Перестройка меняет курс: демонтаж политической системы СССР

Перестройка меняет курс: демонтаж политической системы СССР

Оказавшись в тупике с проведением перестройки экономики, Горбачев стал утверждать, что неудачи и провалы объясняются консервативной политической системой, которая всемерно сопротивляется перестроечному курсу. И потому он твердо решил, что без радикальной реформы политической системы невозможно добиться успехов в проведении первоначального замысла перестройки – решения задач ускорения социально-экономического развития на основе научно-технического прогресса и совершенствования управления развитием народного хозяйства страны.

Горбачев вместе со своими новыми ближайшими и вернейшими соратниками – единомышленниками, титулованными «архитекторами перестройки» А. Яковлевым и В. Медведевым, такими же ренегатами, предателями социализма, как и он сам, приступают к демонтажу политической системы страны, рожденной Великой Октябрьской социалистической революцией. Созданная в годы социалистического строительства в СССР эта политическая система, социалистическая по своей сути и по своим целям, обеспечила построение материально-технической базы социализма, коренное преобразование страны, победу социализма в основном.

Далось это гигантским напряжением всех сил. Политическая система СССР выдержала жесточайшие испытания в годы неимоверно суровой битвы с фашизмом, обеспечила его разгром, спасла свою страну и человечество от порабощения фашистским игом. В фантастически короткий срок обеспечила возрождение из руин и пепла народного хозяйства, разрушенного войной, и его дальнейшее успешное динамичное развитие.

Гигантские успехи в создании могущественного экономического потенциала, значительные достижения в социально-культурной сфере, в области образования и науки изумляли мир. А ведь это было сделано той самой административно-командной системой управления, которая успешно справилась со своими задачами и в довоенные, и в военные, и в послевоенные годы.

…Впоследствии, в хрущевские годы, в общественном развитии советского государства образовались серьезные трудности и проблемы. Они не были до конца преодолены и в последующем, брежневском восемнадцатилетии. Более того, после устранения и смерти А. Н. Косыгина, они умножились.

Брежневско-сусловское руководство некритически относилось к оценке положения в стране. Особую тревогу вызывало явное отставание СССР в научно-техническом перевооружении производства, в переводе экономики на интенсивный путь развития, в росте производительности труда, в совершенствовании системы управления.

Ю. В. Андропов, возглавивший КПСС и Советское государство, критически оценил положение в обществе и определил пути преодоления образовавшихся трудностей и проблем, требовавших незамедлительного решения. И сразу же принялся за осуществление этих задач… Но скорая смерть не дала ему возможности реализовать их.

В горбачевские годы известный «деятель» псевдодемократического направления политэкономист Гаврила Попов в своей статье поставил вопрос о необходимости немедленного слома административно-командной системы управления и замены ее более демократическими, боле гибкими методами, отвечающими задачам нового этапа общественного развития СССР.

Статья Г. Попова была поднята на щит, объявлена чуть ли не последним словом в советской экономической науке и взята на вооружение всеми «демократическими» преобразователями советского общества.

Каждому ясно, что, не создав, не опробовав в деле новое, нельзя безоглядно крушить, ломать старое. Этот разумный подход был заменен Горбачевым спонтанным, неподготовленным, непродуманным, необоснованным курсом на ускорение социально-экономического развития, на перестройку – разрушение (вместо совершенствования) испытанной системы экономического развития и управления ею.

Еще в большей мере это относится к политической, советской, социалистической системе, сложившейся за многие десятилетия Советской власти.

Да, были деформации, происшедшие вследствие, прежде всего, исторических условий, в которых находилась и развивалась советская страна, долгое время остававшаяся единственным социалистическим оазисом в империалистическом окружении. Такое положение потребовало известных ограничений демократии, непомерной централизации управления, что в терминологии Гавриила Попова стало называться «административно-командной системой».

Очевидным была необходимость возвращения Советам высшей государственной власти, которая практически многие годы и десятилетия находилась в руках правящей Коммунистической партии Советского Союза. Вместо политического руководства социалистическим строительством и развитием советского общества партия в значительной мере подменила Советы, сосредоточив в своих руках практически всю полноту власти.

