«Отечество нам — Царское Село…»
«Отечество нам — Царское Село…»
Будучи выпускником Царскосельского лицея, Александр Пушкин стал самым гениальным певцом Царского Села. «Сады Лицея» многократно воспеты поэтом. Если в Захарове и Больших Вязёмах его лира только начала пробуждаться, то в Царском Селе она звучала с каждым годом всё громче и прекраснее.
Сахарова Елена. 9 лет. Царскосельский Лицей
Символично название стихотворения «Воспоминания о Царском Селе», выслушав которое на переводном лицейском экзамене, известный поэт и государственный деятель Гавриил Романович Державин «в гроб сходя, благословил» юного поэта. Складом речи, её внутренней мелодией стихи напоминают торжественные оды поэтов XVIII века, и это глубоко оправданно. Ведь речь идёт о славных победах русского оружия в эпоху Екатерины II, увековеченных в колоннах и обелисках. Ночной ландшафт «прекрасного Царскосельского сада», воспетый в стихотворении, одновременно лиричен и величав:
С холмов кремнистых водопады
Стекают бисерной рекой,
Там в тихом озере плескаются наяды
Его ленивою волной;
А там в безмолвии огромные чертоги,
На своды опершись, несутся к облакам.
Не здесь ли мирны дни вели земные боги?
Не се ль Минервы росской храм?
Стихотворение «Воспоминания в Царском Селе» словно подчёркивает преемственность творчества Пушкина и его лучших предшественников, но в строках юного поэта гораздо больше афористичности, лиризма и искренности чувств, близких русскому сердцу.
Сахарова Елена. 9 лет. Чесменская колонна
В произведениях Пушкина часто звучат царскосельские мотивы, возникают пленительные образы Екатерининского и Александровского парков. В стихотворении «Царское Село», сочинённом в 1823 году, он признается:
И чуждый призраку блистательныя славы
Вам, Царского Села прекрасные дубравы,
Отныне посвятил безвестной музы друг
И песни мирные, и сладостный досуг.
Живущие в воображении поэта картины парков чаруют своей ностальгической красотой. В них всё дышит памятью о лицейской юности:
Воспоминание, рисуй передо мной
Волшебные места, где я живу душой,
Леса, где я любил, где чувство развивалось,
Где с первой юностью младенчество сливалось,
И где, взлелеянный природой и мечтой,
Я знал поэзию, веселость и покой.
К царскосельским воспоминаниям обращался Пушкин в стихах, посвящённых лицейским годовщинам, в лирических отступлениях «Евгения Онегина» и других произведениях. В 1829 году поэт написал стихотворение с таким же названием, как и то, за которое его благословил Державин — «Воспоминания в Царском Селе». Пушкин, воображая себя «вновь нежным отроком, то пылким, то ленивым», обращается к благословенным лицейским годам и к славной эпохе Екатерины II:
И вновь я вижу пред собою
Дней прошлых гордые следы.
Ещё, исполнены великою женою,
Её любимые сады
Стоят, населены чертогами, вратами,
Столпами, башнями, кумирами богов,
И славой мраморной, и медными хвалами
Екатерининских орлов.
Пушкин видит «призраки героев у посвящённых им столпов», среди которых прославленный полководец П. А. Румянцев, «Перун кагульских берегов», выигравший сражение при Кагуле, и двоюродный дед поэта Иван Абрамович — «наваринский Ганнибал», командовавший всей артиллерией флота в морской битве при Наварине. Неоконченное стихотворение 1829 года перекликается по содержанию с написанным в лицейские годы, но более лаконично и стилем уже не похоже на оды XVIII века.
В 1816 году, когда Пушкин был ещё лицеистом, в Царском Селе близ Большого пруда Екатерининского парка был открыт фонтан «Девушка с кувшином». Прекрасная статуя, созданная скульптором Соколовым, внесла особое очарование в этот уютный уголок парка, привлекая внимание художников и литераторов. Грациозная девичья фигура склонилась в светлой печали над разбитым кувшином, из которого истекает звенящая струя воды. 1 октября 1830 года, в пору Болдинской осени, знаменитый фонтан великий поэт воспел в стихотворении «Царскосельская статуя»:
Урну с водой уронив, об утес её дева разбила.
Дева печально сидит, праздный держа черепок.
Чудо! Не сякнет вода, изливаясь из урны разбитой;
Дева над вечной струёй вечно печальна сидит.
Печаль царскосельской девы выражает отношение самого поэта к вечной струе бытия, такого нелёгкого, порой нерадостного и грешного, но одновременно такого мудрого и изначально прекрасного.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.