Сирийское «чудо»
Сирийское «чудо»
Помню, когда и от кого я впервые услышала про это «чудо». Однажды я отправилась в паломническую поездку в Переславль-Залесский с заездом в Годеново к Животворящему кресту. Группа подобралась спокойная, тихая, без пассионарных личностей, задвинутых на неприятие ИНН или паспортов «с бесовскими чипами». За два дня посетили несколько монастырей, помолились на службах, набрали святынь, перезнакомились…
К экскурсоводу Вере тоже никаких претензий не было — знающая, расторопная. Кроме одной. Настораживало убожество ее внешнего вида. Средних лет Вера была одета в длинную, линялую, неопределимого темного цвета юбку, какую-то старушечью кофту, которую прикрывала черная вельветовая куртка. Дополнительным аксессуаром служил видавший виды рюкзак и неснимаемый головной платок с печатным изображением какой-то иконы на макушке. Многое знала Вера, но некоторые, как мне кажется, важные вещи прошли мимо ее сознания. В дореволюционном русском языке было выражение «кобеднишная одежда», означавшее самый лучший наряд, который надевался только для похода в храм, к обедне. Впрочем, представители любого сословия, выходя в люди, не старались специально одеваться похуже…
Возвращались в Москву уже в сумерках. Когда я проходила на свое место в автобусе, еще раз глянула на наряд нашего экскурсовода, хотелось сказать ей что-нибудь ласковое, спросить о личной жизни, может, у нее какая-нибудь трагедия в жизни произошла, и ей теперь не до себя… Но настроение у Веры было прекрасное, просматривая свои бумаги, почти каждому проходящему она говорила приятное слово, даже приторно-приятное.
— Я вам перешлю хороший канончик, помню… Доченька ваша довольна?.. Водички набрали, молодцы, целую канистрочку… Деточка, радость моя, выкини вот этот мусор…
Плохой вкус, конечно, не грех, вздыхала я про себя; «грех» — понятие не вкусовое, а нравственное. Но все-таки вкус нужно в себе воспитывать — следуя исключительно евангельской заповеди: «Когда постишься, помажь голову твою и умой лице твое…»[21], то есть старайся выглядеть не уныло, пусть и твоя располагающая внешность становится «рекламой» Православия. Очень люблю к месту цитируемый документ раннехристианских времен — письмо к Диогнету: «Христиане не различаются от прочих людей ни страною, ни языком, ни житейскими обычаями. Они не населяют где-либо особых городов, не употребляют какого-либо необыкновенного наречия и ведут жизнь, ничем не отличную от других… Но… следуя обычаям тех жителей в одежде, в пище и во всем прочем, они представляют удивительный и поистине невероятный образ жизни…» «Православнутый», как метко определил народ, стиль одежды — и не монах, и не мирской, по моим наблюдениям, свидетельствует лишь о внутренней несвободе отдельных верующих, решивших, что дурновкусие подчеркивает их «смирение». Но куда тут до смирения: подобное фарисейское уничижение обличает, как правило, еще и полную кашу в голове. В ней вроде и всё правильно, по-христиански разложено, но чуть в сторону от заученного, сразу мимо полки падает.
В ближайшие полчаса это моя выстраданная опытом мысль, к несчастью, подтвердилась. После того как Вера восторженно, с выражением прочла благодарственный акафист «Слава Богу за всё!», с тем же восторгом она стала рассказывать паломникам историю, которая звучала примерно так.
Богатый мусульманин из Саудовской Аравии имел любимую супругу. Но омрачало их жизнь то, что она никак не могла родить. К врачам они обращались, совершали хадж в Мекку, жертвовали на мечети, но ничто не помогало… Родные все настойчивее требовали развода с бездетной женщиной, но мусульманин любил свою жену больше всего на свете. И вот супруги решили отправиться в свое последнее совместное путешествие в Сирию, чтобы поклониться местным мусульманским святыням. По прилете в Дамаск они наняли таксиста, который, узнав о горе супругов, посоветовал им побывать в древнем женском монастыре под Дамаском, который называется Панагия Сайдания. Первое — греческое слово, означающее «Пресвятая», второе — арабское «наша Госпожа». Мусульмане смутились, монастырь-то православный, но водитель сказал, что там находится чудотворная икона Пресвятой Богородицы, написанная самим апостолом Лукой; к ней приходят помолиться люди любых верований, и больше всего Божия Матерь помогает именно бездетным семьям. Все эти случаи документально подтверждены. Супруги после уговоров водителя решили ехать в Сиднайский монастырь, пообещав в случае рождения ребенка пожертвовать монастырю 80 тысяч долларов, а водителю — еще 20 тысяч.
Через девять месяцев у саудовской четы родился наследник. Счастливый отец сразу же отправился в Дамаск исполнять обещанное, для этого связался с тем самым водителем, попросил встретить его в аэропорту. Тот приехал с двумя «охранниками». По дороге в монастырь машина неожиданно свернула в безлюдное место, после чего эти трое жестоко расправились с мусульманином, отрезав ему ноги, руки и голову.
