Глава XIX ФИДЕЛЬ МОБИЛИЗУЕТ КРЕСТЬЯН

Глава XIX

ФИДЕЛЬ МОБИЛИЗУЕТ КРЕСТЬЯН

19 июня 1959 года, после возвращения из поездки по стране, утром Фидель Кастро, как обычно, начал прием в ИНРА. В этот день первым пришел заведующий сектором сельскохозяйственных машин товарищ Энрике Кабре. Главнокомандующий дает ему указание направить в кооператив народных магазинов Баямо тягач с автогрейдером и десятью 10-киловаттными движками, тракторы и другую сельскохозяйственную технику, а также бульдозер и несколько электростанций в хозяйство «Ла-Сьерра» в Мансанильо. В течение нескольких часов он дает указания различным сотрудникам института, направленные на претворение в жизнь всех тех планов, которые были намечены за дни нашей поездки по полям, горам, болотам и долинам, расположенным в разных уголках страны.

В этот же день подписан контракт о монтаже установки по переработке гуано летучих мышей. Кроме того, премьер-министр занимался и другими своими обязанностями, состоялись беседы с председателем Банка социального страхования, с майором Луисом Орландо Родригесом, сообщившим, что 19 июня возобновился выпуск газеты «Ла Калье», закрытой во время тирании Батисты; с руководителями «Движения 26 июля». Фидель решал и другие государственные вопросы.

В 10 часов вечера, после одиннадцати часов непрерывной работы, он встретился с журналистами, чтобы ответить на их вопросы. Главнокомандующий сообщил им, что взрывы четырех гранат прошлой ночью в Гаване вызвали волну народного гнева и что народ даже обратился с просьбой к правительству возобновить работу революционных трибуналов, «чтобы поставить к стенке всех тех, кто жаждет вновь залить Кубу кровью». Фидель также сказал, что им дано указание директору Национального института накопления средств для строительства жилья начать строительство домов для рабочих и служащих «Боэмии». Премьер-министр выражает свое удовлетворение результатами опроса общественного мнения, проведенного этим журналом, «согласно которому революция располагает поддержкой 90,2 процента населения Кубы, несмотря на развернутую в стране контрреволюционную кампанию».

В заключение Фидель сказал журналистам:

— Приглашаю вас в воскресенье на гигантский крестьянский митинг, который мы проводим в городе Санта-Клара.

Два дня спустя в центре провинции Лас-Вильяс народ заявил о своей поддержке аграрной реформы. Это был один из крупных актов, предшествовавших невиданному митингу, собравшемуся 26 июля на Гражданской площади Гаваны, переименованной затем в площадь Революции. Вместе с Фиделем на самолете «Сьерра-Маэстра» я лечу из Гаваны в Санта-Клару.

Как обычно, Фидель в пути решает различные вопросы с Селией Санчес, директором ИНРА и другими товарищами. Из аэропорта провинции мы на джипе отправляемся в парк «Видаль». Фидель с трудом прокладывает себе дорогу среди 80 тысяч крестьян и рабочих, заполнивших парк и прилегающие к нему улицы. Многие несут развернутые полотнища, на которых написаны лозунги, идущие от самого сердца:

«Фидель! Табаководы из Манахуако поддерживают аграрную реформу».

«Профсоюз табачников Калабасара-де-Сагуа поддерживает аграрную реформу».

«Крестьяне, объединяйтесь в защиту аграрной реформы».

«Трусы и предатели просят изменений, мы просим аграрную реформу».

Когда же Фиделю наконец удается пробраться к трибуне, народ восторженно его приветствует.

Премьер-министр, президент ИНРА начал свое выступление с напоминания, что сегодня исполняется 5 месяцев и 21 день с момента победы революции и что за это время он участвовал в трех массовых митингах, проведенных в центре провинции Лас-Вильяс. Он выразил свое удовлетворенно, что этот митинг — самый многолюдный.

Фидель подтверждает свое желание увидеть в Гаване «полмиллиона крестьян с мачете и, если возможно, в гуайяберах и сомбреро из пальмовых листьев в стило мамби, с кубинским флагом на тульях сомбреро, то есть одетыми так, как мы уже видели некоторых сегодня», и напоминает, что эта борьба есть продолжение битв за нашу независимость и что он верит в поддержку Кубинской революции.

Фидель разоблачает действия контрреволюции и в присущей ему манере подробно рассказывает, как будет отмечаться шестая годовщина «Движения 26 июля», что позволит выковать еще одно важное звено рабоче-крестьянского союза.

