки Брэнсона с королевой Иордании Нур. Брэнсон и Нур совместно создали организацию «Global Zero», целью которой была ликвидация ядерного оружия на Земле в течение следующих 25 лет. Вскоре после этого появились снимки Брэнсона, посещающего Дарфур вместе с Джимми Картером – бывшим президентом США и одним из ведущих «старейшин», как называли членов глобальной консультативной группы, спонсируемой Брэнсоном. По словам Брэнсона, поездка престарелого политика, стареющего хиппи и Мии Фэрроу была спланирована как акт «солидарности с народом Дарфура» и должна была привлечь внимание общественности к голоду и гражданской войне в Дарфуре. Поездка закончилась неловко. Правительство Судана было раздражено вмешательством иностранцев, и с бывшим президентом обошлись грубо. После ударов, нанесенных «Аль-Каидой» по Нью-Йорку и Вашингтону, вторжения в Ирак и взрывов в лондонском метрополитене враждебность между мусульманами и христианами вроде Картера усилилась. Разгневанный тем, что с его группой самозваных «цивилизаторов» обошлись без должного уважения, Брэнсон пообещал начать трехдневную голодовку солидарности со страдающими суданцами. «Старейшины, – сказал Брэнсон, – люди, которые пользуются авторитетом и уважением и играют ключевую роль в мире».

Гордясь своим детищем, Брэнсон не замечал эксцентричности Картера. Бывший президент предлагал положить конец раздору на Святой земле. Израилю, твердил Картер, следует начать переговоры с Хезболла и Хамас, которые Картер называл «миролюбивыми организациями». Поскольку Хезболла и Хамас регулярно организовывали террористические нападения на израильтян и отрицали право еврейского государства на существование, предвзятость Картера вряд ли могла снискать симпатии израильтян. Вызванное призывами бывшего президента возмущение озадачило Брэнсона, который расхваливал «вдохновляющую красоту «арабской весны»».

Политики стали приходить в ужас от Брэнсона, который ничего не смыслил в сложности мучительных конфликтов на Среднем Востоке и в многовековых религиозных войнах между мусульманскими сектами. По мнению Брэнсона, все это было временными, преходящими явлениями, которые не могут сделать мир лучше. Брэнсон искренне верил в то, что лейбл Virgin, нацепленный на дискредитированного бывшего президента, способен повлиять на тех, кто делает международную политику. В 2007 году Эрик Бост, посол США в ЮАР, сообщал государственному департаменту о том, что Брэнсон участвует в организованных Нельсоном Манделой дискуссиях по поводу предложения Роберту Мугабе 6,5 млн фунтов стерлингов в обмен на немедленный уход Мугабе с поста президента Зимбабве. Миллиардер опровергал сообщение Боста, которое, однако, не противоречило убеждениям Брэнсона в том, что бразды правления следует вверять предпринимателям, имеющим обретенный за десятилетия опыт. Он гордился своими способностями, но предпочитал игнорировать ожидания общественности, которая считала, что действия политиков должны быть прозрачными. Он расцветал в условиях двусмысленности и неясности.

Брэнсон всегда отдавал предпочтение секретности. С 1969 года, когда он скрыл подлинные прибыли Virgin Records от некоторых своих помощников, он хранил собственные богатства в офшорных компаниях. За долгие годы он также добился того, что старшие руководители его империи, особенно Гордон Маккаллум и Стивен Мерфи, редко выходили из тени. И все же контраст между подпольным управлением финансами Брэнсона и его политическими жестами оставался незамеченным восторженной публикой. Миллиардера принимали на условиях, которые устанавливал он сам. И даже тогда, когда его предприятия испытывали трудности, он сохранял свой ореол всеобщего кумира. Брэнсона везде прославляли как выдающегося бизнесмена даже тогда, когда становилась очевидной финансовая уязвимость его империи. На этой стадии все большие убытки несла Virgin Atlantic.

Рецессия больно ударила по всем крупным авиакомпаниям. Число приносящих прибыли пассажиров бизнес-класса сократилось. В июле 2010 года пришел черед Virgin Atlantic. Не имея возможности извлечь пользу из катастроф ВА на терминале 5 аэропорта Хитроу, авиакомпания Брэнсона, получившая в 2008 году прибыль в размере 36 млн фунтов стерлингов, в 2009-м понесла рекордные убытки в 132 млн фунтов стерлингов. Чтобы сохранить авиакомпанию, Брэнсону пришлось забыть свои проповеди заботы о сотрудниках Virgin. Он сократил количество рейсов, сократил персонал компании на 10 %, отложил прием новых самолетов и перестал заявлять о новых экспериментах с горючим из возобновляемых источников. Авиакомпания Брэнсона уменьшилась на 20 %. Многие обвиняли Стива Риджуэя, упустившего слишком много возможностей. Раскрытие проблем авиакомпании совпало с началом процесса против директоров ВА, обвиненных в сговоре с руководством Virgin Atlantic об установлении топливной надбавки на цену пассажирских билетов. Этот процесс должен был стать главной темой СМИ, и в центре процесса находился Риджуэй. Для Брэнсона это было веским основанием для волнения.

