Глава XVI. Поход на юг. На Барьере
Глава XVI. Поход на юг. На Барьере
Среда, 1 ноября 1911 г. Вчера вечером мы узнали, что расстояние до мыса Хижины Джию прошел приблизительно за 5,5 ч. Сегодня мы выступили маленькими партиями. Около 11 ч утра вышли первыми Майкл, Нобби и Чайнамен. Чертенка Кристофера запрягали с обычными церемониями. Он отправился, озлобленно лягаясь. Отс бежал за ним, отчаянно цепляясь за вожжи. Боунз смирно поплелся с Крином. Тотчас вслед за ними тронулся в путь и я со Сниппетсом, которого вел на поводу.
Десять минут спустя, по обыкновению мчась во весь опор, обогнал нас Э. Эванс со Снэтчером.
Небо было мрачное, угрожающее. Ветер дул с большой силой, а лошади ветер не любят. Еще на одну милю дальше к югу меня обогнал Боуэрс с Виктором, оставив меня там, где я предпочитаю находиться, — в хвосте колонны. Вдруг я заметил, что впереди одна из лошадей остановилась — и ни с места. Мне показалось, что это Чайнамен, еще ничем себя не проявивший и поэтому остававшийся загадкой, но, к счастью, яошибся. Это оказался мой старый приятель Нобби, неизвестно почему заупрямившийся. Так как он очень силен и вообще находился в хорошем состоянии, то дело легко уладилось при помощи Антона, подступившего к нему сзади с известными ему убедительными приемами. Бедному Антону с его коротенькими ножками трудно поспевать за нами.
Снэтчер скоро встал во главе колонны и прошел все расстояние в четыре часа. Эванс говорит, что в начале и в конце перехода не заметил в нем разницы: Снэтчер совершил его играючи. Боунз и Кристофер тоже пришли совсем свежими; последний всю дорогу брыкался и резвился. Просто конца нет его выдумкам. Главный вопрос, как предохранить Отса от проказ Кристофера. Нужно, чтобы около него всегда находились две?три смирные лошади, но это трудно устроить, потому что между ними большая разница в скорости хода.
Немного позже я наткнулся на небольшую компанию, состоящую из Боуэрса, Уилсона, Черри и Райта, и с удовольствием отметил, что Чайнамен идет бодро и без усилий. Он не резв, но вынослив и, мне кажется, пройдет далеко.
Виктор и Майкл опять ушли вперед. Три остальные наши группы проделали путь за пять без малого часов и пришли в самую пору, так как погода испортилась окончательно. Вскоре после нашего прихода ветер обратился уже в настоящий шторм.
Четверг, 2 ноября. Мыс Хижины. Быстрота наших передвижений в значительной степени определяется скоростью шага лошадей. Это мне напоминает речную гонку или довольно беспорядочный флот из разнокалиберных судов весьма различной скорости. Дальнейший план кампании вполне разработан. Лошадей мы разделили на ленивых, идущих со средней скоростью, и резвых. Снэтчер выступит последним и, вероятно, обгонит передовых. Все это требует немалого расчета. Для начала решено идти по ночам, и надеюсь, сегодня выступим после ужина. Погода с каждым часом улучшается, что в это время года еще ничего не значит. В настоящую минуту лошадей очень хорошо разместили. Майкла, Чайнамена и Джемса Пигга мы попросту взяли в дом. Здесь же с собаками Мирз и Дмитрий, а также и Понтинг со своим большим фотографическим аппаратом. Боюсь, что ему немного будет случаев поработать.
Пятница, 3 ноября. Лагерь 1. У мыса Хижины дул пронзительный ветер, слегка крутил снег, но мы отправились, как условились. Первым в 8 ч вечера выступил Аткинсон со своей партией, состоящей из Джию, Чайнамена и Джимми Пигга. Почти в 10 ч отправились Уилсон, Черри?Гаррард и я. Наши лошади шли все вместе, спокойно и ровно, по морскому льду. Ветер значительно упал, но вместе с ним упала и температура, так что небольшой оставшийся ветер резал как ножом. В Безопасном лагере мы застали Аткинсона. Он уже отзавтракал и собирался снова в путь. По его словам, Чайнамен и Джию устали. Вскоре после того, как мы разбили лагерь, явился Понтинг с Дмитрием и небольшой упряжкой собак. Он вовремя успел установить кинематографический аппарат, чтобы уловить быстро приближавшийся арьергард. Впереди бежал Снэтчер, которого то и дело приходилось удерживать. Поистине — мал да удал! Кристофер при запряжке разыграл обычную комедию, но теперь его, очевидно, смирила поверхность Барьера. Все же мы не решались еще дать ему отдыхать. Вся партия промчалась мимо, вслед за передовым отрядом.
Закусив, мы уложились и пошли бодро вперед. Я вообще не люблю этих полуночных закусок, но для людей предутренние часы очень приятны, в особенности когда, как, например, сегодня, идешь при легком ветерке и постепенно усиливающихся лучах солнца. Шедший впереди нас отряд разбил лагерь милях в пяти за Безопасным лагерем. Мы догнали их час спустя. Лошади были в порядке, но все вообще устали; Чайнамен и Джию даже очень. Почти все они лениво едят, но, я думаю, это временное явление. Мы воздвигли для них валы, хотя ветра нет и солнце с каждой минутой становится жарче.
На востоке что?то вроде миража. Небольшие предметы кажутся сильно преувеличенными, с темными вертикальными полосами.
1 ч пополудни. Пора кормить. Разбудил всех. Отс раздал рационы. Все лошади едят исправно. День жаркий, удушливый; снег слепит глаза. Забываешь, что температура низка (всего 22° [?5 °C]). Припоминаются залитые солнцем улицы, нагретые его лучами мостовые, а между тем не далее как 6 часов тому назад большой палец на моей руке едва не был отморожен. Обо всех таких неудобствах, как мерзлая обувь, сырая одежда и сырые спальные мешки, нет и помина.
Вблизи лагеря найдена жестянка от керосина с запиской, извещающей, что моторные сани проходили здесь 28 октября в 9 ч вечера быстрым ходом. Они опередили нас на 5–6 дней и должны бы удержать за собой это расстояние.
