1962–1975 «Ребенок, воспитанный жизнью за шкафом»

1962–1975

«Ребенок, воспитанный жизнью за шкафом»

Мальчик Цой родился в стране, называемой Советским Союзом, и страна эта, как позже выяснилось, была Империей.

Американцы с подачи своего президента Рейгана называли ее еще страшнее – Империей Зла. И эта Империя Зла занимала одну шестую часть всей мировой суши и насчитывала двести с лишним миллионов населения.

Вот в такой Империи мальчику Цою предстояло провести всю свою короткую жизнь.

Вообще, в понятии «Империя» нет ничего страшного и злого. Тут господин Рейган преувеличил. На себя бы посмотрел. Под Империей обычно понимают большое и даже огромное многонациональное государство с сильной централизованной властью. Как правило, это Император, наделенный практически неограниченными правами.

Россия официально стала Империей при Петре Великом, именно он стал первым Императором Всероссийским. Предпосылки к этому были созданы на протяжении нескольких веков, когда Российское государство планомерно и неумолимо расширяло свои границы, присоединяя к себе многочисленные и часто совершенно неразвитые племена и народы. А некоторые малые соседи присоединялись к ней добровольно, ища защиты, о чем сейчас предпочитают не вспоминать.

Царь на Руси был самодержец, сам держал в узде державу, и эта традиция сохранялась веками. Практически ничего в ней не изменилось, когда монархии не стало, а во главе государства встал главный коммунист единственной правящей Коммунистической партии. Назывался он обычно Генеральным секретарем. Сначала это был Ленин, потом Сталин, а затем Хрущев.

Мальчику Цою выпало родиться, когда Империей рулил Никита Сергеевич Хрущев.

Я не буду вдаваться в излишние детали, иначе это надолго уведет меня от предмета разговора, каким сейчас является младенец в коляске, которого чинно провозит по площади у станции метро «Московская», прямо под памятником Ленину, его мама Валентина, учительница биологии и физкультуры. Первые годы своей жизни семья Цоев жила с родителями Валентины прямо напротив «Дома Советов» – так ленинградцы называли огромное здание в глубине площади, которое никогда не было Домом Советов, а в нем находился очень секретный научный институт, куда меня хотели послать работать по распределению в 1965 году. Но я уклонился от секретности и поступил в аспирантуру.

Мальчик Цой пока ничего не знает и не понимает, но он, безусловно, видит из своей коляски огромного каменного Ленина с протянутой вперед рукой. И какие мысли рождаются в его маленькой голове – непонятно.

Также непонятна и его реакция, когда какие-нибудь встречные тети заглядывают в коляску и восклицают:

–?У-у, какой… чернявенький!

Конечно, их поражают прежде всего раскосые глазки маленького мальчика, никак не сочетающиеся с русским лицом его мамы. Но они предпочитают об этом помалкивать.

Но я помалкивать об этом не собираюсь и хочу сказать, что одним из фундаментальных камней в характере Виктора Цоя, в его таланте и харизме, было то, что он был наполовину русским, а наполовину корейцем.

Две разные расы, две далекие национальности скрестились, чтобы дать жизнь этому маленькому человеку, которому было суждено стать кумиром миллионов.

Но до этого еще далеко.

Пока же я хочу сказать, что отличие Советского Союза от Российской Империи было не столько в форме правления, сколько в отношении к населявшим Союз народам. Ибо партией была провозглашена политика интернационализма, и она проводилась в жизнь, во всяком случае, формально это было так. Если в царской России бытовали такие слова, как «иноверец» и «инородец», обозначавшие людей нерусских и неправославных, то в Союзе их не было. Их заменило слово „нацмен“, которое поначалу не имело никакого уничижительного оттенка, а просто обозначало человека иной национальности, малого народа. При этом ни к украинцам, ни к белорусам оно не применялось. И все ограничения по отношению к инородцам-нацменам были сняты. Например, на поступление в высшие учебные заведения, поэтому отец Вити Роберт Цой смог приехать в Ленинград из далекого Казахстана и поступить в Военно-механический институт. В Ленинграде он и встретил Валентину.

Мальчику Цою весьма проблематично было бы появиться на свет в другое время и в другом месте. Его родителям просто трудно было бы встретиться.

Вообще, история появления корейцев в России заслуживает отдельного разговора, поэтому сделаем небольшое отступление. И делаю я его не просто так, чтобы просветить читателей, а потому что уверен, что на характер человека, его внутренний мир и даже его судьбу влияют незримые генетические корни.