На протяжении всей карьеры Брэнсон скрывал свои методы деятельности. Он лгал о мошенничествах с налогом на покупки: по его словам, такое мошенничество было совершено только три раза, тогда как на самом деле оно продолжалось почти в течение года. Одержав в возбужденном против Camelot деле о клевете победу, Брэнсон сказал: «Мать всегда учила меня говорить правду», но в своих книгах он рассказывает честолюбивым ученикам: «Я всегда получал удовольствие от нарушения правил». Безжалостная маскировка с помощью улыбок была хорошим оружием в борьбе с конкурентами. В книге «К черту «бизнес как всегда» Брэнсон писал: «Делай добро, не делай зла. Если можешь, плати», но это морализаторство не смогло его защитить, когда руководители Virgin признались в преступном сговоре об установлении топливной надбавки. Признанию руководителей Virgin соответствовало признание вины, сделанное в Америке ВА и ее согласие выплатить в общей сложности 300 млн долларов штрафа за участие в картельном соглашении о грузоперевозках и топливной надбавке.

Учитывая признания Virgin и BA в совершении преступления, позиция обвинения в Лондоне казалась безупречной. Стив Риджуэй подписал заявление, которое гласило: «Приношу безоговорочные извинения за то, что был вовлечен в это дело». Хотя Риджуэй отрицал то, что у него были «прямые контакты» с ВА, он признал, что побуждал Пола Мура, сотрудника Virgin Atlantic, ответственного за связи с общественностью, организовать объявление о надбавке управляющими ВА. «Я не остановил обсуждений», – сказал Риджуэй. Несмотря на это признание, Брэнсон никогда не намекал, что Риджуэй может лишиться своего поста. Некоторые полагали, что такое благоволение в известной мере определялось благоразумием. Обвинители в Вашингтоне и Лондоне были уверены в том, что переписка, которую вели по электронной почте Брэнсон и Риджуэй, подтверждает: владелец авиакомпании знал о секретных переговорах с ВА. Королевский адвокат Ричард Лэтэм намеревался в ходе процесса назвать Брэнсона участником сговора. Таковы же были намерения и адвокатов защиты. Соглашение об освобождении Virgin от судебного преследования заставило руководителей компании оказывать полную поддержку обвинению. Тем не менее заверения Брэнсона в том, что он не помнит электронных писем Риджуэя и ничего не знал о переговорах с ВА, создали проблемы для юридического директора Управления добросовестной конкуренции Али Никпея. Существовала вероятность того, что показания Брэнсона вызовут у присяжных замешательство, а беспристрастно, нелицеприятно проведенный перекрестный допрос миллиардера может подорвать его репутацию, поэтому в конце концов Никпей решил, что не станет вызывать Брэнсона в качестве свидетеля. У того были веские причины быть благодарным Никпею за это решение. В то время Брэнсон еще надеялся купить Northern Rock, и Virgin подала заявку на получение лицензии на ведение банковской деятельности. Подготовка к процессу, начало которого было намечено на апрель 2010 года, создавала угрозу прорыву Virgin в банковскую сферу. Однако за пределами того, что видела общественность, обвинение испытывало немалые трудности.

Защита заметила, что Никпей не стал заказывать доклад о ценообразовании на авиабилеты. Кроме того, обвинение не распорядилось о приглашении эксперта, который должен был объяснить присяжным финансовые последствия предполагаемого сговора. Защита заявила: если доказательства финансового ущерба не предъявлены, то каким образом обвинение может установить сам факт совершения преступления? «Это – поразительное упущение Управления добросовестной конкуренции», – сказал адвокат защиты судье Оуэну.

Защита, напротив, заручилась показаниями эксперта, позволявшими предполагать, что обвинение неправильно трактует воздействие надбавки на цены билетов. Согласно утверждению эксперта, топливный сбор никогда просто не навешивали на стоимость билетов. Скорее она была еще одной составляющей, которую компьютеры «замешивали» в процесс бесконечных перерасчетов тысяч цен. Последствия этих показаний имели решающее значение: защита требовала от обвинения доказательств, что надбавка реально стоила отдельному пассажиру определенной суммы денег и эту сумму можно вычислить.

Управление добросовестной конкуренции пренебрегло и другой сложностью. ВА ввела надбавку на 219 своих рейсах, но она конкурировала исключительно с Virgin Atlantic только на трех рейсах на острова Карибского моря. Масштаб сговора, в котором обвиняли ВА, был ничтожным. Управление добросовестной конкуренции явно не учло того факта, что все более крупные конкуренты ВА были исключены из якобы существовавшего картельного соглашения. Тогда возникал вопрос: каким образом могло действовать соглашение о фиксировании цены?

И, что наиболее важно, преступление было бы совершено только в том случае, если бы ВА и Virgin вступили в имеющее обязательную силу соглашение, ограничивающее их свободу устанавливать цены на билеты. Однако в тот период две авиакомпании вели ожесточенную ценовую конкуренцию друг с другом. Все находившиеся в зале суда юристы заметили неудовольствие, которое у судьи вызвало обнаруженное Управлением добросовестной конкуренции непонимание финансовых аспектов деятельности авиакомпаний и законов конкуренции. А потом дело обвинения пошло еще хуже.

