ПРОРОЧЕСКИЕ ВИДЕНИЯ
ПРОРОЧЕСКИЕ ВИДЕНИЯ
1980-е годы — годы серьезного кризиса итальянского кино. Кинозалы опустели, публика предпочитала телевидение и порнографические кассеты. Продюсеров осталось совсем мало. Федерико постоянно повторяет в интервью, что публика переселилась на другую планету, что это «катастрофа, апокалипсис, крушение». 6 октября 1980 года он написал своему другу Дино Де Лаурентису в Лос-Анджелес: «Ты знаешь, что люди больше не ходят в кино? Нет больше зрителей, я не знаю, куда они ушли. Нет ли их у тебя? Если это так, посоветуй им приходить время от времени в наши кинотеатры…» Дино Де Лаурентис, необычайно любящий Федерико, готов сделать все, чтобы он приехал работать в Америку. Но вдали от своей улицы Маргутта, своего бара «Канова», площади дель Пополо, ресторана «Чезарина», улиц Пьемонте, де ля Веккиа Пинета, ресторана в Остии, который он особенно любит, и даже вдали от улицы Венето, которую он не очень любит, Федерико почувствовал бы себя утратившим связь с родиной, оторванным от нее. Официанты, продавцы роз, именующие его Маэстро, красивые старые римляне, гладиаторы для туристов у Колизея, невозмутимые швейцарские гвардейцы, охраняющие Ватикан, но особенно столь любимая им атмосфера «Чинечитты» — всего этого так не хватало бы ему там. Ехать в Америку теперь, в шестьдесят лет, когда ему так хорошо в Риме, казалось абсурдом. Об этом же свидетельствует эссеист Пьетро Читати в статье, появившейся в журнале «Республика» 1 ноября 2003 года:
«Он не любил путешествовать, ездить в Голливуд, Париж или Токио. Все чуждое наводило на него скуку. Покинуть улицу Маргутта в восемь утра, пройтись по улице дель Бабуино, разглядывая витрины издателя Фельтринелли, встретить на площади дель Пополо первые лучи солнца, присесть в баре „Канова“ и заказать кофе, поболтать с официантом или шофером такси, позвонить… Все это казалось ему намного более интересным, чем исследование Тибета или Атлантиды».
И все же поездка в Америку стала реальностью, когда, устав от административных хлопот, инертности чиновников и несостоявшихся проектов, Федерико предложил одной американской компании сделать портрет Америки — «ребяческий, грубый, жесткий, но симпатичный», изобразив день в Диснейленде. Ему нужно было провести три месяца в Соединенных Штатах, чтобы окончательно проработать идею проекта. Но уже к концу первой недели он понял, что с него достаточно. Кроме того, он получил известие, что состояние здоровья его матери ухудшилось. И он решает вернуться.
В Риме Федерико вместе с Тонино Гуэррой стал работать над небольшим сценарием, который они быстро написали летом 1979 года. Однажды на «Чинечитте», когда они работали, сидя друг против друга, Федерико неожиданно спросил:
— О чем ты думаешь?
— Мне вспомнилась церемония развеяния праха Марии Каллас в Эгейском море прошлой весной.
«И корабль плывет». Начало фильма — в манере документальной ленты новостей в эпоху немого кино. В июле 1914 года в порту Неаполя, «такого, каким он выглядит на пожелтевших фотографиях начала века», роскошный лайнер «Глория Н.» отплывает в круиз. Журналист-репортер представляет изысканную публику на борту корабля. Это оперные певцы, музыканты, аристократы, друзья и страстные поклонники знаменитой певицы Эдмеа Тетуа. Все они сопровождают прах оперной дивы, который, согласно ее завещанию, собираются развеять над морем вблизи острова, где она родилась. Постепенно немой фильм становится звуковым, черно-белый — цветным. На борту корабля — красавица-сопрано, пытающаяся узнать секреты своей умершей соперницы, русский певец, гипнотизирующий женщин своим удивительным басом, актер, которого возбуждают матросы экипажа. Среди пассажиров — английский барон и его супруга-нимфоманка, великий герцог Пруссии со своей слепой сестрой-принцессой и их свита, адепты оккультизма, а в трюме — носорог. Во время плавания на борт лайнера по телеграфу передана новость: в Сараеве студент-серб убил эрцгерцога Фердинанда и эрцгерцогиню Софью. Через несколько дней капитан принимает на борт терпящих крушение сербов, бежавших из страны, захваченной Австрией после покушения. Но великий герцог и его свита подозревают, что эти сербы — анархисты… Австро-венгерский броненосец подходит к «Глории Н.» и требует выдачи сербских террористов. Капитан сначала пытался сопротивляться, но в конце концов заставляет сербов пересесть в шлюпки. При приближении к броненосцу один из сербов бросает в него самодельную бомбу, на что военный корабль отвечает канонадой. Поврежденная снарядом «Глория Н.» начинает тонуть, в то время как пассажиры, увлеченные обрядом развеяния праха, исполняют хор из «Аиды» Верди. Фильм заканчивается кадрами со шлюпкой, в которой находятся журналист и носорог, уцелевшие при кораблекрушении.
