1971 — более удачный год

1971 — более удачный год

Во многих отношениях 1971 год оказался для Лайзы еще даже более удачным, чем предыдущие два. Во-первых, здоровье ее отца, пошатнувшееся было из-за болезни сердца, пошло на поправку. Во-вторых, ей предстояло сыграть роль Салли в фильме «Кабаре». Лайза продолжала концертную деятельность, выступая в ночных клубах, не забывая, однако, и о личной жизни. Среди ее мужчин в это время оказался барон Алексис де Реде, снова вошедший в ее жизнь в 1971 году.

Приближалось 7 апреля — дата вручения наград Академии, и Лайза попросила отца стать ее спутником на этой церемонии. В свои двадцать пять лет Лайза Миннелли, подобно ребенку, с волнением дожидалась заветного дня.

Кстати, незадолго до церемонии вручения она по собственной глупости угодила в происшествие, не на шутку ее перепугавшее. Как истинная «сорвиголова», Лайза браво вскочила на заднее сидение мотоцикла, за рулем которого сидел ее приятель Тонни Билл, и они с ветерком промчались по бульвару Сансет. В результате Лайза оказалась в карете скорой помощи, которая срочно доставила ее в больницу со сломанной лопаткой, выбитым зубом, поврежденной почкой и расквашенной физиономией, на которую пришлось наложить двадцать девять швов. Стоит ли удивляться, что вслед за этим ей понадобилась всамделишная помощь Чарльза Шрамма, гримировавшего ее во время съемок «Джуни Мун».

Через несколько недель, накануне церемонии вручения «Оскара», Шрамм продемонстрировал свои сверхъестественные способности, сотворив с ее лицом чудеса, и хотя внутри Лайза все еще оставалась развалиной, внешне она смотрелась просто великолепно. Тем временем на сцене объявили имена претенденток на «Оскара» в номинации «Лучшая актриса»: Женевьева Бижо, Джейн Фонда за фильм «Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?», Джин Симмонс за «Счастливый конец», Мэгги Смит за «Молодость мисс Джин Броуди» и Лайза Миннелли за «Бесплодную кукушку».

Итак, конверт вскрыт и объявлено имя победительницы — «Оскар» присуждается Мэгги Смит за главную женскую роль в картине «Молодость мисс Джин Броуди». В похожем на сарай павильоне музыкального центра им. Дороти Чандлер в Лос-Анджелесе все ощутили некое разочарование, однако Лайза приняла решение жюри с достоинством — не исключено, что в это время, как и после смерти матери, она сидела на прописанных ей транквилизаторах. Все равно она чувствовала себя польщенной, поскольку удостоилась чести попасть в номинацию; ее отец также светился гордостью.

Транквилизаторы вскоре превратились в серьезную проблему, так как Лайза оказалась очень восприимчива к наркотикам, и малые дозы на нее действуют сильнее, чем на других.

На следующий день после церемонии вручения наград Лайза объявила, что ее брак с Питером Алленом распался. Примерно тогда же ее отец расторг свой брак с Дениз. Правда, сам Винсенте находился вдали от Голливуда на съемках картины «В ясный день можно увидеть вечность». Запланированный «Парамаунтом» бюджет составлял 20 миллионов долларов. Как уже говорилось, это был самый дорогой мюзикл в истории кино.

До Винсенте начали доходить слухи, будто Дениз встречается с другими мужчинами. Одна газета опубликовала эти слухи в колонке светской хроники, что не на шутку встревожило Винсенте. Он позвонил жене и задал вопрос в лоб. Дениз все отрицала и вообще отмахнулась от этих слухов, как не заслуживающих внимания. «Не стоит волноваться. Все это ерунда».

Вот что позднее рассказывал сам Винсенте: «Вернувшись в Калифорнию, я имел возможность убедиться в обратном. Дениз известила меня, что отнюдь не уверена, хочется ли ей вообще оставаться моей женой. Это было для меня ударом. Оказывается, мы стали друг другу чужими, а я этого даже не заметил. До этого момента она была чудесной женой, наполнявшей счастьем всю мою жизнь. Но если ей хочется чего-то иного, что ж, я не буду стоять у нее на пути. Потребовалось еще какое-то время, пока Дениз пришла к окончательному решению, однако в конечном итоге она все-таки подала на развод, чтобы затем выйти замуж за другого мужчину. Развод она получила в августе 1971 года, а я в третий раз остался в дураках. Я вовсе не был уверен, женюсь ли я снова когда-нибудь».

