Советский пасьянс или будни журналиста

Советский пасьянс или будни журналиста

Пасьянс предстоял с огромным количеством противоречивых данных, который в конце концов обязан был сложиться в стройную и красивую картину «настоящего советского народовластия». Отцу не удалось «спихнуть» это дело на второго зама, да это было даже не в его характере: он никогда не старался заранее выгадать для себя что-либо полегче, а потому довольно часто самое нудное и противное занятие приходилось делать самому. Вот и сейчас, наскоро и молча позавтракав, он пошел в гостиную и, подойдя к столу, брезгливо уставился на толстую серую папку скоросшивателя. Деваться, однако, было некуда…

– Та-ак… – наконец смирившись, произнес отец, раскрыв папку и вытянув из него первый лист. В нем мелким почерком в колонку пестрели нескончаемые имена и фамилии предполагаемых героев трудового фронта – депутатов очередного съезда партии. Папа отложил этот лист на край стола и вытащил из недр папки другой, с рекомендациями. Бегло пройдясь по нему, он также отложил его в сторону, но уже чуть повыше и вновь стал знакомиться с третьим документом.

Через полчаса рабочий стол напоминал собою карточную поляну заядлого картежника: не хватало лишь зеленого сукна. Родитель удовлетворенно крякнул и глубоко затянулся сигаретой. Теперь предстояло самое главное. Высочайшее искусство заключалось в том, чтобы составить такой список, в котором народные избранники одинаково и равно представляли все районы области, все слои нашего демократического общества и при этом предстояло учесть требования к предполагаемым кандидатам, имея в виду социальное положение, пол, партийность (или наоборот – беспартийный) и т. д. и т. п. Словом, задачка выходила не из легких.

Когда через два часа я, вдоволь наигравшись со сверстниками в футбол, возвратился домой и вошел в гостиную, на отца невозможно было смотреть без сострадания. Он буквально рвал и метал по столу многочисленные бумажки, матеря последними словами партию и правительство, вместе со всеми членами Политбюро. Завидев меня, он несколько остыл и, упав в кресло, обреченно выдавил:

– Ну где я им найду непьющего слесаря, партийного да ещё и с канимехского района! В этих степях окромя чабанов и баранов, никогда и ничего не водилось.

– Можно, ведь, этот пункт пока пропустить и посмотреть другие кандидатуры – попытался успокоить я отца.

– А-а…– безнадежно махнул он рукой, вставая с кресла и вновь садясь за стол. – Другие не лучше.

– Ну вот, например, здесь, – папа ткнул пальцем в бумажку, лежащую слева внизу, – требуется: каракульский район, механизатор, беспартийный, примерный семьянин, передовик, мужчина. И где мне его, по-твоему, им достать?

Я быстро прошелся глазами по списку кандидатур каракульского района и вдруг, найдя искомое, радостно показал отцу.

– Ага: умник выискался – досадливо поморщился отец, – ты глянь, что тут написано: «партийный», а мне нужен беспартийный.

– Так может его из партии исключить? – попытался неудачно я пошутить, но, взглянув на отца, тут же осекся.

– Слушай: иди и не мешай, – устало произнес он, – мне сейчас не до шуток.

Однако, оставить отца один на один с «загадками сфинкса» я не решился, а потому всего лишь немного отодвинулся от стола, продолжая изучать содержимое листов и пытаясь хоть как-то помочь родителю. Наконец, постепенно вникнув в «правила игры», я молча стал проверять один из вариантов, который по всем параметрам сходился с требуемым в «задачнике». Убедившись, что все расчеты верны, я набрался смелости и осторожно обратил внимание отца на мою находку. Отец нехотя отвлекся и бросив взгляд на предложенный мною вариант некоторое время молча стал сверять его с многочисленными бумажками, разбросанными словно карты по всему периметру стола. Наконец, легкая улыбка обозначилась на его лице и он, подняв на меня изумленные глаза, многозначительно изрек: «Да-а, похоже, из тебя может получиться неплохой аппаратчик». Естественно, я счел это за неслыханный комплимент и, уверенно пододвинув стул, сел поближе. Возражений со стороны отца не последовало.

Уже ближе к вечеру, когда со стороны кухни начали доходить до гостиной сводящие с ума запахи жареной баранины с луком и со специями, наша совместная работа автоматически стала близиться к завершающей стадии: отец набело переписал список с таким трудом подобранных кандидатур. Было видно, что он явно удовлетворен проделанной работой. Только в двух местах никак все не сходилось: в одном месте – профессия, в другом – нужен был коммунист, но в наличии имелся только беспартийный

В холодильнике остужалась водочка, а на стол мама уже раскладывала тарелки с закуской и салатом. Этого было вполне достаточно для того, чтобы отец, не дрогнув рукой, одним росчерком пера «превратил» обыкновенную колхозницу в механизатора, а беспартийного «наградил» членским коммунистическим билетом.

– Ничего страшного, – пояснил он мне, – в первом случае, она обучится хотя бы машинному доению, а во втором – вынуждены будут сделать его членом. Иди, мой руки и марш за стол!

Пройдет немного времени, и я всё чаще начну обыгрывать отца. Сохранив до конца дней свои бойцовские качества и непримиримый характер, папа, тем не менее, в душе будет гордиться мною. Как тут не вспомнить, в связи с этим знаменитую историю Ю. Авербаха про семейство Пурди, изложенную на сайте «Шахматный калейдоскоп» – http://www.64chess.com/Humor/Averbax.html :

В одном из чемпионатов Австралии играли два Пурди, отец – Сессиль и сын – Джон. Сессиль имел все шансы стать чемпионом. Но когда за тур до окончания турнира ему по жребию выпало играть с сыном, он проиграл. Он пожал сыну руку, вытер капельки пота, выступившие у него на лбу, встал из-за стола и воскликнул: – Вот что бывает, если учишь детей играть в шахматы!

И, если в шахматах мне удалось одолеть отца, то его жизненный пример станет той духовной и нравственной планкой, на которую я всю свою жизнь буду держать ориентир, стремясь преодолеть её.