Глава пятая

Глава пятая

Мои караимские корни

Мой отец, как я сказала, был по национальности караимом. Я никогда особенно не занималась историей караимов, но все-таки знаю, что этот народ обитал на землях Хазарского каганата еще в IX веке. Из Поволжья часть караимов переселилась в Крым. А в 1396 году, совершив набег на крымские земли, великий князь Витовт привез с собой в Литву несколько сотен семейств, поселив их в окрестностях своего замка. Оттуда идут литовские и польские караимы (многие из них занимали немалые посты, становились профессорами, врачами, адвокатами, офицерами, сановниками).

Крымские караимы были, как правило, табачниками, заводили в России фабрики – например, известное табачное дело Катлама в Риге. Фабрикант Катлама, друг нашей семьи, был широким человеком. Рассказывали, что, когда он делал предложение своей будущей жене-красавице Ольге Яковлевне, то прислал ей тройку лошадей и соболье покрывало, укутать ноги – такой шикарный жест…

А я помню, как та же Ольга Яковлевна, в строгом и скромном английском костюме, отправлялась с нами и со своей дочерью Софьей в парижские музеи, часами показывала нам живопись – от Беллини до Сезанна, учила видеть свет на полотнах.

Эти утренние экскурсии, почти лекции, и вечерние катанья на тройках, когда ноги укутывались соболями, как-то совершенно не противоречили друг другу в жизни женщин, которыми я восхищалась в детстве.

А таких женщин было много.

Целая плеяда… целая порода русских дам начала XX века!

Но я возвращаюсь к истории караимов. В тихой Евпатории обитало особенно много богатых людей, военных, врачей, артистов, коммерсантов караимских кровей. В конце XIX века многие из них переселились в Москву, Петербург, Ригу и Ревель. В Париже 1920-х – 1930-х годов потомки этих семей составили довольно большую колонию.

Глава караимской общины в Литве, Хаджи Серая Хан Шапхал, был человеком высочайшей культуры (к тому же очень красивый!). Он преподавал восточные языки в Санкт-Петербургском университете, а потом был гувернером наследника престола Ирана. Будучи избран гахамом, он основал караимский этнографический музей, а в Санкт-Петербург, в Академию наук, передал свою бесценную коллекцию восточных рукописей.

Рассказывали, что императрица Александра Федоровна благосклонно относилась к гахаму. Он не раз бывал приглашен государыней к чаю; одна из ее фрейлин, с которой я познакомилась много позже, помнила не только самого гахама, но и то, сколько ложечек сахару он клал в чашку с чаем.

Упоминания о Хаджи Серая Хан Шапхале я встретила много позже, читая изданную в русской эмиграции переписку императорской семьи (Берлин, «Слово», 1922).

Императрица сообщает государю 2 июля 1916 года: «Кахам (так в оригинале. – Л.Л.) приехал и провел вечер вчера у Ани – сегодня она меня просила провести вечер с ней и послушать его живописные рассказы». На следующий день Александра Федоровна пишет в Ставку: «Я провела вчерашний вечер у Ани с Кахамом. Очень умный, приятный человек…»

Аня – это, конечно же, фрейлина Анна Вырубова. В ее мемуарах есть упоминание о знакомстве с гахамом, о том, как рассказывал он ей старинные легенды «караимского и татарского народа…» «Он, – пишет Вырубова, – как и все караимы, был предан Их Величествам».