Четверо обвиняемых с самого начала настаивали на том, что все надбавки в ВА прежде всего согласовывали внутри компании, а уж потом вели какие-либо разговоры о них с руководителями Virgin. Руководители ВА не могли понять, каким образом Брэнсон и Virgin могли истолковать безобидные обсуждения времени публичных заявлений как преступный сговор об установлении цен. ВА надеялась, что объяснение будет получено в результате изучения обмена внутренними сообщениями по электронной почте в Virgin Atlantic. Раскрытие переписки, которую вели в Virgin в период действия предполагаемого картельного соглашения, имело решающее значение для защиты. По британским законам ответчики имели право ознакомиться со всеми имеющими отношение к делу сообщениями, но доступ к ним зависел от Управления добросовестной конкуренции, Virgin и поверенных компании, адвокатов из юридической фирмы Herbert Smith.

На протяжении тянувшегося два года процесса четверка обвиняемых утверждала, что они раздражены нежеланием Управления добросовестной конкуренции, Virgin и юристов Herbert Smith раскрывать критически важные сообщения электронной почты и предоставить документы. По утверждениям защиты, Virgin отказывалась раскрывать то, что она называла «ключевой юридической информацией», в том числе заявления, сделанные руководителями Virgin своим юристам. ВА подозревала, что в этой информации есть и заявления руководителей Virgin об их невиновности.

Всего каждый из трех директоров сделал по девять последовательных заявлений. По мере того как их воспоминания становились все более точными, они изменяли свои мутные показания для того, чтобы уточнить признания вины в преступном сговоре. Любые противоречия в этих заявлениях были материалом, о котором мечтали адвокаты защиты, собиравшиеся провести перекрестный допрос руководителей Virgin. Особенно важным свидетелем для защиты являлся Пол Мур, который должен был давать показания первым.

К удивлению Мура, юристы, представлявшие министерство юстиции США и Virgin, сразу же сказали ему о том, что его поведение было незаконным. В конце концов Мур внял совету юристов и признал, что его разговоры с равным ему по положению сотрудником ВА оказали существенное влияние на цены авиабилетов. Это было равносильно признанию в преступном сговоре о ценообразовании. Мур считал такое признание необходимым условием для поддержания соглашения об освобождении Virgin от судебного преследования.

ВА утверждала, что юридическая консультация, полученная Муром, ошибочна. По словам представителя защиты, руководители Virgin «полагали, что усиление позиций обвинения, предъявленного ВА, соответствует их интересам, а потому-то их и убедили говорить то, что они сказали». По мнению защиты, претензия Virgin на сохранение юридического иммунитета была «усугублена удивительным почтением, которое Управление добросовестной конкуренции проявляло к интересам Virgin». Другими словами, факт совершения преступления Управление подтверждало результатами расследования, проведенного самой Virgin.

На заключительных стадиях предварительных слушаний Али Никпей еще не предоставил защите копии 27 заявлений, подписанных тремя руководителями Virgin и врученных ими министерству юстиции США. В этих заявлениях руководители Virgin, по-видимому, признавали свою нечестность. Отсутствие этих заявлений вызвало недовольство ведущего процесс судьи. Он заявил Управлению добросовестной конкуренции и обвинителю, что суд над руководителями ВА не может быть справедливым, если обвиняемые не ознакомятся со свидетельскими показаниями руководителей Virgin. Юристы Herbert Smith обратились к Муру с письмом, в котором просили дать разрешение передать его показания защите, но письмо это было написано языком, который, как заметил впоследствии судья, поддержавший доводы адвоката защиты, демонстрировал «циничное неповиновение» касавшимся доказательств постановлениям судьи.

Virgin столкнулась с дилеммой. Репутация компании пострадает при любом исходе процесса. Ущерб можно было ограничить, закончив процесс либо тем, что руководители Virgin сами опровергнут незаконность своих действий, либо публикацией их противоречивых показаний. И в том и в другом случае позиция обвинения была бы ослаблена.

Перед самым началом процесса Virgin дала согласие показать защите 27 заявлений ее руководителей. Однако юристы Herbert Smith отказались раскрывать документы, которые были использованы в разговорах с Брэнсоном в марте и апреле 2006 года. Заявление самого Брэнсона подверглось глубокому редактированию. Запрос на документы Virgin, поданный защитой в день формального начала процесса, 27 апреля 2010 года, предполагал, что эти документы имели даже большую важность.

В первый день процесса обвинитель привлек внимание к Брэнсону, но милостивое отношение СМИ к Virgin Atlantic смягчило обвинения. Вышедшие на следующий день газеты не делали акцента на имени Брэнсона. До конца недели обращение Лэтэма к присяжным шло ожидаемым курсом, но затем, после того как свои выступления перед ними закончили обвинитель и юристы защиты, посыпались разоблачения. Судья был вынужден прервать рассмотрение дела, попросить присяжных покинуть зал заседаний и выслушать горькие жалобы адвокатов защиты на репутации, мотивы и подозрительное ведение дела.