— Боунз съел у Кристофера наглазники, — доложил Крин.
Это значит, что Боунз уничтожил защиту, без которой Кристофер жмурится от жаркого солнца. А наглазники обещали быть весьма полезными.
Суббота, 4 ноября. Лагерь 2. Выступил впереди всех. Думаю отныне придерживаться этого порядка. Аткинсон вышел в 8, наши — в 10, Боуэрс, Отс и компания — в 11–15. Только что отошел, как подобрал бодрую записку, извещающую, что с моторными санями все обстоит благополучно, идут они прекрасно. Дэй писал: «Надеюсь встретиться с вами у 80°30». Не далее как в двух милях от этого места он, бедняга, запел другую песнь. Утром 29?го у них, по?видимому, случилась беда. Должно быть, выдалась плохая дорога, и все пошло вкривь и вкось. Они пролили немало керосина и смазки. Затем дело пошло еще хуже. Милях в четырех дальше мы нашли жестянку с печальной запиской: «У Дэя отломился кусок цилиндра № 2». Мы прошли еще полмили и, как и ожидали, нашли моторные сани. Записки от лейтенанта Эванса и Дэя разъяснили все дело. Про запас имелся всего один цилиндр, и тот Лэшли взял для своего мотора. Потребовалось бы много времени для исправления машины Дэя, чтобы она могла работать на трех цилиндрах. Дэй и Лэшли решили бросить ее и продолжать путь на одной. Они забрали все шесть мешков с кормом и кое?какую мелочь, не считая керосина и смазки. Тем и кончилась мечта о великой пользе моторов! След последней машины пока еще указывает нам путь, но теперь я, конечно, каждую минуту жду, что наткнусь где?нибудь и на ее обломки.
Лошади работают недурно. Поверхность пути по большей части попадается рыхлая, невозможная, но грузы, конечно, легкие. Джию справляется со своим делом лучше, нежели я ожидал. Чайнамен же — наоборот. В сущности обе эти лошади — негодные клячи.
Ночью, когда мы разбили лагерь, было довольно холодно ?7° [?22 °C], дул очень свежий ветер. Лошади этого не любят. В настоящую минуту солнце светит сквозь белую дымку, ветер улегся, и бедные животные отдыхают.
Сейчас, в 1 час дня, — время кормежки. Животные еще не у кормушек, но подходят к ним.
Воскресенье, 5 ноября. Лагерь 3 Угловой. Сюда мы добрались вполне благополучно. Лошади шли хорошо, несмотря на рыхлую поверхность, но, конечно, при легких грузах. Сегодняшний день покажет, как пойдет дело с более тяжелыми грузами. Нашел очень тревожную записку от лейтенанта Э. Эванса, написанную 2 ноября утром. Он сообщает, что максимальная скорость движения моторных саней — 7 миль в день. Они погрузили девять мешков корма. К югу от нас я заметил три черные точки. Должно быть, это не что иное, как брошенный мотор с гружеными санями. Люди же, как им было предписано, пошли далее, в качестве вспомогательной партии. Большое разочарование! Я ожидал большего от машин, поскольку они уже попали на поверхность Барьера.
Лошади на пищу очень прихотливы. Не любят жмыхов, но охотно едят оставленный здесь корм. Впрочем, сегодня и от этого отказываются. Большая жалость, что они именно теперь плохо едят. Можно себе представить, как они впоследствии проголодаются. Боюсь, что Джию и Чайнамен далеко не уйдут.
Понедельник, 6 ноября. Лагерь 4. Мы двинулись в обычном порядке, приняв меры, чтобы везти полные грузы, на тот случай, если замеченные три точки действительно окажутся мотором. Наши опасения подтвердились. Записка от Э. Эванса извещала, что повторилась та же беда: раскололся толстый конец цилиндра № 1; в остальном же машина была в исправности. Машины, очевидно, не приспособлены к такому климату — недостаток, впрочем, наверно, исправимый. Одно доказано, система передвижения вполне удовлетворительна.
Моторная команда, по уговору, пошла вперед, везя грузы на себе.
Лошади отлично справлялись с полными грузами. Даже Чайнамен и Джию бодро везли каждый свои 450 фунтов и столь же бодро завершили дневной переход. Аткинсон и Райт находят, что эти лошади поправляются.
Лучшие лошади везут свои грузы шутя, а груз моего Сниппетса достигал 700 фунтов, даже с лишком, включая сани. Поверхность пути, правда, здесь много лучше. В прошлом году это место мы перешли легко. Успех всех нас очень подбодрил, свидетельствуя, что значительное укрепление сил лошадей зависело от разумной тренировки. Даже Отс доволен.
Когда мы разбивали лагерь, грозила разыграться пурга, поэтому пришлось настроить снежных валов. Час спустя дул уже довольно сильный ветер, но снега было немного. За валами лошади, по?видимому, чувствуют себя хорошо. Новые попоны хорошо прикрывают их, и так как снежные валы одной с ними высоты, то лошади не ощущают ветра. Такой защите научил нас прошлогодний опыт; радует сознание, что то злополучное путешествие хоть на что?нибудь пригодилось. Пишу в конце дня. Ветер все еще силен. Боюсь, что этой ночью нельзя будет двинуться. Вчера Кристофер опять поднял страшную возню; запрячь его удалось с величайшим трудом. Эту неприятность придется, видно, переносить еще немало времени.
Температура воздуха +5° [?15 °C] — ниже, чем следовало бы быть в пургу. В палатке холодно, но лошадей ветер, по?видимому, не очень беспокоит.
Эта пурга отличается некоторыми чертами, заслуживающими внимания.
Прежде чем двинуться из Углового лагеря, мы заметили тяжелое нагромождение туч около мыса Крозье и горы Террор и черную черту низких слоистых облаков на западных склонах Эребуса. У нас же солнце светило, было тепло и приятно. Вскоре после того как мы тронулись, кругом нас образовался туман, который то густел, то редел. Поднялся легкий южный ветер. Над нами собрались облака — кучевые и слоистые, по своему виду сулившие ветер.
