Глава XI ФИДЕЛЬ В ЦЕНТРАЛЬНОМ УНИВЕРСИТЕТЕ И В СЬЕНАГА-ДЕ-САПАТА
Глава XI
ФИДЕЛЬ В ЦЕНТРАЛЬНОМ УНИВЕРСИТЕТЕ И В СЬЕНАГА-ДЕ-САПАТА
Победившая революция открывает путь для прогресса страны. Более чем четырехсотлетняя безжалостная эксплуатация природных ресурсов страны привела их на грань уничтожения. Народ бессильно взирал на уничтожение наших лесных богатств, начавшееся еще в годы колониальной зависимости и не сопровождавшееся никакими работами по восстановлению лесов. Это безрассудство привело к эрозии полей, из-за чего были утрачены самые плодородные земли. Вместе с продвижением топора, вырубавшего старые прекрасные леса, изменялся в худшую сторону климат острова.
С другой стороны, полезные ископаемые безжалостно разграблялись иностранными компаниями с разрешения антинародных правительств, равнодушно отдававших в их руки залежи никеля в Майари, кобальта в Моа, вольфрама на острове Пинос, меди в Пинар-дель-Рио. Причем страна, владевшая этими богатствами, не получала от их добычи никаких благ, в то время как население увеличивалось каждые 10 лет на миллион человек.
Полуфеодальная и латифундистская система землепользования в ее самых отсталых формах породила не только безземельное крестьянство, но и режим безжалостной эксплуатации. Система использования сезонных рабочих только в период сафры и выселение крестьян с земли вели к увеличению армии безработных в крупных городах и поселках. По мере того как «пожирание земель» распространялось по всей стране, крестьяне из плодородных долин вынуждены были уходить на болотистые земли Сапаты или Морана, в горные районы Сьерра-Маэстры или Эскамбрая, где позже часть из них присоединилась к бойцам Повстанческой армии.
Фидель Кастро, хорошо знакомый с эксплуатацией и нищетой, навязанной народу Кубы, начинает добиваться, чтобы революция протянула руку помощи крестьянам болотистых и горных районов, которые принадлежали к самым бедным слоям населения. Поэтому закон № 3, принятый партизанским командованием в Сьерра-Маэстре, передавал крестьянам-арендаторам, имевшим не более двух кабальерий, право на владение этой землей. Первый крупный план победившей революции по преобразованию природы Кубы был направлен на то, чтобы улучшить условия жизни тысяч крестьян-бедняков, которые жили на болотистых землях Сапаты.
16 марта 1959 года. Из Гаваны вылетает вертолет, на борту которого находятся премьер-министр Революционного правительства, несколько офицеров Повстанческой армии, два журналиста и один географ.
Вертолет пролетает над Кохимаром и берет курс на провинцию Лас-Вильяс.
Через три часа вертолет приземляется на площадке перед зданием инженерного факультета Центрального университета в Санта-Кларе. Его ожидают тысячи студентов и жителей города.
Одна из целей этой поездки — открытие университетской библиотеки. Фидель Кастро проходит по всем ее помещениям и, как всегда, задает массу разнообразных вопросов.
После этого он беседует с ректором университета доктором Мариано Родригесом Сольвейрой и другими университетскими руководителями. Премьер-министр спрашивает о нуждах университета и о тех средствах, которые необходимы для их удовлетворения.
Родригес Сольвейра советуется с деканами факультетов и говорит Фиделю, что необходима сумма в миллион песо. Фидель, подробно перечислив основные проблемы, с которыми сталкивается этот учебный центр, говорит, что он предложит Революционному правительству выделить на эти цели два с половиной миллиона песо. И это только начало, так как революция будет уделять особое внимание развитию высших учебных заведений в стране.
На территории университетского городка собралось большое количество преподавателей, студентов, жителей города, которые просят, чтобы вождь революции выступил перед ними, на что он с удовольствием соглашается.
Громом аплодисментов встречают слова Фиделя о героизме жителей Лас-Вильяс в годы войны:
«Благодаря революционному духу, самоотверженности и патриотизму жителей этой провинции, как и провинции Орьенте, именно на их территории произошли решающие сражения, которые обеспечили победу в этой войне».
Фидель выражает признательность жителям этой провинции, которые в настоящее время не выдвигают никаких требований, а, напротив, демонстрируют свою готовность внести вклад в проведение аграрной реформы и других мер, принимаемых Революционным правительством.