Винсенте начал встречаться с Ли Андерсон, британской журналисткой, которая до этого побывала замужем за французским миллионером и американским скотопромышленником. По словам Винсенте, «ее душевная теплота и участие очень много значили для меня». Позднее Ли Андерсон станет четвертой по счету миссис Миннелли.

В сентябре 1971 года, то есть примерно через год с небольшим после того, как она впервые познакомилась на вечеринке с Дези Арназом-младшим, Лайза, которой уже исполнилось 26 лет, случайно наткнулась на него за кулисами после концерта в Гриффит-Парке в Лос-Анджелесе. Девятнадцатилетний Арназ тотчас начал ухаживания, следуя за ней по пятам, пока она выступала в Лас-Вегасе и Лейк-Тахоу. Арназ считался голливудским жеребцом номер один. С какими только женщинами не заводил он романов! Он даже умудрился сделать ребенка Пэтти Дьюк, когда той было двадцать пять лет и у нее имелся муж. Самому Дези в то время было лет семнадцать, и, разумеется, он был холост. Однако Лайзе он, что называется, с ходу сделал предложение, и они даже обменялись кольцами — и это несмотря на то, что Лайза еще официально оставалась замужем за Питером.

Вскоре Лайза сорвалась в Париж, чтобы повторить серию триумфальных концертов в знаменитой «Олимпии», а заодно вновь побывать в постели барона де Реде. Лайзу можно по праву назвать сексуальной революционеркой. Когда же неугомонные газетчики пронюхали о ее романе с Арназом, они принялись преследовать парочку по пятам, публикуя одну историю за другой о том, какие нежные чувства связывают этих двух «звездных» голубков и как мило воркуют они в пляжном домике семейства Арназ, находящемся в Дел-Маре в Калифорнии.

Лайза отводила душу тем, что водила за нос газетчиков — то она объявляла Арназа своим женихом, то утверждала, будто он для нее еще слишком молод. Иной раз она, наоборот, заявляла, что семь лет разницы в возрасте не играют никакой роли. «На самом деле Дези гораздо старше своих лет. Он понимает, что мне нужен покой. Ему известно, что я ненавижу резкие перепады настроения».

Впрочем, точно такие же чувства Лайза испытывала и тогда, когда сбежала на свидание с де Реде в Париж. «Когда мы были с ним вместе, — рассказывала она о бароне, — я ощущала полнейшее умиротворение, какого еще никогда не испытывала. Но, Господи! Наши отношения отнюдь не так серьезны, как утверждают некоторые».

По возвращении Лайзы из Парижа и из объятий барона, ее уже поджидал Дези, сделавший прессе следующего рода заявление: «Я хочу, чтобы все знали, что мы с Лайзой искренне любим друг друга. Мы чувствуем себя так, будто прожили вместе всю жизнь, и я был бы еще более счастлив, если бы она родила от меня ребенка.

Я хочу, чтобы у нее был от меня ребенок — я хочу, чтобы у нее родились все мои дети, и мне все равно, женаты мы или нет. Стоит мне только представить, что Лайза носит под сердцем моего ребенка, и я ощущаю, как у меня по коже начинают бегать мурашки».

Однако пожениться тогда, в 1972 году, им никак не удалось бы, ведь Лайза все еще была замужем за Питером.

А еще существовала проблема Люси. Люси была в восторге от Лайзы. Однако одно ей явно не нравилось — а именно, что Лайза и Дези ведут себя словно настоящие супруги и даже заводят разговоры о ребенке еще до того, как побывали у алтаря. На что Дези возражал: «Мы с Лайзой не видим никакой необходимости в браке. Мы уж как-нибудь без этого обойдемся. Не вижу смысла брать на себя такую обузу. Если мы разлюбим друг друга, то просто разойдемся каждый своей дорогой. Вот так, легко и просто — никаких склок, никаких судебных заседаний. Брак — страшно неразумная вещь. От тебя почему-то требуют, чтобы ты всю свою жизнь посвятил только одному человеку».

Разглагольствования возлюбленного, должно быть, ничуть не охладили пыла женщины, от которой он хотел иметь детей и с которой, если что не так, был намерен расстаться тихо и красиво, без «излишних склок и судебных заседаний».

Вскоре после того как у Дези возникли недоразумения с «мамочкой», последовало еще одно юношеское заявление: «Маме не нравится, что мы с Лайзой живем не обвенчавшись, и ей претит сама мысль о том, что у нас появится внебрачный ребенок. У нас постоянно идет борьба — между тем, чего хочется нам, и чего хочется маме. Мы не знаем, что нам делать — угождать в первую очередь себе или же маме».