На первом привале (милях в пяти к югу) Аткинсон обратил мое внимание на любопытное явление. Можно было заметить, как поперек диска низко стоящего солнца быстро поднимались слои тумана. Против света поднимались также и темные тени. По всей вероятности, это был нагретый солнцем воздух. Образовалось скопление паров, которое постепенно распространилось по всему небу слоистым покровом, впрочем, везде не особенно плотным: положение солнца всегда можно было различить. Часа два?три спустя ветер стал усиливаться, дуть обычными резкими порывами. Было замечательно, что небо над южным небосклоном оставалось ясным, голубым и облака время от времени как будто туда собирались. Временами они рассеивались, и раскрывалось значительное пространство голубого неба. Общий вид такой, будто вся эта пертурбация произошла от окружающих нас условий и скорее движется с севера на юг, а не навеяна ветром — явление довольно типичное. С другой стороны, это еще не свирепая снежная метель. Например, берег, вчера закрытый облаками, сегодня ясно виден, так же как и гора Блэфф.
Во время утреннего и большей части предыдущего перехода, прежде чем мы почувствовали движение воздуха, темные слоистые тучи стояли над морем Росса и над восточной частью Барьера к SE, местами с признаками ветра. В то же время к югу от нас появлялись темные слоистые полосы, которые на небосклоне казались маревом. Когда мы разбивали лагерь после утреннего перехода, эти полосы исчезли за массой белого тумана (а может быть, крутившегося снега); ветер же все время усиливался. Мое общее впечатление такое, что буря шла с юга, но обогнула восточную часть Барьера и лишь тогда уже разыгралась во всю ширь, захватив и нас.
Вторник, 7 ноября. Лагерь 4. Пурга длилась всю ночь и продолжается до сей минуты, когда я пишу, под вечер. Сначала слабая, без большого снега, с проблесками ясного неба и даже солнца, она усиливалась до сегодняшнего утра, когда, наконец, повалил густой снег и небо заволокло низкими тучами. Вскоре после полудня снег и ветер улеглись, снег же падает и теперь. Небо очень хмурое и неспокойное.
Ночью облака были рваные. Я был уверен, что буре пришел конец. Действительно, к утру небо над нами и далеко к северу совсем очистилось, только на юге тучи закрывали солнце, и над островом Росса низко повисли темные массы. Все казалось хорошо, но я с беспокойством заметил, что над Блэффом опять начала образовываться завеса. Два часа спустя все небо обложило и пурга разыгралась в полную силу. Во вторник вечером небо было по?прежнему обложено, но быстрого движения облаков не наблюдалось. Завеса над Блэффом представляет собой широкую и низко нависшую гряду слоистых облаков, с виду не предвещающую сильного ветра. Теперь вечер; ветер падает, но на юге небо все еще хмурится и чувствуется общее беспокойство. Температура воздуха весь день стояла на +10° [?12 °C].
Лошади, которым вначале было сравнительно хорошо, по обыкновению, пострадали, как только начался снег. Мы сделали все возможное, чтобы укрыть и защитить их, только при густом и быстро крутящемся снеге ничто не помогает. Нам, людям, сносно и не холодно, но каково сидеть тут и знать, что ненастье с каждой минутой подрывает силы животных, от которых так много зависит! Нужно быть подлинно философом, чтобы в подобных условиях сохранять спокойствие духа.
Сегодня утром в разгар пурги подоспела команда с собаками и расположилась в четверти мили от нас. Мирз взял на себя большой риск, догнав нас так скоро, но отрадно было убедиться, что собаки охотно везут грузы и не отказываются бежать даже против такого ветра, какой был эти дни. Из этого можно заключить, что собаки должны быть для нас большим подспорьем.
Палатки и сани сильно занесены. Мы несколько раз раскапывали сугробы, образующиеся за валами, защищающими лошадей. Буду душевно рад, когда выступим опять в путь. А уж как буду рад солнцу!
Лошадям тепло под новыми попонами. Мелкий, носящийся в воздухе снег отчасти проникает под попоны, особенно же под широкие подпруги. Если оставить его, он тает и кожа мокнет. На первый взгляд нелегко понять, почему пурга так удручает бедных животных. Я думаю, что причиной этому, прежде всего, чрезвычайно мелкие частицы снега, которые набиваются между волос, достигают самой кожи, тают и поглощают теплоту животного. Кроме того, лошадей раздражает эта снежная пыль, постоянно действующая на наиболее нежные места — глаза, ноздри и в меньшей степени на уши. Это беспрестанное раздражение изнуряет животных, не дает им заснуть. Для лошадей же всего важнее, чтобы ничто не беспокоило их, когда они стоят на покое.
Среда, 8 ноября. Лагерь 5. Вчера до позднего часа небо оставалось пасмурным и угрожающим. Долго не решались мы подняться в путь. Многие не советовали. Я все же решил, что идти надо, и вскоре после полуночи выступил передовой отряд. К моему удивлению, лошади, когда сдернули с них попоны, оказались свежими и в отличном состоянии. Джию и Чайнамен даже порезвились, пробежались. Когда их отвязали, Чайнамен стал игриво брыкаться. Все три бодро потащили свои грузы. У нас от души отлегло, когда мы убедились, что они нисколько не пострадали от пурги.
Передовой отряд сделал еще шесть географических миль, и когда мы прошли то же расстояние бодрым, ровным шагом, то застали партию уже расположившейся лагерем. Они пошли дальше. Мы же дождались арьергарда и вместе с ним догнали передовой отряд. Следующие пять миль все семеро шли вместе, не разлучаясь. Благодаря этому и тому, что ветер падал и солнце грело все жарче, было весело идти. С каждым часом росло наше доверие к животным. Они везли свои тяжелые грузы, не проявляя и тени усталости. Большинство из лошадей время от времени на секунду останавливается, чтобы набрать полный рот снега, а вот маленький Кристофер бежит без остановки. Он по?прежнему не дает себя запрягать и, чтобы отделаться от хомута, выкидывает всевозможные хитрые штуки. Вчера, когда его поставили на колени и так держали, он лег. Только это ему не помогло, так как прежде чем он вскочил на ноги и побежал, постромки были прикреплены, и ему волей?неволей пришлось поработать, пробежав 13 миль. Отс изо всех сил держится за повод, пока лошадь не утихомирится. Но это бывает не скоро: даже пройдя 10 миль, конь воспользовался минутным невниманием, чтобы брыкнуть. Милях в четырех от здешнего лагеря квартирмейстер Э. Эванс на минуту ослабил повод у Снэтчера, и тот моментально поскакал, да еще на скользком снегу. Эванс еле удержал повод в руке.
