Возвращение в Красные Орлы
Возвращение в Красные Орлы
В условиях нарастающего, как это ни парадоксально звучит, летнего дискомфорта приблизился день моего отъезда. Накануне мне устроили теплые проводы. За время строительства цеха и работы на лесосеке я сильно привязался к доброй и душевной команде Вагифа. Поэтому радостное ожидание возвращения к родителям смешалось с грустным ощущением прощания с людьми, которые стали для меня эталоном порядочности и трудолюбия. Особенно тяжелым было расставание с Вагифом. Он, как родной человек, ненавязчиво опекал меня и за короткое время способствовал всестороннему возмужанию.
В Тавде рядом с вокзалом находился местный рынок и небольшие магазины. До отхода поезда я успел купить сестренке ко дню рождения два платьица с кружевами, большую сумку с кедровыми орешками, а также различные сувениры родителям. К вечеру вышел из поезда на знакомом полустанке. Перед ним, как всегда, в ожидании пассажиров стояло несколько подвод. Одна из них до наступления сумерек доставила меня к пристанищу родителей. Я сознательно не уведомил их о дне приезда, чтобы лишний раз не беспокоить. Отец еще был на работе. Я не стал дожидаться дня рождения сестренки и сразу вручил ей подарок. Она стала примерять платья, выражая нескрываемый восторг громким визгом на всю избу. После примерки лукаво на меня поглядела и с хитринкой спросила:
– А что еще ты мне привез? Забыл, о чем я тебя просила?
Я сделал вид, что не помню.
– А в сумку можно заглянуть?
– Раз ты такая любопытная, открой и посмотри.
Последовала очередная волна визга. Ее руки погрузились в душистую массу кедровых орехов вперемешку с шишками. Не теряя времени, словно рыжая белочка, с которой ее роднил цвет волос, Яна стала быстро поглощать орешки.
Около большой печи мама радостно суетилась, готовя ужин. Наконец, улучив минутку, она присела. Я подошел к ней и стал расспрашивать, как им с отцом удается сводить концы с концами. Ведь тогда были введены продовольственные карточки на основные товары. Мама поведала, что в селе создано карточное бюро, в котором все его население, включая приезжих, поставлено на учет. Нашей семье выдано четыре карточки. Отоваривают их в местном магазине. Дополнительно на вагранку, которая производит оборонную продукцию, поступают продукты по специальной разнарядке. Кроме того, всем желающим для самообеспечения овощами стали выделять земельные наделы под огороды. Для нашей семьи (как и для многих в те времена) это было спасением. Особенно учитывая необходимость витаминизации сестренки. Поэтому родителям, в основном маме, много времени приходилось проводить на огороде, занимаясь непривычным физическим трудом.
После ухода в армию почти всех трудоспособных селян многие женщины вынуждены были осваивать непривычные мужские профессии. В первую очередь это коснулось единственного предприятия на селе – вагранки. Маму направили в отдел технического контроля (ОТК), принимать к отправке готовую продукцию. Глядя на ее уставшее, красивое лицо с сеткой ранних морщинок вокруг больших и грустных глаз, я напряженно думал, как снять с нее, хотя бы частично, бремя забот. В итоге предложил отводить и забирать сестренку из детского сада, затем – сменить ее на работе в ОТК. И, конечно, помочь в уходе за огородом.
Мама нежно погладила мои непокорные кудри и приняла предложение, но с оговоркой. Ее зарплата не покрывала даже оплату жилья в избе Игната и услуги детского сада. Заработок отца, который с раннего утра до позднего вечера без выходных пропадал на работе, являлся основным источником дохода. Он с трудом позволял оплачивать возросшие расходы на питание, приобретение одежды, обуви, топлива на обогрев избы и покрывать другие непредвиденные затраты. Поэтому мама не могла себе позволить роскошь уйти с работы – даже если я захочу ее подменить. Дождавшись прихода отца, я с ходу попытался с ним обсудить наиболее приемлемый вариант участия в нелегкой жизни семьи в условиях эвакуации. Однако, обрадовавшись моему долгожданному возвращению, он сразу переключился на тему продолжения учебы, которую считал самой важной ступенью в моей последующей самостоятельной жизни:
– После трудов на лесосеке немного отдохни. Порадуй нас своим присутствием. И сестренка скучает без тебя! Погуляй с ней, пообщайся. Но после ее дня рождения поезжай в Свердловск. Недавно я был там в командировке и успел обойти ряд техникумов и вузов. В каждом из них есть подготовительные курсы для сдачи вступительных экзаменов. Больше всего мне понравился Уральский индустриальный институт. В нем большой строительный факультет с архитектурным уклоном. Есть нормальное студенческое общежитие. В ректорате просмотрели все твои документы. Правда, школьные успехи не вызвали у них восторга. Но у тебя преимущественное право поступления с учетом пребывания в зоне военных действий. Единственное обязательное требование – это постепенная досдача программы средней школы, которую ты не успел закончить. Теперь все зависит от тебя.