В течение трех лет говорили о том, чтобы сделать фильм: эйфория. Затем перестали это обсуждать: разочарование. Наконец, снова заговорили о том, чтобы сделать из него другой фильм. Федерико уже перестал надеяться, что его корабль поплывет, когда было решено сделать фильм совместного производства компаний «Гомон» и «Фильм-А2», филиала телеканала «Антенна-2», продюсеры Франко Кристальди и Даниэль Тоскана дю Плантье. Это позволило Феллини 15 ноября 1982 года наконец-то «поднять якорь». Декорации создавал Данте Ферретти, скрупулезно воспроизводя на основании сотен документов и фотографий трюм, машинное отделение, кабины, мостики, коридоры, ресторан, где на стенах висели картины Ринальдо Геленга и его сына Джулиано, представляющие пейзажи Лондона, Парижа, Венеции, Каира, Рима. «Глория Н.» плыла по водам «Чинечитты» до 17 марта 1983 года. Чтобы имитировать качку, зал ресторана на корабле раскачивали с помощью специального гидромеханического устройства. Вода, выбрасываемая насосом, создавала иллюзию бушующего моря. Но иногда Федерико снимал и настоящее море, порой в течение всего дня.
Феллини как-то сказал:
«Фильм имеет особое хроматическое решение: красные, голубые, зеленые тона теряют свою агрессивность, чтобы передать воспоминания в приглушенных тонах.
<…> фильм представляется как завещание кино. Фильм о кино, о том, что оно изображает: реальность, которая хотела свидетельствовать о другой реальности, но оказалась слишком далека от нее…»
Премьера состоялась на XL Венецианском кинофестивале 10 сентября 1983 года. Мгновенный успех, пресса единодушна, многочисленные отклики, интервью и репортажи. Все говорят о шедевре. С таким же энтузиазмом встретили фильм в Париже в январе 1984 года. В Америке, напротив, прием был более прохладный.
Пятнадцать дней спустя после триумфа в Венеции городские власти Римини организуют День Феллини по случаю выхода фильма. 25 сентября Гранд-отель, празднично освещенный, сверкал, словно океанский лайнер «Рекс» в «Амаркорде». Там собралось более полутора тысяч приглашенных, телевизионные камеры вели трансляцию. Муниципальная администрация торжественно вручила Федерико и Джульетте ключи от домика в порту и пожелала им долго наслаждаться этим подарком родного города своему блудному сыну. Феллини, растроганные, горячо поблагодарили за этот жест. Вскоре они узнают, что домик практически развалился и, более того, он все еще принадлежит бывшему владельцу, который пока получил только задаток. Так как к тому же не было соответствующего решения общины, то не нашлось никого, кто выплатил бы остаток стоимости. Этот неприятный случай очень огорчил Федерико.
21 декабря на экраны выйдет популярная комедия «Шофер такси», режиссером и исполнителем главной роли которой был Альберто Сорди. В этой комедии Федерико согласился сыграть самого себя.
Феллини считает, что если зритель не идет больше в кинотеатры, то это обусловлено до какой-то степени ленью, но еще и тем, как кинопрокатчики осуществляют демонстрацию фильмов. Раньше были большие просторные залы, перед показом фильма — кинохроника или развлекательные программы, выступления артистов, аттракционы, а затем антракт. Теперь же все увеличивается число маленьких кинозалов с экранами, ненамного больше экрана телевизора. Тогда зачем испытывать неудобства — стоять в очереди в кассу, а затем набиваться в маленький, тесный зал и платить за то, что несколько месяцев спустя можно будет увидеть по телевизору в уютной домашней обстановке? Под влиянием телевидения зритель перестал быть тем, кто приходил в кинотеатр помечтать, он превратился в потребителя, который покупает. А фильм перестал быть произведением художника, создающего его с любовью, трудом и терпением. Теперь это продукт потребления, создаваемый экспертами по маркетингу.
