Спор о «длинной трубе»
Спор о «длинной трубе»
В октябрьской книжке журнала «Вестник промышленности» за 1884 год напечатана статья, автор которой подписался одной буквой К. Зато название у статьи достаточно пространное: «Меры, предлагаемые министерством государственных имуществ для развития нефтяной промышленности». В начале статьи автор с горечью признает, что «мы еще не конкурируем почти на европейских рынках с Америкой; мы еще не приладили и не устроили наши пути сообщения ни для этой конкуренции, ни для развоза нефтяных продуктов по России; мы еще не вырабатываем из нефти всех драгоценных продуктов, в ней содержащихся; мы, наконец, расхищаем самым варварским способом наше нефтяное богатство, разливая его миллионами пудов».
Русская нефть, говорится в статье, существенно разнится по своему составу от американской. Собственно керосина, могущего конкурировать с американским, в ней всего лишь до 30 процентов, тогда как из американской нефти его выходит до 70-75 процентов. Производство керосина в Америке находится поэтому в более выгодных условиях, чем у нас.
Если мы будем, как и прежде, утилизировать из нефти один керосин, бросая все остальные продукты в отброс, предостерегает автор статьи, то для получения, например, такого же количества керосина, какое вывозится Америкой, а именно 126 миллионов пудов, нам придется обработать около 420 миллионов пудов сырой нефти, тогда как Америка перерабатывает для получения такого же количества керосина всего лишь 180 миллионов пудов сырого материала. Но, кроме керосина, в нашей нефти много других ценных веществ, которых в американской нефти нет или же очень мало. Нужно принять все меры к наибольшему развитию производства этих продуктов с тем, чтобы они завоевали себе место на заграничных рынках.
Особенно важно, по мнению автора статьи, удешевить перевозки нефтяных продуктов: «Вся будущность нашего экспорта нефти зависит, главным образом, от удешевления ее транспорта настолько, чтобы… никакое понижение цены американского керосина не могло вытеснить продукты нашей нефти с заграничных рынков».
Автор статьи уверен, что единственный путь, ведущий к этой цели,- устройство нефтепровода от Баку до Багума. Поскольку подробное описание и расчет такого сооружения уже были даны в статье инженера-механика В. Г. Шухова, опубликованной ранее в этом же журнале, К. приводит лишь цифры стоимости и эксплуатации сооружения.
Общая стоимость трубопровода протяженностью 820 верст с 35 станциями определена по проекту в 15 миллионов 700 тысяч рублей. Эксплуатация его должна стоить около 300 тысяч рублей в год. Важно, что чем больше нефти перекачивается по трубопроводу, тем дешевле ее транспортировка. Например, если по трубопроводу ежегодно перебрасывается 10 миллионов пудов нефти на расстояние 820 верст, то доставка каждого пуда обойдется 10 с четвертью копейки. Если нефтепровод перекачивает 30 миллионов пудов, эта цифра снижается уже до 6 копеек, а при 50 миллионах пудов она равна всего 4,5 копейки. Подсчеты сделаны для нефтепровода из труб шестидюймового диаметра. Если же ставить трубы диаметром 8 дюймов, доставка нефти обойдется еще дешевле.
Что же выгоднее - перерабатывать сырую нефть в Баку и перевозить ее продукты в Батум по железной дороге или же доставлять нефть в Батум по трубопроводу и там ее перерабатывать? Приводя сравнительные подсчеты, автор статьи приходит к выводу, что переброска бакинской нефти по трубопроводу и переработка ее на берегах Черного моря позволит экономить ежегодно от 7 до 10 миллионов рублей. «С устройством подобного нефтепровода в Батуме, понятно, воздвигнется другой Черный город, как и в Баку»,- утверждает он. «В видах громадной важности нефтепровода,- говорит К., заканчивая статью,- не следует, как мы полагаем, останавливаться на том, что с устройством его от Закавказской дороги отойдет главная масса работы. Поддерживая эту дорогу, мы не дадим развиться нашему нефтяному делу… Итак, в добрый час! Время дорого - иностранные рынки не ждут, и нам не следует ждать с эксплуатацией наших богатств».