В шестистах ярдах отсюда нашли тюк сена. Боуэрс подобрал его на свои сани, что довело груз до 800 фунтов, но Виктор повез его как ни в чем не бывало. Такие случаи очень подбодряют. Конечно, поверхность пока очень хороша. Ноги лошадей редко уходят в снег до поджилок, так как снег по большей части твердый. Замечу мимоходом, что лошади нигде не проваливаются выше поджилок, как описывает Шеклтон. Один?единственный раз это случилось в прошлом году, но тогда лошади совсем не могли вытащить сани. Щетка у нижнего сустава ноги лошади отпечатывается на снежном насте, и верхняя часть этого отпечатка служит показателем глубины отверстия, проделываемого копытом. Отсюда видно, что каждый лишний дюйм составляет огромную разницу.
Мы без труда находим расставленные в прошлом году кучи ледяных глыб — гурии. Все они очень четко выделяются на местности. Вместе со снежными валами, воздвигнутыми для защиты лошадей, и со следами старых лагерей эти гурии должны облегчить нам возвращение.
Все чувствуют себя как нельзя лучше. Было удивительно тепло сегодня в 11 ч утра; ветер затих совершенно, солнце чудное. Такой погодой наслаждаются и люди и животные. Будем надеяться, что теперь, когда мы удаляемся от полосы ветров, она продлится. Собаки нас скоро догнали, нимало не утомившись.
Четверг, 9 ноября. Лагерь 6. Придерживаясь программы, мы проходим несколько больше 10 географических миль за ночь. Аткинсон вышел со своей партией в 11 ч и шел безостановочно 7 миль, чтобы избавиться от легкого, но холодного ночного ветра, который вскоре прекратился. Он несколько задержался, отдыхая во время завтрака, так что мы их догнали и присоединились к ним. Последние две мили мы прошли вместе. Опыт показал, что медленно продвигающиеся лошади авангарда выбиваются из ритма, когда присоединяются к остальным, в то время как быстро идущий арьергард замедляет ход. Совместное путешествие не является, по?видимому, преимуществом, но все же лошади идут хорошо.
Случилась забавная история. Райт остановил лошадь, чтобы посмотреть счетчик на своих санях. Чайнамену это не понравилось, и он коротким галопцем побежал за другими лошадьми. Райт на своих длинных ногах едва успел догнать и остановить проказника. Но самое забавное тут, что Джию заразился игривостью товарища и неуклюже поскакал за ним. И это та самая лошадь, которую мы считали едва способной выдержать один переход! Столь похвальная шаловливость с ее стороны — приятный сюрприз. Кристофер все такой же невозможный, но я боюсь, что если он станет спокойнее, это будет упадок сил. Собаки с такой легкостью пробежали за нами более 10 миль этого перехода, что Мирз решил было сперва гнать их и дальше, но потом передумал, решив, что лучше всего работать по?прежнему, не напрягаясь.
Все как будто обещает успех. Погода прекрасная; температура воздуха +12° [?11 °C] при ярком солнце. Слоистые облака над Дискавери и над Уайтайлендом. Заструги расположены по разным направлениям. Поверхность снега сильно изрыта, что свидетельствует о том, что Блэфф влияет на направление ветра даже на таком далеком расстоянии, на каком находится наш лагерь, но довольно тверда, и вообще нельзя сказать, чтобы была плохой.
Дует неприятный южный ветерок. Он заставляет нас ценить снежные валы, за которыми лошадям на солнце очень хорошо.
Пятница, 10 ноября. Лагерь 7. Ужасный переход. Первые 5 миль пути сильный ветер дул прямо в лицо, потом началась пурга. Райт ехал впереди и с таким трудом придерживался курса, что, пройдя 3 мили, решил со своей командой сделать остановку. К счастью, перед тем как разбить лагерь, он напал на след лейтенанта Э. Эванса, шедшего с моторной командой. Если будет приличная погода, нам можно будет следовать за ним. Лошади работали прекрасно, да и поверхность пути отличная. Ветер упал как раз, когда уже разбили лагерь, прояснилась погода. Досадно потерять даже 1,5 мили.
Вчера Кристофера взяли хитростью: запрягли за валом, и прежде чем он догадался, в чем дело, — очутился между оглоблями. Пытался удрать, но Отс повис на вожжах.
Суббота, 11 ноября. Лагерь 8. Перед самым нашим выступлением погода немного прояснилась. Выпавший в течение дня снег остался лежать рыхлыми хлопьями. Вдобавок поверхность этого района была покрыта слабым настом с твердыми застругами. Местами в углублениях между застругов снег лежал сыпучими, точно песок, кучами. Более тяжелые для лошадей условия трудно представить. Все же они справились недурно, а более сильные лошади — даже очень хорошо, но пройденных 9,5 мили было довольно с них. Такая поверхность пути заставляет задумываться. Я знал, что местами она будет трудной, но такой, как сегодня, не ожидал. Пока мы разбивали лагерь, пошел снег, при легком северо?восточном ветре. Трудно разобраться в погоде. Несомненно, все связано с общим поворотом к теплу, но хотелось бы, чтобы небо скорее прояснилось. Собаки, несмотря на плохую дорогу, в одну ночь пробежали 20 миль. Работают они пока великолепно.