«Мы будем просить президента республики и Совет Министров о выделении кредита в два с половиной миллиона песо на сооружение новых университетских зданий. Мы сразу же приступим к превращению казармы Леонсио Видаль в вашем городе в крупный индустриальный техникум, в котором будут получать специальное образование сотни детей из семей бедняков. Мы начнем также строительство школьного городка для крестьянских детей в горах Эскамбрая.
Сегодня мы испытываем недостаток во многих самых необходимых вещах. Народ лишен всего. Таково наследие, оставленное нам тиранией, злой волей и эгоизмом кубинцев, недостойных носить это имя. Повсюду господствует бедность, народ лишен самого необходимого для удовлетворения своих потребностей. Дети лишены обуви, одежды, питания, крыши над головой. Сегодня повсюду мы видим бедность и неудовлетворенные потребности. Но завтра будет иначе. Пройдет несколько месяцев, может быть, несколько лет, и наступит день, когда мы увидим все те блага, которые предоставляют народу революционные законы — как те, что уже приняты, так и те, которые мы принимаем и будем принимать, потому что мы только начинаем наш путь.
Наступит день, когда народ Кубы в конце концов получит то, чего он заслуживает, ощутит результаты своей долгой борьбы, будет вознагражден за всех сыновей, погибших за родину начиная с 1868 года и кончая 1958 годом, и мы перестанем быть несчастными…»
Реакционеры, говорит Фидель, начинают клеветать на революцию, обвинять ее в экстремизме. «Они, — отмечает Фидель, — становятся на путь предательства, но пусть они знают, что мы не будем ни заключать их в тюрьмы, ни избивать, однако мы будем разоблачать их действия перед лицом народа. Пусть они не ссылаются на призраки, потому что эта революция поистине кубинская революция, отвечающая интересам кубинцев. Эти реакционеры могут писать все, что им заблагорассудится, мы же будем идти своим путем, будем делать то, в чем нуждается и чего требует народ».
Затем вертолет летит в центральную часть острова, в район Агуада-де-Пасахерос. Перед нашим взором открывается бесконечное пространство Сьенага-де-Сапата, словно огромный веер, накрывший эту болотистую, прорезанную полосами воды местность.
Фидель отрывается от изучения проектов различных законов, которые постоянно требуют его внимания, и рассматривает простирающийся под нами пейзаж. Болотистая местность здесь пересечена длинными, прямыми как стрела траншеями, вырытыми угольщиками, которые по ним вывозят древесный уголь. В этой ровной, как доска, и постоянно затопленной долине и живут угольщики.
Всматриваясь вниз, мы различаем бедные хижипы жителей этих болот. Вертолет приближается к Лагуна-дель-Тесоро. Заметив внизу группу людей вокруг большого костра, что означало относительно прочную почву, пригодную для посадки вертолета, Фидель отдает приказ снижаться. Он хочет лично выяснить, является ли вода в этих местах пригодной для питья, узнать, какова глубина траншей, познакомиться с техникой осушения болот, применяемой местными жителями, с тем, как они ловят рыбу и охотятся. Пилот предупреждает, что вертолет может попасть в болото и тогда не сможет взлететь вновь. Фидель настаивает на посадке. Пилот говорит, что у него нет радиосвязи и он не сможет запросить о помощи, но в конце концов идет на посадку. Вертолет снижается. Колеса касаются земли и застревают в болотистой почве. Пилот понимает, что машину может засосать, и снова поднимает ее в воздух. Сила огромных лопастей вертолета борется с засасывающей силой болота, и в конце концов битва выигрывается. Следующую посадку помогают совершить находящиеся внизу люди; они кладут на поверхность земли крупные стволы деревьев, которые обычно идут на производство угля, и подают нам знаки, что можно садиться безбоязненно. Все прошло нормально, и, выйдя из вертолета, мы направляемся вдоль одного из каналов в сторону хижин, которые напоминают скорее лесные заросли, чем человеческое жилье.
В одной из таких хижин, разложив на убогом ложе из старых мешков карту местности, мы определяем наше местоположение: три километра южнее Лагуна-дель-Тесоро. Местные жители, стремясь ускорить дело освоения болот, уже в течение нескольких лет строят сложную сеть небольших каналов, которые они роют вручную, по пояс в воде, непрестанно кусаемые москитами. В этом сообществе угольщиков одни мужчины. У них единственный путь сообщения с цивилизованным миром — каналы, которые они проложили сами.