Пророческий мечтатель этого мира, который рушится и может исчезнуть в любой момент, Федерико пытается бороться. У него грубая кожа, как у носорога. Он сможет противостоять пушечным ядрам и будет продолжать выступать свидетелем.
В июне 1984 года Федерико, Тонино Гуэрра и Туллио Пинелли работали над сценарием фильма, который станет одновременно саркастической картиной телевидения и ностальгическим воспоминанием о спектаклях, предшествовавших прежде показу фильмов. Неожиданно компания «Кампари» предложила ему создать рекламный клип под названием «О, какой прекрасный пейзаж». В купе поезда мужчина (Виктор Полетти, тенор в фильме «И корабль плывет») и молодая блондинка сидят друг против друга. У нее в руках пульт дистанционного управления, которым она лихорадочно меняет изображения на экране. Эти пейзажи, один прекраснее другого, по-видимому, раздражают ее, и она швыряет пульт на пол. Ее попутчик поднимает его и нажимает очередную кнопку — на экране появляется площадь Чудес в Пизе. В центре площади — гигантская бутылка «Кампари», не уступающая по высоте Пизанской башне. В течение одной минуты и под предлогом восхваления достоинств знаменитого аперитива Феллини удалось показать напряженные взаимоотношения этой пары, отсутствие взаимопонимания, равнодушие к природе и пагубное влияние телевидения.
27 сентября после продолжительной болезни ушла из жизни мать Федерико. Она умерла в Римини в возрасте восьмидесяти восьми лет. В октябре в Риме Феллини встречает южноамериканского этнолога и писателя Карлоса Кастанеду, с которым давно мечтал познакомиться. Кастанеда покорил его рассказами о шаманских обрядах, в которых он участвовал в Мексике, о старом колдуне яки. Когда Федерико читал его книги «Уроки колдуна» и «Путешествие в Икстлан», автор показался ему замечательным, окруженным ореолом тайны, обаятельным, как Рол. Но когда Федерико с ним наконец познакомился, то был несколько разочарован: шестидесятилетний, довольно обыкновенный, без харизмы, добродушный человек. Несмотря на это, они прониклись взаимной симпатией. В ходе обеда в ресторане «Чезарина» совместно с Марчелло Мастроянни они обсуждали проект фильма по мотивам книг Кастанеды, который в виде исключения Федерико был готов снимать вдали от Рима. Они договорились встретиться в Лос-Анджелесе, чтобы вместе выбрать места для съемок в Мексике. В конце обеда Кастанеда предупредил Феллини: в Мексике он не должен пробовать кактус пейотль, вызывающий галлюцинации.
Альберто Гримальди, продюсер фильма «Джинджер и Фред», который готовили к съемкам, согласился купить права на книги Кастанеды и финансировать поездку в Лос-Анджелес, а также и будущий фильм. Федерико был вдохновлен своим американским проектом, который на этот раз его действительно заинтересовал. Он мысленно уже представил себе основные сюжетные линии: кинематографист, восхищенный рассказами латиноамериканского исследователя о героях и магических обрядах древних цивилизаций на территории Колумбии, решил совершить вместе с ним путешествие по местам, где происходили эти истории, и создать фильм. Туллио Пинелли завершит работу над сценарием. Но в настоящее время нужно полностью сосредоточиться на фильме «Джинджер и Фред». Этот фильм — совместное итало-французское производство компаний «Фильмс Ариан», «Франс-3» и первого канала итальянского РИА «Уно». Общий бюджет фильма — девять миллиардов лир.