Задача правящей партии состояла в том, чтобы руководить страной, всеми областями ее развития посредством своих представителей, осуществляя контроль за их деятельностью и определяя стратегические задачи, цели и методы социалистического строительства.

Мне представляется, что очень верно уловил смысл совершенствования политической системы А. А. Громыко, определив это емкой и четкой формулой: «Назад к Ленину, вперед с Лениным».

Речь шла о том, чего настойчиво добивался В. И. Ленин еще в первые годы советского строительства: не допускать подмены партией Советов, как политических органов государственной власти, осуществлять политическое руководство ими, обеспечивать теоретическое обоснование стратегии и тактики на каждом новом этапе социалистического строительства.

Но, как и в случае с экономикой, Горбачев стал бездумно (а точнее, осознанно) демонтировать, разрушать советскую политическую систему, не создав и не опробовав новую, более совершенную, в ленинском понимании сути советской политической системы.

Оттеснив партию от руководства экономикой и в целом обществом, Горбачев, на основе своих гибельных, опасных лозунгов «гласности», «плюрализма», «нового мышления», «общечеловеческих ценностей», открыл все шлюзы для стихийного обновления политической системы методами анархического своеволия. В силу этого очень скоро советские органы власти, советская политическая система стали превращаться в свою противоположность.

Лозунг «За Советы без коммунистов» стал главным лозунгом лжедемократов на выборах во все звенья Советов – от сельского и поселкового до Съезда народных депутатов СССР и союзных республик.

Я забежал вперед в своих рассуждениях. А теперь вернемся в хронологической последовательности к тому, как Горбачев в связке с Яковлевым и Медведевым, прочими сподручными единомышленниками осуществлял демонтаж, разрушение политической системы СССР посредством радикальной реформы. И как бездумно, беспринципно, безоглядно, безответственно поступил ЦК, партийный актив КПСС, автоматически голосуя за любое, самое коварное и циничное предложение Горбачева, продолжая слепо верить своему «незаменимому», «непогрешимому» вождю, в который раз действуя по обывательскому принципу: «Нам с тобою думать неча, если думают вожди».

Пройдемся по страницам дневника В. И. Воротникова и восстановим процесс подготовки и осуществления этой самой горбачевской радикальной реформы политической системы, а точнее слома ее.

…Итак, на календаре 28 апреля 1988 года. Политбюро рассматривает вопросы предстоящей XIX Всесоюзной конференции КПСС о ходе перестройки и о дальнейшей демократизации партии и общества. По этим двум вопросам предлагается один доклад Генерального секретаря ЦК КПСС.

Вот тезисное изложение его взгляда на эти вопросы: «Проанализировать нашу работу за три года перестройки. Отметить, что в экономике – хозрасчет движется, но ослаблено внимание к научно-техническому прогрессу. Не происходит изменений в структурной политике. В госзаказе скрыта командная система.

В социальной политике перемены незначительные. В области демократизации партии и общества следует обратиться к Ленину. Этого требует нынешняя ситуация. Необходимо понять суть отношений политического и государственного руководства. Наша приверженность к ленинскому учению о партии, как партии нового типа, политического авангарда, а не дискуссионного клуба. В этом кардинальном вопросе в прошлом было допущено отступление. Произошло смещение функций. Замкнув всё на партию, ей нанесли удар. Взвалив на себя управление государством, она не смогла выполнить в полной мере свою политическую роль. Этот перекос начался где-то после XVII съезда (в 1934 году. – Прим. И.О.): партия взяла на себя основные функции руководства государством, а роль Советов стала снижаться. В ленинском понимании роли Советов нам надо искать ответы, в каком направлении реформировать политическую систему.

В Советах такие функции тоже перепутаны: исполкомы стали над Советами. Роль Советов не поднимем, если не изменим избирательную систему, не повысим авторитет депутатов. Пока же ими управляет исполкомовский аппарат. Депутаты должны избираться трудовыми коллективами и по территориальному принципу.