Когда они увидели, что к ним прибыл вождь революции, то не скрывая своих чувств и с присущей им естественностью протянули ему руки в знак приветствия, а затем пригласили к общему столу с привычной для них пищей: свиное сало, рис с фасолью и картофель. Они никак не могли поверить, что герой Монкады и Сьерра-Маэстры, премьер-министр Кубы прибыл сюда, чтобы встретиться с ними, узнать их нужды. «Времена меняются!» — говорит коренастый угольщик-негр.
Нам рассказали, что севернее этого района, в зоне Америльяс, где расположено поместье доктора Эскахедо, на южном берегу Сьенага-де-Сапата, какой-то человек расчищает русло реки Апабана, чтобы осушить несколько кабальерий земли. Фидель решает направиться в этот район.
Через несколько минут полета, как раз на границе провинций Лас-Вильяс и Матансас, мы увидели на берегу сверкающей реки Апабана большую землечерпалку. Вертолет садится. Вокруг нас собираются рабочие, раздаются революционные лозунги. Механик машины Анибал Йера поясняет, что на том месте, где мы сейчас стоим, совсем недавно было глубокое болото. Теперь же здесь возделывается рис.
Технология этого процесса очень проста: углубляется русло реки и тем самым снижается уровень воды на прибрежных участках. Таким образом осушаются болотистые берега. Поднятая со дна реки почва укладывается по берегам, создавая своего рода дамбы. Это в определенной степени гарантирует, что, если уровень воды в реке повысится, она не сможет затопить прибрежные участки.
Премьер-министр говорит Йере, чтобы он расширил масштаб работ по осушению болот, и попросил его прибыть в Гавану для участия в специальной комиссии по осушению болот в большом районе между Агуада-де-Пасахерос и Лагуна-дель-Тесоро. Таким образом на службу народу ставился реальный опыт людей, которые без всякого шума работали над преобразованием природы страны.
Впоследствии на этом месте будет создана опытная станция по выращиванию риса.
Эта большая зона территории Кубы, охватывающая полуостров Сапата, центральные долины острова, делится на три части: собственно Сьенага-де-Сапата, западная Сьенага-де-Сапата, включающая в себя южную часть провинции Матансас и часть провинции Гавана, и восточная Сьенага, расположенная к востоку от бухты Кочинос. Планом предусматривалось, что первая часть площадью около 130 километров в длину со средней шириной 16 километров будет осушена и превращена в земледельческий район. Она едва возвышается над уровнем моря — менее чем на полтора метра. Площадь болот здесь составляла около 15 тысяч кабальерий, то есть 201 300 гектаров.
Через неделю после посещения этого района Главнокомандующим отряды Повстанческой армии, специалисты из Министерства общественных работ и из Национальной комиссии по развитию, а также агрономы, специализирующиеся на выращивании риса и лесопосадках, прибыли в район Сапата и начали здесь работы по претворению в жизнь самого крупного плана развития этой зоны.
Впрочем, планы осушения этих болот разрабатывались не раз. Еще 18 июня 1912 года президентским декретом были предоставлены необходимые права «Сапата лэнд компани» на проведение работ по осушению болотистых земель в этом районе, и тогда же американские и кубинские специалисты провели серьезный анализ этой проблемы. После проведения дренажных работ и окультивирования земель все они должны были перейти в собственность указанной «Сапата лэнд компани». В этих целях были проведены топографические работы, изучены приливно-отливные режимы бухт Ла-Броа, Кочинос и Сьеифуэгос и определен сток во всех реках, впадающих в зону болот. Для получения этих данных в течение восьми месяцев работали шесть комиссий американских специалистов, которым помогали 400 кубинцев.
Возникновение этих болот связано, как представляется, с системой рек, текущих — как, например, Анабана — на юг и — Атигуанико — на запад. Они несли свои воды по скальному известняку. Провалы, пустоты и пещеры на пути этих рек служили естественным стоком для них и для дождевой воды. Когда же эти провалы из-за избытка осадочных пород стали закупориваться, то реки начали замедлять свое движение, вода застаивалась и таким образом возникли большие лагуны типа Лагуна-дель-Тесоро и другие. Река Анабана текла не в бухту Кочинос, а в зону болот, поэтому исток реки Атигуанико оказался заболоченным. Подземные воды этого района вышли на поверхность. План осушения этих болот состоял в том, чтобы восстановить прежнюю систему водостоков путем прокладки каналов, ведущих к морю, а также за счет создания водохранилищ в результате строительства защитных дамб.
Лагуна-дель-Тесоро наиболее многоводная на Кубе. Она представляет собой крупное естественное водохранилище с пресной водой, имеющее форму почти правильного круга с небольшими островками.
