Новая Конституция России

Новая Конституция России

Можно изнасиловать законы так, что они даже не пикнут.

Владимир Вишневский

Мы дорого заплатили за неспособность российской элиты найти компромисс и избежать силового разрешения конфликта. Если до 3 октября 1993 года президент был лишь одним из игроков на политической сцене, то 5 октября в его руках оказалась вся власть. От Ельцина зависело, быть России парламентской или сверхпрезидентской республикой. И он свой выбор сделал. На референдум 12 декабря 1993 года была представлена Конституция с откровенными перекосами, с сильными властными рычагами в руках президента.

По-своему он был прав. В условиях парламентской республики трудно принимать непопулярные решения. Мешают различные группы интересов, представленные депутатскими фракциями и группами, препятствует негативное отношение населения, которое далеко не всегда понимает, зачем идти на болезненные реформы. Парламентская республика эффективна в обществе с устоявшимися правовыми нормами. Но если, скажем, для финансовой стабилизации нужно ограничить государственные субсидии, то те, кто их лишается, в рамках парламентской республики могут заблокировать решение.

В подавляющем большинстве стран первые шаги модернизации проводили именно авторитарные режимы. Их лидеры принимали решения, которые невозможно было провести через парламент. Это не значит, что авторитаризм лучше демократии. Ведь на одного эффективного «вождя» приходится несколько десятков тиранов и клептократов. Но нельзя игнорировать временную эффективность, которую порой демонстрирует авторитаризм.

В Южной Корее в начале 1960-х годов после падения авторитарного режима была провозглашена парламентская республика, но просуществовала она лишь полгода и привела к военному перевороту и диктатуре. Во Франции послевоенная парламентская республика работала плохо и сменилась конституционной «выборной монархией» де Голля, которая впоследствии эволюционировала в нынешнюю премьерско-президентскую форму правления.

Впрочем, Ельцин, обладая по новой Конституции огромной властью, в текущей политике отказался от резкого поворота к диктатуре. Чрезвычайное положение вскоре было отменено. Цензуру не ввели, напротив, честно исполняли норму новой Конституции о ее недопустимости. Продолжили выходить оппозиционные газеты «Правда» и «Советская Россия».

В Конституции 1993 года были зафиксированы основы конституционного строя. Была поставлена цель, чтобы суверенитет народа (народовластие), разделение властей, плюрализм и федерализм не оставались благими пожеланиями. Но для этого нужны реальная политическая свобода, соблюдение неотъемлемых прав человека, наличие политических и правовых институтов, позволяющих гражданину участвовать в управлении государством и обществом. Поэтому новая Конституция гарантировала свободу мысли и слова, право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом, свободу массовой информации, а также право собираться мирно, без оружия, проводить собрания, митинги и демонстрации, шествия и пикетирование. Было установлено равенство всех перед законом и судом, равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям.

Конституция закрепила за президентом сильные властные рычаги, создав дисбаланс в системе сдержек и противовесов. Большие полномочия президента не были уравновешены ограничениями, другие ветви власти ничего не могли им противопоставить. Фактически президент стал главой исполнительной власти. Под угрозой роспуска Госдума не хотела высказывать недоверие правительству, а оно было подчинено президенту. Поэтому политическая конкуренция и парламентские выборы неизбежно должны были превратиться в фикцию, что и произошло. Госдума, не имея возможности влиять на проводимый курс, так и не стала полноценным парламентом России — собранием представителей российского народа. Сегодня нет реального парламентского контроля за бюрократической вертикалью исполнительной власти. Нет и независимой судебной системы.

Впрочем, в первые годы действия новой Конституции президент еще сталкивался с фантомами разделения властей. Например, Госдума, вопреки позиции президента, объявила амнистию арестованным вождям вооруженного выступления в октябре 1993 года. Позже Совет Федерации отказался утвердить снятие президентом с должности генерального прокурора Юрия Скуратова. Виктор Черномырдин не был утвержден в должности премьер-министра при повторном назначении в 1998 году. До 2000 года законопроекты, представленные президентом на рассмотрение Госдумы, депутаты изучали и вносили в них поправки, что повышало качество законов. Но в дальнейшем Госдума, по верному выражению ее председателя, стала «не местом для дискуссий».

В 1993 году прошли первые выборы в Федеральное Собрание. Их результаты оказались неожиданными. У президента и правительства после апрельского референдума сохранялась иллюзия своей популярности. Но оказалось, что после «расстрела» Белого дома она сильно уменьшилась. Экстравагантность и агрессивность популиста Владимира Жириновского принесла фракции ЛДПР 23 % голосов. Она стала крупнейшей в Госдуме. Коммунисты вместе со своими союзниками — аграриями составили самый большой парламентский блок. Пропрезидентская партия «Выбор России» вышла лишь на второе место, набрав 15 % голосов. В Госдуме было сформировано 15 фракций и групп. Спикером стал избранный по спискам Аграрной партии Иван Рыбкин.