Воскресенье, 12 ноября. Лагерь 9. Переход один хуже другого. Поверхность пути отвратительная, хотя сегодня как будто полегче вчерашней. Пройдя пять миль, передовой отряд привел нас прямо к прошлогоднему лагерю, отмеченному флагштоком. Тут я нашел записку лейтенанта Э. Эванса, написанную в веселом тоне 7?го числа в 7 ч утра. Стало быть, он опередил нас почти на пять дней. Это хорошо! Аткинсон разбил лагерь за этим гурием и дал очень мрачный отзыв о Чайнамене. Он сказал, что лошадь не протянет больше одной или двух миль. Погода ужасная — мрачная, суровая, валит снег. Настроение делается угнетенным. Между прочим, арьергард догнал нас и прошел мимо лагеря еще три мили. Отс думает, что Чайнамен продержится еще много дней. Остальные животные тоже не обманули наших надежд, а Джию даже превзошел их.
Погода меняется ежеминутно. Когда мы ставили лагерь, дул холодный северный ветер, небо потемнело, пошел легкий снег. Сейчас же, спустя всего час, небо проясняется, светит солнце. Температура воздуха днем держится около +10° [?12 °C].
Понедельник, 13 ноября. Лагерь 10. Опять мучительный переход; освещение ужасное, поверхность пути очень плоха. Лошади хотя и вывезли, но на такой дороге выбиваются из сил. Большую часть пути мы шли по следам впереди идущих. Один отряд другого не видел или видел только к моменту остановок. Принимая все это в расчет, на лошадей жаловаться нельзя. От Джию даже не ожидали такой удали.
Как только мы устроились в лагере, выглянуло солнце, воздух потеплел. Неприятные впечатления, оставленные тяжелым переходом, мгновенно изгладились. Стало тихо и хорошо. Когда мы доберемся до лагеря Одной тонны, который расположен всего в 17–18 милях отсюда, мы лучше уясним себе как и что, но сейчас я очень беспокоюсь о наших лошадях. Не таких нам нужно было бы брать. Если наши лошади выдержат до конца, в этом будет заслуга Отса. Только бы улучшились погода и поверхность пути. В настоящую же минуту и та и другая — отвратительны.
3 ч пополудни. Уже несколько часов, как снег валит без перерыва, прибавляя дюйм за дюймом к и без того рыхлому покрову. Что бы значила такая погода? Для того чтобы это объяснить, очевидно, нужно найти внешнюю причину такому избытку осадков, как, например, открытое море. Ветер и облачность на NE и необычно высокая температура воздуха как будто указывают на это. Если, на наше несчастье, такое исключительное положение продолжится, — будет поистине ужасно.
В лагере очень тихо, настроение у всех удрученное — верный признак, что дела не ладятся. Сегодня утром, когда светило солнце, в центре нашей палатки было 50° [+10 °C]. На воздухе ?10° [?23 °C].
Вторник, 14 ноября. Лагерь 11. Дорога немного улучшилась. Идти было несколько легче, и все повеселели. На полпути солнце ярко засветило, потом на время скрылось, но теперь опять выглянуло. Воздух прогрет насквозь. Тихо, не шелохнет. Снежный покров глубиной в три?четыре дюйма должен быстро убывать. Все же тяжело пробиваться через этот снег, хотя лошади пока держатся молодцами. Кристофер уже три раза давал себя запрячь без фокусов. За следующим лагерем (где оставлена тонна припасов, почему он и назван лагерем Одной тонны) Кристоферу нужно будет давать в полночь остановку, чтобы облегчить длинные переходы. Идти почти 12 миль без остановки для животных, идущих в арьергарде, тяжело. До лагеря Одной тонны всего 7 миль. Сегодня мы прошли мимо двух гуриев, поставленных Эвансом, и мимо одного прошлогоднего, поэтому склад найти будет нетрудно.
Хотя мы прошли уже черную полосу утесистого выступа Блэфф, но признака земли уже четыре дня не видим. Я не считал возможным, чтобы туман мог продолжаться так долго в этом районе. Прежде мы, бывало, неоднократно видали землю. Или все небо было ясным, или нависшие тучи время от времени приподнимались и раскрывали нижнюю часть скал. Если б мы руководствовались единственно близостью земли, нам пришлось бы плохо. Расставленные вдоль пути ледяные гурии — очевидно, наилучшие путеводители на этой необозримой снежной равнине. По обыкновению, Мирз и Дмитрий с собаками подоспели вскоре после того, как мы разбили лагерь.
Приток теплого, влажного воздуха в это время года, вызывающий увеличение снежного покрова, представляет, несомненно, интересное метеорологическое явление. По?видимому, этим объясняются крайне резкие перемены погоды на Барьере на границе весны и лета.
Среда, 15 ноября. Лагерь 12. Безо всякого труда нашли наш лагерь Одной тонны. Он отстоит от мыса Эванса в 130 географических милях, от последнего лагеря — в 7–8 милях. Чайнамен, пройдя 5,5 мили до привала, на котором мы завтракали, сильно устал. Отдохнув, дальше он пошел хорошо. Остальные лошади проделали это расстояние шутя, впрочем, и поверхность пути значительно улучшилась. Мы решили дать всем лошадям отдохнуть здесь день, а потом уже требовать от них перехода по 13 географических миль в день. Лошади вывезут, думает Отс, но находит, что они начали худеть и утомляться скорее, чем он ожидал. Учитывая обычный пессимизм Отса, этот отзыв можно считать благоприятным. Я лично смотрю на дело с большей надеждой. По моему мнению, сейчас многие лошади даже в лучшем виде, нежели когда выступали в поход, исключая, конечно, слабых, на которых мы всегда смотрели с сомнением. Надо ждать, как пойдут дела.
Оставленная Эвансом записка от 9?го числа извещает, что их группа дошла до 80°30, имея с собой четыре ящика с сухарями. В 2,2 дня они прошли с лишком 30 миль — белее чем удовлетворительно. Только бы они поставили побольше ледяных гуриев.