12 февраля 1985 года на огромной телевизионной площадке, воссозданной Данте Ферретти в 5-м павильоне «Чинечитты», Федерико отдает первую команду «мотор!». Итальянская пресса одобрительно отзывалась о работе над фильмом еще и потому, что Джульетта Мазина, после «Джульетты и духов» не снимавшаяся в картинах своего мужа уже более двадцати лет, исполняла главную женскую роль (Джинджер) с Марчелло Мастроянни в роли Фреда. Джузеппе Ротунно был занят в Голливуде на производстве дорогостоящего фильма Дино Де Лаурентиса «Калидор: легенда талисмана» (режиссер Ричард Флейшер) с Арнольдом Шварценеггером, поэтому Федерико пригласил Тонино Делли Колли, другого знаменитого итальянского кинооператора, известного по фильмам Пазолини и Серджо Леоне. Музыка к фильму будет написана и аранжирована Никола Пьовани, пианистом, композитором и дирижером, который получит за фильм «Джинджер и Фред» премию «Давид ди Донателло»[68].
Отдавая должное замечательной паре американских танцоров — Джинджер Роджерс и Фреду Астеру, фильм с ностальгией воспроизводит исчезнувшие теперь выступления, предшествовавшие прежде показу фильмов в зрительных залах. Амелия Бонетти (Джульетта Мазина) и Пиппо Боттичелла (Марчелло Мастроянни), бывшие танцоры, знаменитые своей имитацией Фреда Астера и Джинджер Роджерс, снова встречаются после долгого перерыва на площадке телевидения, чтобы участвовать в рождественской программе «Вот они!». Ведущий этой программы (Франко Фабрици), по замыслу Феллини, представлял пародию на популярного итальянского ведущего передач о варьете, пошлых и глупых. Бывшие знаменитые танцоры, связанные прежде совместной работой и некоторой нежностью, уйдя на пенсию, стали чужими друг другу. Он — бедный пенсионер, любящий выпить, влачил жалкое существование, продавая энциклопедии в рассрочку. Она — мелкая буржуа, все еще элегантная и обаятельная. Они оказались вовлечены в коллективную истерию грандиозной развлекательной рождественской программы. Программа прерывалась рекламными роликами, единственной целью которых было убедить телезрителя приобрести как можно больше товаров, совершенно бесполезных и ненужных. Рядом с ними на телевизионной площадке целая галерея эксцентричных персонажей: монах, совершающий левитацию во время молитвы перед алтарем, престарелый вице-адмирал, трансвестит, депутат, мафиози, лилипуты, корова с восемнадцатью сосцами, изобретатель съедобных плавок, двойники певцов, актеров, политиков, финансистов. Настоящий человеческий зверинец, для которого Данило Донати приобрел более тысячи костюмов. Гвоздем программы должна стать пара танцоров, исполняющих степ, их старый номер на музыку Ирвинга Берлина. Но когда они начали танцевать, неожиданно отключилось электричество. Фред захотел сбежать, но Джинджер его удержала. Когда на площадке снова засветили прожектора, они успешно завершили свой номер, зал тепло аплодировал им, но организаторы тут же забыли о них. Счастливые и взволнованные, они расстаются на станции Термини, пообещав друг другу встретиться вновь, но верили ли они в это на самом деле?
В журнале «Европео» от 7 декабря 1985 года было опубликовано высказывание Феллини: «Эти телевизионные каналы недостойны существования». Он имел в виду, естественно, частные каналы, которые быстро множились с конца 1970-х годов. Они засоряли итальянские телеэкраны удручающими программами, без колебаний прерывали авторские фильмы многочисленными рекламами и превращали телезрителя в кретина. Они доходили до того, что могли подтолкнуть семьи бедняков заниматься стриптизом в их программах, чтобы заработать на приобретение мебели.
Завершив съемки, Федерико занялся монтажом с Руджеро Мастроянни. Это будет последний монтаж фильма, в котором участвовал Феллини. Во время озвучивания фильма Федерико был вынужден прервать работу в связи с поездкой в Нью-Йорк. 10 июня после двухчасовой демонстрации отрывков из его фильмов Феллини трогательно представил своих главных актеров, включая Альберто Сорди, Дональда Сазерленда, Анук Эме. Затем состоялось награждение Федерико почетным призом Общества кино Линкольн-центра за вклад в киноискусство.
15 июля Сименон написал ему из Лозанны:
«Мой дорогой Феллини!
