Глава двадцать девятая

Глава двадцать девятая

Цветы на террасе. Тишина. Зеркало

Мы решили переехать в Канны, которые хорошо знали и любили. В поезде Джонни сказал: «Если ты меня любишь – никогда больше не говори об этой грязной истории». И действительно, я с ним больше не заговаривала на эту тему.

Мой сын Делано подыскал нам в Каннах очень милую квартиру с большой террасой, где было много цветов и зелени. Жизнь, и в первую очередь ее темп, конечно, переменились. Но к нам на Лазурный берег стали часто приезжать наши друзья, и все потихоньку, постепенно приходило в норму. Я делала все, чтобы окреп после болезни Джонни. Мы старались как можно лучше развлечь друг друга – и не думать ни о чем.

В Каннах и на Лазурном берегу живут многие мои родственники. Я часто езжу на обеды с моей приятельницей Лидией Варсано. Графиня д’Альфельд, моя давняя подруга Лилиан, подарила нам тропическое дерево. Оно и сегодня цветет на нашей террасе.

Подружились мы и с соседями, владельцами огромной виллы «Полония» (когда-то ее выстроил русский князь, женатый на польской даме). После смерти Джонни эта семья стала смотреть за мной, как за родной сестрой, за что я им бесконечно благодарна. Они – добрые, умные и оригинальные люди, а Даниэль к тому же чудесная хозяйка, все умеет.

Французы, надо сказать, довольно безразлично относятся к другим, совершенно не интересуются незнакомцами и живут лишь для себя. Но если вдруг полюбят кого-то – становятся лучшими друзьями, каких только можно найти. Мои друзья, найденные уже здесь, в Каннах, очень милы и добры ко мне, как, например, мой любимый доктор, знаменитый кардиолог Жианнети, доктор Эстачи, «доктор века» как любят говорить во Франции (он считается лучшим офтальмологом в Каннах) и семья Маньян – Ольга (урожденная Пуришкевич) и Иван Петрович.

Мой сын Делано и Винфред, моя невестка, очень дружно живут в Нью-Йорке, в районе, известном под названием Аппер-Ист-Сайд. Это престижный район, застроенный в период «между двумя войнами». Их дом своей архитектурой напоминает венецианское палаццо, а квартира оформлена в любимом стиле Делано и Винфред – так называемом провансальском. В нем смешаны французская мебель XVIII века и ткани солнечных расцветок.

В течение двадцати лет Делано владел фабрикой по производству упаковок для парфюмерии: эти изящные коробочки мой сын и невестка не только продавали, но и сами разрабатывали их эскизы.

Делано и Винфред – любители живописи. У них есть большое полотно Бориса Григорьева (когда-то купленное Никитой в Берлине, в мастерской самого художника и даже репродуцированное в знаменитом русском берлинском журнале «Жар-Птица»), эскизы Александра Бенуа, работы Кислинга и Шагала. В наследство от своего отца Деланушка получил комплекты журналов «Старые годы», «Столица и усадьба» и русские эмигрантские издания с автографами авторов.

Теперь это настоящие фамильные сокровища!

Я часто на праздники летаю к сыну в Нью-Йорк. И всегда это для нас обоих большое счастье.

У меня чудные внуки: Питер – известный адвокат, он женат на красавице Карле, родом из Колумбии. А моя внучка Лиза работает в Голливуде. Она очень красива и талантлива.

В Каннах и в Ницце проходят теперь фестивали русского искусства. Если я могу чем-нибудь помочь, то всегда стараюсь. В прошлом году приезжал ансамбль Моисеева, в этом – Никита Михалков (встреча была радостной, так как он часто приходил ко мне в Париже). Приезжают и совсем молодые артисты.

Люблю сидеть вечером на зеленой террасе, среди цветов, когда на небе стоит луна. Люблю играть на рояле. Люблю петь. Не устаю смеяться.

Я никогда не утрачивала вкуса к жизни. И чувства радости бытия.

В моей гостиной в Каннах висит большое старинное испанское зеркало XVIII века. Оно заключено в золотую раму с рокайльными завитками. Мы купили его с мужем на распродаже графского имущества в Марбейе. С тех пор оно мой верный друг.

Я гляжусь в помутневшее от времени стекло – и оно мне дарит волшебные воспоминания, радость и покой.

И сладкие сны…

Комментарии

«Жар-Птица» – литературно-художественный журнал (Берлин, Париж, 1921–1926 гг., редактор-издатель – А. Коган, литературный редактор – Саша Черный). Одно из лучших изданий времен эмиграции «первой волны». В нем публиковались В. Ходасевич, Тэффи, В. Сирин (В. Набоков), репродуцировались работы С. Судейкина, Ф. Малявина, М. Шагала, Б. Григорьева, И. Билибина, был раздел художественно-театральной критики.

Кислинг – Кислинг Моэс (1891–1953), художник. Прибыл в Париж из Польши в 1910 г. В послевоенные годы имел репутацию блестящего светского портретиста (в его наследии также представлены пейзажи, книжная графика). Высшим творческим взлетом были его портреты парижан эпохи «между двумя войнами».

«Старые годы» – «Ежемесячный журнал по вопросам истории искусств», выходил в Петербурге в 1907–1916 гг. Редактор – В. Верещагин, с 1908 г. – П. Вейнер. Фактическим соредактором был Н.Н. Врангель (1880–1915), искусствовед и историк русской усадебной культуры, старший брат генерала П.Н. Врангеля. Наследие русской художественной культуры XVIII–XIX вв., декоративно-прикладное искусство этого периода, памятники и отношение к ним были главными темами журнала.

«Столица и усадьба» – «журнал красивой жизни», по аттестации главного редактора, литератора Владимира Крымова (1878–1968). Выходил в Петербурге в 1913–1917 гг. Был посвящен «светской жизни наших столиц, спорту, охоте, коллекционерству и особенно – жизни русской усадьбы в ее прошлом и настоящем».