Фидель Кастро дает указание создать специальную комиссию из представителей Министерства общественных работ, Национальной комиссии по развитию, в которую вместе с другими специалистами был включен в качестве географа и автор этих строк. 23 марта начинаются полевые работы и одновременно стали функционировать четыре исследовательские группы, в состав которых входят специалисты геодезического отдела Кубинского института картографии и кадастра, 30 офицеров Повстанческой армии, помогающих в проведении работ, а также три голландских специалиста, приглашенных Революционным правительством для оказания содействия не только в осуществлении планов развития Сьенага-де-Сапата, но и в работах по осушению болот в районе Бокадель-Рио-Кауто.
Начинают строить дорогу, ведущую к Лагуна-дель-Тесоро, а также исследовательские работы по классификации различных сельскохозяйственных зон в этом районе и осуществлению плана лесопосадок.
Когда революция приступила к выполнению планов по преобразованию природы острова, многие стали протестовать против этих шагов.
И если они были правы в том, что некоторые из этих первоначальных планов, как, например, строительство дамбы от южного побережья Кубы до острова Пинос или осушение значительной части района Сьенага-де-Саната, не могли быть осуществлены из-за недостатка необходимых средств, то ведь не менее важно и то, что изучение принципиальных возможностей реализации этих и других крупных проектов было первыми наметками на будущее, которое сможет претворить в жизнь Куба коммунистическая. Некоторые проведенные тогда работы уже дали реальные результаты, например осушение заболоченных районов Сьенага-де-Сапата вдоль реки Анабана, где сегодня работают 526 рабочих Южного рисоводческого хозяйства.[10]
И снова мы летим на вертолете над самыми заброшенными районами этой болотистой местности, куда пока не дошла цивилизация. Показалась еще одна хижина, и премьер-министр дает указание приземлиться.
В этой местности живет немало выходцев из Испании. Условия жизни очень трудные. Люди находятся в полной изоляции от внешнего мира. Мы встретились с одним из них. Когда Фидель спросил его, как идут дела с аграрной реформой, то он не смог ответить.
Он просто не понял, о чем его спрашивают.
Как уже говорилось, наша идея состояла в том, чтобы превратить всю болотистую местность в огромные рисовые поля. В разговоре с другим угольщиком, тоже испанцем, Фидель утверждал, что в перспективе весь этот район будет производить рис, что поможет решить проблему обеспечения населения страны продуктами питания. Его собеседник, с трудом обдумывая слова и долго глядя на Фиделя, снимает сомбреро и говорит:
— Это очень хорошо, только скажите, пожалуйста, а эту «перспективу» можно отваривать вместе с рисом, как фасоль?
Через несколько дней мы снова возвращаемся в Сьенага-де-Сапата. На этот раз плывем на катере по бухте Ла-Броа до впадения в нее реки Атигуанико, по берегам которой растет редкий кустарник. Мы поднимаемся вверх по реке и встречаемся со старым угольщиком Амадором Лопесом, который плыл вниз в шаланде, нагруженной углем.
Фидель приветствует его, задает ему несколько вопросов и слышит в ответ:
— Я делаю уголь там, в Санта-Гомасе, а потом на веслах дохожу сюда по Атигуанико.
Амадор снимает старую шляпу, чтобы немножко освежиться и прогнать назойливых москитов.
— Я совсем недавно перебрался сюда, на эту реку, — говорит он.
Фидель, заинтересовавшийся обитающими здесь морскими коровами, спрашивает, готов ли он помочь в создании питомника для них.
— До революции морских коров истребляли и вывели почти всех. Мы должны оберегать природу, делать все, чтобы не исчезли крокодилы, морские коровы, дикие птицы. Я хочу рассчитывать на вашу помощь в деле организации здесь, на Атигуанико, заповедника для разведения морских коров.
— Вот это да, майор! Если бы вы знали, для меня это лучшее, что может быть в мире. Знаете, морские коровы совсем как люди. Самки так прижимают к себе детенышей и кормят их ну прямо как женщины. Эта работа для меня, майор, будет нетрудной. Я ведь знаю, чем кормить их. Они питаются травой, и можно сделать специальные ограждения посреди реки и там разводить молодых коровок.
Через несколько дней Амадор с помощью своего двенадцатилетнего сына и нескольких соседей начинает ставить столбы и навешивать сетки на отдельных участках реки. Они огородили около 10 тысяч квадратных метров водной поверхности и начали отлов в заповедные участки первых морских коров.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.