Работа Верховного Совета и Советов на всех уровнях сейчас рутинная. При Ленине во ВЦИКе было 440 человек, а сейчас в Верховном Совете – 1500. Громоздкий состав и неповоротливость сказываются на результатах их деятельности. Надо все эти вопросы отрегулировать…»

Замечу сразу. Если бы эти предложения были реализованы так, как замышлялось, обдуманно и неспешно, – вполне вероятно видимо большой беды для партии и государства не возникло бы. Но в короткое время все было поставлено с ног на голову. Это привело к сложнейшей ситуации, из которой партия и страна уже не смогли выбраться.

20 июня 1988 года на внеочередном заседании Политбюро обсуждался проект доклада на XIX Всесоюзной партийной конференции. Выступили все. Были высказаны серьезные замечания по некоторым принципиальным вопросам, а также выражены сомнения и тревоги, внесены предложения о необходимости дополнительной проработки ряда положений доклада. Привожу, на мой взгляд, самые существенные замечания и предложения, основываясь на записях в дневнике В. И. Воротникова.

Н. И. Рыжков внес предложение наделить Совет Министров СССР правом законодательной инициативы. Он же, а также А. А. Громыко высказались за совмещение постов председателя Совета и первого секретаря партийного комитета, чтобы таким образом сохранилась организующая роль партии.

Е. К. Лигачев высказал сомнения по этому поводу: «Согласовывается ли это с разделением партийной и государственной функций? Нет, не согласовывается».

Об этом же говорил и В. И. Воротников: «Говорим о разделении функций партии и Советов, а фактически объединяем их. Не логично…» – И добавляет: «О принятии Советами на себя полноты власти: готовы ли государственные структуры сегодня к этому? Дело не в том, чтобы поскорее реорганизовать, а в том, чтобы политические преобразования дали положительный экономический и политический эффект». И еще: «Предлагается коренное изменение политической и государственной структуры власти в стране. Для такого решения необходим всенародный референдум… Много неясного, непроработанного… Спешим!»

В. В. Щербицкий:«Не согласен с тезисом „О коренной“ реформе политической системы. Надо подвести под это теоретическую базу…»

Серьезную и справедливую тревогу высказал В. М. Чебриков по поводу «самовыдвижения» кандидатур в депутаты… Может быть, навал безответственных говорунов…

Ближайшее время, первые же выборы в Советы показали обоснованность его тревоги… (В. И. Воротников. «А было это так…» Из дневника члена Политбюро ЦК КПСС. М. 2003, с. 241–245).

28 июня – 1 июля 1988 года состоялась XIX Всесоюзная конференция КПСС. В повестке дня было два вопроса: «О ходе реализации решений XXVII съезда КПСС, основных итогах первой половины двенадцатой пятилетки и о задачах партийных организаций по углублению процесса перестройки». И «О мерах по дальнейшей демократизации жизни партии и общества».

По обоим вопросам докладывал Генеральный секретарь ЦК КПСС.

По своему значению эта партконференция «перекрывала» съезд. Заранее опубликованные тезисы ЦК КПСС к XIX Всесоюзной партконференции вызвали большой интерес. Но было немало сомнений, обеспокоенных высказываний, опасений за судьбу перестройки, за судьбу страны.

Доклад Горбачева содержал в себе убаюкивающие рассуждения и однозначный вывод, что только немедленная коренная политическая реформа спасет перестройку и социализм.

Тезисно говоря, в докладе содержались следующие принципиально важные, но необоснованные положения:

«Коренной вопрос конференции – как углубить и сделать необратимой революционную „перестройку?“… Ключевым вопросом ЦК считает реформу политической системы…

В процессе социалистических преобразований были допущены серьезные деформации политической системы. Хозяйственно-управленческие функции концентрировались в партийно-политической структуре. Необходимо разграничить функции государства и партии, возродить полновластие Советов… Для подкрепления Советов авторитетом партии рекомендовать, как правило, на пост председателей Советов первых секретарей…

Высший орган советского государства – Съезд народных депутатов. В его составе расширяется представительство от общественных организаций. Численный состав Съезда – 2250 человек. Из них – 1500 избирается, как и сейчас, от территориальных и национальных органов партии, профсоюзов, молодежи, молодежных, женских организаций. (О выборах от трудовых коллективов – умолчал. А ведь это было важнейшее условие сохранения достойного представительства трудящихся в органах Советской власти. – Прим. И.О.)