В этом месте рассказа сидевшие в автобусе испуганно вскрикнули. Я невольно призадумалась: как же они его пилили? Усыпили, что ли, сначала? И какой пилой? Электрической или обычной?
— Страшное дело. До чего алчность доводит… — сказала Вера и сделала таинственную паузу. — Но слушайте, что дальше произошло. Деньги и драгоценности эти разбойники забрали себе, а расчлененный труп сложили в багажник, поехали искать, где можно спрятать.
На одной из национальных автострад машина вдруг заглохла, и они остановились посреди дороги. Все трое вышли посмотреть, что случилось с мотором. Какой-то проезжий водитель остановился, чтобы помочь им, но они отказались от помощи, боясь, что их страшное преступление будет раскрыто. Мотоциклист успел заметить, что из багажника машины капает кровь, и вызвал полицию, поскольку те трое показались ему подозрительными. Явились полицейские и, увидев кровь на асфальте, приказали открыть багажник. Словно сомнамбулы они приподняли крышку багажника… и вдруг на глазах у всех саудовец встал на ноги — живой и невредимый, и, показав на кадык, сказал: «Прямо сейчас эта Панагия закончила зашивать мне шею, вот здесь после того, как зашила остальные части тела». Трое преступников тут же лишились рассудка.
— Невероятно! Вот это да! Где же этот мусульманин? — посыпалось со всех сторон.
Лишь мужчина сзади вздохнул:
— Ну и бред!
— Сказочница! — согласилась я. — Или в голове каша.
— Она, наверно, на вшивость народ проверяет… — предположил мужчина сзади. — Поверят или нет?
Народ заглотил наживку с аппетитом и стал интересоваться подробностями. Почему об этом чуде не пишут? Кто-то исследовал его? Пришел ли мусульманин к христианской вере?
— Первоначально обследование пострадавшего проводили в Дамаске местные врачи, которые подтвердили, что швы действительно были наложены совсем недавно, — доложила Вера. — Очень удивлялись, как удалось соединить заново все, вплоть до разорванных нервных окончаний и мельчайших сосудов! Врачи решили, что были использованы какие-то неизвестные технологии. Потом к делу подключились и военные медики США. Американская сторона в итоге сделала вывод, что происшедшее — следствие «вмешательства НЛО», и засекретила данную информацию. А наши перекрестились и сказали: «И слава Богу!»
— Да уж! — поддержал народ. — Американцы народ такой, намутят — и в сторону!
Мы ехали в темноте ноябрьского позднего вечера. Мне вспомнилась детская страшилка: «Черной-черной ночью в черном-черном доме в черной-черной комнате в черном-черном шкафу сидит черный-черный ч…» Да, он точно где-то тут сидел и покатывался со смеху… Тем временем Вера продолжала отвечать на вопросы пассажиров:
— Арабские СМИ ничего не сообщают о христианском чуде, это и понятно, потому что событие не способствует укреплению веры в ислам. Но почему наши источники информации замалчивают его, непонятно. В православных странах — Сербии, Болгарии, Греции, на греческом Кипре — весть о сирийском чуде уже разошлась. Я лично слышала от одного монаха, что о воскрешении мусульманина рассказывал известный сербский богослов, владыка Афанасий, выступая перед насельниками Сретенского монастыря и на конференции «Церковь и эсхатология».
Когда приехали в Москву, не все паломники сразу покинули автобус, несколько человек окружили Веру, обсуждая «сирийское чудо» — до тех пор, пока водитель не попросил их выйти, рабочий день давно кончился. Некоторое время и я не уходила, стояла поодаль под зонтом, наблюдая продолжавшееся обсуждение случая с мусульманином самых упертых православных, которые не замечали падавшего мокрого снега с дождем. Хотелось крикнуть им: «Люди, это же сказка!», но потом поняла, что «процесс пошел»: трудно разубедить человека, жаждущего «чудес».
Я забыла об этом «чуде» на следующий же день. Но недели через две позвонила мне знакомая и взахлеб стала рассказывать о сирийском «чуде», о котором также услышала в паломнической поездке.
— Экскурсовода, случаем, не Вера звали?
— Нет, Надежда.
— А как она была одета?
— Не помню, как-то так… Ты что-то слышала об этом чуде?
— Слышала…
— Ты представляешь, все СМИ специально замалчивают о нем…
— Солидарна. Это враки, — перебила я.
— Ну, знаешь… Отвергать такое невероятное чудо, какие были в древности, это в духе наших СМИ.
— Ты про преподобного Иоанна Дамаскина слышала?
— Ну конечно… — с обидой в голосе сказала моя знакомая.
— Преподобный Иоанн Дамаскин — величайший христианский святой. Иконоборцев в восьмом веке обличал своими писаниями, тех, кто в Византийской империи иконы сжигал. А был при этом визирем у Дамасского халифа, мусульманина. Оклеветали иконоборцы человека перед халифом, подложное письмо ему подбросили. И халиф лучшему другу, с которым вместе воспитывался, кисть отрубил за то, что якобы этой рукой письмо написал императору, возбуждая против халифа воевать. А твой мусульманин из Саудовской Аравии кто был, чем прославился, как хоть зовут-то его?
