Еще один довесок
Еще один довесок
Ночь. Тело без паспорта. Вынуто из сугроба. Доставлено без комментариев, почти не дышит, не говорит даже, пахнет химией, мелкие ссадины. На снимке - непонятно.
Звать нейрохирурга всегда стыдно. Он добрый человек, пожилой, спит дома, в больнице не дежурит. А вдруг напрасно позовешь? Машину зря гонять, будить, операционную готовить. Брить бесчувственное тело.
Тем более, что доктор безотказный, поедет.
У него, правда, на выходе результаты не очень. Ничего не попишешь, тяжелые очень больные.
- Здравствуйте... У нас тут, знаете ли... Я не могу исключить...
- Ну хорошо, я приеду, насверлю ему дырок, а дальше - как бог решит.
- Видите ли, я не уверен, что там что-то будет такое, чтобы сверлить...
- Ну, напиши, что есть подозрения, я приеду, зачеркну.
Более 800 000 книг и аудиокниг! 📚
Получи 2 месяца Литрес Подписки в подарок и наслаждайся неограниченным чтением
ПОЛУЧИТЬ ПОДАРОКДанный текст является ознакомительным фрагментом.
Читайте также
Один мир
Один мир В начале 1969 года казалось, что в основном все готово. Папирус был на пути из Эфиопии, кораблестроители в готовности ждали в Чаде, а власти дали «Ра» разрешение вырастать из песков пустыни на фоне возвышающейся пирамиды. Но кто станет членами экипажа?Тур хотел
181. Еще один
181. Еще один Еще один с мечтой безмолвной Бродил у тихих берегов, Еще один под сенью полной Напев подслушивал веков, И в замирающей лазури, Во вздохах праздной тишины Разгадывал рожденье бури И прихоть хищную волны. 21 ноября
— 1969 год, я остаюсь один, почти один -
— 1969 год, я остаюсь один, почти один - "…ибо крепка, как смерть, любовь; люта, как преисподняя, ревность; стрелы ее — стрелы огненные; она пламень весьма сильный…"(Книга Песни Песней Соломона, 8).Может быть тогда, в праистории так и было. Только ревность переживает и саму
VII.II. Один из
VII.II. Один из Забавное исследование питерских (тогда, конечно же, ленинградских) социологов: Листьев нравился молодым людям до 25 лет; Любимов — девочкам-тинейджерам, Захаров — так называемой интеллигенции; Мукусев — условно говоря, взрослым, а Политковский — военным и
Эпилог Один ребенок, один учитель, один учебник, одна ручка…
Эпилог Один ребенок, один учитель, один учебник, одна ручка… Бирмингем, август 2013 годаВ марте наша семья переехала из квартиры в центре Бирмингема в арендованный для нас особняк на тихой зеленой улице. Но все мы чувствуем, что это наше временное пристанище. Наш дом
«Один из нас»
«Один из нас» Она была чиста, как снег зимой. В грязь – соболя. Иди по ним – по праву… Но вот мне руки жжет ея письмо — Я узнаю мучительную правду… Не ведал я: страданье – только маска, И маскарад закончится сейчас, — Да, в этот раз я потерпел фиаско — Надеюсь, это был
Глава 2 «Я СТОЮ ОДИН-ОДИН…»
Глава 2 «Я СТОЮ ОДИН-ОДИН…» Неизвестно, стал ли бы Сухово-Кобылин драматургом, если бы не воля случая. Все началось с игры, с одной из тех обычных салонных забав, на которые так богато было XIX столетие. Летом 1852 года Александр Васильевич записал в дневнике: «…Обед у меня.
Ещё один дом
Ещё один дом babs71 раскопал ещё один дом, который стоит в моём детстве. Пройти мимо него я раньше не мог, а теперь и подавно.С первого по седьмой класс мимо дома Савиной я ходил каждый день в школу и обратно, взглядывая на мемориальную доску и дивясь необычности архитектуры
ОДИН
ОДИН Когда я получил эти разъяснения, тяжелая железная дверь камеры захлопнулась, повернулся ключ — в одном замке и во втором, — и вот настала мертвая тишина, я не слышал ни звука.Усевшись на койку и обведя взглядом стены и дверь моей клетки, я заметил, что все-таки не один.
“Я не один”
“Я не один” Ле том 1989 года отец поехал на отдых. Пожалуй, это было его последнее путешествие.И письмо оттуда – одно из последних: Атенька, живу я второй день в роскошном мире. Глушь. Лужи и петухи. Колхозные старушки в белых платочках. Козы и гуси. Ни одного
Интерлюдия-довесок
Интерлюдия-довесок Утро. Больница. Клизменная, она же курилка, она же клуб, она же Гайд-парк. Медсестры, уролог, я.Уролог, пригнувшись, перетаптывается и приплясывает, будто ему давно невтерпеж. Наконец, интересуется офф-топик:- Света, когда же я тебя трахну?Света,
ЕЩЕ ОДИН ГОД
ЕЩЕ ОДИН ГОД «Атмосфера здесь собачья, особенно после 17 декабря», — писал я Винцасу Жилёнису в Расяйняй, где он работал учителем. В Каунасе мне стало не по себе. Казис снова уехал в Вену. Правда, он частенько писал. Грицюс, мой товарищ по первому курсу, вместе с участником