Вчера был чудесный день, светило яркое солнце, но около полуночи небо постепенно заволоклось и вокруг солнца образовались очень красивые кольца. Четыре отдельных кольца обозначались совершенно четко. Уилсон различил даже пятое, оранжевое с синим ободком. Получался красивый контраст. Мы теперь ясно видим отражение кольца на снегу. На небе собралась масса слоистых облаков. Вокруг всего горизонта небо было свободно, а над нашими головами с утра накопилась было смесь слоистых и кучевых облаков, которые унесло сначала к югу, а потом к востоку. Эта сбившаяся масса кучевых облаков медленно превратилась в однородные слоистые, которые теперь, по мере того как солнце приобретает больше сил, как будто редеют. Идет очень редкий кристаллический снег, но на земной поверхности снег, по?видимому, убывает, не дожидаясь процесса испарения. Снежные кристаллы, оседая на наши вещи, держатся не больше мгновения, поэтому сани со всем, что на них находится, быстро сохнут. Пока небо было ясно над горизонтом, мы отчетливо видели очень далекую землю на западе от нас, в том числе белые горные массивы, милях в 120 от нас к WSW. Эребус уже с неделю, как не виден. В этом направлении постоянно громоздятся тучи. Очень интересно наблюдать за изменениями погоды на Барьере, но все же солнечные дни лучше сегодняшнего, когда кругом — одна пустынная белизна, удручающе действующая на настроение.
Вчера к ночи при ясном небе температура воздуха упала до ?15° [?26 °C], но как только небо затянуло тучами, поднялась до 0° [?17,5 °C]. Сейчас она дошла до +16, +20° [?8, ?6 °C]. Многие из нас носят очки со стеклами зеленоватого цвета. Мы находим этот цвет очень спокойным для глаз. Через очки можно все видеть, даже яснее, чем незащищенными глазами.
Твердые заструги здесь наблюдаются главным образом в WSW?м направлении. Очевидно, были большие ветры, сносившие снег к югу. Это явление мы наблюдаем от самого Углового лагеря — свидетельство того, что вдоль всего берега ветер дует с земли. Оставленный здесь минимальный термометр пока показывает ?73° [?58 °C]. Это несколько меньше, чем мы ожидали. Он был поставлен на открытом месте, и, очевидно, его ни разу не заносило снегом.
Не нахожу овса, который я тут рассыпал. Возможно, его занесло, хотя по разным приметам видно, что снежные наносы были очень небольшие.
Четверг, 16 ноября. Лагерь 12. Отдыхаем. Весь день дул упорный небольшой южный ветер, ослабевший к вечеру. Температура воздуха ?15° [?26 °C]. Лошадям, укрытым теплыми попонами и за снежным валом, неплохо. Мы переложили грузы так, чтобы наиболее сильные лошади везли по 580, а слабые — по 400 фунтов.
Пятница, 17 ноября. Лагерь 13. Аткинсон поднялся около 8 ч 30 м, мы же, т. е. все остальные, — около 11 ч. Привал для кормежки сделали, пройдя 7,5 мили. Аткинсон в это время как раз уходил дальше. Он часом раньше нас прибыл и на место следующего лагеря, отстоящего в 13,25 географической мили от последнего. Лошади вообще шли недурно, принимая во внимание вес их грузов, хотя поверхность тоже была сравнительно хороша. Кристофер собрался было поупрямиться, но его задобрили, и он спокойно дал пристегнуть постромки. На полозьях его саней образовался лед, поэтому тащить ему было тяжело. Придя на место, нам пришлось много с ним повозиться. Оказывается, и груз у него был тяжелее других.
Еще рано соображать, выдержат ли маленькие животные до конца. Пока на это можно только надеяться, хотя слабая порода и возраст некоторых лошадей уже сказываются. С другой стороны, даже плохие лошади пока удивительно показали себя, поэтому трудно догадываться, на сколько и надолго ли хватит тех, что получше.
Последний переход мы совершили при странно холодном ветре. Температура воздуха ?18° [?28 °C]. Солнце светило, но от него было мало пользы. Оно и теперь ярко светит, при ?11° [?24 °C]. Лошадям за снежным валом как нельзя более уютно и тепло.
Суббота, 18 ноября. Лагерь 14. Лошади что?то плохо везут. Дорога как будто стала хуже, но впредь лучшего вряд ли можно ожидать. Мне пришло в голову — не много ли мы везем съестных припасов? После совещания решили, что один мешок продуктов можно оставить здесь. Прошли обычные 13 географических миль. Вчера вечером, когда разбивали лагерь, было ?21° [?29 °C], а теперь ?3° [?19 °C]. Наши клячи удивительно держатся. Отс думает, что Чайнамен продержится еще дня три, а Райт говорит — неделю. И то хорошо. Но во сколько раз было бы лучше, если б у нас был десяток настоящих, здоровенных, благонадежных животных! Мы висим на волоске: доберемся ли до глетчера или нет? Пока что плетемся с грехом пополам. Во всяком случае, при солнечном свете все хоть выглядит веселее!
Воскресенье, 19 ноября. Лагерь 15. Попалась истинно ужасная дорога. Сани еще легко скользят поверху, но лошади глубоко вязнут. В результате Джию совсем выбился из сил. Может быть, он выдержит еще один переход, но едва ли больше. Остальные лошади сегодня справились недурно, хотя передние ноги иногда наполовину уходят в снег, а у маленького Майкла еще глубже. К счастью, погода стоит дивная, и лошади на солнце спокойны и довольны. Заструги перемешаны; нижние твердые слои, по?видимому, как и прежде, образованы WSW?м ветром, но поверх них нанесены другие, волнообразные заструги, указывающие на недавний SE?й ветер. Снимали фотографии.
Понедельник, 20 ноября. Лагерь 16. Поверхность пути получше. Заструги все определеннее идут с SE. Напали на твердые места, возбудившие во мне надежды, но ненадолго. Клячи все еще плетутся. Джию как будто тянет пободрее, чем вчера, наверно, еще на один переход его хватит. Чайнамен сначала тащился через силу, но потом подбодрился и он. Собакам было тяжело. Я решил облегчить их груз на один мешок корма. Во время перехода небо было пасмурно, но теперь опять чисто и ясно. Температура: ночью ?14° [?26 °C], теперь +40° [+4 °C]. Легонький южный ветер, от которого животные хорошо защищены снежными валами. Я уверен, что долгий день отдыха на солнце будет всем на пользу. Наши лошади шли вчера очень бодро. Им как будто стало легче преодолевать рыхлый наст и трудную, рыхлую поверхность. Лошади теперь не так быстро худеют, как было замечено нами в лагере Одной тонны. Один Виктор страшно отощал. Нобби же, наоборот, кажется сильнее и здоровее, чем был, когда мы выступили. Он один готов есть во всякое время и сколько угодно. Остальные едят недурно, но и получают значительно усиленную порцию. Я начинаю смотреть на них с большей надеждой. Кристофер вчера разбил весь передок саней. Значит, в нем еще хватает прыти.
