Сотворившие чудо

Сотворившие чудо

Как-то Германа Титова один из иностранных корреспондентов спросил:

— Что помогло вам облететь Землю семнадцать раз?

Герман с присущими ему находчивостью и остроумием ответил одним словом:

— Корабль.

Все засмеялись. Но то не была просто шутка. В ответе космонавта заложена глубокая истина. Сколько прозвучало восторженных слов о тех, кто первым и вторым побывал в космосе, сколько на их молодые плечи легло лавровых венков! А ведь восхитили мир не только они.

Космонавты это хорошо понимают, и лавры славы они благодарно делят с теми, кому обязаны они своими замечательными полетами.

Нет слов, Гагарин и Титов совершили выдающиеся подвиги. Оба они первыми перенесли то, чего до них не испытал ни один сын Земли. Но настоящее чудо совершили те, кто создал замечательный космический корабль. Ведь не будь «Востока», не вырваться бы первым космонавтам из объятий земного притяжения.

За океаном бьются над загадкой русских силовых установок, рождающих такую мощность, которая в состоянии вынести на орбиту до пяти тонн полезного груза. Сами производят немало запусков, пытаясь увеличить полезный груз выводимых ими на орбиту спутников и кораблей. Американцы пытаются приблизиться к уровню русских. Но ракеты американцев часто не уходят дальше мыса Канаверал, а выведенные на орбиты спутники-корабли пока не в состоянии сравняться по своему весу с русскими. Вот из-за чего даже те, кому трудно признать приоритет Советов, вынуждены сквозь зубы цедить:

— Да, русские сотворили чудо. Советы нас обогнали. Сотворившие чудо… Вот кто прежде всех восхитил мир, вот кому по праву должны быть преподнесены первые венки славы.

Они, как и все советские люди, — труженики, для которых служение Родине — смысл жизни. Но в этом и есть величие этих замечательных людей — творцов умнейших машин. Они не претендуют на исключительность, они и не помышляют о славе, идут в ряду со всеми строителями коммунизма; они скромны и просты в общении с окружающими, они чуткие и отзывчивые товарищи.

С этими людьми нам доводится часто встречаться, как говорится, по долгу службы. Сближают нас общие дела, общие заботы, одни цели.

Вскоре после того как началась подготовка слушателей-космонавтов, нас посетил Главный конструктор космических кораблей. Визит академика оказался несколько неожиданным. Мы знали, что он недавно по делам службы уехал в другой город, а тут мне докладывают:

— К вам выехал Главный.

Подошла знакомая машина, и мы с радостью встретили нашего доброго знакомого. Чуть медлительный в движениях, — когда дело не касается работы, — крепкого телосложения, с уже не молодым, но еще и не старым приятным русским лицом, с доброй хитринкой в слегка прищуренных умных глазах. Академик улыбался и был в преотличном настроении.

— Решил к вам заглянуть. Смотрите, какая красота здесь у вас! Воздух чудесный! Тишина, покой. Эх, сбросить бы мне годиков надцать… Непременно в космонавты пошел бы.

Мы понимали, что Главный, конечно, не за тишиной и покоем приехал к нам. Его интересовала учеба космонавтов, учебно-тренировочная база, на которой велась их подготовка. В сопровождении инженеров, врачей, хозяйственников академик начал осмотр.

Он внимательно, с пристрастием осмотрел лаборатории, специальные установки, стенды, учебные классы.

— На первых порах неплохо, — сказал ученый и добавил: — Но только на первых. Сразу же надо закладывать новые лаборатории, хорошенько оснащать вашу работу современней аппаратурой и оборудованием. Без этого нужного хода вперед не получится. А ведь нам с вами, товарищи, большая работа предстоит. Набросайте-ка проект нового корпуса, учтите все, что считаете нужным, и покажите мне.

Когда спустя неделю мы представили проект, ученый внимательно ознакомился с ним и сразу же заметил:

— Многого тут недостает. Вот что надо…

Широким и энергичным росчерком цветного карандаша он добавил главное. Потом взялся за уточнение деталей. Тут же заметил:

— Космонавтам обязательно нужны хорошие тренажеры, в том числе и действующие макеты космических кораблей. — Заметив тень растерянности на лице нашего инженера Бориса Васильевича, засмеялся:

— Да вы не стесняйтесь, С такими делами обращайтесь к нам. Найдем. Поможем.

Вскоре многое, что требовалось для учебы и тренировок космонавтов, дали нам заводские товарищи. Появилась у нас и кабина космического корабля. Со временем привезли они нам и космический корабль, на котором совершила свое космическое турне веселая собачонка «Звездочка».

Наш высокий гость остался доволен тем, что увидал. Особенно одобрил он то, что сумели мы сделать сами — своими руками. Мы показали академику созданную своими силами современную термокамеру, сконструированный нашими инженерами и техниками для тренировки космонавтов трехплоскостной стенд-установку «ротор». Познакомившись с руководителем коллектива, конструировавшего этот стенд, незаурядным инженером и конструктором Николаем Яковлевичем, ученый заметил:

— Серьезную штуку вы смастерили. Ваш ротор пригодится не только для тренировки космонавтов. Он и нам, конструкторам, хорошую службу сослужит. Я, разумеется, имею в виду испытание техники, а не конструкторов, — пошутил ученый.

Потом он познакомился с комплексом снарядов и сооружений, предназначенных для специальной физической подготовки космонавтов. Показали мы ему и спортивный зал и открытые спортплощадки.

— Пока терпимо, — отозвался ученый. — Пока можно мириться. Но, повторяю, только пока. Для предстоящей серьезной работы с космонавтами вам надо иметь специальный корпус, типа ангара. Там надо будет расположить громоздкое оборудование и снаряды. Нужен непременно и закрытый плавательный бассейн.

Осмотр еще не закончился, когда прибыл один из наших руководителей — генерал-авиатор. Главный конструктор тепло поздоровался с ним.

— Очень кстати встретились, — сказал ученый.

— Да, нам всегда есть о чем поговорить, — ответил генерал.

Главный конструктор с присущей ему прямотой высказал генералу свои замечания в наш адрес. Пожурил за медлительность в неотложных делах. А потом сказал:

— Что же вы, дорогие друзья, не штурмуете нас. Интересуют вас новые наши модели?

— Как же нас может это не интересовать! Очень желательно было бы посмотреть, чем порадуете, — заговорил генерал.

— Всегда рады вам. Давайте договоримся, чтобы авиаторы приходили к нам регулярно и не как гости, а как соратники. Ведь авиация на самой близкой дистанции от космоса. Так я понимаю? — улыбнулся ученый.

— Конечно, так, — ответил генерал. — Собственно, авиация и породила космос. Вон они, все наши орлы, сюда слетелись из авиационных полков.

— Что там — орлы. Я ведь тоже из авиационного гнезда вылетел, — вздохнул ученый. — Считайте, четверть века авиации отдал. Да и сейчас, как видите, с ней не расстаюсь.