Статья в «Вестнике промышленности» вызывает невообразимый переполох среди бакинских нефтяных воротил, волжских судовладельцев, акционеров железнодорожных компаний, торговцев керосином и смазочными маслами. В проекте нефтепровода Баку - Батум они усматривают грозную опасность для своих интересов. Особую тревогу вызывают строки, из которых видно, что проект нефтепровода поддержан членом совета министерства государственных имуществ доктором технологии И. П. Архиповым и рассматривается в «подлежащих административных сферах». А что, если «подлежащие административные сферы» утвердят проект? Тогда беды не оберешься!
Кому же, черт возьми, принадлежит идея нефтепровода, кто разработал его проект? «Вестник промышленности» не скрывает этого. «Данные, приводимые г. Бари в его проекте,- пишет К.,- взяты им из практики, так как он уже устраивал несколько нефтепроводов в Баку (!) и подробно изучал это дело в Америке».
Журнал явно напутал. Трудно сказать, насколько подробно изучал это дело А. В. Бари в Америке, но нефтепроводы для Нобеля, Мирзоева и других нефтепромышленников, как известно каждому бакинцу, строил не Бари, а инженер Шухов. Бесспорно, он и является подлинным автором проекта трубопровода Баку - Батум.
Можно представить, с каким увлечением работал Владимир Григорьевич над проектом каспийско-черноморско-го трубопровода. Ведь по протяженности это сооружение должно было занять первое место в мире. Длина крупнейшего американского нефтепровода в восьмидесятые годы не превышала 500 верст.
Быть или не быть нефтепроводу? Вопрос этот включен в повестку 1-го съезда нефтепромышленников, открывшегося в Баку буквально через несколько дней после появления нашумевшей статьи К. В городе только и толков, что об этом событии, перед которым померкла такая сенсация, как прибытие «Живописной панорамы восковых фигур г-жи Ш-о».
В зале дворянского собрания, где проходит съезд, цвет бакинского общества - владельцы промыслов и заводов, члены правлений банков и пароходных компаний, торговых фирм, чиновники из Управления горной частью. Есть и приезжие - главным образом, из числа крупных акционеров нефтяных обществ.
После торжественных вступительных речей, в которых выражена готовность бакинских предпринимателей служить верой и правдой отечеству, не щадя живота и кошельков, съезд приступает к деловым вопросам. Патриотический пыл местных промышленников улетучивается с непостижимой быстротой, подобно легким веществам, испаряющимся из бакинской нефти в открытых хранилищах.
Ожесточенные споры разгораются уже по поводу установления «обязательных норм керосина, безопасного в торговле». Учитывая опасность пожаров, часто возникающих из-за керосиновых ламп, бакинское отделение Русского технического общества предлагает установить предельную температуру вспышки керосина - 25 градусов по Цельсию. Против такой нормы тут же ополчается керосиноза-водчик П. С. Дворкевич, фигурирующий в списке делегатов съезда и как «магистр фармации». Миллионер Гаджи Тагиев обвиняет деятелей Технического общества в том, что они не принимают в расчет экономическую сторону дела. При 25-градусной вспышке заводчики теряют 10 процентов керосина.
Столь же враждебный прием оказывает съезд предложению «О правильной разработке нефтяных месторождений, о предупреждении фонтанов и введении лучшего способа хранения сырой нефти». Не встречает сочувствия у собравшихся весьма осторожное предложение инженера М. Ю. Победина о том, чтобы владельцы «урегулированных» фонтанов «закрывали их, когда нефтяная пыль и газы могут воспламениться от находящихся поблизости паровых котлов». С редким единодушием съезд принимает решение отклонить составленные «Правила» в полном объеме!
Слушая споры, идущие третий день подряд, Владимир Григорьевич не без тревоги думает о судьбе своего проекта. Казалось бы, нефтепровод Баку -Батум не сулит здешним ботачам ничего, кроме выгод. Но кто знает, до каких пределов может дойти своекорыстие и близорукость предпринимателей?
