Банкир
Банкир
Сегодня политика должна быть одна – политика экономического прагматизма. Выгодно экономике страны – значит, выгодно Украине.
Сергей Тигипко
Александр Разумков в 1997 году заметил, что Тигипко первому в Украине удалось создать финансово-промышленную группу, в которую, кроме банков, входят несколько заводов, и подкрепить ее солидной политической инфраструктурой. Сделать это, конечно же, было очень непросто.
После развала СССР казалось, что все рухнуло. Тигипко долго думал, чем же заняться. Нужно было дело, которое позволило бы прокормить семью. Идти на партийную работу уже не хотелось, армейская служба казалась ненадежной. В техникум возвращаться было не с руки – ну, не может Тигипко ходить по кругу. По образованию он – инженер-металлург, но ведь он ни одного дня не работал по специальности. И тогда Тигипко начал склоняться к тому, чтобы основать свой бизнес. Но какой?
Сергей много читал, много думал, много ездил – присматривался. Голова буквально раскалывалась оттого, что нужно было принимать решение. И тогда он поступил по принципу: если нечего терять, если не знаешь, с чего начать, тогда возьмись за то, что тебе нравится. Он понял, что важнейшим элементом новой экономики будут банки. Сейчас это кажется очевидным решением, но тогда все виделось далеко не так отчетливо.
Тигипко вспоминает: «Я решил стать банкиром, а мне говорили: «Куда ты собрался, у тебя нет экономического образования, ты ни дня не работал в коммерческом банке – провалишься! Вот тебе хорошая перспективная должность в облисполкоме, потом станешь заместителем председателя и т. д.». Но в исполкоме все гладко, неинтересно. Мне нужны взлеты и возможность делать новое. Я пошел в банкиры. И сегодня хорошо себя чувствую, потому что многое умею. Могу взять банк-середнячок и за три года вывести его в лидеры. Могу без страха уйти из любого кабинета, хлопнув дверью».
Он тогда отчетливо понял, что, во-первых, все надо начинать с нуля и, во-вторых, по-настоящему впрягаться в упряжку нового дела. Помогли комсомольские связи. В ЦК он некоторое время отвечал за связи с комсомольскими организациями союзных республик. Они и помогли, когда пришлось проводить финансовые операции во всех регионах СНГ.
Но не это было главным. «Пахать, пахать и пахать. То есть по 12–14 часов в течение трех лет, так скажем, с половиной выходного – для меня это запросто. В таком режиме я и работал. Я не знал выходных, отпусков, зато знал, что надо выстроить свою организацию. Не могу сказать, чтобы это было чем-то новым – я ведь и раньше много работал. Но теперь, после комсомола, где была размытая конечная цель, я себя учил концентрироваться на конечном результате», – вспоминает Тигипко.
Результат – именно это он и сейчас требует от подчиненных. «Мне все равно, сколько человек работает, где он работает: в библиотеке, в кабинете, но мне нужен результат. Без этого теряется смысл работы. Я не люблю все это жевать, пережевывать и т. д. Я хочу видеть результат», – говорит Сергей Леонидович.
В 1991 году он стал заместителем председателя правления коммерческого банка «Дніпро». Это был небольшой банк, однако работа в нем позволила и набраться опыта, и заработать немного денег. Как вспоминал сам Тигипко: «Я занимался в основном административными контактами, подбором людей, организацией ремонтов и открытием филиалов, созданием сети. Продолжалось это месяца четыре. Параллельно я изучал работу системы. После этого я предложил председателю правления поменяться местами (вернее, я предложил ему возглавить совет, а меня сделать председателем правления). Ну и пришлось написать заявление об уходе».
А потом Тигипко предложил основателям группы «Приват», среди которых были Игорь Коломойский и Геннадий Боголюбов, создать собственный коммерческий банк. Через некоторое время они предложили ему войти в состав соучредителей. Один из самых успешных банкиров Украины теперь с улыбкой вспоминает, как все скептически относились к его идее создать банк: «Да, помню, как мои знакомые возле кофейни остановили меня и спросили, куда я иду. Долго смеялись, когда ответил, что несу документы на регистрацию банка».
В марте 1992 года он уже возглавлял правление нового днепропетровского «Приватбанка»: поначалу в роли наемного менеджера, а затем важного партнера и акционера. Первый серьезный капитал Сергей Леонидович и его партнеры заработали на внедрении платежной системы мягких валют в пределах СНГ. После – инвестировали их в развитие: скупали активы, которые выставлял на продажу Фонд государственного имущества.
Это был тринадцатый по счету коммерческий банк в Днепропетровске. Казалось бы, несчастливое число. Однако за короткое время «Приватбанк» превратился в лидера украинского банковского бизнеса.