Вторник, 21 ноября. Лагерь 17. 80°35 ю. ш. Дорога значительно улучшилась, поэтому лошади шли бодро и степенно. Переутомления ни у одной не заметно, так что нельзя было не отнестись оптимистически к ближайшему будущему. (Температура ночью была ?14° [?26 °C].) Опасно одно, как бы не ухудшилась дорога. Мы отправились к нашему постоянному лагерю и увидели впереди большой ледяной гурий. На 80°32 ю. ш. мы нагнали моторную команду. Оказывается, они уже шесть дней, как ожидают нас на этом месте. Вид у них прекрасный, но жалуются на голод. Это свидетельствует о том, что количество пищи, вполне достаточное для людей, провожающих лошадей, совершенно недостаточно для людей, везущих на себе большие тяжести. Следовательно, меры, принятые нами в отношении продовольствия в связи с предстоящим переходом через горные вершины, правильны. Я и то не сомневаюсь в том, что мы скоро проголодаемся. Дэй очень похудел, можно сказать, отощал, но вид у него здоровый. Погода прекрасная, только бы она продлилась. Температура воздуха в 11 часов +6° [?14 °C].
Решено, что моторная команда пройдет с нами еще три дня; потом Дэй и Хупер пойдут обратно. Мы надеемся, что Джию хватит еще на три дня; дальше он не выдержит ни в коем случае. Тогда его придется убить на мясо для собак. Забавно, что Мирз ждет не дождется возможности накормить собак. Он этого ждал со дня на день. С другой стороны, Аткинсону и Отсу ужасно хочется довести беднягу дальше того места, где Шеклтон убил свою первую лошадь. Вести о Чайнамене очень благоприятны. Теперь как будто есть надежда, что лошади в самом деле исполнят то, что от них ожидается.
Среда, 22 ноября. Лагерь 18. Все более или менее в прежнем положении. Лошади худеют, но не очень слабеют. Даже клячи еще держатся. Джию теперь называется «Чудо Барьера», а Чайнамен — «Громобой». Еще два дня, и мы будем значительно дальше того места, где Шеклтон убил первую лошадь.
Нобби продолжает отличаться перед всеми лошадьми, хотя груз у него фунтов на 50 тяжелее, чем у других. У большинства лошадей груз менее 500 фунтов и, надеюсь, будет и в дальнейшем сокращаться. Собаки все еще в хорошем состоянии и сегодня утром без особенных усилий своевременно прибежали. Ночью было ?14° [?26 °C]. По всему видно, что мы должны дойти до глетчера без особых затруднений. Погода чудная. Отдых в самые теплые часы дня идет лошадям впрок, но ночные переходы в одном отношении для них невыгодны. Путь для саней гораздо лучше, когда нагрет солнцем; часа же за три до и на столько же после полуночи трение полозьев заметно усиливается. Вопрос в том — что лучше для лошадей: отдых в тепле или лишние усилия при движении в ночное время? В настоящее время мы продвигаемся хотя не быстро, но с равномерной скоростью, с немногими задержками. Лошади, по?видимому, привыкают к неустанной, равномерно тяжелой работе и на глубоких местах уже не так артачатся. Ночью образуется особый вид наста, который кажется твердым, пока животное не наступит на него всей своей тяжестью. В этот момент кора вдруг ломается и копыта проваливаются дюйма на три?четыре. Для бедных животных это очень неприятно. В ночное время больше встречается мест, где проваливаются и люди, так что движение вообще затрудняется. Впрочем, этот наст сравнительно мало беспокоит, да и дорога вообще лучше, чем была. Если жаркое солнце и дальше будет пригревать, то обстановка улучшится еще больше. Не видно, почему бы этому положению измениться за какие?нибудь сто миль. Температура воздуха +2° [?16 °C].
На западе местами видна земля. Боуэрс указывает на постоянную темную полосу. Может быть, это выходы базальта?
Четверг, 23 ноября. Лагерь 19. Подвигаемся. Я думаю, что лошади дойдут. До глетчера теперь 150 географических миль. Все же сказать наверно еще нельзя. Если бы какая?нибудь из лошадей вдруг отказалась, было б плохо. Дорога, кажется, такая же. После кормежки лошади шли гораздо лучше, что, вероятно, объясняется уменьшением трения. На юге собираются тучи. Температура воздуха +9° [?12 °C]. Как бы не было метели. Только бы не пришлось нам задержаться, а то не хватит корма.
Пятница, 24 ноября. Лагерь 20. Весь день вчера дул холодный ветер, переходивший с S на SE при пасмурном небе. Было сумрачно, когда мы выступали, но тучи быстро рассеялись; с востока на запад прорывались полосы ясного неба, и вскоре остатки туч разбежались. Теперь солнце светит ярко и жарко. Мы легко прошли обычное расстояние по весьма недурной дороге. Лошади шли свободно. С тех пор как мы соединились с моторной командой, порядок установлен такой, что те, которые везут тяжесть на себе, отправляются впереди кляч, остальные выходят часа через два?три. Сегодня мы подошли не так скоро, из чего видно, что клячи шли весьма недурно. Но приговор уже был произнесен, и, когда мы пришли на место, бедного старого Джию отвели на некоторое расстояние назад и пристрелили. После того как мы сомневались, дойдет ли он до мыса Хижины, нельзя не подивиться, когда подумаешь о пройденных им восьми переходах дальше нашей прошлогодней границы. А вообще Джию мог бы пройти еще. Правда, к концу он уже мало тащил, и прикончить его надо было, в сущности, из милосердия. Чайнамен как будто поправляется и, наверно, пройдет еще несколько дней. Остальные не выказывают упадка сил и голодают в меру.