Меня попросили присоединить мой слабый голос к многочисленным голосам, в том числе и официальным, от Линкольн-центра в Нью-Йорке до Венеции и всего мира, признавшим, наконец, твою гениальность. Я не очень люблю это слово, так как оно слишком расплывчато и служит слишком многим. Что касается моей скромной персоны, когда меня спросили бы, что такое творец (вот настоящее слово!), я ответил бы, не колеблясь:
— Посмотрите Феллини.
Так как ты — прототип творцов. Ты никогда не имитировал никого. Ты не следовал никакой моде. <…> Будь уверен в моей давнишней и преданной любви и моем восхищении. Я присоединяюсь к толпе тех, кто окружает тебя, чтобы по-братски обнять тебя.
Жорж Сименон».
6 сентября на торжественном закрытии Венецианского кинофестиваля Феллини был удостоен «Золотого льва» за вклад в киноискусство. Эти награды и почести начали тяготить Федерико. Обычно столько чести оказывают старикам. К тому же Феллини задавался вопросом, сможет ли он разместить все эти трофеи в своей новой квартире на улице Маргутта, которая намного меньше предыдущей. Но Федерико не расслабляется и продолжает напряженно работать. Еще перед выходом фильма «Джинджер и Фред», запланированным на конец года, он пускается в мексиканскую авантюру.
И все же перед отъездом, чтобы доставить удовольствие своему другу, фабриканту макаронных изделий Пьетро Барилла, он соглашается сделать рекламный клип нового сорта макарон. Действие происходит в большом ресторане: метрдотель и весь его отряд официантов расхваливают наиболее изысканные блюда своей кухни даме из высшего общества. Она с очаровательной улыбкой отказывается и заказывает: «Только Ригатони!»
В октябре Федерико встречается с Карлосом Кастанедой в Лос-Анджелесе. С этого момента реальность и фантастика смешиваются. В сопровождении итальянского журналиста Жан-Мари, который, кажется, существует только в сценарии, но с реальным сыном Альберто Гримальди, Джеральдо, и его американской подружкой Сибил Федерико Феллини, олицетворяющий в то же время кинематографиста из сценария, готовится к путешествию с Кастанедой. Сразу начинают происходить какие-то странные события: записки неизвестного происхождения, странные телефонные звонки и, наконец, самое загадочное — накануне отъезда исчезает антрополог. Связаться с ним не смогли, и маленькая группа решает больше его не ждать. Более того, в последний момент два загадочных исполнителя главных ролей присоединяются к путешествию: некий профессор Тобиа, специалист по доколумбовым цивилизациям, чье имя напоминает о библейском охотнике на демонов, и красивая девушка, наделенная способностями экстрасенса, по имени Элен. А между тем в реальности Джеральдо Гримальди и Сибил, поссорившись, покидают группу путешественников. Четыре персонажа сценария — кинематографист, журналист, профессор и молодая девушка — прибывают к пирамиде Чичен-Ица на полуострове Юкатан, где майя практиковали человеческие жертвоприношения. Затем телефонный звонок неизвестного приглашает их приехать в Тулум, на сто километров южнее, чтобы сфотографировать, но только один раз, руины древнего храма Спускающегося бога.
Как и Чичен-Ица, Тулум — очень красивое место, где сохранились остатки цивилизации майя. Тулум возвышается на гребне скалы, нависшей над Карибским морем. На фасаде главного храма — три ниши с богами майя. В центральной нише — симпатичный маленький крылатый бог — бог-пчела, изображенный головой вниз, словно ныряющий с Неба на Землю. Та же скульптура находится над дверью маленького храма, примыкающего к главному и полностью посвященного этому богу, откуда и название — храм Спускающегося бога.
В ходе дальнейшего странствия путешественники встретились с индейским колдуном доном Мигелем, образ которого полностью совпадает с описанным в книгах Кастанеды старым колдуном яки. После шаманского обряда путешественники в течение всей ночи подвергались галлюцинациям — то ужасающим, то чудесным. По возвращении в Лос-Анджелес четыре персонажа расстались в какой-то растерянности от совершенного путешествия, но постепенно они успокоились. Единственное, что у них осталось после этого путешествия в качестве сувенира, — маленькая пожелтевшая фотография руин храма. Через несколько минут после взлета самолета, увозящего кинематографиста и Жан-Мари в Италию, на экране появились титры с названием фильма: «Путешествие в Тулум».