Съезд проводить один раз в год. Он избирает законодательно-исполнительный орган – Верховный Совет из двух палат, количеством 400–450 депутатов. Его состав периодически обновляется.

…В области демократизации партии. КПСС – носитель программных целей общества. Необходимо возродить внутри страны подлинную демократию. Принцип демократического централизма был подменен бюрократическим централизмом. Застой кадров вывел из ротации целые поколения. Нарушались нормы партийной жизни. Здесь корни перерождения системы. Надо разделить функции партийных и государственных органов власти и управления.

Обновление идеологии. Идеологическая работа стояла на догматических позициях. Каким мы видим социализм? Как строй подлинного, реального гуманизма, социальной справедливости. Наши цели: „Больше демократии; больше социализма, лучше жизнь трудящегося человека…“

Началось обсуждение вопросов повестки дня. А. Н. Яковлев уже председательствовал на съезде: „Тайное стало явью“. Горбачев решил усадить его в кресло второго секретаря ЦК КПСС вместо Лигачева.

Выдержки из некоторых наиболее принципиальных выступлений привожу по дневниковым записям В. И. Воротникова в его редакции:

Л. И. Абалкин: „Необходимо выработать современные представления о социализме. Дело ученых разработать эту концепцию. Экономическая реформа не может рассчитывать на успех, действуя вопреки экономическим законам. Нужны не организационные, а экономические меры. Я против объединения должностей председателя Совета и первого секретаря“.

В. В. Карпов: „Появился ряд книг известных писателей. Они работают на перестройку. Наряду с серьезными статьями в критике поднялся крик, как на коммунальной кухне. Групповщина. Статьи пишутся „на уничтожение“. Интриги, доносы, клевета! Борьба за власть. Карьеризм и национализм. К тому же игра идет „в одни ворота“. Попробуй отмыться. Гласность – это всеобщее достояние, и ее нельзя отдавать в одни руки“.

Ю. В. Бондарев: „Наступила пора осмысления перестройки. Самолет подняли в воздух… А где посадочная площадка? Мы против разрушения прошлого. Нужно согласие в нравственных целях перестройки. И муху, и человека можно газетой прихлопнуть. Часть печати использует перестройку как ревизию веры и нравственности. Гласность и демократия – это высокая нравственная дисциплина, а не произвол. Травят писателей: Белова, Астафьева, Распутина, Проскурина, Алексеева.

Клевещут на Сергея Бондарчука. Я еще надеюсь, что консолидация литературы возможна“.

А. А. Логунов: „Всегда ведем борьбу против кого-то. Велико желание кого-то бить. Раньше били космополитов, теперь – антиперестройщиков. В науке растет монополизм, групповщина“.

Б. И. Олейник: „Побивая культ, мы в своем не всегда благородном гневе бросаем камни и в народ. Забывать, что наша победа – это заслуга народа, – великий грех. На беспамятстве вырастает чертополох…“

Далее В. И. Воротников замечает: „Я подготовил выступление, но выступать не стал. Осмысливая еще раз доклад, слушая выступления, все в большей степени стал сомневаться в правильности принятого нами решения, в столь сложной социально-экономической и политической ситуации идти на такие коренные политические реформы. Ведь это… может вздыбить страну, народ… Хотя, может, я и не прав.

…Прошло три с лишним года с момента начала перестройки, а где обещанное благополучие? Горбачев стал нервничать, искать выход. И нашел. (Или ему „подбросили“?) Форсировать реформу политической системы… Это был рискованный, ошибочный и, как вскоре оказалось, гибельный путь не только для экономики, но и для всей общественно-политической системы…“

В. И. Воротников дает оценку обсуждения доклада: „Подавляющее большинство ораторов говорили по делу. Эмоционально, горячо, заинтересованно. Звучали нелицеприятные слова, несогласие по принципиальным вопросам, выдвинутым докладчиком, резкая критика руководства партии и страны, звучало недоумение: чем вызвана такая поспешность, скоропалительность в принятии до конца не продуманных, не проработанных политических решений.