Впрочем, оппозиционное президенту парламентское большинство было вынуждено действовать в рамках закона. Оно могло принимать или отклонять законопроекты, утверждать или не утверждать бюджет. Но большие полномочия президента лишили оппозицию возможности блокировать реформы. Из печального опыта принятия Верховным Советом дефицитных бюджетов были сделаны выводы. Конституция закрепила правило: законопроекты о введении или отмене налогов, освобождении от их уплаты, выпуске госзаймов и т. п., если они требуют бюджетных расходов, могут вноситься только при наличии заключения правительства. Это существенно ограничило возможности Госдумы принимать неисполнимые бюджеты.

Изменение политического баланса позволило правительству ужесточить бюджетную политику. Расходную часть бюджета старались привести в соответствие с доходами и лимитами кредитования правительства Центральным банком. Были отменены индексация цен на зерно и дотации на хлеб, одновременно введены пособия на хлеб малообеспеченным. Отказались от субсидирования импорта, льготных кредитов Центрального банка, урезали государственные капиталовложения. Сократив невыполнимые обязательства, уменьшили дефицит федерального бюджета до 7,8 % ВВП, что позволило не допустить финансовой катастрофы, заложить основы для постепенного снижения инфляции.

Спустя два десятилетия приходится признать, что многие положения Конституции 1993 года остались декларацией о намерениях. Права собственности в России плохо защищены, собственность у нас по сути условная, ее обладание зависит от благосклонности президента и губернаторов. Право на проведение собраний, демонстраций и забастовок искусственно ограничено. Доверие к полиции и правоохранительным органам в целом крайне низкое. Суды зависят от исполнительной власти и не пользуются у народа уважением.

Оценить, насколько сегодня жизнь в России соответствует Конституции, можно по таким критериям: гарантированы ли гражданские права не только пассивному большинству, но и отдельным гражданам, меньшинству, включая оппозицию? Соблюдается ли принцип равенства граждан перед законом, действительно ли обеспечены равные возможности, созданы ли условия, позволяющие использовать эти возможности независимо от социального положения, образования, здоровья граждан, или все зависит от их связей? Могут ли граждане непосредственно участвовать в принятии касающихся их решений? Реально ли обеспечивается свобода слова, информации, мнений, объединений?

Социологические опросы показывают, что почти 85 % россиян не верят, что их позиция может влиять на положение дел в стране и они сами что-то могут изменить. Иными словами, народ, который по Конституции является источником власти в стране, таковым себя не осознает.

Для того чтобы превратить страну в современное правовое демократическое государство, необходимо создать политическую партию сторонников европейского пути развития, провести глубокую реформу правоохранительных органов (как сделала Эстония и позже Грузия), довести до конца судебную реформу, обновить судейский корпус (как сделала бывшая ГДР), развернуть реальную и непримиримую борьбу с коррупцией в среде чиновников и предпринимателей (как сделал Ли Куан Ю в Сингапуре).

Но в начале 1990-х годов в России не было креативного среднего класса, людей, заинтересованных в правовом демократическом государстве. Зато был огромный слой рабочих вчерашних советских предприятий и колхозников из убыточных колхозов. Им не было дела, почему их предприятия и колхозы неконкурентоспособны, они требовали денег и социальной защиты. О верховенстве права, правах человека, разделении властей, независимости суда и контроле над бюрократией — обо всем том, что составляет суть демократии — эти люди не помышляли. Жаждали доброго царя или президента, который «сделает им хорошо».

Другую влиятельную группу интересов составляла партийная номенклатура — директора, руководители министерств и ведомств. Они хотели обрести собственность, но при таком государственном устройстве, которое позволило бы им использовать связи и положение, получать от государства субсидии, льготные кредиты и госзаказы, «пилить» бюджет. Цели и установки этих социальных групп были извращенными. Но Ельцин не смог ими пренебречь.

В конце 1991 — начале 1992 года после свержения коммунистического режима люди ждали «манны небесной». Демократия и наполнение прилавков увязывались как-то между собой, поскольку то и другое имелось на Западе — образце для подражания. Но либерализация цен стала холодным душем для населения. Люди не ожидали, что рынок так отличается от вожделенной скатерти-самобранки. Уровень инфляции составлял 1 % ежедневно и со временем достиг катастрофических 1500 %. Около 90 % населения оказалось за чертой бедности. Тяготы продолжались все 1990-е годы.

По мере того как выяснялось, что демократия еще не означает рост благосостояния, интерес к ней в широких массах снижался. К концу 1990-х годов общество искало властителя, который повысит благосостояние. Пришел Владимир Путин, которому несказанно повезло: рост нефтяных цен с начала 2000-х годов привел к росту доходов населения. И россияне успокоились, получив то, что хотели, — возросший уровень потребления. Демократия же не утвердилась, потому что к ней народ и не стремился.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.