93
93
Я приведу здесь полностью поэму, которой Эужения Камара ответила на «Прощай!» Кастро Алвеса, — учитывая ее документальный характер. Как поэтическое произведение она не представляет интереса, но показывает, что Эужения действительно любила Кастро Алвеса (впоследствии она писала ему в Байю, прося вернуться; это письмо затерялось) и что признавала его гениальность. Она писала: «Тебя люблю и буду век любить», «Тобой от бога несравненный великий был получен дар». И далее: «Тебя Бразилия в анналы внесет истории своей». Вот эта поэма, которую я привожу для удовлетворения интереса наиболее любознательного читателя:
Пора настала расставанья.
О брат души моей, прощай!
Тебе господь за все страданья
Готов открыть свой вечный рай.
Тобой от бога несравненный
Великий был получен дар:
Огонь поэзии священный —
Души неостудимый жар.
Увенчан славой дивный гений,
Народом признан и любим;
И длинным рядом поколений
Наш Кастро Алвес будет чтим.
Уже проник твой стих и в залы
И на просторы площадей.
Тебя Бразилия в анналы
Внесет истории своей.
О славы баловень бесспорный,
Грозит тебе безвременный конец!
Наступит скоро траур черный
Для наших горестных сердец
Мы жизнь твою забыть не смеем —
Она была так хороша.
Ей станет лучшим мавзолеем
Моя плененная душа.
Но мне в последние минуты
Все высказать, молю, позволь;
Хоть я терзаюсь мукой лютой,
Хотя мешают плач и боль.
Мое признанье я не властна
В груди истерзанной таить:
Тебя любила нежно, страстно,
Люблю и буду век любить!
Смогу ли разве позабыть я
Блаженство наших вечеров.
Когда творил ты по наитью
Поток изысканных стихов?
И, даже выходя на сцену,
Я только помню милый взор;
И для меня утратил цену
Восторг толпы, хвалебный хор.
Осталось мне воспоминанье —
Твой образ в нем хочу сберечь:
Твою улыбку, глаз сиянье
И мелодическую речь.
О! Если б, смерть превозмогая.
Меня к себе бы ты позвал,
Вернулась радость бы былая,
Мир снова б мне желанным стал.
Когда могла бы услыхать я
Твое последнее «Приди!»,
В твои упала бы объятья,
К твоей приникла бы груди.
Прощай! Но если все ж судьбою
Еще нам встреча суждена,
Я стану любящей сестрою,
Тебе отдам себя сполна!
Каетитэ, 17 ноября 1869 г., в 2 часа утра. Прощай!»
Есть, без сомнения, что-то трогательное в этой поэме. И еще больше, чем в поэме, чувствуется страдание в этом последнем «Прощай!», написанном еще раз после даты, места и часа, которым закончилось это прощальное послание.