Отец замолчал. Он редко говорил так долго и подробно. Обычно короткими, рублеными фразами ему удавалось выражать самые важные мысли. Я чувствовал, насколько он озабочен моей дальнейшей судьбой. Отец выжидающе смотрел на меня. Мама прислушивалась к каждому слову, хотя не теряла времени и накрывала стол к семейному ужину. Чтобы эта тема закончилась до того, как мы сядем за стол, я ответил отцу твердо и решительно:
– Спасибо тебе и маме за внимание и заботу. Но сейчас не время вас снова бросать. До твоего прихода мама подробно рассказала о ваших сельских буднях. Я понял, что моя помощь будет нелишней, как бы вы ни храбрились. Поэтому до начала учебного года никуда от вас не поеду. А потом буду думать. Можно попытаться перепрыгнуть через свою недоученность в институт, как ты предлагаешь. Можно без натяжки поступить в Архитектурно-строительный техникум. Еще вариант – в вечерней школе без отрыва от работы в ускоренном темпе получить аттестат об окончании десятилетки. И тогда все пути открыты. Ведь неизвестно, сколько времени мы здесь пробудем. А если война скоро завершится и удастся возвратиться домой, я бы хотел продолжить учебу в Киеве вместе с Наталкой-Полтавкой, если она не передумает.
Отец внимательно выслушал мой взволнованный монолог. Подошел ко мне, обнял и дрогнувшим голосом сказал:
– Я счастлив, что ты оправдал наши надежды и стал взрослым, рассудительным и самостоятельно мыслящим человеком.
При большой щедрости и широкой доброй душе, отец был скуповат на похвалы. Поэтому его слова я воспринял как высшую оценку.
Общий семейный ужин стал неожиданным праздником. Время было позднее. Сестренка уже давно ушла почивать в светелку на второй этаж. Перед сном я задал отцу вопрос, который давно тревожил маму и меня:
– Война продолжается, и сводки неутешительные. В армию призывают не только молодых. Что слышно у вас на заводе?
Отец положил руку мне на плечо и в глубокой задумчивости произнес:
– Обстановка сложная. Все зависит от дальнейшего развития событий. На сегодня у меня бронь, поскольку я занят выпуском военной продукции. В то же время я офицер запаса. Что пересилит, никто не знает. Поживем – увидим. Если что, ты временно меня заменишь в качестве главы семьи. Я в тебе уверен. – Он ободряюще похлопал меня по плечу. Взглянув на часы, заключил: – Будем жить с надеждой на лучшее. А сейчас пора спать. Завтра всем рано вставать.
На следующее утро, после завтрака, как было обещано маме, я проводил сестренку в детский сад. Прощаясь, пообещал ей:
– Отныне буду тебя не только провожать, но и забирать из детского сада.
Она обрадовалась:
– Хорошо, что ты маму сменил, ей теперь будет легче. Только меньше молчи по дороге и побольше рассказывай. Ты ведь много знаешь интересного!
Быстрым шагом я направился на вагранку. Критическим взглядом охватив свое первое архитектурное детище, решил наведаться в кабинет отца. Но мой приход совпал с шумным многолюдным совещанием, которое он проводил. Поэтому, не теряя времени, я самостоятельно прошел по знакомым цехам. Навестил и маму в отделе технического контроля. В числе нескольких женщин она на медленном конвейере проверяла качество готовой продукции и ставила пуансоном клеймо. Внешний вид красивых по форме изделий, аккуратно и бережно укладываемых на стеллажи, невольно наводил на невеселые мысли. Вскоре они будут превращать в кровавое месиво противоборствующие массы людей, обреченные жестокими законами жизни на бессмысленное уничтожение…
Подольше я задержался в родном цехе. Его светлый интерьер приобрел живой и красочный вид. Еще до поездки на лесосеку у меня появилось желание научиться токарному делу. «Лучше поздно, чем никогда», – подумал я и наугад направился в остекленную контору. Представился пожилому мужчине и кратко изложил причину прихода. Он с улыбкой выслушал и одобрил мое намерение словами:
– Лишняя профессия, тем более рабочая, не помешает. И в будущем обязательно зачтется. Поработаешь на станке ДИП[20]. Этот токарно-винторезный станок предназначен для обработки цилиндрических, конических и сложных поверхностей – как внутренних, так и наружных, а также для нарезки резьбы. Пусть «догнать и перегнать» станет и твоим жизненным девизом. Когда окончательно определишься, получишь полный инструктаж и ознакомишься с условиями оплаты.
