Былое и думы

Былое и думы

Позвонил Александр Федорович Керенский:

— Ниночка Ивановна, можно вас навестить?

— Очень рада буду. Но учтите, место отвратительное и настроение такое же.

— Что вам привезти, чтобы вас порадовать?

— «Былое и думы», — вырвалось как-то у меня.

— Герцена? — спросил он.

— Былое можно Герцена, а думы ваши, — он рассмеялся. И действительно принес мне «Былое и думы» Герцена.

Через пару дней зашел навестить меня князь Урусов. Высокий, статный, мне он очень понравился, сидел он у меня долго.

Про него мне сообщили, что он из православия перешел в католичество, и не так просто, как рядовой католик, а имеет какой-то католический сан. И я, атеист и безбожник, все время лежала и думала, почему он, один из (кажется, 16-ти) самых знатных, древнейших потомков княжеского рода из православия перешел в католичество. Чтобы сменить одну веру на другую, надо быть очень глубоко верующим. Была ли это в какой-то степени, чуть-чуть, может быть, подсознательная месть за страшную судьбу фанатичных старообрядок боярыни Морозовой и княгини Урусовой, которых, боясь придать более жестокой казни из-за их знатности, уморили прямо в земляной яме голодом? Княгиня Урусова умерла 11 сентября 1675 года, в тот же день, когда погиб мой брат, стараясь прорвать фашистскую блокаду, чтобы спасти население Ленинграда от голодной смерти.

Он принес мне какую-то душеспасительную литературу. По-видимому, ему кто-то сказал, в каком душевном состоянии я нахожусь, и так же как отец Даффи, сообщил мне, что Бог за меня молится и что он тоже будет молиться.

Увидев у меня на столе «Былое и думы» Герцена, произнес:

— Ах вот какая философия вас интересует.

— Вы знаете, читаю ее с огромным удовольствием.

Хотела сказать, что принес мне ее Александр Федорович Керенский, и спохватилась, так как понятия не имела, как может князь Урусов относиться к Керенскому. Я только знала, что бывшее высшее сословие терпеть не может не только его, но, почти все бывшее Временное правительство, поэтому никогда не видела их вместе, водораздел между ними был огромный.