Эпоха посла Константина Уманского

Эпоха посла Константина Уманского

Первый визит в советское посольство

Вскоре после нашего приезда Кирилл позвонил из посольства:

— Приезжай к пяти! Рая Михайловна к чаю приглашает.

Оставив детей на попечение няни, я села в такси и назвала адрес: «Кальсада де Такубайя, 204».

— Эмбасада Русса?![15] — обернулся ко мне с радостной улыбкой таксист.

Машина тронулась и помчалась по великолепному, утопавшему в зелени бульвару Пaceo де ля Реформа. Я загляделась на роскошные монументы, установленные вдоль дороги, особенно поразила меня своей изящной красотой статуя Независимости из белого гранита. У подножия ее горела неугасимая лампада и лежали венки из живых цветов.

Я с горечью вспомнила безвкусную, мрачную статую «свободы», установленную после революции в Москве на Советской площади, напротив здания Моссовета, — трехгранный шпиль из темно, серого гранита, рядом с которым стояла фигура женщины, державшая земной шар, в протянутой вперед руке.

Про нее ходил анекдот: «Почему статуя свободы стоит против Моссовета? Потому что Моссовет стоит против свободы!»

При реконструкции улицы Горького этот монумент снесли, на его месте сейчас стоит памятник Юрию Долгорукому.

Обогнув фонтан со статуей Дианы, шофер провез меня по парку Чепультепек. Вершины мощных деревьев сплетались над дорогой в пышный шатер. Шелестя листьями, деревья как бы вели повествование об истории Мексики, о легендарной борьбе ее народа за свою независимость.

Выехав из парка, мы очутились на узкой улочке с низенькими домиками, как кубики приставленными, один к другому.

После пышной красоты бульвара и парка здесь мне показалось довольно уныло.

Но машина остановилась у тяжелой железной ограды, за которой я увидела утопающий в зелени замок удивительной красоты.

На воротах, на небольшой бронзовой плите, виднелся герб СССР и надпись: «ПОСОЛЬСТВО СОЮЗА СОВЕТСКИХ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ РЕСПУБЛИК».

Посольство… Вот оно, посольство. Я первый раз в жизни должна была вступить на его порог. Мне трудно даже передать то чувство благоговения и волнения, которые охватили меня в эту минуту. Для меня всегда так гордо звучало это слово «посольство»…

Шутка ли сказать, эта маленькая территория — островок Родины в чужой стране на противоположной стороне земного шара — представляет наше огромное государство, одну шестую часть планеты. Как мне хотелось, чтобы и люди здесь были тоже особенные!

Оправившись от волнения, я нажала кнопку звонка. Появился невысокий плотный мужчина в синем костюме.

— Алексеева? — спросил он. — Рая Михайловна вас ждет.

Я вошла на усыпанный крупным гравием двор. Небольшой фонтанчик перед главным подъездом пускал серебристые струйки воды. Кругом цветы, которые поливал садовник-мексиканец в засученных до колен брюках и белой рубашке. В конце обширного двора виднелся парк с фонтаном посередине, туда вели белые закругленные ступеньки.

Ко мне подошел дежурный и предложил проводить. Мы прошли по широкой террасе, уставленной цветами, с белыми гранитными колонами и бледнозеленой мебелью; с правой стороны, на высоком постаменте, стоял бюст Сталина. Через зеркальную дверь мы вошли в огромную гостиную. Зал был высотой в два этажа, дневной свет падал с большого стеклянного купола в потолке. На полу, как лужайка, растянулся ярко-зеленый китайский ковер. На круглом столе огромный букет цветов. Кругом колонны белого мрамора подпирали балкон второго этажа, окружавший весь зал.

Могильная тишина, ослепительная чистота мебели, полов, стекол придавали всему холодный нежилой вид. Налево лестница со сверкавшими как золото, начищенными перилами. В стене — большая мраморная плита, на которой выгравированы барельефы Ленина и Сталина и статья тринадцатая Конституции СССР.

По длинному балкону второго этажа мы прошли в ту часть замка, которую занимали Уманские.