В течение двухлетней кампании адвокатов защиты, требовавших доступа к большему объему внутренних документов Virgin, авиакомпания Брэнсона и Управление добросовестной конкуренции отвечали, что сбои в программном обеспечении помешали специалистам извлечь «некоторые испорченные» послания. Юристы Управления, указав на то, что огромный массив данных уже раскрыт, отмели несколько упущенных файлов как не имеющие отношения к делу. Удивительно, но никто четко не идентифицировал отсутствующие документы.

Первым намеком на необычный ход событий стало раскрытие юридической фирмой Herbert Smith на первой неделе процесса 11 важных документов, которые раньше не демонстрировались. Каждый из них был истребован двумя годами ранее. Услышав, что эти бумаги лежали «на самом верху стопки», а не «в глубине шкафа для хранения документов», судья заметил: «Это глубоко меня тревожит». В тот день, перед самым завершением выступлений адвокатов, обвинение объявило о том, что защита во второй половине дня раскрыла новую порцию посланий электронной почты. Все предположили, что следующий день будет тяжелым, поскольку эта переписка касалась самых основ обвинения.

Ричард Лэтэм сосредоточился на разговоре об очередном повышении надбавки. Этот разговор между Муром и Бёрнсом состоялся 21 марта 2005 года. Согласно заявлению Мура и версии событий, отстаиваемой Virgin, в самой Virgin обсуждалось повышение ее собственной надбавки с 3 до 5 фунтов стерлингов. Риджуэй велел Муру позвонить Бёрнсу. Мур повиновался и начал разговор словами: «Это один из тех разговоров, каких у нас быть не должно». Он поведал о том, как рассказал Бёрнсу, что Virgin намерена повысить надбавку на 5 фунтов. Согласно свидетельским показаниям Мура, его собеседник моментально откликнулся: «Возможно, вам на самом деле следует подумать о повышении надбавки на 6 фунтов». Быстрый ответ Бёрнса отражал намерения самой ВА.

«Мне это нравится, – сказал Мур. – Полагаю, и мы поступим так же».

Как подчеркнуло, обращаясь к присяжным, обвинение, критически важным моментом этого разговора было то, что пассажирам пришлось доплачивать 6, а не 5 фунтов стерлингов, как поначалу предлагала Virgin, потому, что Бёрнс оказал влияние на Мура. Другими словами, сговор авиакомпаний стоил пассажирам реальных денег. Сообщение электронной почты, раскрытое на поздней стадии процесса, по-видимому, подтверждало позицию обвинения.

В сообщении, отправленном в час сорок шесть минут дня 21 марта, т. е. после беседы Риджуэя с Монро, но до того, как Мур поговорил с Бёрнсом, Мур сообщал членам своей команды о том, что Риджуэй решил ввести новую дополнительную надбавку. Это послание содержало текст заявления для прессы, которое должен был сделать Мур: «Virgin Atlantic нехотя решила повысить топливный сбор до 5 фунтов стерлингов начиная со вторника 22 марта». Как подчеркивало обвинение, всего лишь через 21 минуту после этого, в 2 часа 15 минут дня, Мур позвонил Бёрнсу с предложением договориться о совместном объявлении.

Но только что раскрытое сообщение электронной почты, отправленное из отдела Мура, противоречило версии обвинения. Оно показывало, что Virgin Atlantic решила повысить топливный сбор на 6 фунтов до того, как Мур позвонил Бёрнсу. Ровно в час 56 минут дня, через десять минут после того, как Мур отправил сообщение своим подчиненным, член его команды Анна Ноулз отправила сообщение о том, что в Virgin решили установить надбавку в 6 фунтов. Другими словами, в сообщении Ноулз была указана та же самая сумма, на которую собиралась повысить топливный сбор ВА. И это сообщение было отправлено до разговора Мура с Бёрнсом, тогда как обвинение доказывало, что величина надбавки была результатом сговора. Мур разговаривал с Бёрнсом 19 минутами позже. К явному удивлению судьи, защита голословно утверждала, что обвинение и Virgin раскрыли новые сообщения электронной почты в 2008 году, но не предоставляли эти документы защите в течение двух лет и сделали это после начала процесса. Virgin заявила, что сообщение Ноулз обнаружилось случайно, причем его оригинал был утрачен. Согласно Virgin, сообщение Ноулз являлось копией письма, которое отправила адресатам в штаб-квартире авиакомпании Полли Хардмен, другая подчиненная Мура. Таким образом, проверить подлинность документа было невозможно. Защита отвергла это объяснение. Тем не менее раскрытие новых сообщений электронной почты стало торпедой, подрывавшей обвинение, которое инспирировало Управление добросовестной конкуренции. Изменение действий Virgin и ее юристов приобрело более красочный смысл в той мере, в какой оно касалось защиты.