Наверно, мало какой ребенок был столь желанным, как Дезидерио Альберто Арназ-четвертый. Его родители были первой «телевизионной» и самой популярной парой в Америке — Люси Болл и Дези Арназ-третий, более известные как Люси и Рикки Рикардо из сериала «Я любил Люси».

Когда Люси забеременела Дези-младшим — а произошло это во время второго сезона их шоу, — компания «Дезилю» (детище Люси и Дези) и вся сеть Си-Би-Эс были готовы рвать на себе волосы. Телевизионщики столкнулись с пренеприятнейшей дилеммой — отменить наипопулярнейшее телешоу всех времен и народов или же стать первой телекомпанией, готовой прилюдно признать, что на свете существует такая вещь, как секс, и выпустить в эфир передачу с беременной женщиной. Под давлением самой Люси было принято решение, что супруги станут родителями в одной из серий шоу.

Дабы не оскорбить ничьих чувств, были предприняты неимоверные усилия — проведены консультации с рядом священнослужителей, и ни один из них не увидел ничего предосудительного в том, что на телеэкране появится замужняя беременная женщина. Цензоры поначалу было взбрыкнули, однако единственное, чего им удалось добиться, — это чтобы с экрана ни при каких обстоятельствах не прозвучало слово «беременная». Так что Люси ни разу на протяжении всего сериала не выступила в роли беременной, а именовалась только «будущей матерью».

Тем не менее все серии того сезона так или иначе были увязаны с беременностью. Кульминационный момент наступил 19 января 1953 года, когда Люси произвела на свет младенца. Были приложены все усилия к тому, чтобы этот эпизод вышел в эфир как можно ближе к сроку появления на свет настоящего младенца. Работа экспертов из «Дезилю» и Си-Би-Эс облегчалась тем, что Люси уже приходилось рожать — за три года до этого при помощи кесарева сечения она произвела на свет дочь Люси Арназ. Кстати, это означало, что и второй ребенок также родится посредством хирургического вмешательства, что значительно облегчало задачу для теленачальства, ибо давало им большую возможность как можно точнее запланировать решающий эпизод.

Телевизионщики развернули широкую рекламную кампанию и провели со зрителями конкурс, кто из них сумеет верно угадать время и дату рождения ребенка, а также его пол. Правда, еще за четыре месяца до родов сценаристы решили, что у супругов родится мальчик. Были предприняты самые строгие меры предосторожности, чтобы никто, кроме тех, кто непосредственно участвовал в создании шоу, будь то даже сам президент Дуайт Эйзенхауэр, — чтобы никто не узнал истинный пол ребенка до того, как передача выйдет в эфир. В 8 вечера 19 января 1953 года более ста семнадцати миллионов человек, то есть 71,7 % общего числа телезрителей по всей Америке, вели бдение у экранов телевизоров, чтобы стать свидетелями появления на свет «малыша Рикки».

Этот эпизод собрал самую широкую зрительскую аудиторию за всю телевизионную историю Америки. Чтобы нагляднее представить себе это, приведем такой факт, что буквально на следующий день телетрансляция инаугурации президента Эйзенхауэра — кстати, то была всего лишь вторая по счету инаугурация, транслируемая по телевидению, — собрала перед экранами на десять процентов меньше телезрителей.

Появление на свет Дези Арназа-младшего и его двойника «малыша Рикки» отделяли друг от друга всего каких-то десять часов, причем настоящие роды случились все-таки раньше.

Когда Арназ-старший узнал, что у него родился сын, он воскликнул: «Вот что значит Люси! Она всегда делает то, что от нее требуется!» Главный сценарист Джесс Оппенгеймер, узнав, что Люси выполнила все согласно сценарию, написал: «С ума сойти! В результате я превратился в самого великого сценариста в мире. Передайте Люси, что ей полагается выходной день». Но если Дези-старший с Оппенгеймером остались просто довольны, то зрителей охватил буквально телячий восторг. На Арназов обрушилась лавина корреспонденции — они получили 27 863 письма и открытки, 3154 телеграммы и 638 посылок. Им даже пришлось нанять еще четверых секретарей, дабы не быть погребенными под всеми этими выражениями симпатий поклонников.

