Поиски любви

Поиски любви

Первое раннее увлечение: Надя Полежаева. «Я был влюблен до корней волос и пламенел от страсти и стыда…» – пишет Репин в «Далеком близком». «Теперь ей уже двенадцать лет. Давно я задыхаюсь при встрече с этой девочкой, я замираю каждый раз с тех пор, как увидел ее в первый раз еще семилетней, маленькой…»

Репин был с раннего детства человеком эмоциональным, пылким, увлекающимся и язычески благоговел перед женской красотой. Этот внутренний трепет не угас в нем с годами. И, создавая свои мемуары, Репин живо вспоминал тот юный «огонь», который «сжигал его внутри».

«- Пойдемте на качели, – сказала Надя. Лицо ее пылало, и серые острые глазки прищурились весело. Я отворачивался или уходил, потому что меня обуревала страсть ринуться к ее ногам», – вспоминал Репин.

Еще одна девочка, из дома Шевцовых, в котором бывал Репин. Это уже Петербург. Маленькую Веру укладывали спать, а молодежь танцевала до упаду. В танцах с юности Репин был неутомим (выход энергии?).

Девочка подросла и превратилась в маленькую хрупкую девушку, и Репина неудержимо потянуло к ней, тем более что она умела внимательно слушать, когда он увлеченно говорил об искусстве.

11 февраля 1872 года Илья Репин и Вера Шевцова повенчались в академической церкви. Жениху было 27 лет, и он изрядно устал от неприютной, беспорядочной холостяцкой жизни. Невеста была на одиннадцать лет его моложе, почти подросток, распускающийся бутон. Она училась в институте, но не закончила его: началась семейная жизнь.

Глубокой осенью того же года родилась дочка Вера, Вера вторая. Крестным отцом ее стал Стасов. На крестинах всех развлекал игрой на плохоньком пианино (лучшего не было) и пением Модест Мусоргский.

Семейная жизнь поначалу для Репина была в охотку. Он писал Стасову: «Столько хлопот, столько горя, страданий и, наконец, столько радостей!» Когда Репины жили в Париже, родилась вторая дочь, Надежда. Потом третья – Татьяна и наконец сын Юрий.

Сохранилась семейная фотография Репиных с детьми. Любопытно, что Репин на ней изображен мечтательно покручивающим ус. Фотография дышит спокойствием и ладом. Но так было только в первые годы совместной жизни. Потом появились ссоры, раздор, и семейный корабль, не выдержав штормов, затонул. В 1887 году Репин расстался с женой, прожив с нею 15 лет.

Кто виноват в разрыве? Вопрос, на который всегда трудно ответить однозначно, но, как правило, виноваты обе стороны. Кто-то в большей степени, кто-то в меньшей, но оба.

Репин был далеко не идеальной фигурой для спокойного течения брака. Горячий, вспыльчивый, он пребывал в постоянном увлечении: искусством, людьми, природой, книгами. И, конечно, его интересовали и увлекали женщины, и не только как красивые модели. Репин не любил жену зрелой любовью. Она никогда не стала для него тем, кем Саския была для Рембрандта. Давние чувства к Вере Алексеевне угасли, а художнику хотелось внутреннего огня, хотелось встретить такую женщину, которая захватила бы его целиком, вызвала бы восторг любви, растормошила творческое воображение. На поиск такой женщины- музы ушли годы. Короткие и многочисленные увлечения Репина, естественно, взрывали семейную жизнь. Размолвки, ссоры, дрязги («За обедом иногда тарелки летали», – вспоминала дочь Вера) – все это отнимало силы и отвлекало от творчества.

Жиркевич, юрист и литератор, долгое время друживший с Репиным, записал в дневнике 12 марта 1890 года: «Его семейная жизнь, как он мне ее рассказывает, сложилась ужасно. Дети его беспокоят, мучают, домашние дрязги волнуют. Он стал раздражительным, вспыльчивым. “Нет сил сосредоточиться на серьезной работе! Кончу ли я свои большие работы! А что-то говорит мне, что меня не надолго хватит. Мое несчастье в том, что я в каждый, самый пустой портрет вкладываю всю мою душу”».

Несколько ранее, 25 декабря 1888 года, Валентин Серов, проживший долгие годы в семье Репиных и знавший ее изнутри, отмечал в письме к художнику Остроухову, что «девочки, которые, собственно, взрослые, могли бы этим заняться (разливать чай. – Ю. Б.), но они пренебрегают решительно всем, что исходит от отца, чем огорчают его несказанно. Ему очень грустно и тяжело…».

И о жене Репина, Вере Алексеевне: «Я ее любил раньше и сокрушался об ней, но за последнее время перестал… нет во мне к ней ни симпатии, ни уважения».

Возможно, эти строки Серова вызваны коротким романом жены Репина с Перовым, сыном знаменитого художника. Кто знает, может быть, это был роман от отчаяния?.. Но так или иначе, обстановка в доме Репиных накалялась. Происходили грубые сцены, которые доводили супругов до исступления. Все это, естественно, самым пагубным образом отражалось на психике детей. Наконец все рухнуло. После какого-то бурного увлечения Репина жена потребовала полного разрыва. Старшие дочери остались у отца, младшие дети, Татьяна и Юрий, – с матерью.

По мере того как разваливался семейный очаг, Репин не оставлял надежды повстречать какую-то особенную женщину, горячо влюбиться в нее, найти в ней жену-друга, родственную душу для творческих устремлений. Вера на эту роль никак не подходила. Она не блистала ни умом, ни талантом и, что совсем уж было плохо, прохладно относилась к работе своего мужа, а Репину так хотелось, чтоб им восхищались и гордились!

После покупки Здравнева – имения в Белоруссии – Репин сделал попытку примирения. «Я опять живу с женой и всеми детьми, – писал он в письме Льву Толстому от 7 октября 1894 года, – слава Богу, помирились старики; пора доживать свой век благоразумнее. Я предложил ей через детей, не желает ли она ехать именно на лето – мне страшно не хотелось разлучаться с Юрой. Она согласилась, и с тех пор ничего, идет тихо и мирно».

Тишина была обманчивой. Затишье перед бурей. Не складывались у Репина и отношения с детьми. Старшая, Вера, его любимица, обладала несносным, деспотическим характером. Позднее, поселившись в «Пенатах», она повела себя хозяйкой и, по существу, разорила отцовское наследие, раздаривая и продавая за бесценок рисунки и драгоценные альбомы Репина.

Дочь Надежда тоже приносила отцу мало радости. Она была тяжело больна психически. Точно так же нездоров был и сын Юрий, ставший художником. Юрий женился на кухарке Репиных, и отец, тогда уже помещик и профессор, не смог простить такого неравного брака. Правда, внуков своих, названных претенциозно – Дий и Гай, он любил.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.