Глава 13. Фининспектор

Глава 13. Фининспектор

Утром, едва забрезжит рассвет, дедушка цеплял на нос очки и садился за швейную ножную машину «Зингер». Нажимал ногой на педаль до тех пор, пока было еще светло и можно шить.

Потихоньку обшивал заказчиц, перелицовывал верхнюю одежду, надставлял, убавлял. Он не позволял себе отдохнуть, постоянно торопился, чтобы бабушке, что он успел сшить за неделю, в воскресенье было что отнести на рынок на продажу.

Оставлял работу редко, только тогда, когда шел помолиться в Троице Сергиеву Лавру.

После удачной продажи, бабушка с рынка приносила старые потрепанные вещи на перелицовку.

Не всегда удача сопутствовала ей. Ловкачи промышляли на базаре. Обманывали. Однажды вместо денег за проданное пальто всучили ей сверток из газет.

Война подошла к порогу города, стучалась в каждую дверь. Сказать так, это ничего не сказать. Она не только стучалась своей костлявой ногой, она распахнула двери, войдя в каждый дом. И тем не менее, заниматься надомным трудом, по-прежнему, было строго запрещено.

Фининспекторы шныряли, шарили по домам. Вылавливая надомников, конфисковывали товар. За входной дверью, пока дедушка шил, постоянно приходилось следить и держать ее на запоре.

Когда снаружи забарабанили в дверь, бабушка пошла открывать ее. Дедушка прекратил шить. По голосу узнал фининспектора, которая ни раз приходила и никак не могла застать его за шитьем. Женщина вредная, она постоянно доставляла ему неприятности.

С прытью молодого, а ему было далеко за семьдесят, успел схватить в охапку недошитое зимнее пальто и вместе с ним нырнуть под кровать в другой комнате.

– Где хозяин? – с порога спросила фининспектор властным голосом человека, который всегда считает себя выше других и, поэтому, вправе грубо разговаривать. Это ей как свыше дано.

– Ушел в церковь, – ответила бабушка как можно спокойнее.

– Что-то не вовремя, – не поверила она.

Обшарила все вокруг швейной машины. Ничего подозрительного не найдя, ушла злая «с носом», пообещав обязательно поймать «хозяина» в следующий раз, если он по-прежнему будет заниматься надомным трудом.

После ее ухода дедушка вылез из-под кровати довольный собой, разложил на швейной машине пальто и продолжил шить. Он торопился закончить, пока на дворе было еще светло.

Не просто было жить в постоянном напряжении. Приходилось контролировать себя. Однажды бабушка пошла, всего-то, вылить за домом помойное ведро, оставив входную дверь открытой. Дедушка, как обычно, шил.

В дом без стука вошла фининспектор и застала его за работой. Она отобрала почти законченное пальто, не пришитый к нему меховой воротник, залезла в сундук и вытащила из него новый материал на два пальто. Собрав все, туго набила принесенную с собой большую сумку конфискованным товаром.

Дедушка, бледный как мел, молча стоял в проёме двери. Оправдываться, что-то доказывать, было бесполезно.

– Если еще раз застану тебя за шитьем, конфискую швейную машину, – пообещала фининспектор, выходя из комнаты с сумкой в руке.

Когда она ушла, бабушка горько заплакала, дав волю слезам. Она одна была во всём виновата, оставив открытой входную дверь.

Дедушка по натуре был молчуном. Он не стал ругать ее. Посидев немного, пережив горечь потери, принес из другой комнаты старенькое пальто и сел его перелицовывать.

Спустя примерно месяц после этого случая, шел он в Лавру помолиться. Навстречу идет молодая девушка в конфискованном у него пальто. В ней он узнал дочь фининспектора.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.