РАЗВЕДКА

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

РАЗВЕДКА

Вахтенный журнал:

«12.06 – В 4-й отсек – капитан 3 ранга Юдин, лейтенант Третьяков. Юдин включен в ИП-6 в 12.00. Лейтенант Третъяков в 12.06 – в ИП-6».

Прошло 45 минут после получения последнего сообщения из 4-го отсека и не менее 20 минут после доклада из 5-го отсека о вспышке, а группа разведчиков направлена в 4-й отсек только в 12 часов 6 минут. Непростительное промедление! Ведь команда о подготовке аварийной партии была отдана еще в 11 часов 10 минут. Видимо, борьба с креном поглотила время и все усилия экипажа. В разведку идет командир дивизиона живучести, словно нет у него никаких других обязанностей. Как будто имеется полная ясность с причиной образования крена подводной лодки на левый борт, нет вопросов с цистерной главного балласта № 5, определены и перекрыты источники поступления дыма во 2-й и 3-й отсеки, приняты меры по восполнению запасов воздуха высокого давления, выяснены причины падения давления в аварийных отсеках, определены осадка, дифферент и продольная остойчивость подводной лодки, намечен план борьбы за живучесть и решены все задачи, стоящие перед командиром дивизиона живучести при аварии, предписываемые ему статьей 45 РБЖ-ПЛ-82.

РБЖ– ПЛ-82, статья 45: «Командир дивизиона живучести при аварии обязан:

– контролировать изменение остойчивости и плавучести ПЛ;

– вести необходимые расчеты и докладывать командиру БЧ-5 данные для принятия решения в процессе борьбы за живучесть ПЛ (по методам спрямления ПЛ, удержанию ее на заданной глубине или всплытию в надводное положение, по использованию средств борьбы за живучесть и др.);

– контролировать расход ВВД и средств пожаротушения, докладывать командиру БЧ-5 их запас;

– контролировать давление в аварийном и смежных с ним отсеках».

Но получен приказ, и его нужно исполнять. Капитан 3-го ранга Юдин идет в разведку. Очевидно, это был единственный человек в экипаже, хорошо знавший подводную лодку.

Схема поступления дымовых газов из аварийного отсека к шланговым дыхательным аппаратам (ШДА):

1 – щиты управления и контроля стационарной дыхательной системы (СДС);

2 – блок клапанов СДС;

3 – редукционные клапаны;

4 – запорные клапаны;

5 – перемычка ВВД № 1;

6 – перемычка ВВД № 2;

7 – перемычка ВВД № 3;

8 – перемычка ВВД № 4;

9 – трубопровод соединения перемычек ВВД № 1 и № 2;

10 – магистраль ВСД;

11 – аварийные клапаны разобщения магистрали ВСД.

Вахтенный журнал:

«12.07 – Установлена связь со 2-м отсеком. 6 г/л во 2-м – 14 человек. Включены в СИЗ (ШДА)[38], самочувствие удовлетворительное».

Во втором отсеке содержание окиси углерода равно 6 г/м3 (в вахтенном журнале ошибка). Личный состав включен в аппараты ШДА. И хотя их самочувствие пока удовлетворительное, но они уже дышат отравленным воздухом 7-го отсека. В главном командном пункте знают, что люди 2-го отсека включены в систему, на которую не подается воздух, но не дают команду о переходе на другие средства индивидуальной защиты. Аналогичная картина и с людьми 3-го отсека, находящимися в аппаратах ШДА.

Вахтенный журнал:

«12.10 – Передано 8 сигналов аварии, квитанции нет».

Какими словами прокомментировать эту запись, полную трагизма? Положение отчаянное. Разбушевавшаяся стихия захватила четыре отсека из семи. Связи с ними нет уже около часа, и что в отсеках делается – неизвестно. Из оставшихся трех отсеков два задымлены до предела. Нет возможности пустить вытяжной электровентилятор и провентилировать 2-й и 3-й отсеки. До настоящего времени не запущен дизель-генератор и не принята на него нагрузка. Электрическая емкость аккумуляторной батареи не беспредельна. Не за горами время, когда подводная лодка может оказаться без электроэнергии и, следовательно, без связи с внешним миром. Потерян практически весь запас воздуха высокого давления – основного средства борьбы за непотопляемость и остойчивость подводной лодки. Из-за отсутствия воздуха высокого давления бездействует система воздушно-пенного пожаротушения. Впору было давать сигнал SOS. Если бы в это время он был подан, плавбаза «Алексей Хлобыстов» подошла бы к месту аварии до гибели подводной лодки и большинство членов экипажа успела бы спасти.

Но у руководства подводной лодки, видимо, не хватило мужества принять нетрадиционное решение и дать по радио сигнал бедствия открытым текстом. И это понятно – у нас начальство страшнее любой аварии. За подобную инициативу командованию подводной лодки показали бы «кузькину мать», несмотря на то, что официального запрета на подачу сигнала SOS нет.

Вахтенный журнал:

«12.10 – В районе 7-го по правому борту масляные пятна, травит воздух (с мостика)".

Падает давление в 6-м и 7-м отсеках. Воздух из них вместе с продуктами горения выходит через цистерну главного балласта № 10 правого борта и кингстон охлаждения дейдвудного сальника, что подтверждается докладом с ходового мостика.

