Глава 20 Умирающий

Глава 20

Умирающий

Его нельзя было не любить.

Флоренс Найтингейл

I

На следующий день после разгрома к командующему прибыл гвардейский офицер. Выходя из штаба, он обратился к сидящим там офицерам со словами:

— Вы не заметили, как изменился лорд Раглан? Боже правый! Да он же умирает.

Происходившие с ним в последние недели перемены стали теперь очевидными для всех. Начальник телеграфа, расположенного в монастыре Святого Георгия, 4 июня писал отцу:

«Сегодня к нам приезжал лорд Раглан. Сначала я даже не узнал его. Он выглядит совершенно изношенным. Он, как всегда, вежлив и внимателен к нам. Но видно, что он смертельно болен».

18 июня, когда Раглан вернулся в штаб, ему всё ещё удавалось сохранять обычную невозмутимость и доброжелательность. Всё время он даже пытался ободрить офицеров штаба, заметив, что нет на свете такой армии, которая хоть однажды не испытала бы горечь поражения. Но генералу так и не удалось оправиться от депрессии, вызванной потерей полутора тысяч солдат и офицеров. В коротком письме жене он так и не смог скрыть свою скорбь. Последняя катастрофа казалась ему своеобразной эпитафией на всю прожитую жизнь.

23 июня неожиданно разразился шторм, и над иссушенным плато пролился необыкновенной силы ливень. Следующим утром от холеры, постепенно возвращавшейся в армию, умер генерал Эсткорт, заболевший пару дней назад. Стоял воскресный день. Несмотря на то что сам чувствовал себя неважно, Раглан заехал навестить его накануне вечером, после возвращения из поездки на позиции и в госпиталь. Узнав о смерти Эсткорта, Раглан очень опечалился. Из-за слабости, вызванной болезнью, он не рискнул отправиться на похороны, но сразу же после окончания церемонии пришёл в одиночестве помолиться на могиле боевого соратника.

На следующий день он не нашёл в себе сил присутствовать на обеде. Ноги сводила судорога; от слабости он периодически терял сознание. Осмотрев генерала, доктор Прендергаст прописал ему ацетат свинца и опиум.

В тот же вечер генерал Эйри написал очередное письмо Шарлотте, в котором жаловался на то, что командующий мог бы выздороветь за сутки, если бы согласился соблюдать предписанный ему щадящий режим: никаких дел и никаких писем. Но Раглан, по выражению Эйри, был очень беспокойным пациентом. На него очень подействовала, продолжал генерал, смерть сестры, потом генерала Эсткорта и капитана Боколла из 10-го гусарского полка. Лорд Раглан ненавидит безделье. И всё же однажды он обязательно выздоровеет.

Но буквально через несколько часов, около двух часов ночи, у Раглана случился тяжелейший приступ диареи. Он с трудом добрался до кровати и едва мог говорить. Затем генерал проспал в изнеможении восемь часов подряд.

Проснувшись, он заявил, что теперь чувствует себя гораздо лучше. Однако, проверив пульс Раглана, доктор Прендергаст нашёл его очень слабым. Голос больного походил скорее на слабый шёпот. У больного пропал аппетит. Вскоре он снова забылся тяжёлым сном. В час пополудни Раглан проснулся от приступа икоты. В три часа слуга фельдмаршала снова отправился за доктором, заявив, что его хозяин мучается желудочным приступом.

Спустя ещё час стало очевидно, что Раглан умирает. Сам он в это не верил. Ослабевший и утомлённый, продолжал бороться за жизнь.

Войдя в комнату больного, генерал Эйри сказал:

— Сэр, вы больны. Хотите ли вы встретиться с кем-нибудь?

Раглан твёрдо ответил:

— Нет.

Мягко, но настойчиво Эйри ещё раз задал тот же вопрос. Тогда больной так тихо, что генерал едва смог расслышать, прошептал:

— Фрэнк.

К тому времени, когда лорд Бэргхерш смог прибыть к больному, его дядя уже потерял сознание. К шести часам он вновь пришёл в себя, и тогда доктор Прендергаст попросил полковника Стила сообщить ему о том, что он находится при смерти.

Когда Стил вошёл в комнату, Раглан, вспомнив, что тот ещё сутки назад сам был болен, осведомился о его самочувствии.

— Всё в порядке, сэр, — ответил Стил, — надеюсь, у вас ничего не болит.

— О нет, дорогой Стил! Со мной скоро всё будет в порядке.

— Увы, сэр, боюсь, что это не так.

— Почему?

— Доктора дают пессимистичные прогнозы. Они поручили мне осведомиться у вас, не желаете ли вы послать за священником.

— Они ошибаются, Стил. Они все ошибаются. Вчера мне действительно было плохо, но сейчас я чувствую себя легко и спокойно. Уверяю вас, вот увидите, что доктора ошиблись.

Он говорил медленно, слабым голосом, но очень решительно. И всё же, когда полчаса спустя Найджел Кингскот подошёл к кровати генерала, тот не узнал его. Послали за армейским священником. Пока ждали его прихода, находившиеся в комнате — четыре адъютанта, полковник Стил, генерал Эйри и леди Джордж Пейджет — «явственно слышали, как с каждым мгновением его дыхание становится всё слабее. Наконец лёгкий горловой звук дал всем знать, что всё кончено». Полковник Стил вспоминал: «Он ушёл от нас так тихо, что показалось, просто уснул».

— Мир этому дому, — заявил вошедший священник, — и его обитателям.

Все находившиеся в доме и те, кто ждал снаружи, опустились на колени, чтобы вместе помолиться. Затем они встали и подошли к кровати умершего. Вместо выражения умиротворения, которое надеялись увидеть, они обнаружили на лице мёртвого старика выражение озабоченности и безмерной усталости.

Следующим утром в домик командующего прибыли командующие армий и флотов четырёх стран-союзниц. Вместе с генералом Пелисье проститься со старым другом, которого успел полюбить, пришёл и Канробер. Когда все вышли, Пелисье вернулся. Почти час этот грубый толстый солдат с некрасивым лицом стоял перед железной кроватью с зелёными саржевыми занавесками и плакал, как ребёнок.