Счастливое число тринадцать

Счастливое число тринадцать

13 апреля 2002 года

Наступил день, когда экспедиция отправлялась в намеченный путь.

Первый переход длиною в 75 километров должен был занять, по предварительным подсчетам, двое суток.

Караван направлялся к поселку Цаган-Аман, что в переводе с калмыцкого означает «белые ворота». Для экспедиции это символично. Белый особо почитается у калмыков как цвет счастья и удачи.

В Цаган-Амане намечался официальный старт экспедиции.

Сокровище калмыцких степей

В год нашего приезда поголовье верблюдов на ферме «Полынного» возросло только до ста двадцати. Размножение верблюдов – процесс очень медленный. Цикл рождения верблюжонка – один раз в три года.

Верблюд – могучее, но очень хрупкое создание, подверженное многим болезням. Он уязвим перед теми же недугами, что и человек, – перед чумой, туберкулезом (которыми не болеют ни коровы, ни овцы, ни свиньи, ни лошади), простудой. Если один верблюд заболеет, то мгновенно возникает эпидемия.

Одна из задач нашего каравана – призыв к людям, живущим на тех территориях, через которые мы пойдем: разводите верблюдов! Это сокровище должно умножаться и радовать нашу землю.

Верблюды завораживают

Оказалось, что можно бесконечно смотреть на этих огромных лохматых животных – темно-бурых, светло-песочных и совсем белых. Сначала на то, как они пасутся в степи и гуляют по песчаным барханам, потом – как пьют воду у колодца и шлепают при этом от удовольствия мягкими губами, и наконец – как они с любопытством поглядывают на нас из своего загона, куда стройными рядами заходят на закате солнца.

Мы и не заметили, как провели весь день с верблюдами.

К вечеру, полные впечатлений, мы ужинали в доме Бернияза. Он и двое его сыновей пасли верблюдов на ферме совхоза «Полынный».

– Бернияз, ты сможешь воспитать к весне тринадцать верблюдов, чтобы они способны были идти в караване? – спросил Федор у хозяина.

– Нет, не смогу. На это нужно особое умение. А вот Сарсынбай и его помощник Алят с соседней фермы смогут.

Для караванщиков пошили специальную экспедиционную одежду – темно-зеленые куртки, комбинезоны и кепки с желтой трафаретной эмблемой, изображающей верблюдов. В качестве обуви все получили кожаные ботинки. Вместо куртки Федор предпочел надеть широкий черный плащ, подаренный ему фирмой «Трак» в Москве. Я остановила свой выбор на пальто из тонкого кашемира с капюшоном.

– У меня для вас сюрприз, – хитро улыбаясь, сообщил караванщикам директор совхоза «Полынный» Феликс Николаевич, выгружая из своего уазика коробки с экспедиционной одеждой.

– Надеюсь, приятный, – предположил Федор, раздавая спецодежду караванщикам.

– На старте каравана в Цаган-Амане вам предлагается надеть калмыцкие национальные костюмы. Это подарок от Театра национального искусства Элисты.

Феликс Николаевич достал коробку, в которой лежали девять мужских и один женский наряд.

Я с интересом рассматривала длинное бордовое платье из шелка – бишмек, лиловый хитон, обрамленный по краю белой тесьмой, и калмыцкую шапочку – халванг, сияющую узорами и бисером на черном бархате. Верхушка цилиндрической шапочки была украшена красными нитями, развевающимися на ветру, как огонь.

Верблюдам тоже передали нарядную одежду – попоны, белоснежные накидки с синим орнаментом по краям, имитирующим цветы лотосов.

Заранее было решено, что первое время все люди в караване поедут на лошадях. Верблюды должны привыкнуть к караванщикам и новому для них пути, а нам это давало возможность лучше познакомиться с животными.

Верблюды шли медленным шагом. Они иногда спотыкались о камни и кочки, опускались на колени, отдыхая после дневного пути. Их сопение слышал каждый сквозь сон на привалах или укрывшись в палатке разбитого на ночь лагеря.

Ночами люди скрывались в палатках от ночного холода, змей и пауков. Дежурный сидел у костра и старался не смотреть в темноту ночи. Даже лошади вздрагивали от холода во сне. Только верблюды ничего не страшились. Их шерсть не покрывалась инеем, тела были горячими. Они всю ночь видели звездное небо.