Стоит ли говорить, что под этот шумок отлично расходился любой товар. Исполняемая Дези-старшим песня «В нашем доме появилась милая крошка» тотчас взлетела в верхние строки таблиц популярности «Биллборда». На самом деле песня была написана за полтора года до этого в честь появления Люси Арназ, однако никто не обратил на это ни малейшего внимания, главное, что песня приносила хорошие барыши. Дези-младший мгновенно стал всеамериканской знаменитостью. Он удостоился статуса телезвезды, ни разу не появившись на экране — малыша Рикки сыграл Джеймс Ганцер. А Дези-младший украсил собой обложку первого номера журнала, который вскоре станет самым читаемым в Америке, «Ти Ви Гайд».

Вот в каком климате и произрастал Дези-младший. В детстве его отождествляли с «малышом Рикки», в реальной же жизни он близко сошелся с Ричардом Китом, точнее, с Китом Тибото из городка Лафайет в Луизиане, как раз и исполнившим в сериале роль «малыша Рикки».

В этой невообразимой психологической ситуации Дези мечтал стать похожим на того мальчика, который играл его роль. Когда «малыш Рикки» в сериале научился играть на барабанах, Дези тоже захотелось этому научиться, и как только ребенку исполнилось три года, отец подарил ему первую ударную установку. В 1957 году, когда ему было четыре года, у Дези и его сестры состоялся первый актерский дебют в получасовом выпуске «Я люблю Люси».

Поскольку дети уже достаточно повзрослели, неудивительно, что они донимали родителей просьбами взять их к себе в телесериал. Когда у Дези-старшего обнаружился дивертикулит и он был вынужден сбавить темп, отказавшись от еженедельной программы, его отпрыскам подвернулась возможность попробовать свои силы в массовке. Надо сказать, что родители только поощряли это их стремление.

Люси рассказывала: «Дети обычно внимательно изучали все, что мы делали в нашей программе. Бывало, посмотрят на часы и с криком «Они снова выступают!» бросаются к телевизору. А когда все окончено, они поднимаются и изображают все от начала до конца слово в слово. Они исполняли песни, танцевали, и нам это ужасно нравилось; мы, конечно, поощряли их, не просто готовили к работе в шоу-бизнесе, а учили самовыражению. У нас в гараже мы соорудили для них небольшой театр, где они устраивали представления для своих друзей».

Люси всегда была сторонницей строгой дисциплины. А еще она брала на себя роль главной защитницы своих детей. Она тряслась над ними, не упуская их из поля зрения ни на минуту, или, как выразилась ее дочь Люси, — «У мамы имелся на этот счет пунктик, и ей требовалось быть в курсе наших дел все двадцать четыре часа в сутки».

Дези-младший отзывался о матери не столь строго. «Мы с сестрой появились у мамы довольно поздно, поэтому то, что мы все-таки появились, стало для нее сродни чуду. Как мне кажется, это обстоятельство усилило в ней материнский инстинкт этак еще в тысячу раз, до такой степени, когда желание защитить, взять под свое крыло превратилось для нее в нечто осязаемое».

Эта прозорливая оценка матери представляется куда разумнее тех заявлений, что были сделаны им относительно его романа с Лайзой.

Люси и Дези-старший развелись вторично, и на сей раз окончательно, в 1960 году, когда Дези исполнилось семь, а его сестре Люси — девять лет. Впервые они разводились в 1944 году, еще до рождения детей.

И вот для них снова наступили печальные времена. Во время бракоразводного процесса Люси в качестве обоснования приводила «склонность мужа к иррациональным поступкам», не говоря уже о его склонности к вполне естественным вещам, например к таким, которые то и дело принимали форму супружеской неверности.

Люси получила развод и право опеки над детьми и была полна решимости и дальше проводить строгую линию воспитания.

Вот что вспоминает ее дочь: «Мама буквально во всем не терпела никакой разболтанности. Она вдалбливала нам правила хорошего тона, требовала от нас, чтобы мы проявляли уважение к старшим, учила тому, что слова тоже ранят. Когда нам случалось сделать нечто такое, чего она не одобряла, нам тотчас влетало по первое число, и нас тут же отправляли по нашим комнатам. Моей матери следует присвоить звание чемпиона по нагоняям и нотациям. В детстве я, наверно, года два, не меньше, провела «в одиночке»!»

Живя с сестрой и матерью, Дези-младший испытывал по этому поводу довольно мало радости. Как верно подметил кто-то из знакомых, все свои обиды на бывшего мужа Люси неизменно вымещала на сыне. Уже в раннем детстве она заклеймила его испорченным ребенком, точно так же, как когда-то навешивала ярлыки на его ртца. Люси обвиняла его во всех мыслимых и немыслимых прегрешениях, и неудивительно, что вскоре из чувства протеста тот начал исполнять именно ту роль, которую она ему отводила.