Свою долю в «Приватбанке» (16 процентов) он позже продаст своим партнерам. Это случится, когда в 2000 году Тигипко уйдет из Кабмина. Тогда он поймет, что сумеет организовать собственный бизнес, а вот его деятельность в качестве депутата может принести коллегам по «Приватбанку» немало проблем…
Поскольку Тигипко – из числа перфекционистов, ставит перед собой задачи только высочайшего порядка, он с самого начала видел «Приватбанк» в качестве банка-лидера, который был бы очень технологичным, банком № 1 в стране. Все это сбылось. А ведь в самом начале банк представлял собой коллектив из восьми человек да три комнаты в общежитии рядом с обувной мастерской. И еще. За то время, что Тигипко работал в «Приватбанке», по всей стране этой структурой было создано 6,6 тысячи рабочих мест. Это говорит о многом. Пока в Украине есть в достаточном количестве люди, которые могут создать хотя бы 10 (не говоря уже о 6 тысячах) рабочих мест, наша страна не только не пропадет, но и будет быстро развиваться. Таких людей сам Тигипко сравнивает с плодородным слоем почвы, на котором можно вырастить, что пожелаешь.
Не случайно научная деятельность Тигипко тоже связана с банковской сферой. Он кандидат экономических наук (тема диссертации – «Формирование и государственное регулирование системы коммерческих банков Украины»), автор монографии «Банковские реформы в странах Восточной Европы и России».
Банкиры – это люди, которые умеют лучше других обращаться с деньгами. Спросите любого, что такое деньги, и услышите массу разнообразных ответов. Интересно, что Тигипко может быть транжирой (это когда деньги есть) и очень экономным человеком (когда денег нет). В одной из анкет его спросили, сколько денег в месяц ему нужно, чтобы жить максимально комфортно? Тигипко ответил: «Комфорт – понятие условное. В студенческом общежитии для меня деликатесом была сковородка жареной картошки. Сейчас могу себе позволить многое, но деньги для меня – это прежде всего независимость и возможность реализовать свои проекты – бизнесовые, социальные, политические. Никогда не стремился к самоутверждению через деньги и материальные блага. Лично мне необходимо ровно столько, чтобы поддерживать здоровье и быть всегда в хорошей форме – физической и рабочей. Я давно уже понял, что большое состояние – большая ответственность. Тем более, что мой бизнес обеспечивает работой тысячи сотрудников и их семьи по всей стране».
В жизни ему пришлось очень серьезно пересмотреть свое отношение к деньгам. Пришло время, когда он сам себе сказал, что должен очень полюбить деньги. Потому что понял: деньги – это важнейший критерий успешности. Ведь в советское время, когда обществу навязывалось полнейшее пренебрежение к деньгам, этому старались не придавать такого значения. Теперь же Тигипко пришел к выводу, что зарабатывать деньги – это искусство. В отличие от многих других, он работал в достаточно честном бизнесе, который постоянно как бы конкурировал с государством. А для этого нужно знать и понимать очень многое, в том числе деньги. Или такое, вроде бы, абстрактное понятие, как время.
Вы никогда не ощущали, что в зависимости от ситуации время течет по-разному? Порой оно действительно течет – как река. Иной раз тянется мучительно долго. А бывают моменты, когда оно словно спрессовано: из одной ситуации стремительно переходишь в другую, в третью, в четвертую…
Тигипко живет именно в таком ритме, когда время сжато неимоверно. И оттого его не чувствует. Однако хотя бы раз в месяц ему необходимо остановиться, оглянуться, побыть в одиночестве. Вот в такие моменты он вновь чувствует плавный ход времени. В эти дни время для него настолько тягуче, что даже ощущается некий особый аромат. Аромат времени.
Что такое аромат времени? Можно ли почувствовать его вкус? Так происходит всегда, когда что-то обретаешь. Банкир или политик живет в максимально сжатом потоке времени и только контролирует его полет. Но когда появляется возможность вывалиться из этого торнадо, любой неизбежно начнет ощущать, что происходит вокруг.
Иногда в такие моменты Тигипко ловит на себе взгляды молодых ребят и тогда неизбежно начинает вспоминать, каким же он был в их годы. Был, конечно, разным, но вот однозначно можно сказать, что мужчины в нынешнем возрасте Сергея Леонидовича казались ему стариками. Вспоминая эти свои мысли, современный Тигипко с гордостью говорит себе, юноше, что в нем осталось немало с тех лет. Хотя, на самом деле, он очень сильно изменился. Стал, например, больше думать о других. И старается не произносить выражений типа «в наше время». У него даже своеобразная патология развилась в этом отношении – настолько сильно Тигипко не хочет выглядеть нудным брюзгой. Как бы сильно он ни критиковал ту или иную ситуацию, как бы жестоко ни препарировал проблему, Тигипко всегда предложит выход, нарисует перспективу.