Капитан-лейтенант А.Г.Верезгов (магнитофонная запись опроса): «А потом пошел воздух, как будто продувают 10-й номер с правого борта. Выходил большой пузырь с правого борта».

Вопрос: «В какое время?»

Ответ: «Затрудняюсь сказать. У меня такое впечатление, что это было все время. Периодически в течение 2-3 часов выходил пузырь».

Вахтенный журнал:

«12.11 – В 1-м обстановка нормальная. Водород, кислород и углекислый газ в норме, личного состава состояние хорошее.

12.12 – Головченко, Краснов во 2-м отсеке потеряли сознание. Переключить их в ИДА[39], включить кислородный баллон (приказание из ЦП). Приоткрыть по вдувной в 3-м.

12.15 – Перенести личный состав 2-го отсека, потерявших сознание, наверх, ВСК[40] готова принимать 4 человека».

Отравленный воздух 7-го отсека сделал свое дело: люди, включенные в аппараты ШДА, начали терять сознание. Общей команды об использовании других средств защиты органов дыхания вместо аппаратов ШДА не последовало. Сделана попытка подготовить 2-й отсек к вентилированию, для чего дано приказание на открытие захлопки по вдувной вентиляции между 2-м и 3-м отсеками. В этот же период была отдана команда о приготовлении всплывающей камеры к проведению оксигенобаротерапии.

Мичман В.С.Каданцев: «Перед убытием в 4-й отсек по приказанию ГКП я приготовил всплывающую спасательную камеру к проведению оксигенобаротерапии» (объяснительная записка).

«Для проведения оксигенобаротерапии двух баллонов во всплывающей спасательной камере не хватает. Мы подключаем резинометаллический шланг от магистрали воздуха давлением 200 килограммов через штуцер шахты. После того, как это сделал, находился в ЦП» (магнитофонная запись опроса).

Подводная лодка имеет единственный действующий выход наверх через люк всплывающей камеры. В этих условиях решение о приготовлении всплывающей спасательной камеры к проведению в ней оксигенобаротерапии является абсолютно неправильным. Дело дальше приготовления не пошло. Видимо, руководство подводной лодки и само поняло абсурдность этой затеи. Но приготовление камеры к проведению в ней оксигенобаротерапии имело дальнейшие последствия.

Поступил доклад из 1-го отсека. Каким резким контрастом звучит он на фоне обстановки в других отсеках!

Мичман Ю.Н.Анисимов (объяснительная записка): «В умывальнике 2-го отсека услышал аварийную тревогу. Моментально был в 1-м отсеке по расписанию. На правом борту закрыл клапан подачи кислорода в отсек, клапан по углекислому газу, загерметизировал аппарат поглощения углекислого газа, остановил вентиляторы вентиляции аккумуляторной батареи. Капитан-лейтенант Сперанский гидроэлектроманипулятором закрыл переборочные захлопки, мичман Кожанов начал готовить аппараты ШДА, обесточил электрооборудование, не влияющее на ход и управление подводной лодки».

Добавить к этому нечего.

Вахтенный журнал:

«12.18 – Личный состав в аппаратной 4-го кор.Р. Личный состав из аппаратной выйти не может. Вышли Юдин, Третьяков. В 5-м люди в тамбур-шлюзе не могут открыть двери. Подняты в ВСК Краснов, Головченко. Грундуль поднялся сам. Во 2-м, 3-м замерить газовый состав. Давление снято с 4-го, 5-го, вывести личный состав. Мичман Каданцев… включен в ИДА 20 минут. Открыть люки 4-го и 5-го помещений. Удовл.»

Лейтенант А.В.Третьяков (магнитофонная запись опроса): «С Юдиным пошли в разведку в 4-й отсек. Состояние 4-го отсека: большая задымленность и загазованность, ходили на ощупь. В аппаратной выгородке 4-го отсека и в 5-м отсеке было повышенное давление и двери не открывались».

Видимо, 4-й отсек находился под небольшим давлением, которое было снято разведчиками при входе в него. Только этим можно объяснить повышенное давление в аппаратной выгородке по сравнению с атмосферным и большую загазованность отсека. После снятия давления с отсека автоматически включился компрессор вакуумирования аппаратной выгородки, и пока это давление не было снято, в выгородку нельзя было войти. Разведчики сняли давление и с 5-го отсека. Переборочная дверь в 5-й отсек была открыта, но открыть дверь тамбур-шлюза этого отсека не удалось из-за заклинки ее от происшедшей в помещении вспышки.

Трех человек, отравившихся окисью углерода во 2-м отсеке, доставили во всплывающую камеру.

Давление в 4-м и 5-м отсеках было снято, и Юдину, Третьякову и Каданцеву отдана команда о выводе людей из них. Сокращение «кор.Р.», видимо, означает «на корпусе реактора», а «Удовл.» говорит о состоянии членов аварийной партии.

Вахтенный журнал:

«12.25 – Получена окончательная квитанция на сигнал аварии. Вынести теплое белье наверх».

Наконец-то получено сообщение, что сигнал об аварии принят и расшифрован! Прошло 67 минут после готовности сигнала об аварии к передаче и 48 минут после его передачи в первый раз.

Такова оперативность работы структур связи Военно-морского флота.

Членов экипажа, получивших отравление, вывели в ограждение рубки, и для них вынесли теплое белье.