Обе Люси, мать и дочь, развернули единую кампанию придирок к мальчику, и несмотря на то, что мать учила ее, что слова ранят, а может, именно вследствие этого — сестра не стеснялась выбирать в отношении брата как можно более оскорбительные выражения. Она издевалась над его детской пухлостью, обзывая его «жирком», и даже позволяла себе ломать его вещи, что, например, произошло с его барабанами. В 1961 году страсти немного поутихли — мать вышла замуж за комика Бри Мортона, и тот превратился в нечто вроде буфера между враждующими сторонами.

Дези-младшего и Лайзу, не считая того, что детство их обоих было связано с шоу-бизнесом, объединила также причастность к миру музыки.

В двенадцать лет Дези вместе с двумя своими приятелями-гитаристами, тринадцатилетним Дино Мартином (сыном Дина Мартина) и четырнадцатилетним Биллом Хинше, основал группу «Дино, Дези и Билли», правда, сначала они играли лишь ради собственного развлечения. Однако вскоре их услышал Фрэнк Синатра. Он устроил им контракт с фирмой грамзаписи «Рейпрайз Рекордз», и группа постепенно начала пользоваться популярностью. У них на счету имелся один основательный хит «Я — глупец», и им повезло выступить в таких программах, как «Дин Мартин-Шоу» и «Голливуд Пэлис», причем гонорар их к тому времени составлял уже порядка 4 тысяч долларов за участие в одной программе. Вскоре друзья образовали свою собственную фирму и начали разъезжать с гастролями. И куда бы они не приезжали, их повсюду встречали толпы истеричных девчонок-поклонниц.

В 1968 году, когда Дези шел семнадцатый год, его рок-карьера увяла, однако и он, и его сестра продолжали якшаться с какими-то подозрительными типами. В школе дела у них шли из рук вон плохо, и все уже было согласились с тем, что оба они ступили на кривую дорожку, но в этот момент Люси вспомнила о материнском долге. Она пригласила их сыграть ее детей Ким и Крейга в новом телесериале «А вот и Люси».

Профессионалка до мозга костей, она поставила им жесткие условия. По словам дочери: «Мама заявила нам, не стесняясь, что если мы будем халтурить, то о втором сезоне даже нечего мечтать. Она сказала, что уж найдет способ убрать нас из сценария. Причем говорила она это со всей серьезностью».

Сестре с братом пришлось бросить школу — собственно говоря, Люси просто забрала их от греха подальше, чтобы дети не водились там с кем попало, — и к ним приставили домашнего учителя.

Новое шоу оказалось не столь удачным. Критики посчитали, что у отпрысков звезды «начисто отсутствует талант». Дома же дела пошли еще хуже, поскольку теперь «мамочка» являлась не только блюстительницей порядка, но и боссом, требовавшим безоговорочного подчинения на работе.

Дези вспоминал: «Между нами с сестрой и матерью существовало два совершенно разных вида отношений: дома мы были ее детьми, на работе — подчиненными. Мама относилась к нам — и я не в обиде на нее за это — как к обычным членам съемочной группы, но мы все равно принимали все близко к сердцу, хотя в ее придирках, скорей всего, не было ничего личного. Когда людьми помыкают на работе, у них еще есть возможность выпустить пар дома, мы же были начисто лишены такой возможности».

Неудивительно, что брат с сестрой считали дни от уик-энда до уик-энда, когда они могли, улизнув от матери, провести пару дней с отцом и его новой женой на ранчо. Это привело к еще большим трениям между детьми и матерью — Люси отнюдь не по душе было то обстоятельство, что ей выпала роль «держиморды», в то время как Дези-старший строит из себя добродушного папашу.

В июле 1969 года, спустя месяц после того как у Лайзы умерла мать, сестре Дези исполнилось восемнадцать, и она ушла из дома, оставив брата одного выяснять отношения с матерью. Чтобы как-то избежать этой малоприятной участи, Дези-младший начал искать забвения в алкоголе и наркотиках. Вскоре он уже страдал жестокими головными болями, его мучила депрессия, а в довершение ко всем бедам он то прибавлял в весе, то столь же резко худел. Помимо всего прочего, у него серьезно нарушилась координация движений, что сильно осложнило его работу, и в конце концов ему пришлось обратиться за помощью к матери.