Защите отказывали в доступе к документам, использованным министерством юстиции США во время бесед с Муром, на том основании, что эти бумаги «не имели существенного значения». Теперь защита обвиняла Virgin в том, что она «неохотно раскрывала документы», придерживая «потенциально очень важный материал, касающийся сути дела». Юристы фирмы Herbert Smith оказались под огнем критики за то, что отбирали документы, представление которых было выгодно Virgin. «Я глубоко обеспокоен», – сказал судья. Его настроение было омрачено еще сильнее, когда ему сказали, что накануне процесса Мура профессионально инструктировали о том, как следует давать показания. Подготовка свидетелей, выступающих в уголовном процессе, вызвала споры, усугублявшиеся утверждением защиты о том, что ключевое сообщение электронной почты «было, возможно, модифицировано» неизвестным лицом до суда. Один из юристов заявил: «Это чрезвычайная ситуация».

Теперь большее значение приобрели и другие несообразности и противоречия. Обвинение строилось на том, что первым Муру позвонил в августе 2004 года Бёрнс. Мур энергично настаивал на том, что звонок Мура был «совершенно неожиданным». Обвинение утверждало, что инициатива должностного лица ВА застигла Мура врасплох. Тот разговор, сказал обвинитель, Бёрнс начал словами: «Этого разговора между нами не было». Бёрнс всегда отвергал это предположение и настаивал на том, что первым ему позвонил Мур. После того, как защитники изучили вновь предоставленные сообщения электронной почты, они стали утверждать, что версия Бёрнса более правдоподобна.

Адвокаты защиты обнаружили, что сообщение своим подчиненным, «Анне и Полли», Мур отправил до его первого разговора с Бёрнсом в августе 2004 года. В этом сообщении Мур рассказывал своим помощницам о том, как Virgin намеревается повысить топливную надбавку на 5 фунтов стерлингов. Мур объяснял, что тут есть важный момент: от одного из журналистов Financial Times он узнал, что ВА намеревается повысить надбавку до 8 фунтов. Мур предлагал Virgin подождать, пока ВА не сделает объявление о повышении надбавки. Он добавил: «Я мог бы тем временем позвонить Йэну Бёрнсу в British Airways и согласовать с ним дату совместного объявления». Примечательно, что Мур не писал об «общей цене».

Следователи защиты раздобыли записи телефонных разговоров сотрудников Virgin и журнал звонков, составленный личным помощником Бёрнса. Записи давали основание предполагать, что Мур первым позвонил Бёрнсу, а когда ему ответили, что того нет на месте, оставил для него сообщение. Затем Мур перезвонил и услышал, что ВА уже приняла решение о повышении своей надбавки на 6 фунтов. После чего Virgin решила равняться на ВА.

Адвокаты защиты ухватились за это новое доказательство, чтобы назвать заявления Мура ненадежными. Защита выдвинула предположение: если сговор и был, его, возможно, инициировала Virgin. Несоответствия следовало проверить при перекрестном допросе Мура. Но тут процесс потрясла новая неожиданность.

Обвинение сообщило судье, что установленная на компьютерах программа, которая сканировала документы Virgin для предъявления суду, не скопировала ряд писем, отправленных после 10 февраля 2005 года. Соответственно, возможно, отсутствуют некоторые сообщения, отправленные до и после критически важной даты, 21 марта 2005 года. Как отсутствуют и сообщения, касающиеся устроенного Брэнсоном крикетного матча, и многие другие. Очевидно, в Управлении добросовестной конкуренции, Herbert Smith и Virgin никто не обратил внимания на это упущение. За этим откровением последовало еще одно. В течение года юристы Herbert Smith и Virgin твердили, что некоторые файлы испорчены и раскрыть их невозможно. Как утверждало теперь обвинение, в самые последние дни эти самые «несколько» файлов были почти чудом спасены техническими специалистами. Неожиданно стали доступны 70 тысяч сообщений электронной почты, и 12 тысяч из них были отправлены Муром.

«Где-то в этих сообщениях есть и неопровержимое доказательство», – заявил инсайдер защиты, не имевший ясного представления о том, что произошло: то ли против обвинения провели диверсию, то ли Управление добросовестной конкуренции проявило явную некомпетентность. Защита потребовала отложить процесс на время, необходимое для изучения 70 000 сообщений. Судья отказался удовлетворять это требование. Обвинению пришлось потратить выходные дни на лихорадочное изучение писем, после чего оно заявило о том, что Управление добросовестной конкуренции отозвало свой иск. Четверо руководителей ВА вышли из зада суда невиновными. Развал дела стал для Virgin облегчением, поскольку это означало, что руководители Virgin избегнут разоблачения как преступники, признавшиеся в совершении преступления и дававшие сомнительные показания. ВА проведет успешные переговоры о снижении штрафов в Лондоне и Нью-Йорке.

После оправдания своих клиентов королевский адвокат Бен Эммерсон, один из представителей защиты, подверг юристов Управления добросовестной конкуренции критике, назвав их «смехотворными», «постыдными», «убогими», «циничными», «профессионально непригодными» и «виновными в некомпетентности монументальных масштабов». «Али Никпей, – сказал Эммерсон, – должен нести личную ответственность за это фиаско». Новые обнаруженные сообщения электронной почты, заявил Эммерсон судье, показывают, что свидетели со стороны Virgin, «по-видимому, изменили свои показания. Те, что они давали своим юристам сначала, совершенно точно говорили о их невиновности, а в окончательные свидетельские заявления попали более поздние, подтасованные показания». Эммерсон обвинил Управление добросовестной конкуренции в том, что они «делегировали раскрытие сообщений электронной почты адвокатам, делом которых была защита и продвижение интересов компании Virgin Atlantic». Это «постыдная ситуация», – заключил Эммерсон.