Наконец порядком уставшие участники съезда добираются до вопроса о нефтепроводе. С докладом «О значении для закавказской нефтяной промышленности нефтепровода от Баку до одного из портов Черного моря» выступает К. А. Ирецкий - член комиссии, изучавшей этот вопрос. Можно ли надеяться, что управляющий Волжско-Каспий-ским пароходным товариществом «Дружина» Ирецкий беспристрастно оценит идею транскавказского нефтепровода?
Словно спеша подтвердить опасения, Ирецкий авторитетно изрекает, что «развитие нефтепроводов в Америке едва ли служит предуказанием, что и по отношению к закавказской нефтепромышленности их роль будет столь же значительна». Он дипломатично умалчивает о том, что прокладка нефтепровода может отрицательно сказаться на доходах пароходных обществ, в том числе и «Дружины», зато с рвением утверждает, что железная дорога может вполне конкурировать по стоимости провоза с нефтепроводом. По его мнению, нет достаточных данных, чтобы решить, что полезнее перекачивать по трубопроводу - сырую нефть, не вполне очищенный керосин или же керосин в чистом виде. «Сооружение трубопровода является преждевременным и излишним впредь до исчерпывания всей пропускной способности Закавказской железной дороги» - вот вывод, сделанный Ирецким от имени комиссии. Шухову больше, чем кому-либо другому, видны передержки, допущенные в докладе. Разве подсчеты, приведенные в его недавно законченном исследования, не убеждают в том, что перекачка нефти по трубам обходится по крайней мере в 2 раза дешевле, чем перевозка по железной дороге? Но пусть такую оправку лучше дает Бари, который является членом комиссии по нефтепроводу.
Слушая речь Александра Вениаминовича, Шухов убеждается, что недостаточно изучил своего принципала. Без сомнения, Бари успел выведать, как относятся к проекту нефтепровода наиболее влиятельные участники съезда. Если прокладка дальнего трубопровода не по нутру этим людям, Александр Вениаминович и не подумает перечить им. Навлечь на себя ненависть Нобеля, Мирзоева или Та-гиева, навсегда лишиться таких солидных клиентов было бы слишком легкомысленно! Самый тон выступления Бари, мягкий и уравновешенный, как бы призывает аудиторию отрешиться от страстей, обсудить доклад комиссии спокойно, серьезно, как подобает деловым людям. Он позволяет себе заметить, что трубопровод как дешевое средство для перемещения громадных количеств нефти был бы благодетелен для промышленности. (Еще бы! Ведь на съезде Бари присутствует не только как глава фирмы, обслуживающей нефтепромышленников, но и как соавтор проекта транскавказского трубопровода).
Но тут же оратор совершает поворот на 180 градусов. Демонстрируя объективность, он напоминает, что лично не заинтересован ни в одной из отраслей бакинской промышленности. Он предложил бы оставить вопрос, строить ли нефтепровод, открытым, «пока не выяснится, действительно ли мы в состоянии конкурировать с Америкой».
Вот тебе и соавтор! Хоронит проект по первому разряду. И ни одного голоса в поддержку трубопровода. Хотя, погодите. Кажется, нашелся защитник проекта…
«Я решительно не понимаю, каким образом можно сказать, что преждевременно строить нефтепровод, который может доставлять к Черному морю нашу нефть,- удивляется Рихард Зорге[4], буровой мастер, недавно открывший свой механический завод.- Ведь Закавказская железная дорога перевозит всего пятьсот тысяч пудов нефти в месяц, а наша производительность равна пяти миллионам пудов. Но если бы даже железная дорога могла удовлетворить всем нашим нуждам, то есть вывозить все, что мы добываем, то я все же не понимаю: почему отказывать другому перевозчику?»
Вполне разумный вопрос, который, впрочем, оставлен без внимания съездом, признавшим сооружение трубопровода Баку - Батум «преждевременным и излишним».
За ужином Александр Вениаминович доказывает, что позиция, занятая им на съезде, была единственно разумной - плетью обуха не перешибешь. Нет никакого расчета наживать себе лишних врагов.
Как вскоре выясняется, Бари поспешил с такой оценкой событий. Нашлись и защитники проекта. Убежденным сторонником его выступает профессор Д. И. Менделеев.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.