Широка страна моя родная
Широка страна моя родная
Вспоминая сейчас работу в Гастрольном, не хочу зачеркивать эти годы. Ссадин самолюбия было в это время много. Директор делал все возможное, чтобы затруднить и без того нелегкую мою работу.
Конечно, для меня было бы куда импозантнее работать с Охлопковым. Я была влюблена и в артистичность его мужественного облика и прежде всего в его «Гамлета». Но то и дело вспоминала, как мой первый муж Н. В. Попов в начале тридцатых годов почти физически страдал, когда его назначили на ответственнейшую работу, но… в качестве заместителя. Он любил, уважал своего «главу», но, «спеленутый» его волей, метался, терял себя. Есть такие люди! Я из их числа. Могу сделать что-то хорошее и на пустыре, но, если не возьму вожжи в обе руки, если моя воля не свободна, — вперед двинуться не смогу.
В этом Гастрольном театре я была главным режиссером. Директор, хоть и мешал мне иногда, но я была вправе по своему положению «угомонять» его шитые белыми нитками интриги. Как театр гастрольный, мы в Москве играли мало: почти все время в пути. Мне и второму режиссеру Н. Паркалаб удалось создать шесть-семь интересных спектаклей. Но я не давала себе права, приехав в новый город, быть только по ту сторону занавеса. Меня интересовали новые города, люди, возможность общения с ними и на спектаклях и значительно шире.
Может быть, если бы какое-то время мои жизненные пространства не были предельно ограничены, я бы не испытала прежде неведомой мне радости познавать далекие города, поражаться росту новостроек. А мы со спектаклями нашего театра летали по стране, как птицы. Березники, Глазово, Сталинири, Запорожье, Лобна…
Помню, как Александр Вертинский говорил мне: «Завоевывать слушателей — самая большая моя радость».
Самой большой моей радостью в те годы было право «завоевывать» города, объединять интересы зрителей и театра. Это было особенно важно и радостно в тех местах, где еще не было своего профессионального театра, хотя зрителей — сколько угодно: несколько десятков тысяч людей целиком отдаются новому строительству, добровольно приехали сюда, чтобы строить, строить, строить.
Особенно ярко помню небольшие, только что выросшие домики, в большинстве своем двухэтажные, городка Мингечаура. Прежде даже не знала, что существует такой… Одиноко болтаются афиши нашего театра, дождь смывает буквы… Гастрольный? О таком театре здесь и не слышали. Около кассы пустынно. Наш директор ругает администратора: «Завезли нас в глухомань на явные убытки!» Директор у нас большой, тучный, лысый, круглые зеленые глаза вращаются «предостерегающе». А мне нравится этот городок. Маленький, словно игрушечный. Какой огромный здесь завод, нарядный Дворец культуры. Есть не только средняя школа, но и музыкальная. С утра отправляюсь к руководителям культуры этого милого города, в горком комсомола, в горсовет, к ребятам на урок пения. Мне интересно постараться понять разных людей, рассказать им о нашем театре, передать им теплый привет из Москвы. Директор удивлен моей «коммуникабельностью». А я люблю людей, живое общение с ними. И оно, это общение, приносит театру много больше пользы, чем буквы на смытых дождем афишах. Сейчас здесь «по зову сердца» работают и многие прежние жители больших городов. Люди старшего поколения вспоминают мою фамилию по годам своего детства, других заинтересовывает, что спектакль «Живой портрет» поставлен Жаровым:
— Это тот самый, что в Малом театре и в кино, Михаил?
— Он самый.
И вот уже всё — «как у людей». Заметка на страницах газеты «Мингечаурский рабочий»:
«Вчера работники первого строительно-монтажного управления, гидромонтажники, электромонтажники, гидромеханики и энергетики, встретились с артистами Московского гастрольного драматического театра…»
В этой же заметке рассказывается о том, как наш театр выступал в Донбассе, подружился с шахтерами, металлургами, химиками. Потом, до приезда в Мингечаур, дал тридцать семь спектаклей в столице Азербайджана — Баку. В газетной заметке — уважение к театру.
На заводе, в библиотеке, в средней школе наши встречи проходят тепло и сердечно. Отрывки из спектаклей идут при переполненном зале. Интересны отзывы зрителей, которые охотно печатают местные газеты.
Возникает идея провести первую конференцию зрителей. Провести срочно. Мы пробудем в этом городе еще только три дня. Но теперь в Мингечауре я — «свой человек». На улицах со мной здороваются и взрослые и, конечно, ребята, у которых я уже много раз побывала и как помощник в их самодеятельности и с выступлениями. В типографии меня встречают ласково: за одну ночь отпечатан очень красивый пригласительный билет — тысяча экземпляров! На синей глянцевой бумаге, золотыми буквами!
Мы уезжали из Мингечаура именинниками. Вопрос: «Скоро ли вы к нам опять приедете?» — задавался горячо и искренне многими. Я еще раз убедилась, что «маленьких дел» нет. Они могут стать большими, если согреты любовью и уважением к людям.
Работа в Гастрольном театре была еще одним испытанием моей трудовой стойкости, а не возвращением к творчеству в доступных мне масштабах. Полеты на большие дистанции все больше внутренне тяготили меня, были и не под силу физически.