Отвечая ему, Али Никпей сосредоточился на «роли Virgin в обеспечении Управлению добросовестной конкуренции постоянного и полного сотрудничества, что может иметь последствия для освобождения Virgin от судебного преследования». Неправильное ведение дела Управлением добросовестной конкуренции подтолкнет новое консервативное правительство к ликвидации этого органа.

Последним актом Управления стало объявление, сделанное вскоре после развала дела против ВА. Управление заявило о том, что авиакомпания Cathay Pacific запросила освобождение от судебного преследования в связи с тем, что она вступила в сговор с Virgin Atlantic об установлении общей цены на рейсы между Гонконгом и Лондоном. «Стороны, – сказал Никпей, – будут теперь иметь возможность отреагировать на наши открытия до того, как мы решим, имело ли место нарушение закона о конкуренции». Virgin Atlantic отложила 35,4 млн фунтов стерлингов на «административные расходы» на случай, если будет признана виновной в сговоре. Через два года, в 2012 году, должностные лица Управления добросовестной конкуренции признали, что запутались в противоречивых доказательствах. Управление заявило о том, что не выдвинет обвинения против Virgin Atlantic. Хорошие отношения Брэнсона со СМИ свели негативные комментарии к минимуму. Однако судьба его авиакомпании оставалась неопределенной.

«Бизнес приходит в упадок, – говорил Стив Риджуэй в 2010 году. – Думаю, мы достигли дна, и никаких признаков возрождения нет. Пассажиры бизнес-класса не вернулись к нам». Он уволил еще 600 сотрудников и сократил количество маршрутов, которые обслуживала компания. Брэнсон прогнозировал, что в 2010 году Virgin Atlantic понесет еще 48 млн долларов убытка. Авиакомпания Брэнсона могла сохранить независимость только в случае, если бы президент Обама наложил вето на предполагаемый союз ВА и American Airlines. Обычная ставка Брэнсона на порядочность, которую провозглашала Virgin, была шаткой.

«Я никому не прощу того, что было сделано», – сказал Вилли Уолш, все еще возмущенный сделкой Брэнсона с американскими обвинителями. Возмездие приняло форму нескольких предложений. Представители ВА напомнили должностным лицам из Вашингтона о том, что Брэнсон не был бескорыстным защитником потребителей. Вопреки созданному им самим образу «прекрасного Давида, сражающегося с Голиафами глобальных корпораций», Virgin призналась в совершении преступления. Юристы ВА требовали, чтобы Virgin отныне перестала рядиться в рубище гонимой неудачницы.

В феврале 2010 года чиновники министерства транспорта США одобрили заключение союза между ВА и АА на условии продажи четырех интервалов в день в Хитроу. «Предварительное решение превосходит понимание, – вскликнул Брэнсон. – Четыре интервала – полный анекдот какой-то, ответственные за это должны склонить головы от позора». В последующие недели Брэнсон продолжал выражать негодование по поводу того, что союз двух крупных авиакомпаний не предоставил «никаких доказательств своей выгодности для пассажиров». ВА и АА будут обладать «огромным преимуществом в частоте рейсов» над Virgin Atlantic, жаловался Брэнсон, и это преимущество – естественное следствие того, что две авиакомпании эксплуатируют самолетов больше, чем Virgin. Несколькими неделями позднее ВА слилась с испанской авиакомпанией Iberia. Объединение ВА-АА-Iberia предлагало 5200 рейсов в день из 400 с лишним городов. Протестами Брэнсона снова пренебрегли, не в последнюю очередь потому, что его жалобы совпадали по времени с его же заявками на разрешения заключать союзы.

13 сентября 2010 года Брэнсон выступил с протестом против отказа австралийского регулятора разрешить согласование рейсов над Тасмановым морем между Virgin Blue и Air New Zealand. Одновременно миллиардер обратился за разрешением согласовать рейсы в Австралию, совершаемые Virgin Atlantic и авиакомпанией Etihad, которая совершала перелеты из района Персидского залива. Аналогичную заявку Брэнсон сделал на согласование рейсов с авиакомпанией Delta, самолеты которой летали в Австралию из Лос-Анджелеса.

Virgin оправдывалась тем, что лицемерие необходимо для выживания. Но в сентябре 2010 года Брэнсон потерял равновесие. В лихорадочном поиске решений он заговорил об интеграции трех авиакомпаний Virgin и Virgin Galactic, которые в совокупности должны были образовать «союз качества». Этот план был отмечен печатью отчаяния. «Не следует недооценивать эффект ореола, который окажет на бренд новый союз», – сказал Брэнсон единственному журналисту, приглашенному посмотреть, как он в сопровождении двух блондинок-стюардесс Virgin Atlantic прогуливается по конференц-центру в Далласе и раздает бесплатные билеты на новый рейс между Далласом и Сан-Франциско. «Я давно спорю с женой, доказывая ей, что размер – это еще не все».