А в реальности Федерико улетал в Рим, так и не увидевшись с Кастанедой, но был уверен, что вскоре получит от него известия. Однако Кастанеда так и не объявился. Федерико просто не знал, что думать. Запутавшись между реальным и фантастическим, он осознает, что не может подчинить себе собственный сюжет, и отказывается от фильма:
«У меня было ощущение, что фильм не складывается, несмотря на поддержку Пинелли, всегда способного построить сюжет. У меня были сомнения мастера: можно ли построить жилой дом с третьего до пятого этажа? В общем, в очередной раз я обнаружил, что восприятие художника сильно отличается от восприятия простого наблюдателя. Реальность искусства намного взыскательнее, чем реальность чувств. Таким образом, „Путешествие в Тулум“ завершает свой путь в компании с „Масторной“».
15 декабря 1985 года фильм «Джинджер и Фред» был показан президенту Итальянской Республики Франческо Коссиге, пригласившему весь цвет культурного и политического Рима в Куринал. Через день депутат Джулио Андреотти написал восторженный отзыв в газете «Коррьере делла сера».
В Париже фильм был показан во дворце Шайо 13 января 1986 года в присутствии Джульетты Мазины и Марчелло Мастроянни. Федерико, который все больше не терпел церемонии, отказался поехать. Успех был значительным. Газеты писали, что Феллини в лучшей форме. В Италии триумфальный показ фильма начался 21 января в театре Систина. Итальянская пресса единодушно писала о выдающемся фильме. В Америке «Таймс», «Верайети», «Ньюсуик» назвали фильм большим культурным событием. 14 февраля — очередной триумф на кинофестивале в Берлине. По всему миру фильм был встречен с восторгом. Единственная недовольная нота прозвучала в голосе Джинджер Роджерс, которая почувствовала себя обойденной и затеяла процесс; разумеется, это была бесплодная попытка.
В мае 1986 года Федерико предлагает «Путешествие в Тулум» в шести эпизодах газете «Коррьере делла сера». После публикации двух первых эпизодов у Феллини раздался телефонный звонок, и незнакомый голос настойчиво посоветовал ему уточнить, происходили ли описанные события на самом деле. Он последовал совету, утверждая: «Путешествие и таинственное приключение, явившееся источником этой истории, свободно адаптированные и переделанные в кинематографический сюжет с помощью Туллио Пинелли, действительно имели место».
Туллио Кезич рассказывает, что в 1988 году, когда Феллини захотел сделать вместе с известным рисовальщиком Мило Манара комикс «Путешествие в Тулум» на основе своих собственных рисунков и включить в него персонаж Кастанеды, снова раздались таинственные звонки. Почти угрожающий мужской голос призывал его «отказаться от этого намерения и исключить появление Кастанеды…». Когда персонаж Кастанеды был стерт, телефонные звонки прекратились.
После смерти Кастанеды в 1998 году появились работы многочисленных авторов, утверждавших, что Кастанеда говорил много неправды о своей жизни. Он был виртуозным мистификатором, способным убедить других, что увиденное ими во сне происходило на самом деле. В конце жизни он разработал метод персонального усовершенствования, состоявший в том, чтобы осуществлять магические пассы. Он обучал этому методу на своих семинарах за очень высокую плату.
Был ли Федерико жертвой его манипулирования? Затронул ли какую-то секту? А может быть, он все это придумал?
В августе 1986 года Феллини продолжает ряд своих короткометражных фильмов для телевидения. После «Дневника режиссера», «Клоунов», «Репетиции оркестра» он начинает работать над «Интервью». Это первая из трех короткометражек для телевидения. Две другие предполагалось посвятить соответственно кинотеатру «Фульгор» в Римини и опере, но они так никогда и не будут созданы.
Феллини всегда испытывал страх перед интервью. Он чувствует себя неловко, они приводят его в ужас, неоднократно заявлял он. И если он решил показать себя в «Интервью», то, разумеется, именно для того, чтобы дать ответы на множество вопросов. Он продемонстрировал, как он работает, вникая во все детали, будь то декорации, костюмы или кастинг… Все это он делал без самолюбования, просто, с некоторой долей ностальгии, не лишенной трезвого взгляда, даже с самоиронией, особенно когда изображал свои первые шаги в кинематографе. Результат: бесценный подарок, демонстрирующий его манеру работать, забавный автопортрет, сердечная признательность всем мастерам и техническим работникам, окружавшим его, дань уважения «Чинечитте», отмечающей свой полувековой юбилей, и особое выражение признательности Нино Рота, как отмечено в титрах фильма.
