ПЕРВАЯ ЖЕРТВА[17]

ПЕРВАЯ ЖЕРТВА[17]

Вскоре после моего прибытия в Рудрапраяг Ибботсон организовал облаву. Если бы она окончилась успешно, пятнадцать человеческих жизней были бы спасены. Облава и обстоятельства, вызвавшие ее, достойны того, чтобы их описать.

Двадцать паломников с трудом тащились по дороге к Бадринатху. К вечеру они добрались до небольшой стоявшей на дороге лавки. Отпустив паломникам все необходимое, лавочник настаивал, чтобы они поскорее отправлялись дальше. Он говорил, что светло еще будет достаточно долго и они успеют достигнуть убежища, находящегося в четырех милях дальше по дороге, где смогут получить пищу и найдут надежное укрытие. Но усталым людям не захотелось уходить. Они сказали, что проделали сегодня очень длинный переход, слишком утомились и не могут пройти еще четыре мили; все, что они хотят, — это иметь возможность приготовить себе ужин, кроме того, они просят разрешения спать на помосте, примыкающем к лавке. Лавочник не соглашался, весьма энергично возражая. Он сказал паломникам, что к его дому часто приходит людоед и что спать снаружи, на открытом помосте — значит играть со смертью.

В то время как спор достиг апогея, на сцене появился один садху, шедший по пути из Матхуры в Бадринатх. Он поддержал паломников, сказав, что если лавочник предоставит у себя убежище женщинам, то он будет спать на помосте вместе с мужчинами и, если леопард-людоед или какой другой хищник осмелится напасть, он схватит его за разверстую пасть и разорвет пополам.

На это предложение лавочнику пришлось через силу согласиться. Поэтому десять женщин из группы спали в лавке — там была одна комната с запиравшейся дверью, а десять мужчин легли в ряд на помосте с садху в середине.

Когда паломники утром проснулись, они увидели, что садху исчез, одеяло, на котором он спал, было смято, а простыня, которой он укрывался, испещрена пятнами крови и свешивается с помоста. Слыша возбужденные возгласы паломников, лавочник открыл дверь; ему было достаточно одного взгляда, чтобы понять, в чем дело. Когда поднялось солнце, он отправился в сопровождении мужчин-паломников по кровавым следам. Сойдя с горы, люди пересекли три террасы полей и вышли к низкой межевой ограде. Здесь они нашли садху — он лежал на меже, большая часть его тела была съедена.

Ибботсон в это время находился в Рудрапраяге, стараясь выяснить, где действует леопард. Однако при нем никаких случаев убийства не произошло, и вот поэтому он решил организовать облаву наудачу на той стороне Алакнанды. Жители окрестных деревень подозревали, что именно здесь скрывается людоед в течение всего времени, когда светит солнце. Там он находит, возможно, вполне подходящее укрытие для лежки. И так случилось, что в то время, как двадцать паломников брели по дороге в сторону лавки, несколько патвари и другие люди из группы Ибботсона отправились по всем близлежащим деревням предупредить население, чтобы оно готовилось к облаве, назначенной на следующий день.

После раннего утреннего завтрака Ибботсон вместе со своей женой и приятелем, имя которого я позабыл, в сопровождении своей группы и двух сотен участников облавы перешел Алакнанду по висячему мосту, поднялся на гору на высоту примерно одной мили или около этого и занял позиции.

Облава уже началась, как вдруг с посланным гонцом пришло известие об убийстве садху.

Теперь облава потеряла смысл; ее тут же прекратили и наскоро организовали военный совет, в результате которого Ибботсон со своей группой и двумястами участниками облавы отправился по правому берегу, чтобы перейти реку по подвесному мосту в четырех милях выше и вернуться назад вдоль левого берега, к месту убийства, между тем как группа служащих разошлась по местности, чтобы собрать как можно больше людей и всем соединиться у лавки.

Сразу после полудня собрались две тысячи участников облавы, в том числе несколько человек с ружьями. Высокая гора, покрытая каменистой россыпью, возвышавшаяся над лавкой, была прочесана сверху донизу. Облава была весьма хорошо подготовлена и столь же эффективно проведена, и единственная причина, почему она не увенчалась успехом, заключалась в том, что леопарда на обысканной площади в то время не было. Когда леопард или тигр по собственному почину оставляют свою жертву под открытым небом и не трогают ее, это указывает на то, что зверь потерял интерес к своей добыче. После того как животное насытится, оно неизменно уходит, иногда на расстояние двух или трех миль, а людоеды, возможно, на десять, а то и больше миль. Вот почему вполне вероятно, что, пока на горе шла облава, людоед мирно дремал в десяти милях от места, где его искали.