Он поясняет, что «с тех пор, как мы бросили клич собрать полмиллиона крестьян в Гаване и попросили помощи у народа, десятки тысяч человек предложили свои дома для размещения крестьян».

Фидель напоминает о первых стройках революции в провинции Лас-Вильяс: кооперативе по выращиванию сахарного тростника при заводе «Иурио», строящемся поселке этого хозяйства; кооперативах угольщиков в болотах Сапата с их народными магазинами.

Он рассказывает о начале работ по переустройству болот Сапата и организации кооперативов в Ягуахайе, специализирующихся на производстве риса и животноводстве; о рисоводческом хозяйстве площадью 50 кабальерий в Санкти-Спиритус, которое оказалось «полностью парализованным, потому что хозяева не хотели обрабатывать землю. Мы немедленно назначили туда представителя правительства и незамедлительно выделили необходимые кредиты и ресурсы, чтобы это хозяйство стало давать рис».

Под гром оваций Главнокомандующий говорит:

«Вот что мы уже делаем, хотя Национальный институт аграрной реформы создан едва ли неделю тому назад и мы должны заниматься различными районами во всех концах острова. Можете представить, чего мы добьемся через шесть месяцев, когда освоим 100 миллионов песо, которыми располагает Национальный институт аграрной реформы, и когда будут созданы 26 зон сельскохозяйственного развития, запланированные по всей территории острова».

Фидель подчеркивает, что большая часть земель Кубы находилась в руках всего лишь двух процентов владельцев и что против них и направлена прежде всего аграрная реформа, которая вместе с тем благотворно скажется на жизни более чем 200 тысяч крестьянских семей. Он подтверждает, что «навсегда покончено с практикой выселения крестьян».

Далее он перечисляет новые льготы, предоставляемые людям, которые еще подавно обрабатывали землю в ужасных условиях нищеты. Предусмотрены оснащение техникой за счет ссуд, выделяемых крестьянам под 4 процента в год; кредиты под урожай; строительство домов, стоимость которых будет выплачиваться в течение 20 лет без процентов; обеспечение сбыта урожая; магазины и потребительская кооперация; дороги для перевозки сельскохозяйственной продукции; школы и спортивные площадки для крестьянских детей; медицинское обслуживание.

«Впервые крестьяне станут ведущей силой нации, потому что до сих пор они были лишь жертвой латифундистов и политиканов… Начиная с этого момента крестьянин будет человеком; начиная с этого момента крестьянина все будут уважать и прислушиваться к его мнению; начиная с этого момента крестьянин, приезжая в город, не доджей будет стыдиться или чувствовать себя виновным, наоборот, все будут обращаться с ним, как он того заслуживает, как с хорошим и добрым человеком, человеком благородным, человеком-тружеником, братом, самым решительным и боевым защитником революции.

Если сейчас крестьянин приедет в Санта-Клару и даже в Гавану, то никто не будет над ним смеяться, никто не будет рассказывать анекдоты о крестьянине, потому что крестьянин сейчас — это герой, и все с большим уважением относятся к крестьянству. Если сейчас крестьянин приедет в город, то никто не станет разглядывать, как он ходит, никто не станет разглядывать, как он ест, никто не станет разглядывать, как он берет нож, никто не станет разглядывать, что и как он покупает и какого цвета платье носит его жена или его сестра, его ближайшие родственники, потому что сейчас крестьянин приедет купить, что ему надо и как ему надо, и никто не должен совать нос в его дела. Почему? Да потому, что уже покончено с этим чувством враждебности по отношению к крестьянству, чувством, сформированным латифундистами; покончено с этой пугливостью, которая была в крестьянстве, всегда и везде обижаемом сельскими гвардейцами, латифундистами, политиканами, доносчиками, торговцами. Если сейчас крестьянин приедет в город, то все будут его уважать. И чтобы доказать, что крестьянин завоевал город, 26 июля для него откроются двери всех гаванских домов».