Говорили, что доклад грешит чрезмерно революционной фразой. Преодолеть все „одним махом“ невозможно. Необходимо разобраться в принципиальном вопросе – какой социализм мы предлагаем?“

В выступлениях звучала озабоченность разрастанием в ряде регионов страны экстремизма и национализма в их худшем проявлении. Шла речь о неправомерности отрывать политическую реформу от экономических преобразований. Доклад ставит политическую телегу впереди экономической лошади…

Были претензии к тому, что в докладе звучит менторский тон, назидательность. Это недопустимо, если мы всерьез говорим о демократизме.

Горбачев реагировал на критику и замечания нервно, перебивал репликами. Считал главным включить в действие массы.

Ораторов было много. Несмотря на обилие критических замечаний, звучало согласие с основными положениями доклада. И резолюции тоже приняли в горбачевском духе…

* * *

…Как показала практика политическая реформа действительно „включила массы“, но не в экономические преобразования, а в политическую борьбу, в противостояние, привела к резкой политизации общества, отвлекла людей от решений конкретных экономических задач». (В. И. Воротников. А было это так… Из дневника члена Политбюро ЦК КПСС. М. 2003, с. 249, 250–252).

21 июля 1988 года на заседании Политбюро обсуждались некоторые вопросы реализации решений XIX Всесоюзной конференции КПСС.

Речь шла об отчетах и выборах во всех звеньях партии, о завершении перестройки партийного аппарата до конца 1988 года. Затем Горбачев высказал предложения по практической реализации реформы политической системы.

На том же заседании был обсужден (в который раз?) вопрос о мерах по развитию и углублению радикальной экономической реформы и устранению недостатков, выявленных в ходе ее осуществления.

Реформы… реформы… реформы… углубления, расширения, ускорения. Было от чего «схватиться за голову». Тем временем дела шли всё хуже и хуже. Обстановка в стране становилась всё тревожнее, всё напряженнее…

Политическую реформу решили проводить одновременно с перестройкой, реформированием партии. Этим основательно ослабили «основной организационный стержень политической реформы – партию и ее кадры… подорвали ее авторитет и роль в судьбах социализма, Советского государства».

Трудно не согласиться с выводом, сделанным В. И. Воротниковым: «Это была либо трагическая ошибка, либо умело найденная болевая точка для удара по общественно-политическому строю».

Да и в целом страна, народ находились в это время в состоянии нарастающего недовольства, неудовлетворенности, нестабильности. В дальнейшем поспешное вовлечение огромной массы людей в политические процессы, связанные с подготовкой и проведением выборов в начале 1989 года, только еще больше усложнило обстановку. Реформа политической системы отодвинула в сторону все дела. И главное – экономику. Организационные проблемы, связанные с реформой, вышли из-под контроля партии.

Политические страсти, стихийность, митинговщина охватили людей. В шуме и треске общих критических разглагольствований, призывов, деклараций тонули трезвые, рассудительные голоса. Трибуны собраний, митингов, места на радио и телевидении были безропотно отданы в руки экстремистов, радикалов, различных «народных фронтов», которые под лозунгами перестройки, реформ протаскивали свои идеи, добивались своих антисоциалистических целей…

Почему все это происходило в недавно еще монолитной, всемогущей партии?

В. И. Воротников дает бесспорный ответ на этот вопрос: «Коммунисты еще не отвыкли от единодушного отклика на призыв партии. Если говорит Генеральный секретарь, предлагает Политбюро, пленум ЦК, то, наверное, они все продумали, не хотят же они худшего для народа…»

Но «архитекторы перестройки» меньше всего думали о народе. Ренегаты-предатели осознанно шли по пути «отказа от первоначальных идей перестройки», от всех своих многочисленных заявлений и клятв в верности социализму, Ленину, Октябрьской революции. Социалистическая перестройка под «руководством» Горбачева трансформировалась в свою противоположность… (В. И. Воротников. «А было это так…» Из дневника члена Политбюро ЦК КПСС. М. 2003, с. 252, 253–254).