Люси тотчас определила его в клинику, однако врачи были в состоянии помочь ему, лишь пока он там находился. Выйдя на свободу, Дези запил снова, пустился во все тяжкие и вскоре, как и отец, прослыл величайшим бабником. На счету у него имелись бесчисленные любовные победы, и немалую роль сыграло здесь то обстоятельство, что, как-никак, он был отпрыском двух знаменитостей, рок-звездой и телеактером, пусть даже только начинающим. Вскоре, а именно в начале 1970 года, милашка Пэтти Дьюк, обладательница «Оскара», родила от него сына.

И хотя Дези-старший, Эди, Люси-младшая и Гэри Мортон навестили Пэтти в больнице, Люси демонстративно не обратила на это событие никакого внимания. В конечном итоге она снизошла, навестила младенца и даже перепеленала его, тем не менее отказалась признать в нем внука.

Через пару лет, в конце 1971 года, в отношениях Дези и Пэтти возникла трещина, и Дези принялся обхаживать еще одну голливудскую актрису, Лайзу Миннелли.

«Кабаре» полностью смонтировали и подготовили к прокату уже через год после начала съемок. Премьера была запланирована на 13 февраля 1972 года в нью-йоркском театре «Зигфельд», однако волнение охватило прессу и дельцов шоу-бизнеса уже загодя. «Кабаре» было объявлено фильмом, который нельзя не посмотреть, а Лайза превратилась в объект бурных восторгов. «Кабаре» стало для нее первой пробой сил перед массовой аудиторией после того, как смерть матери дала ей шанс подтвердить творческую индивидуальность. Более того, «Кабаре» было рассчитано в первую очередь на нее. Джуди никак не смогла бы сыграть Салли Боулс, поскольку в глазах публики она навсегда осталась милой, невинной крошкой Дороти из Канзаса со своим вечным спутником Тото. Вряд ли она сумела бы воплотить образ искательницы острых ощущений и певички из ночного клуба — на каблуках и в сетчатых чулках на резинках.

Были, конечно, и недовольные, однако Роджеру Эберту из «Чикаго Сан Таймз» удалось четко отразить подавляющее настроение: «Салли шагнула к нам с экрана благодаря великолепной работе Лайзы Миннелли, которая играет девчонку, купившую то, что продается в кабаре. Для нее главное в жизни — это смеяться, и петь, и жить одним мгновением. Ничего не принимать всерьез — даже нацизма — и заводить отношения с людьми до определенного момента. Она способна на душевную теплоту, на отзывчивость, но многое из этого отдает театральностью, и когда козыри брошены, она столь же поражена декадансом, как и «пронзительный декадентский» темный лак для ногтей, которым она похваляется. Лайза Миннелли столь убедительно играет свою героиню, что для нас уже не суть важно, насколько замечательно она поет и танцует, если, разумеется, вам понятна моя мысль».

Рекс Рид захлебывался от восторга в «Нью-Йорк Дейли Ньюз»: «Кабаре» восхитительно! Трубите, фанфары! «Кабаре» тянет на золото! Нам есть отчего ликовать! Лайза Миннелли показала нам, что такое «звезда». Она вся светится внутренним светом, от нее исходит аура унаследованного ею от матери умения околдовывать наши сердца, лично для меня уже достаточно одного этого!»

Некоторые из критиков жаловались, что игра Лайзы выходит за рамки сюжета, за рамки кино и вообще слишком хороша и для того и для другого. Может показаться забавным, что самые приятные слова в свой адрес Лайза услышала от обозревателя Джозефа Гельмиса из «Нырсуика», особенно если учесть все ее долгие попытки утвердиться в качестве своеобразной Лайзы Миннелли: «Вам не надо делать никаких скидок ее энергии и напору. Она то, что она есть, и вы либо принимаете ее, либо нет». Лайза удостоилась фото на обложке как «Ньюсуика», так и «Тайма».

Кроме того, картина вернула спонсорам все вложенные в нее 4 миллиона долларов до последнего цента, а это для Голливуда самое главное. Производство картины обошлось в 4,25 миллиона, и уже вскоре по выходу на экраны она собрала 18 миллионов, не считая того, что в последующие годы принес видеопрокат. «Кабаре» обернулось финансовым успехом и для Лайзы — первоначальный гонорар в 250 тысяч долларов за картину после этого значительно вырос. Правда, Лайза не из тех, кто в первую очередь думает о деньгах, если ей подвернется нечто стоящее ее таланта. В прошлом она не раз отказывалась от заведомо выгодных проектов, суливших отличный «навар», в пользу тех, которые, как подсказывало ей внутреннее чутье, давали ей возможность проявить свою актерскую индивидуальность.