Фидель, как чуткий учитель, ведет постоянную борьбу с пережитками. В связи с тем, что во время этого всенародного митинга в Санта-Кларе его речь время от времени прерывалась огнями фейерверка, он сказал:

«Ну зачем вы запускаете ракеты, если покончено с митингами политиков прошлого? Ради чего столько шума?.. Лучше сберечь порох на случай, если еще придется сражаться; не стоит выбрасывать деньги на ветер. Будем беречь порох и взрывчатку, чтобы сделать гранаты и бутылки с зажигательной смесью, изготовить мины и все то, что нам потребуется, если придется еще раз сражаться. Сейчас нам здесь нужен народ. Поэтому по-дружески прошу вас, товарищи, не запускайте ракеты, а приберегите порох на случай войны. Если сравнить, сколько стоят семена помидоров и все то, что мы израсходовали сегодня на ракеты и фейерверки, то, пожалуй, нам бы этого хватило, чтобы вырастить столько помидоров, сколько мы могли бы съесть здесь за один день. Настали новые времена. Нынешние митинги не похожи па митинги прошлого. Сюда пришли люди с сахарным тростником в руках, со стеблями кукурузы, с кубинским флагом, с лошадью, с флагом на тульях сомбреро. Никому не платят, но все приходят. Это и есть революционные мероприятия. Политиканство осталось в прошлом. Это и есть народ, потому что только великие дела и только великие идеалы могут вот так собрать народ».

Далее Фидель говорит о военной организации народа. Он всегда учитель, поэтому часть своей речи посвящает тому, чтобы рассказать, как сражаться с врагом, который показал уже свои когти.

«Потому что мы привыкли к взрывам бомб; привыкли к грохоту минометов, базук, пушек; привыкли к пулеметным очередям, а они не прошли через это. Они не привыкли иметь самолеты, но если сегодня они купят самолеты, то кого из здесь присутствующих смогут запугать? Здесь собрались уже ветераны; здесь все умеют рыть окопы и щели. Это ведь так просто: надо лишь вырыть яму поглубже, потому что до сих пор не придумано ничего против простой ямы в земле. Народ Кубы готов к любым опасностям…»

Преисполненный чувства гордости за свой народ, он говорит:

«Сегодня после этого митинга я еще больше поверил в народ, еще больше укрепился в своей вере в бессмертную судьбу нашей родины, в счастливое и радостное будущее нашего народа. Сегодня после этого мероприятия, побившего все рекорды энтузиазма, сегодня после этого многолюдья, сегодня после встречи с этими мужчинами и женщинами, которые провели весь день па ногах и чей энтузиазм не потух, чей патриотизм и чья революционная сознательность растут день от дня, я еще более преисполнился гордости за этот народ. И потому что это наш народ такой страны, потому что у нас любой человек перестал быть сам по себе, а стал частичкой единой родины, где люди перестали существовать как индивидуумы, а существуют как нация и как народ, в обстановке этого энтузиазма, этого патриотизма, этого единения, когда сердца всех бьются вместе, я еще более уверился в судьбе Кубы, еще более уверился в победе, еще более преисполнился гордости и еще более глубоко чувствую, что ради такого народа, как наш, можно пойти на любые жертвы; что ради такого народа, как наш, можно пойти на любые лишения; что ради такого народа, как наш, можно умереть и тысячу раз, потому что богата не только наша земля, богаты и сердца нашего народа; посеянные семена дают всходы…»

Как только затихли аплодисменты в парке «Видаль», Фидель сразу же направился вместе со своими соратниками в Центральный университет «Марта Абреу», чтобы встретиться с ректором Мириано Родригесом Сольвейрой, преподавателями, студентами и обсудить работу курсов по подготовке администраторов и организаторов сельскохозяйственных кооперативов.

28 июня 1959 года, выступая на первом национальном форуме по закону об аграрной реформе, майор Рауль Кастро Pvc говорит об истинно кубинских корнях нашего революционного процесса, напомнив при этом, что «товарищ Фидель Кастро, выступая и защиту этой революции, заявил, что она такая же кубинская, как и эти пальмы».

И чтобы еще более развить этот прекрасный образ, герой Второго восточного фронта имени Франка Пайса добавляет: «…и на самом деле эта революция взошла, как пальмы, на нашей израненной земле, на ее нуждах, и она тянется вверх, как пальмы, к чистому кубинскому небу».

Рауль говорит: «Почему аграрную реформу революция рассматривает как наиважнейшую и наипервейшую необходимость?» — и приводит яркие статистические данные, подтверждающие первоочередность аграрной реформы, говорящие о безрадостном положении нашего крестьянства.

Отвечая на заявление латифундистов из Камагуэя, что оставляемых им законом об аграрной реформе земельных наделов «не хватит даже для того, чтобы вырыть могилу», Рауль сказал:

«Я задаю себе вопрос: если 100 кабальерий в отдельных случаях и 30 — в худшем случае не хватает этим господам, чтобы вырыть себе могилу, то как же умудряются жить 150 тысяч крестьян, когда в большинстве случаев они владеют клочком земли, не превышающим полкабальерии?»

Данный текст является ознакомительным фрагментом.