28 июля 1988 года Политбюро обсуждало вопросы предстоящего Пленума ЦК «О практической реализации решений XIX Всесоюзной партконференции». Были высказаны замечания и предложения по поводу «реформ по всему фронту»: «Стоит ли развертывать реорганизацию в партии одновременно с реформами государства, политической системы? Это создает организационные трудности…»

Обстановка в сельском хозяйстве страны ухудшается, а об этом молчим, что рождает неоправданные успокоения.

…Все завязли в дискуссиях.

Н. И. Рыжков поднял вопрос о необходимости защиты органов управления: «Идет волна нападок. Авторитет министров надо укреплять, нельзя их постоянно одергивать, поучать, иначе как им работать!»

В. И. Воротников поддержал Н. И. Рыжкова: «Он прав, то же происходит и в областях. Секретари обкомов испытывают грубый нажим со стороны прессы».

«Наши призывы, – замечает В. И. Воротников в дневнике, – вызвали резкую отрицательную реакцию Горбачева: „Это попытка снизить критический накал, пресса права…“»

Н. И. Рыжков эмоционально среагировал: «Что, теперь и на Политбюро нельзя ничего сказать?..

А. А. Громыко, Е. К. Лигачев и В. И. Воротников поддержали Рыжкова…

Горбачев уже без обычных уговоров, объяснений стал отметать любые замечания и предложения напрочь. Некоторых товарищей просто обрывал, не давая высказаться…» (В. И. Воротников. «А было это так…» Из дневника члена Политбюро ЦК КПСС. М. 2003, с. 257).

На следующий день, 29 июля 1988 года состоялся Пленум ЦК КПСС по вопросу «О практической работе по реализации решений XIX Всесоюзной партконференции».

«…Выступающих было мало, – пишет в дневнике В. И. Воротников. – Какое-то безразличие. Страстные речи Горбачева уже не производят такого впечатления как раньше». (В. И. Воротников. «А было это так…» Из дневника члена Политбюро ЦК КПСС. М. 2003, с. 258).

9 сентября 1988 года Политбюро рассмотрело вопрос о реорганизации партийного аппарата, изложенный в записке Горбачева.

В выступлениях членов Политбюро прозвучали обоснованные предложения и замечания.

Е. К. Лигачев: «Аппарат должен заниматься не только политической, теоретической, идеологической работой, но и организационной. Контролем…»

Н. И. Рыжков:«ЦК принимает необоснованно большое количество постановлений… Не успеваем прорабатывать, не только выполнять. Вообще в последнее время погрязли в бумагах…»

В. И. Воротников: «Как практически реализовать предложения по реорганизации аппарата? Партийные комитеты отойдут от дел, а Советы не готовы принять их. Не допустить бы пробуксовки управления народным хозяйством. Готовы ли хозяйственные и советские органы сегодня взять на себя ответственность, которую десятилетия несла партия?» (В. И. Воротников. «А было это так…» Из дневника члена Политбюро ЦК КПСС. М. 2003, с. 259–260).

Прислушаться бы к голосу людей, к их обоснованным тревогам и предложениям. Но Горбачев «закусил удила» и шел напролом намеченным коварным курсом…

…30 сентября 1988 года очередной Пленум ЦК КПСС рассмотрел и одобрил предложения Горбачева по реорганизации партийного аппарата.

28 ноября 1988 года внеочередной Пленум ЦК КПСС снова обсуждал вопросы политической реформы, на этот раз – в области государственного строительства.

В процессе обсуждения были высказаны серьезные тревоги, обнаружившиеся в обществе в связи с осуществлением политической реформы. Крайне беспокоили возникшие политические платформы мнимых сторонников перестройки, а также методы их деятельности, с помощью которых они пробивали свои откровенно антисоциалистические идеи…

В партии и в стране складывалась сложнейшая ситуация. Но при принятии постановления Пленум снова поддержал Горбачева.

На следующий день, 29 ноября 1988 года, внеочередная сессия Верховного Совета СССР одобрила предложенные Горбачевым «меры по осуществлению политической реформы в области государственного строительства…»

Зеленая улица для демонтажа советской политической системы была открыта…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.