Поэтому нынешнее время он рассматривает исключительно как время колоссальных возможностей. Несмотря на кризис, рождаются новые идеи, новый бизнес, новая элита. Еще нет той сильнейшей конкуренции, которая возникнет уже лет через десять, поэтому сегодня проще. Сегодня остро не хватает профессионалов, и любой может показать свой потенциал.
Однажды, увлекшись, Сергей Леонидович сказал, что он с нынешним временем на одной волне, что он любит это динамичное время. Однако далеко не все чувствуют именно так. Как-то Тигипко выступал в одном из провинциальных университетов. Как всегда, он говорил очень увлекательно, и аудитория слушала его с большим интересом. За исключением троих, видимо, технических сотрудников этого вуза. Обособившись на заднем ряду, они, явно навеселе, бубнили о чем-то своем. Тигипко старался не обращать на них внимания, ему просто не хотелось заводиться. Вдруг один из них встает и говорит: «Вот вы тут все красиво излагаете, а как жить, скажем, когда мне здесь платят копейки?» Тигипко расспросил, что он за специалист. Оказалось, ничего особо выдающегося. Тогда этому человеку пришлось выслушать Тигипко: «Вот вы пришли на работу в девять, уйдете в шесть; до обеда позволили себе выпить; специалист вы никакой. И вы хотите зарабатывать и жить, как я?»
Этого хочется очень многим. В прошлом году я побывал в одном райцентре, разговорился с человеком, который наращивает там крупнотоварное агропроизводство. Оказалось, что он сталкивается с серьезным дефицитом рабочих рук – при их явном избытке. Просто многие люди не хотят работать по-новому, их идеал – вчерашний колхоз с его круговой порукой и тотальным воровством. Они не хотят понять, что так уже не будет никогда. Время изменилось.
«За годы независимости мы были недостаточно жесткими по отношению к себе – словно кто-то другой мог выполнить то, что отведено нам. Такого время не прощает. И нам все больше приходится рассчитывать только на самих себя, – говорит Тигипко. – Мне кажется, что очень многие люди просто не соответствуют времени. Они не могут никак перестроиться. Это не проблема возраста даже. Я понимаю пенсионеров, которые уже не могут начать сначала, потому что они морально совершенно другие люди. Они были подготовлены совсем к другому. Но вот на Западе я встретил женщину, которая в 76 лет начала изучать русский язык. Там, на Западе, не боятся начинать с начала, они быстро перестраиваются. Совершенно другая порода людей, инновационная. Вот это нам надо очень быстро ухватить. Возьмите молодежь – она уже такая».
Но не пройдена ли так называемая точка возврата? Ведь слишком много, особенно в последнее время, болтали и мало что делали. Тигипко убежден, что если на верхнем руководящем уровне соберется группа толково мыслящих, прогрессивных и подготовленных людей, то страна может подняться даже из руин. Только нельзя затягивать, потому что это продлевает и даже усугубляет страдания самых бедных, самых незащищенных, самых неподготовленных к этому жесткому времени.
Да, непросто убедить людей поддержать твой курс. Но образованных людей, которых много в Украине, убедить легче. Да, счастливое будущее в одночасье не построить, на этом пути возможны и провалы. Но удержаться все-таки можно, можно успеть подготовить условия для инвестиций. И они придут обязательно, если обеспечить инвестициям в Украину конкурентные преимущества.
Всякий раз, когда Сергей Тигипко оказывался в высших эшелонах власти, он пытался сначала стабилизировать, а затем и улучшить ситуацию. Помнится, в 2003 году Нацбанк, который он тогда возглавлял, подвергся серьезной критике со стороны Международного валютного фонда по двум пунктам: за чрезмерно стабильную гривну, то есть за искусственное удержание курса, и за расширенную программу кредитования. Тигипко назвал происходящее «дискуссиями, которые носят теоретический характер». На самом деле ответственность за ситуацию по валютному курсу в стране, по денежно-кредитной политике лежит именно на Нацбанке. Поэтому МВФ и Нацбанк по-разному смотрели на проблему: пока одни теоретически спорили, другие же – практически отвечали за порученный участок. Тигипко, который внимательно прислушивался к замечаниям МВФ, все же занимал четкую позицию: есть показатели, которые мы периодически обсуждаем с МВФ, и есть инструменты, при помощи которых можно добиваться этих показателей. Так вот, какие применить инструменты – это дело Нацбанка Украины.
Речь шла о стабильности гривны, и у МВФ и Нацбанка были различные взгляды на пути достижения этого. Международные эксперты предлагали сделать курс гривны «прыгающим» – скажем, чтобы сегодня за доллар давали 5,35 гривны, а завтра – 5,25. И чтобы она так прыгала туда-сюда. Мол, народ привыкнет, и когда вы будете потом отпускать курс – реакция будет не такая острая. Позиция Тигипко была иной: кто будет вкладывать в гривну, если начнутся такие скачки? Здесь нужна определенная привычка, а это дело времени. Пока же люди хотят уверенности в том, что курс останется стабильным.