Успех «Кабаре» позволил ей стать более избирательной. Лайза отказалась от нескольких весьма выгодных предложений, последовавших после триумфа «Кабаре». В этот момент ее карьеры — и что еще важнее, всей ее жизни — ей хотелось делать то, о чем она мечтала на протяжении двадцати лет, с тех самых пор, когда она ездила верхом на камере, наблюдая, как ее отец снимает кино.

За Табор вспоминает те дни, когда сама она еще обитала в павильонах МГМ. «Бывало, мы снимали картину, и взглянув на камеру, я видела там верхом на кране маленькую девочку с огромными черными глазами, которая глядела на меня сверху вниз. Это была Лайза».

Лайза мечтала сняться у отца — сентиментальное желание, если учесть ее возраст и недавние сердечные проблемы. Тем не менее, все оставшееся время 1972 года они подыскивали подходящий материал.

Винсенте за год до этого снял «В ясный день можно увидеть вечность», однако лента не пользовалась кассовым успехом, хотя в ней и были заняты такие звезды, как, например, Барбра Стрейзанд. Критики шутили, что фильм следовало бы озаглавить «В ясный день тебе не следует этого видеть». К сожалению, голливудские «гуру» начали разочаровываться в Винсенте.

В шестидесятые годы в американском обществе произошли значительные перемены — по Америке прокатилась волна демонстраций, поднимала голову бунтарская молодежная культура. Классический мюзикл в стиле МГМ вышел из моды, а новые фильмы должны были так или иначе иметь отношение к контркультуре. Главная мужская роль в «Ясном дне» поочередно предлагалась то Ричарду Харрису, то Фрэнку Синатре, то Грегори Пеку, но все они отказались. В результате образовался трехлетний перерыв между бродвейским хитом и сделанной на «Парамаунте» экранизацией. Винсенте не снимал картин лет пять, а что касается мюзиклов, то за них он не брался вот уже лет десять. Закончив съемки б января 1969 года, он тотчас попал под пресс семейных неурядиц, узнав, что у его третьей по счету жены, Дениз, появился роман на стороне. Вдобавок ко всему, во время работы над фильмом он потерял первую свою жену, Джуди.

В конце концов, и сам Винсенте отзывался о «Ясном дне» не самым лучшим образом: «Как мюзикл, это не самый крупный мой успех, но, с другой стороны, для «Парамаунта» это не самый худший его провал». Фильм все-таки принес приличные кассовые сборы, хотя и показавшиеся голливудским скупердяям явно недостаточными. По иронии судьбы, этот фильм стал важным шагом в карьере актера, которого один критик охарактеризовал следующим образом: «Мало кому известный, но, что самое главное, без каких-либо предрассудков актер, в ту пору байкер-самоучка, любитель наркотических «улетов» и общего назначения маньякк в драйв-иновских лентах Роджера Кормана». Звйди этого парня Джек Николсон, и следующей его работой стала лента «Беспечный ездок».

Несмотря на все отрицательные отзывы на «Ясный день», Артур Найт в своей рецензии на фильм в «Сэтердей Ревю» высоко отозвался о режиссерской работе Винсенте. «Что Миннелли удается поистине отлично, так это умение выявить важнейшие качества главных своих исполнителей, подать их так, чтобы это усилило взаимодействие между ними и зрителем, создать им ауру блеска и славы, что тотчас делает их еще во сто крат ощутимее и убедительнее».

Винсенте снова оказался ничем не занят, и вместе с дочерью занялся активными поисками подходящего материала для совместной работы. Однако тогда, в начале семидесятых, имелось немало преград, мешавших осуществлению их проекта. Прежде всего, недостаточный кассовый успех «Ясного дня» поставил под сомнение стопроцентную надежность Винсенте как режиссера. Ему было уже шестьдесят шесть, и по мнению некоторых, ему давно следовало отправиться на покой. Занимаясь поисками подходящего проекта, Винсенте также сотрудничал с «литературным негром» Гектором Арсом в написании своей автобиографии «Как сейчас помню» — она вышла в свет в 1974 году в лондонском издательстве «Ангус и Робертсон».