Далее она приводит эпизод, который напомнил мне мой детский восторг перед Шапхалом: «В августе из Крыма приехал гахам караимский. Он представлялся государю и несколько раз побывал у наследника, который слушал с восторгом легенды и сказки, которые гахам ему рассказывал… Гахам первый умолял обратить внимание на деятельность сэра Бьюкенена и на заговор, который готовился в стенах посольства с ведома и согласия сэра Бьюкенена. Гахам раньше служил по Министерству иностранных дел в Персии и был знаком с политикой англичан. Но государыня и верить не хотела, она отвечала, что это сказки, так как Бьюкенен был доверенный консул Короля Английского, ее двоюродного брата и нашего союзника…»

И уже после отречения императора от престола, 9 декабря 1917 года, Александра Федоровна пишет Вырубовой: «Ты имеешь известия от гахама? Напиши ему и поклонись…»

Его действительно было трудно не запомнить: слишком яркая личность, слишком сильное впечатление… Он был довольно суров. И чтил свое положение, строго выполняя все, что предписывал ему караимский закон.

Когда, приезжая в Вильно, мы заходили в его дом, это было все равно что оказаться в другом мире, в восточной стране и в восточной старине.

Низкая мебель, инкрустированные столики, вышитые стулья, низкие табуреты, крытые бархатом с золотыми узорами, ковры, картины той эпохи на восточные сюжеты (там было много работ брата его жены, академика живописи Бориса Эгиза, эмигрировавшего затем в Константинополь).

И начинались разговоры, воспоминания гахама о персидском шахе и о его сыне, который был очень привязан к своему учителю… А на низких резных столиках темного дерева стояли цветные фаянсовые блюда (в узоре, помню, преобладала зелень – или особая, раскаленная синева, которую так любили гончары всех южных народов). А на блюдах дышали слоеные пирожки с орехами или с вишнями, рахат-лукум с фисташками был осыпан сахарной пудрой, как тончайшим белым песком Юга, древней прародины…

Все это вызывало детский восторг. И делало каждый визит к гахаму сказкой из книжки с картинками и вязью позолоты на обложке.

Сказкой, которая сначала была прочитана, – а потом приснилась.

Подчиненный Шапхала, тракайский священник и караимский поэт Семен Фиркович тоже был очаровательным господином, который всегда во всем помогал Шапхалу.

Его семья была милейшая, там нас часто угощали караимскими блюдами и знаменитой селявой. Вокруг их дома на Караимской улице в Тракае находился большой фруктовый сад, где дети собирали вишни и малину. Все плавали на лодках по озеру Гальве, вокруг острова, на котором стоит знаменитый замок.

И я, и мои братья запомнили этих людей на всю жизнь…

Комментарии

Хазарский каганат – раннефеодальное государство VII–X вв. Охватывало часть территории Северного Кавказа, Поволжья, Приазовья и Крыма.

Витовт (1350–1430) – великий князь Литвы (с 1392 г.). Совершил множество походов, стремясь расширить пределы княжества. Был одним из руководителей и героев Грюнвальдской битвы (1410 г.).

Хаджи Серая Хан Шапхал (1873–1961) – востоковед, воспитатель наследника шаха Персидского в Тебризе, чиновник российского Министерства иностранных дел, Тавридский гахам караимов. В 1928 г. назначен гахамом караимов в Польше, жил в Вильно. Один из составителей словаря караимского языка. С 1940 г. – директор Исторического музея караимов в Тракае.

Борис Эгиз – Эгиз Борис Исаакович (1869–1947), живописец, мастер салонных портретов и жанровых сцен. Работал в Одессе, был секретарем Товарищества южнорусских художников. С 1920 г. в эмиграции.

Тракайский священник и караимский поэт Семен Фиркович (1898–1982) – писатель, этнограф, священник, уллу газзан караимов. С 1921 г. – преподаватель караимского языка в Тракае.

Анна Вырубова – Вырубова Анна Александровна, урожд. Танеева (1884–1960), фрейлина и близкая подруга императрицы Александры Федоровны.

Сэр Бьюкенен – Бьюкенен Джордж Уильям (1854–1924), британский дипломат, в 1910–1918 гг. посол в России. О своей деятельности, особенно интенсивной в 1917–1918 гг., в том числе об участии в «Заговоре послов» рассказал в книге «Му mission to Russi and other diplomatic memories» (L. – N.Y., 1923. V. 1–2).