— Это же всё в тайне держится, понимаешь?
— Нет, не понимаю. Ради чего тайна? Иоанн Дамаскин всю ночь молился перед иконой Богородицы, и Она исцелила его, кисть руки приросла. Тогда он серебряную кисть к той иконе привесил, появилась икона «Троеручица». От великолепного визирства своего Иоанн отказался и ушел в монастырь. Ясно и понятно, для чего величайшее чудо с кистью было явлено. А тут расчленили, зашили… Тебе не смешно?
— Нет, — с обидой сказала знакомая. — Ладно, вижу, ты не в духе. А я верю.
— На здоровье. Прости, я занята.
В течение следующего месяца мне звонили и рассказывали про «сирийское чудо» еще несколько знакомых, в основном женщины, многие с высшим образованием. Случилось какое-то массовое помешательство и бороться с ним — как? Только просвещать людей. Что я и старалась делать, хотя иногда хотелось просто орать на них — неужели мозги самим включить нельзя? Большинство не хотели вникать ни в какие разумные доводы, но некоторые в конце концов соглашались, что да, странное какое-то чудо. Месяца через три разговоры про «чудо» стали сходить на нет.
Через полгода позвонила мне знакомая монахиня, главный редактор одного православного издания, в котором мне пришлось работать литературным редактором и автором. Она спросила у меня, слышала ли я про «сирийское чудо».
— Слышала… А что такое? — насторожилась я.
— Хорошо, что ты знаешь. Напиши, пожалуйста, нам про него.
— В каком смысле? — не поняла я.
— В обычном. Что такое великое чудо, как в древности. И доказывает истинность Православия.
— Прости, матушка. Оно доказывает только глупость православных.
— Давай не будем… Наш батюшка благословил об этом написать. Мне тут кое-какие подробности этого чуда рассказали. Как в НАСА этого мусульманина исследовали и что выяснили. Хорошо бы вставить что-то из жития преподобного Иоанна Дамаскина.
— Я не буду писать.
— Хорошо, — мягко согласилась главный редактор. — Найдем другого.
— Матушка, не советую, — с нажимом произнесла я. — Это утка.
— Бог с тобой, Наташа! Ты знаешь, про какого батюшку я говорю… Он благословил написать, ты ему не веришь?
— Значит, так, — сурово ответила я. — Если ты опубликуешь эту статью, я уйду из журнала.
— Ну почему? Что тебе не нравится?
— Мне не нравится всё, вся эта возня около «чуда». Семь раз подумай об ответственности! Если этого не было, какую ложь будешь распространять…
— Я тебе потом перезвоню, — матушка внезапно прекратила разговор.
До этого я была совершенно уверена, что никакого «сирийского чуда» не существует, но тут что-то и во мне поколебалось. Уверенность ушла, и явившееся на ее место сомнение начала грызть мою душу. Стала я рассуждать: что изменится, если это чудо действительно было? Или не было? И пришла к выводу — для меня совершенно ничего не изменится. Я как веровала в Господа Иисуса Христа, так и буду продолжать это делать. На этом я и успокоилась. Через несколько дней матушка позвонила вновь и бодро сказала:
— Наташа… Наверно, ты была права. Знаешь, я позвонила в Представительство нашей Церкви в Дамаске, спросила у них, слышали ли они что-нибудь про это «сирийское чудо». Молодой человек очень удивился. Они ничего не знают про это…
— Вот видишь! — обрадовалась я.
— Он, правда, сказал, что они живут там достаточно изолированно, может, эта новость прошло мимо них. Но все-таки о таком событии, наверно, узнали бы…
— Конечно!
— На Рождество в Дамаске соберутся восточные патриархи, он спросит у них, наверняка они знают точно…
У меня сердце в пятки ушло — вот это высота! Матушка-главный редактор, в похвалу будет сказано, умеет прислушиваться к критике и дело аж до восточных патриархов довела.
На рождественские каникулы я уехала из Москвы и целый месяц не знала ответа восточных патриархов. Все это время душу грызло сомнение а вдруг это правда? Я уже вернулась в Москву, но матушка не звонила. Сама я звонить боялась…
Наконец в трубке услышала ее голос:
— Наташа, поздравляю со Святками. Как ты?
— Хорошо, слава Богу… Ты звонила в Дамаск?
— Да, конечно! — радостно воскликнула матушка.
— И что?..
— Патриархи ничего об этом мусульманине не слышали, хотя монастырь Сайдания — очень известный на Востоке. Секретарь сказал, что эту байку кто-то специально для русских придумал. В шутку ли, специально ли, проверить, как у православных с мозгами… Выходит, плоховато…
Слава Тебе, показавшему нам Свет!
Не знаю, что чувствует человек, который выиграл миллион, но у меня была такая радость, будто я выиграла гораздо больше!..
Данный текст является ознакомительным фрагментом.