Поверхность пути утомляет нас, так как почти все время снег оседает на два?три дюйма. Пора кончать. Дэй и Хупер сегодня в ночь уходят от нас.
Суббота, 25 ноября. Лагерь 21. В первую половину перехода дорога была обильно покрыта ледяными кристаллами, очень затруднявшими движение; во вторую половину пути было намного лучше, а к концу стало совсем хорошо. Температура +2° [?16 °C]. Для ночи это очень тепло, так что желательно перейти на дневные переходы. Сегодня мы выступим на два часа позже, то же самое сделаем завтра.
Вчера с нами простились Дэй и Хупер. Мы продолжаем путь по новому расписанию. Температура воздуха ?8° [?22 °C]. Выступили вместе. Эдгар Эванс, Лэшли и Аткинсон везут на себе десятифутовые сани; они вышли вперед. За ними — Чайнамен и Джемс Пигг. Остальные партии отправились минут десять спустя. На привал для завтрака мы пришли одновременно и оттуда отправились в том же порядке. На переходе Чайнамен и Джемс немного отстали, но на место стоянки, как полагалось, мы пришли вместе. Возчики нашли первую половину перехода очень утомительной. Температура воздуха +2° [?16 °C].
Солнце светило всю ночь, только к полуночи набежало легкое облако, почти заслонив идущую впереди нас партию. Почти прямо по нашему курсу смутно виднелась земля. Лошади постепенно теряют силы. Завтра мы опять уменьшим груз, устроив еще один склад. Мирз сейчас подошел к нам с сообщением, что Джию он скормил собакам в четыре приема. Мясо коня оказалось достаточно жирным. Мирз говорит, что еще одной лошади им хватит до глетчера. Это очень хорошо. Люди подталкивают сани лыжными палками и находят в этом большое облегчение. Я думаю довести лошадей до глетчера. Джию, несомненно, превзошел все ожидания, а Чайнамен, по?видимому, сослужит еще большую службу. Несколько переходов, и мы благополучно достигнем нашей первой цели.
Воскресенье, 26 ноября. Лагерь 22. Привал для завтрака. Дошли довольно легко по сравнительно хорошей дороге. Выступили в 1 ч ночи (в полночь по местному времени). Мы теперь ухитряемся делать по 2 мили в час — весьма недурно. Небо сначала было слегка облачным, а к трем часам пал сильный туман. Мы потеряли из виду людей с санями, ушедших всего на 300 метров вперед. Теперь солнце пронизывает туман. Здесь, на 81°35 широты, мы покидаем наш склад в центральной части Барьера. Каждой возвращающейся партии дается, так же как партии, ушедшей от нас у горы Хупер, одна неделя на обратный путь.
Лагерь 22. В первой половине перехода пошел снег. Ветер с WSW, силой 2–3 балла. В общем, нечто вроде летней метелицы, напоминающей нашу апрельскую неустойчивую погоду. Вторую половину перехода лошади совершили хорошо. Завтра мы выступим на два часа позже, т. е. в 3 ч утра. Температура воздуха +13° [?10 °C]. Скоро сможем перейти к дневным переходам и будем тянуть сани сами. Заструги как будто становятся чаще. Ходьба по ним утомительна: на каждом шагу ноги проваливаются на два?три дюйма. Чайнамен и Джемс Пигг нисколько не отставали от прочих. Обычно скучновато идти по необозримой снежной равнине, когда небо и поверхность снега сливаются в один саван мертвой белизны, но отрадно находиться в такой прекрасной компании, и все идет гладко и хорошо. Собаки подошли, когда мы остановились лагерем. Мирз говорит, что дорога была лучше, чем когда?либо.
Понедельник, 27 ноября. Лагерь 23. Температура воздуха в полночь +8° [?13 °C], в 3 ч утра +2° [?16 °C], в 11 ч утра +13° [?10 °C]; в 3 ч пополудни +17° [?8 °C]. Самый тяжелый переход из всех совершенных доныне. В начале перехода дорога была очень скверной. Мы несколько раз нагоняли передовой отряд. Это сбивало лошадей с усвоенного ритма и задерживало нас. Небо снова заволокло, хотя после вчерашней легкой метели наступило улучшение. Выступив в 3 ч утра, мы немногим раньше 9 ч дошли до места привала для завтрака. Вторая половина перехода была еще хуже. Передовой отряд отправился на лыжах. Ориентиров никаких нет, и лыжники с величайшим трудом могли придерживаться даже приблизительного курса. Вдруг повалил тяжелый снег. Температура воздуха поднялась. Лыжи облепило снегом. Впечатление в основном такое, что эта отвратительная погода надвигается на нас с NE. Мы вышли в 4 ч утра, и я думаю, что и впредь всегда будем выходить в это время. Дорога к этому времени сделалась просто невозможной. Тащить по ней сани было страшно тяжело, но вдруг подул южный ветер, и тотчас же мы ощутили облегчение.
Мы прошли положенное число миль, но в самых тяжелых условиях. Животные сильно умаялись. Опять пошел сильный снег, и бог знает, когда перестанет.
Если бы не отвратительная дорога и плохое освещение, было бы еще не так худо. Заструг опять стало меньше, глубокого снега тоже немного. Ноги людей и животных проваливаются на три?четыре дюйма в мягкий снег, упираясь в твердую ледяную кору. Для людей это утомительно, но не столько для животных, потому что в целом?то дорога пошла ровнее. Сейчас подошел Мирз и сообщил, что поверхность пути из рук вон плоха. Завтра мы выступим еще часом позже. Наличность фуража такова, что мы во что бы то ни стало должны делать те же 13 географических миль в день. Одна надежда, что обстановка улучшится. Уже несколько дней, как не видали земли, отчего становится еще труднее. Когда животное устает, устает и сопровождающий его человек, поэтому в конце дневного перехода мы все не особенно веселы, хотя все время спим вволю.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.