Мы распрощались. Я направился за сестренкой. Во время ужина, когда все были в сборе, доложил родителям о принятом решении. Отец одобрил без оговорок. Мама возразила, что мне сначала следует отдохнуть. Позиция отца была более реалистична.
На следующий день, проводив сестренку в сад, я пришел в цех. От меня потребовалось заявление. Пожилой мужчина, которого, как я узнал, звали Тимофеем Петровичем, широким росчерком наискось завизировал заявление (его я отнес в отдел кадров). Перед витиеватой подписью он обозначил должность: начальник цеха. В трудовую книжку, выданную мне впервые здесь же, при строительстве цеха, была внесена новая запись. С учетом ставропольского периода и работы на лесосеке мой общий трудовой стаж приблизился к одному году. Для моего возраста это было немало и давало определенные преимущества при поступлении в будущем в учебное заведение.
Несколько дней ушло на овладение навыками обращения с токарным станком. Сам процесс обработки болванки снаряда оказался несложным, но требовал большой точности, особенно при нарезке резьбы. Моей наставницей оказалась молодая особа по имени Мария. Она с ходу, скороговоркой, поведала, что уроженка села, окончила ремесленное училище в Артемовском, живет с мамой и бабушкой.
– А отец где? – полюбопытствовал я.
Лицо ее сразу осунулось.
– Батя – военный, от него давно нет никаких вестей.
Понимая, что опрометчивым вопросом невольно задел больную тему, я поспешно переключился на секреты практических навыков работы на токарном станке. Меня немного смущала роль ученика молоденькой девушки. Поэтому, чтобы как-то возвысить себя в ее глазах, не упустил случая похвастаться:
– Кстати, этот цех выстроен по моему проекту. – Я с удовольствием заметил, что мои слова достигли цели.
Она с удивлением спросила:
– Не понимаю, когда ты успел стать архитектором и зачем решил поменять эту необыкновенную профессию на токаря.
Чтобы рассеять недоумение Марии, пришлось подробно рассказать о себе. Моя исповедь как бы сняла психологическую дистанцию между молодой учительницей и зрелым учеником, который, несмотря на молодость, успел уже пройти через огонь и медные трубы.
Примерно через неделю я научился уверенно выполнять однообразную и монотонную операцию обработки и нарезки конуса болванки. Зарплата была сдельная и зависела от количества сданных к концу смены изделий. Поэтому многие работники, состоящие в основном из женщин и пожилых мужчин, задерживались до полуночи. Сильнее всего уставали ноги, так как приходилось работать стоя. Сказывалось и зрительное напряжение в связи с точностью процесса. Мне выдали защитные очки от попадания случайных стружек в глаза. Часто, сцепив зубы, я пересиливал усталость, чтобы не осрамиться перед безропотными и на диво выносливыми женщинами.
Погожим летним вечером мы отметили день рождения сестренки. В этот день мама взяла выходной. Отец и я пришли раньше обычного с вагранки. В гости пожаловали Агап и Агафья. Сестренка пригласила небольшую группу ровесников из детского сада, с которыми успела подружиться. Мама с Агафьей скромно, но красиво накрыли праздничный стол. После первого насыщения и тостов отец, по доброй полтавской традиции, пел с именинницей дуэтом русские и украинские песни. Потом развеселившаяся детвора удалилась в светелку разбирать подарки и лакомиться различными сладостями. Солнце клонилось к закату, когда мы развели юных гостей по их семейным избам.
Следующий день продолжился по обычному рабочему сценарию. Небольшое разнообразие вносили выходные дни, первую половину которых мама и я проводили на огороде. Сестренка старалась нам помогать. Маленькой лопаткой она охотно окучивала картофельные всходы. Вторую половину дня я полностью посвящал ей. Не по возрасту развитая, она часто загоняла меня в тупик замысловатыми вопросами. Напрягая память и воображение, приходилось на ходу придумывать самые невероятные истории, которые она слушала затаив дыхание. Мы много гуляли с ней по улицам села. На фоне северной природы оно выглядело очень живописно. Лес был рядом. Блуждая по его тропинкам, мы собирали сочные ягоды, которые произрастали вокруг в изобилии. В неширокой чистой речушке на окраине села сестренка весело плескалась с местными детьми. Внешняя идиллия короткого северного лета создавала ложное ощущение вселенского спокойствия. Трудно было поверить, что за сотни километров шла страшная, кровавая война.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.