Джордж Мейр Лайза Миннелли

Джордж Мейр

Лайза Миннелли

Посвящается самым юным звездам на моем небосклоне — внучке Шэннон Мейр и внуку Джеймсу Эбросу

Автор выражает признательность Хиллел Блэк — редактору, чье терпение и помощь способствовали созданию этой книги, а также своему литагенту Наташе Керн и ее помощнице Орионе Грин — благодаря им он успешно довел задуманное до конца.

Решающий момент

Это случилось вечером, 8 ноября 1964 года. В сентябре Джуди Гарленд готовилась к концерту в одном из своих любимых залов, лондонском «Палладиуме», перед своей самой любимой публикой — англичанами. По почте ей пришла новая пластинка ее дочери «Лайза, Лайза!», на которой среди прочих песен имелась и «Постарайся вспомнить» из «Фантастике». Джуди была потрясена тем, как дочь исполнила эту песню. Она тотчас позвонила Лайзе.

— А ты бы не хотела выступить со мной в «Палладиуме»?

— Ой, нет, что ты, — возразила та. — Это уж слишком — Джуди и ее чадо! Почему ты не хочешь петь одна?

Джуди, которая уже рисовала себе, какой фурор они произведут, выступив вместе, пустила в ход материнский авторитет, заявив, что не желает слышать никаких отказов. Лайза просто обязана выступить с ней вместе. Джуди повесила трубку, собрала вокруг себя лондонских репортеров и объявила, что 8 ноября они выступят дуэтом с дочерью. Билеты разошлись мгновенно, и организаторы тотчас же запланировали второй концерт. И снова билеты оказались распроданы в считанные часы. Через океан полетел еще один звонок: «Все распродано, до единого билета! Ну кто бы мог подумать!»

Дочери ничего не оставалось, как уступить, но мать вряд ли тогда могла предполагать, чем все это для нее обернется. И если имеется классический пример того, что значит открыть ящик Пандоры, то настоятельное желание Джуди видеть рядом с собой на сцене «Палладиума» дочь и есть та самая иллюстрация.

До отъезда в Лондон Лайза попросила своего однокашника по нью-йоркской школе актерского мастерства, Марвина Хэмлиша, сделать для нее несколько сольных аранжировок. 9 сентября Лайза прилетела в Хитроу, где ее встретил тогдашний муж Джуди, Марк Херрон.

Наступило 8 ноября, и впервые за всю их взрослую жизнь Лайза и Джуди вместе вышли на сцену перед забитым до отказа залом. Кто-то из английских критиков сумел тонко подметить атмосферу концерта:

«Временами возникало невероятное ощущение, будто в Лайзе вам виделась и слышалась Джуди Гарленд, какой она была двадцать лет назад».

Лайза выступила с восемью сольными номерами, Джуди исполнила десять. Вместе они спели двадцать песен, причем Лайза обратилась к матери с вариацией на тему «Хэлло, Долли»: «Хэлло, мама, ты все растешь, мама… ты все еще сильна…»

Чувство, с каким она исполнила «Кто теперь жалеет?», заставило публику повскакивать с мест.

Буквально все в зале ощутили некий электрический заряд, в том числе и Джуди, которая наконец поняла, что ее собственная дочь заняла в сердцах слушателей положенное ей, певице с именем, место. Неожиданно для себя то же самое открытие сделала смущенная, испуганная и взволнованная Лайза. Своим выступлением она затмила собственную мать, заставив ее поблекнуть на фоне своей искрящейся молодости. Джуди тотчас перешла в контрнаступление — она попыталась оттеснить Лайзу на второй план, перебивала ее, а в какой-то момент попробовала даже бесцеремонно сплавить со сцены.

«В нашей семье жизнь всегда летела быстрей, чем у других, — скажет Лайза четверть века спустя. — За эти два часа мы прошли с ней такой путь, на который матери и дочери обычно требуются годы. Это было даже забавно, потому что, когда концерт только начался, я еще ничего не успела сделать. И вот я слышу ее полный гордости голос: «Дамы и господа! Лайза Миннелли». И я выхожу на сцену, пою, публике это нравится, мне слышно, как мама из-за кулис подбадривает меня: «Давай, давай, бэби! Молодчина, так дЬржать».

Но постепенно, после сольных номеров Лайзы и ее дуэтов с матерью, отношения между ней и Джуди стали совершенно иными. Когда по окончании концерта настал момент уходить со сцены, Джуди отправила дочь в гримерную. Лайза уже было собралась пойти туда, однако, обернувшись, увидела, что мать направилась обратно на сцену, чтобы в одиночку сделать положенный звезде последний поклон. И тогда что-то взорвалось в душе дочери, и она тоже бросилась к публике, чтобы поклониться в последний раз вместе с матерью. И если вначале на сцену еще вышли мать и дочь, то теперь они превратились в соперниц. Это был конец карьеры одной из них и начало карьеры другой.

«Когда я была молоденькой, — вспоминала Лайза, — я любила запрыгнуть на сцену, чтобы потанцевать, пока мама пела, и это было нечто естественное, спонтанное, нечто такое, что шло от души. Но в «Палладиуме» маме стало ясно, что у нее взрослая дочь, что я уже не ребенок. Уверена, что такой перелом наступает в отношениях любой матери и дочери. Но в случае с моей мамой это произошло на глазах восьми тысяч зрителей. Мама почувствовала во мне соперницу. Я была уже не Лайза, а другая женщина в ярком свете рампы».

Каждая из них повстречала свою судьбу, и с тех пор они больше никогда не выступали вместе.