Эпилог
Эпилог
Таким образом, конец великого человека оказался ужасающим, насильственным и бесславным. Можно усмотреть элемент греческой трагедии в том, что он должен был умереть в расцвете сил и на вершине славы. Он совершил, по всей вероятности, все, что ему было предначертано совершить. Мы знаем теперь, что Северо-Западного прохода не существует, а если вы захотели бы создать свой собственный, вам следовало бы прихватить с собой ядерный ледоруб.
Чем бы Кук занялся в дальнейшем? Трудно предположить. При той жизни, которую он вел с тех пор, как отправился в первое свое большое путешествие за двенадцать лет до этого, у него могло быть достойное будущее. В самом деле оставалось столько неисследованных мест, которые надо было нанести на карту! Но что это были за места? Когда человек может завоевать весь мир, когда он чувствует себя в нем так же свободно, как ребенок на заднем дворе, вы не станете посылать этого человека, чтобы он искал на ощупь районы, еще не поддающиеся исследованию, районы, которые всегда существуют на общем фоне уже познанного. Для Кука единственным вызовом было непознанное – и ничто другое. И кто может поверить, что человек, чей ищущий дух привел его туда, где никто не бывал раньше, будет доволен сельской жизнью и мирным закатом в тесных границах Гринвичского госпиталя? Для человека, за спиной которого остались титанические подвиги, не было мира, который надо было завоевать, ему некуда было идти: быть может, боги сжалились и уничтожили его.
Но никто не сможет лишить его славы. Место Кука в истории непоколебимо. Ему было бы приятно сознавать, что род людской признает величие подвигов человека, для которого подвиги были единственным смыслом жизни.
Ни с чем не сравнимые решимость, упорство и твердость, которые он проявлял, пока поставленная цель не будет достигнута, были так же очевидно признаны и тогда, и теперь, и эти качества рельефно выразились в прощальной дани, которую отдали ему два его современника, знающие его лучше всех.
Сэмюэлл, помощник корабельного врача на «Резольюшен» во время последнего путешествия Кука, писал:
«Природа наделила его энергичным и широким умом, который он в свои зрелые годы заботливо и продуманно культивировал. Его общие познания были разнообразными и исчерпывающими, в своей профессии ему не было равных. Ему была свойственна ясность суждения, он обладал сильным мужским характером и решимостью идти до конца. Его гений был устремлен исключительно на великие свершения. Он преследовал свою цель с непоколебимым упорством. Он был в высшей степени человеком действия. Он был бесстрастен и неустрашим перед лицом опасности, терпелив и тверд в трудный час бедствия. Он был неиссякаем в средствах достижения цели, его замыслы были великими и оригинальными, и он энергично и твердо претворял их в жизнь. В любой ситуации он не имел себе равных, на него были направлены наши взоры, он был нашей путеводной звездой, закат которой поверг нас во мрак и отчаяние».
Сэр Хью Паллисер, начальник главного финансового управления флота, в течение многих лет был другом и соратником Кука, первым человеком, угадавшим в Куке скрытого гения. Он создал мемориал в своем собственном поместье в Челфонт-Сент-Джилс в Букингемшире. Его слова перекликаются с предыдущей характеристикой:
«Он достиг всего сам, благодаря своим способностям, и поднялся из темных низов до звания капитана, и, к несчастью, 14 февраля 1779 года он был убит дикарями острова Оуихи <Гавайи>, острова, который он незадолго до этого открыл, когда совершал свое третье кругосветное путешествие.
Он обладал в исключительной степени всеми качествами, необходимыми в его профессии и в великих предприятиях; наравне с этим он был наделен ценными и привлекательными человеческими чертами. Его суждения были хладнокровны и продуманны, он был благоразумен в своих решениях и энергичен в их выполнении. Он был тверд и упорен в своих поступках, был бдителен и действовал с неослабевающей осторожностью; несломленный житейскими невзгодами, трудностями и разочарованиями, он был неиссякаем в средствах для достижения целей. Он никогда не терял присутствия духа, всегда владел собою и обладал здравым смыслом».
«Я, который имел честолюбие не только идти дальше, чем кто-либо до меня, но и столь далеко, сколько возможно для человека…»