На это и была нацелена политика Нацбанка, который прежде всего старался развить у населения доверие к банковской сфере. Доверие в этом деле – ключевое слово, но вот его-то у народа и не было. По одной простой причине – у людей хорошая память. Они помнили и вклады Сбербанка, и 10 ООО процентов инфляции, и практически двойную девальвацию в 1998 году. Вот поэтому в тот период Нацбанк максимально старался приучить людей к тому, что гривна стабильна. Тем более, что тогда такая возможность существовала.
Таких «дискуссий», когда Тигипко предлагали зазубрить правила из учебника, а он предпочитал руководствоваться здравым смыслом, в его жизни было немало. Главный вопрос, конечно, не в иностранных учителях. Что сама Украина реально делает или, скорее, не делает для того, чтобы соответствовать вызовам современности? Можно, конечно, начать загибать пальцы, но их явно не хватит, даже если привлечь ноги. Да и вообще, идти по пути создания таких списков – контрпродуктивно. Списки получатся такими огромными, что их попросту некому будет контролировать.
На самом деле современное решение лежит в плоскости создания условий. Для Тигипко это прежде всего заключалось в политической, экономической, социальной реформах. В создании условий для инвесторов, потому что глобализация построена на жесточайшей конкуренции. Выигрывает тот, кто прежде всего выигрывает в конкуренции. Имея грамотное население, которое, тем не менее, сегодня получает в разы меньше, чем в Западной Европе, мы обладаем огромным преимуществом. Поэтому необходимо создать условия, чтобы предприниматели, которые сегодня производят самую технологичную продукцию, пришли к нам. И когда-нибудь эти люди придут, разместят здесь свое производство, будут беспокоиться о том, чтобы местные кадры дальше развивались, чтобы наша наука подключилась.
Но тогда возникает вопрос: а почему инвесторы все-таки не приходят? Потому что боятся политических рисков. Потому что пугает налоговая система. Потому что не верят украинским судам. Эти условия игры должно сменить государство. Но где политик, который проявит политическую волю?
И еще. Власть с необычайной легкостью относится к тем ресурсам, которые нам достались в наследство от СССР. Уже лет пять назад Тигипко говорил о том, что если мы хотим, чтобы наше население и дальше продолжало быть грамотным, это потребует определенных затрат государства. Осталась единственная услуга, которую власть оказывает населению в виде здравоохранения и образования, но и она деградирует буквально на глазах. Это не просто вещи, от которых можно отмахнуться и сказать, что на них нет денег – как-то выживут… На самом деле от такого подхода страна теряет колоссально много. Если Советский Союз был в определенных отраслях весьма конкурентоспособным, то этому способствовало сильное физико-математическое образование, которое все получали в школе. И если мы были слабее в каких-то других областях, то только потому, что этому меньше уделяли внимания.
Возглавляя Нацбанк, Тигипко не только стремился поддерживать стабильность гривны, не только успешно накапливал золотовалютные резервы, но и продолжал думать над концептуальными вещами. Среди них была и концепция образования, которую он собирался предложить правительству. Одним из существенных элементов этой концепции было создание в системе образования своеобразных «точек роста», например трех-четырех национальных университетов, каждый из которых был бы лидером в своем направлении.
Или вот взять вопрос: как бедному человеку, окончив школу, получить высшее образование, соответствующее его уровню подготовки? Чтобы на него ответить, Тигипко сначала изучил опыт других стран. И насчитал четыре (!) варианта решения этой проблемы только в Соединенных Штатах. Суть в том, что деньги на образование выделяет государство на определенных принципах. Если этого не делать, мы можем отстать навсегда. Или потом, чтобы наверстать упущенное, придется потратить очень много сил и средств.
Когда Тигипко говорит об образовании, он беспокоится о кадрах. Кадры всегда были колоссальной проблемой, а сейчас – и подавно. Однако ждать, пока к тебе самотеком придут лучшие выпускники Украины – значит, не дождаться никого. Поэтому в свое время Нацбанк заключил договор с Киево-Могилянской академией, которая имела специальную программу дополнительного макроэкономического образования. А такие специалисты были остро нужны.
Сергей Леонидович лично отбирал только тех, кто не имел возможности самостоятельно заплатить за обучение. Собеседование, анкетирование, просмотр, кто родители, откуда взялся, как поступил, как учился, – беседы, беседы, беседы. Он намеревался руководить ростом этих людей и в Нацбанке, отправить на стажировку за рубеж. К сожалению, по политическим причинам он так и не сумел довести это дело до конца…
Данный текст является ознакомительным фрагментом.