Забавные остроумные замечания и описание Брэнсоном самого себя как потрясающего рынки «магната-мятежника» не могли компенсировать упадок его экономической мощи. Брэнсон наконец признал, что его авиакомпания нуждается в помощи. Отвечая на вопрос: «Собирается ли Virgin Atlantic работать и через 50 лет?» – Брэнсон ответил: «Мы понимаем, что нуждаемся в большом брате или в партнере». Препятствием было прошлое Брэнсона. Далеко не каждому он мог показаться желанным деловым партнером.

Чионг-Чун Конг, бывший старший директор Singapore Airlines, проклинал себя за то, что в декабре 1999 года купил 49 % Virgin Atlantic за 630 млн фунтов стерлингов. Прибылей он так и не дождался, а Брэнсон разозлил партнера тем, что распространил деятельность Virgin Blue на Азию, вступив в прямую конкуренцию с Singapore Airlines. «Господи, помоги нам», – сказал Чионг. «Он – ненадежный партнер, – заявил один из близких к Конгу лиц. – Его никогда нет на месте. Его не интересуют ежедневные результаты. Он – легковесный, несерьезный малый». Чионг часто с сожалением вспоминал разговор с одним британским бизнесменом. «Вам следовало позвонить мне, – сказал этот промышленник. – Я бы сказал вам, что к предприятиям Брэнсона нельзя даже прикасаться». Чионг и его преемники отвергли просьбу магната выделить средства на расширение его авиакомпании. «Он заключил много соглашений о перекрестном кредитовании компаний, – заметил сингапурский член совета директоров Virgin Atlantic, – и сумма этих кредитов должна возрастать». С 2006 года сингапурцы искали покупателя своей обесценившейся доли в Virgin Atlantic. Новый старший управляющий Singapore Airlines Го Чун Фонг подтверждал: «Мы примем любое предложение и оценим его». Но готовность компании продать долю в Virgin Atlantic явно не вызвала интереса.

Директора Lufthansa разделяли раздражение сингапурцев. В конце 2009 года немцы решили сократить свои убытки и продать BMI. Хотя на эту компанию приходилось 11 % временных интервалов в Хитроу (56 взлетов и посадок) и ее стоимость составляла около 200 млн фунтов стерлингов, Брэнсон предложил только 50 миллионов. Немцы засомневались, стоит ли принимать его всерьез. Брэнсон представлялся ярым защитником окружающей среды, но в то же время финансировал треть взлетов и посадок в Хитроу и критиковал решение не открывать новую полосу потому, что «это принятое по чисто политическим причинам решение обернется невероятным ущербом». В равной мере немцы были озадачены и тем, что капиталист отстаивал доброе отношение к сотрудникам, но осуждал пилотов Virgin за то, что они подавляющим большинством голосов выступили за забастовку, требуя улучшения условий труда. Наконец, представители Lufthansa были ошеломлены тем, что Брэнсон предлагал лишь четверть реальной стоимости BMI. Переговоры с Брэнсоном шли трудно до тех пор, пока немцы не пришли к выводу, что Virgin Atlantic не сможет получить необходимый кредит у банков. Брэнсон предлагал ничтожную сумму в надежде на то, что Lufthansa не найдет другого покупателя. В конце 2010 года переговоры закончились безрезультатно, но тут, к досаде Брэнсона, возник Вилли Уолш, предложивший за BMI 172,5 млн фунтов стерлингов. Вместе с BMI ВА стала бы владеть 53 % интервалов в Хитроу. Поскольку Lufthansa принадлежали 66 % интервалов во Франкфурте-на-Майне, а Air France – 59 % интервалов в Париже, у регуляторов не было причин выступать против этого приобретения только потому, что у Virgin было лишь 3 % интервалов. «Жизненно важно, – немедленно запротестовал Брэнсон, – чтобы регулирующие инстанции Великобритании, а также Европы максимально внимательно изучили это слияние и обеспечили его приостановку».

Для Уолша это было личной битвой. Вспоминая ущерб, причиненный ВА успешным иском Брэнсона о клевете в 1993 году, он с удовольствием предвкушал свой триумф. «Я с ним не поладил, – говорил Уолш. – Полагаю, от меня этого и не ожидают. Но не делаю тайны из того, что не думаю, чтобы и я ему нравился». Некоторые другие люди в Лондоне разделяли это мнение, но не имели возможности выразить свои чувства. Втайне они радовались затруднениям Virgin Atlantic, когда одного из ее сотрудников поймали на продаже конфиденциальной информации о пассажирах-знаменитостях, прибывающих в Хитроу, агентству Big Pictures. Эти люди вспомнили, что в 1993 году Брэнсон выиграл дело о клевете против ВА, отрицая, что у Virgin были финансовые проблемы. Враги Брэнсона не преминули заметить ироничность ситуации, когда впоследствии оказалось, что у Virgin действительно были финансовые проблемы. И они аплодировали Уолшу, который добавил: «Не вижу никакой стоимости бренда Virgin. Virgin – не глобальный бренд».