И если отцу с дочерью никак не удавалось остановить свой выбор на чем-то стоящем для совместной работы, самой Лайзе повезло с телепередачей. С момента ее первой, неудачной телепрограммы прошло два года. Тогда ее передаче недоставало центральной идеи. Новая программа целиком и полностью сосредоточилась на двадцатисемилетней актрисе и была сделана так, как ей самой того хотелось. Запись для Эн-Би-Эс состоялась 31 мая 1972 года в нью-йоркском театре «Лицей». Помогали Лайзе в этом деле два ее профессиональных наставника, вездесущие Фред Эбб и Боб Фосс. Они озаглавили программу «Лайза через букву 3» и записали ее прямо на глазах у публики. По сравнению с передачей двухлетней давности результат получился поразительный. Программа вышла в эфир вскоре после триумфального шествия по экранам «Кабаре» и утвердила за актрисой статус «звезды».

Зрители тепло приняли программу, и Лайза удостоилась награды «Эмми» за «наиболее выдающуюся одиночную программу» в категории «Эстрада и легкая музыка». Передача вышла в эфир 10 сентября, и вскоре «Вэрайети» уже вещала: «В программе мисс Миннелли не раз демонстрировала свое предпочтение «живым» концертам, и ей неплохо удается этот вид развлекательных программ. Эбб и Фосс направили ее таланты на то, что называется «филигранностью», и в результате мы имеем профессионалку, которая вот-вот во всеуслышание заявит о себе на поприще шоу-бизнеса». Лайзе льстило, что ее наконец-то признали как самобытную исполнительницу, а не дочь Джуди Гарленд.

В промежуток времени между записью передачи и ее выходом в эфир Лайза предавалась роману с Дези Арназом-младшим. В начале лета 1972 года Лайза даже увязалась вслед за ним в Японию, где тот был занят на съемках фильма о Марко Поло. И началось тотальное помешательство. Чуть раньше, в мае, Лайза и Дези обменялись кольцами и сделали официальное, хотя и несколько туманное объявление о помолвке. Вот как, например, выразилась по этому поводу Лайза: «Пока что мы еще не собираемся пожениться, речь идет о том, что будет через несколько месяцев».

Люси пришла в восторг, она знала Лайзу и симпатизировала ей, и вообще, по ее убеждению, Лайза скорее годилась в жены ее сыну, нежели Пэтти Дьюк. Люси сразу же дала понять, какие качества она хотела бы видеть, в первую очередь, в свой невестке. «Еще задолго до смерти Джуди Лайза взяла на себя всю заботу по воспитанию сестры и брата, неудивительно, что она суетится вокруг Дези, как наседка. Они просто созданы друг для друга, и я счастлива как никогда».

Собственно говоря, счастливы были все, в том числе и Дези-старший, объявивший, что церемония бракосочетания состоится 6 сентября 1972 года в его доме «Лас Круцес» в Нью-Мехико. Увы, надеждам не суждено было сбыться. К тому времени как Дези-младшему исполнилось двадцать, всякие разговоры о женитьбе отошли в прошлое. Лайза же, как ни в чем не бывало, буквально через десять дней после его двадцатилетия связала свою судьбу, правда временно, с еще одним «звездным» отпрыском, а именно Элди Альбертом. Она познакомилась с Альбертом, которому, кстати, тоже исполнилось всего д вад цать, в то время как ей самой было уже двадцать семь, на церемонии вручения «Золотого Глобуса», где каждый из них удостоился награды. Она — за «Кабаре», он — как «самый многообещающий молодой актер» за работу «Мухи свободны».

Для Лайзы это было прекрасное время. В 1972 году она отхватила «Золотой Глобус» как «лучшая актриса мюзикла» и «Оскара» вообще как «лучшая актриса», причем и то и другое за «Кабаре». Чуть позже в том же году она удостоилась «Эмми» за «Лайзу через букву 3». А закончила этот год в обществе Эдварда Альберта, своего нового приятеля. Во всех отношениях то был триумфальный год — такого не случалось даже в карьере Джуди. Эдвард заявил, что ему нравятся женщины «старше его самого», такие, как Лайза. «По-моему, становясь старше, женщина делается более женственной». Тем не менее роман с Эдвардом увял, практически не начавшись.

Сойдя со сцены после вручения заветного «Оскара», Лайза очень скоро поднялась на сцену лондонского «Палладиума», чтобы выступить перед восторженной публикой. То была особая сцена — как в ее жизни, так и в ее сердце. 11 мая 1973 года, то есть год спустя после ее помолвки с Дези, в ее жизнь вошел еще один мужчина. Зрелый, умудренный опытом и знаменитый. В то время ему исполнилось сорок семь лет.

Звали его Питер Селлерс.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.