Сценарий родился из диалога Федерико со своим сотрудником и другом Джанфранко Анжелуччи. Феллини — в своей роли режиссера в ходе подготовки к съемкам фильма, который он всегда мечтал сделать: по мотивам романа Франца Кафки «Америка». Он соглашается ответить на вопросы команды японского телевидения, прибывшей взять у него интервью. Улыбающиеся и любопытные японцы хотят знать все. Федерико знакомит восхищенных гостей со своим «домом»: они осматривают павильоны, кабинеты, мастерские, гримерные. Им представляют художников, электриков, помощников, сотрудницу фильмотеки «Чинечитты».
Для них — и для нас — под музыку Нино Рота, сопровождающую весь фильм, Федерико вспоминает свои первые шаги молодого журналиста, в 1940 году получившего от главного редактора задание взять интервью у кинозвезды. Он вспоминает свою неловкость, смятение, переживания, когда на маленьком голубом трамвае направляется от остановки Термини на «Чинечитту». Во время поездки он с интересом рассматривает виды за окном и своих попутчиков, среди которых был и высокомерный руководитель фашистской организации в черной униформе, на остановках в пригородах Рима крестьяне предлагают пассажирам виноград. Затем, по мере приближения к зданиям кинокомпании, он увидит персонажей античного Рима, слонов Римской империи, индейцев из американских вестернов, съемочную площадку с истеричным режиссером. Федерико, рассказывая о прошлом, развлекается так же, как и его аудитория. После ложной тревоги о бомбе в мастерских архитектора, рядом с павильоном, появляется Марчелло Мастроянни в голубом фраке мага Мандраке для съемки рекламного видеоклипа. Неожиданно Федерико увлекает японцев, свою техническую команду, молодого журналиста, каким он был сорок лет назад, и Марчелло Мастроянни в гости к всегда прекрасной Аните Экберг, живущей в компании с большими сторожевыми собаками на роскошной вилле в окрестностях Рима. Там, по мановению волшебной палочки мага Мандраке — Мастроянни, возникают картины из «Сладкой жизни»: ночной клуб у терм Каракаллы, купание в фонтане Треви. Волнение, ностальгия, улыбки.
— Ты всегда самая красивая, Анита, — шепчет он, в то время как она утирает слезы.
Когда все возвращаются на «Чинечитту», съемки фильма «Америка» приостановлены из-за сильной грозы. Все прячутся в укрытие и там проводят ночь. На рассвете следующего дня проливной дождь наконец прекращается. Исполнительный продюсер Пьетро Нотарианни осторожно будит членов группы, сообщая шепотом: «Я думаю, они собираются атаковать, вон они, они появились». Серое небо над «Чинечиттой» утыкано армией угрожающих телевизионных антенн. Индейцы, вооруженные этими антеннами как дротиками, обрушиваются на последнюю цитадель кинематографа. «Фильм должен закончиться здесь или, вернее, уже закончился», — звучит голос Федерико. Группа начинает расходиться. Счастливого Рождества! Съемки продолжались до 24 декабря 1986 года.
Фильм, снятый оператором Тонино Делли Колли (декорации и костюмы Данило Донати), был рассчитан сначала на один час пять минут, но в результате съемок оказался длиннее на сорок минут. Первоначальный бюджет был также сильно превышен. И в очередной раз сопродюсеры «Альош Филмс», РАИ «Уно» и «Чинечитты» обсуждают, где будет премьера фильма: в кинотеатрах или на телевидении? Приняли решение в пользу кино, и премьера состоялась 18 мая 1987 года на внеконкурсном показе накануне закрытия XL Каннского кинофестиваля. И снова такой триумф, что жюри, возглавляемое Ивом Монтаном, решает присудить Феллини специальный приз. Но на следующий день после показа Федерико уже покинул Канны. Поэтому представитель «Альош Филмс», продюсер Ибрагим Мусса, за него получит приз, названный «призом 40-й годовщины Международного кинофестиваля». В июле на XV Московском международном кинофестивале, председателем жюри которого был Роберт Де Ниро, фильм был удостоен Главного приза.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.