Брэнсон ненавидел критику. А еще он терпеть не мог поражений, особенно поражений, которые наносили ему люди вроде Уолша. Реакция Брэнсона на любое унижение всегда развивалась по знакомому сценарию. Сначала Брэнсон взрывался от возмущения. Приобретение BMI ВА, заявил Брэнсон, нанесет вред потребителям. «Единственная причина, по которой British Airways предлагает выписать чек на столь крупную сумму за компанию, несущую такие убытки, заключается в желании не дать сделать то же самое Virgin Atlantic. Так что это ход, всецело направленный против конкуренции». Наконец магнат воззвал к последней инстанции.

На протяжении всей своей карьеры Брэнсон, сталкиваясь с коммерческой неудачей, обращался к регуляторам. Успех его заявок на права радио– и телевещания, на проведение национальной лотереи, на открытие многочисленных авиакомпаний, осуществление железнодорожного движения и использование возобновляемых источников энергии зависел от помощи регулирующих инстанций. Вставая в позу защитника простых людей, Брэнсон ожидал, что государство спасет Virgin как праведную неудачницу. «Мы будем опротестовывать все аспекты данного процесса, который, если ему позволят продолжиться, несомненно, нанесет ущерб британской гражданской авиации, и этот ущерб скажется в будущем», – говорил теперь Брэнсон. Он требовал, чтобы государственные органы регулирования пренебрегли рыночными ценами, воспрепятствовали сделке по приобретению BMI ВА и оказали предпочтение ему «в интересах потребителей». После того как его апелляции были отклонены в Лондоне, Брэнсон пожаловался в Брюссель, Европейскому союзу. Брэнсон говорил, что без BMI рейсы из Лондона в Глазго, Абердин и Эдинбург будут монополизированы ВА. Он рассказал, как ВА повысила стоимость на перелеты между Глазго и Хитроу на 34 % за последние полгода, после того как BMI вышла из игры. Это обстоятельство, говорил Брэнсон, подтверждает опасность. «Регулирование конкуренции должно защитить потребителя от монополизации, когда компании могут устанавливать любые цены, какие пожелают, и прекращают инвестировать в совершенствование своего товара». Сделка по приобретению BMI «свернет возможность людей путешествовать». Сотня сотрудников BMI в аэропорту Белфаста бурно поддержали Брэнсона. Многие люди были уверены в том, что Брэнсон спасает их рабочие места.

В марте 2012 года регулятор разрешил British Airways купить BMI. «Это решение – смехотворно. Оно просто невероятно, – сказал Брэнсон. – Стоит задуматься о том, кто работает в органе, регулирующем конкуренцию, и о том, понимают ли они, в какое учреждение они входили утром того дня, когда приняли это решение».

Торжествующий Уолш ответил: «Что бы он ни говорил, все это по большей части неважно, поскольку мы получили разрешение и не собираемся как-то отвлекаться на слова Брэнсона». Уолш добавил: «Не вижу в нем человека, заслуживающего моего восхищения. В гражданской авиации другие люди сделали больше. Я – не из числа поклонников Брэнсона».

Разрешение, выданное регулятором, предусматривало, что ВА должна продать 12 временных интервалов «взлет-посадка» в Хитроу. Семь из них должна была получить авиакомпания, самолеты которой совершали рейсы между Хитроу и Шотландией, Брэнсон заявил, что Virgin Atlantic будет претендовать на все 12 интервалов. Миллиардер хотел, чтобы его самолеты летали на выгодных маршрутах, в Каир, Эр-Рияд, Ниццу и Москву. Не приносившие прибыли рейсы в Шотландию были менее привлекательными. Брэнсон часто говорил о том, что Virgin Trains «нанесла сокрушительное поражение» операторам внутренних авиалиний. Представители Брэнсона часто повторяли, что поезда не только дешевле и быстрее, но и благоприятнее для окружающей среды – полеты из Манчестера в Лондон давали в пять раз больше выбросов углерода. Теперь все экологические доводы были отброшены, поскольку Virgin Atlantic нуждалась в транзитных пассажирах. Virgin, заявил Брэнсон, заменит BMI на рейсах в Манчестер. Уолш ухватился за новую возможность создать трудности своему врагу. «Надеюсь, Virgin выполнит данные ею обязательства и будет совершать полеты в Шотландию. У них появилась идеальная возможность», – сказал Уолш. К несчастью Брэнсона, регуляторам надоело возиться с мольбами компании, которая признала свое участие в картельном соглашении.

Впрочем, Virgin разрешили совершать полеты на убыточных маршрутах в Шотландию, но выгодный маршрут в Москву получила компания easyJet. Брэнсона прижали к стенке. Оказавшись в изоляции, он был теперь вынужден искать союзника – или того, кто полностью купит Virgin Atlantic. В мае 2011 года он признал, что ведет переговоры с «двумя-тремя» авиакомпаниями. «Через два-три месяца мы получим ясное представление о том, будет ли союз полностью нас устраивать, или нет, – заявил Брэнсон в Чикаго. – Если его условия потребуют продажи акций, я рассмотрю такую возможность. Я главным образом заинтересован в союзе». Возможными партнерами Брэнсона были Air France и Delta. Раздумья Брэнсона о продаже принадлежавшей ему доли в 51 % авиакомпании стали сигналом о том, что удача ему изменила.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.