Маршал брони
Маршал брони
УКАЗ ПРЕЗИДИУМА ВЕРХОВНОГО СОВЕТА СССР
О присвоении звания Героя Советского Союза генералам, офицерскому, сержантскому и рядовому составу Красной Армии
За успешное форсирование реки Днепр, прочное закрепление плацдарма на западном берегу реки Днепр и проявленные при этом отвагу и геройство присвоить звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда»:
Генерал-лейтенанту Рыбалко Павлу Семеновичу.
Председатель Президиума Верховного Совета СССР М. Калинин
Секретарь Президиума Верховного Совета СССР А. Горкин
Москва, Кремль. 17 ноября 1943 года.
УКАЗ ПРЕЗИДИУМА ВЕРХОВНОГО СОВЕТА СССР
О НАГРАЖДЕНИИ ВТОРОЙ МЕДАЛЬЮ «ЗОЛОТАЯ ЗВЕЗДА» ГЕРОЯ СОВЕТСКОГО СОЮЗА ГВАРДИИ ГЕНЕРАЛ-ПОЛКОВНИКА РЫБАЛКО П. С.
За образцовое выполнение боевых заданий Командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками, дающее право на получение звания Героя Советского Союза, — наградить Героя Советского Союза гвардии генерал-полковника Рыбалко Павла Семеновича второй медалью «Золотая Звезда», соорудить бронзовый бюст и установить его на постаменте на родине награжденного.
Председатель Президиума Верховного Совета СССР М. КАЛИНИН
Секретарь Президиума Верховного Совета СССР А. ГОРКИН.
Москва, Кремль. 6 апреля 1945 г.
«РЫБАЛКО ПАВЕЛ СЕМЕНОВИЧ, род. 4.11.1894 в с. Малый Истороп ныне Лебединского р-на Сумской обл. в семье рабочего. Украинец. Член КПСС с 1919. Окончил приходскую школу в 1907. Участник 1 мир. войны, рядовой. В Сов. Армии с 1919. Участник Гражд. войны, комиссар полка и бригады 1-й Конной армии. Окончил курсы усовершенствования высшего начсостава в 1926 и 1930, Воен. акад. им. М. В. Фрунзе в 1934.
На фронтах Вел. Отеч. войны с мая 1942. Командовал 5, 3 и 3-й гв. танк. армиями, которые отличились в операциях на Брян., Юго-Зап., Центр., Воронеж., 1-м Белорус. и 1-м Укр. фронтах. За умелое руководство войсками при форсировании Днепра и освобождении Киева, личное мужество 17.11.43 гв. ген. — лейтенанту Р. присвоено звание Героя Сов. Союза. 6.4.45 за боевые отличия войск под его командованием на завершающем этапе войны гв. ген. — полковник Р. нагр. второй мед. „Золотая Звезда“. Маршал бронетанк. войск (1945).
После войны 1-й зам. команд., а с апр. 1947 команд. бронетанк. и мех. войсками Сов. Армии, деп. Верх. Совета СССР 2-го созыва. Нагр. 2 орд. Ленина, 3 орд. Красного Знамени, 3 орд. Суворова 1 ст., орд. Кутузова 1 ст., Богдана Хмельницкого 1 ст., медалями, иностр. орденами. Умер 28.8.1948. Похоронен в Москве. Бронзовый бюст установлен на родине, мемор. доски — в Москве и Харькове. Музей Р. создан на родине. Его именем названы улицы в Москве, Киеве и др. городах. Имя Р. присвоено Ташкент. высшему танк. командному училищу…»
(Из краткого биографического словаря «Герои Советского Союза», М., Военное издательство, 1988 г., т. 2, с. 387.)
Очерк о замечательном советском танковом военачальнике, дважды Герое Советского Союза маршале бронетанковых войск Павле Семеновиче Рыбалко я хотел бы предварить небольшими отрывками из воспоминаний его сослуживцев, боевых товарищей и начальников.
«По моим наблюдениям, — писал Маршал Советского Союза Г. К. Жуков, — из командующих армиями Верховный выделял А. А. Гречко и К. С. Москаленко, ныне Маршалов Советского Союза, маршалов бронетанковых войск П. С. Рыбалко, П. А. Ротмистрова, генерала армии Д. Д. Лелюшенко, генерала армии И. И. Федюнинского. Он хорошо знал их лично, ценил их знания и преданность делу и, когда возникала особо ответственная задача, в первую очередь поручал ее решение этим людям…».
А вот как вспоминал о Павле Семеновиче другой наш выдающийся военный деятель Маршал Советского Союза А. М. Василевский: «…Павел Семенович Рыбалко, впоследствии маршал бронетанковых войск, прошел чрезвычайно интересный жизненный путь. Сын рабочего, он участвовал в Первой мировой и Гражданской войнах, сражался против интервентов, а также петлюровцев, деникинцев, бандитов. Был комиссаром бригады. Разносторонне образованный в военном отношении, он сразу же выдвинулся как незаурядный военачальник. Был военным атташе СССР в ряде стран, читал лекции в военных учебных заведениях. С весны 1942 года он стал командующим танковыми армиями, с триумфом освобождавшими Украину, Польшу, Чехословакию и участвовавшими в Берлинской операции. После Великой Отечественной войны до самой смерти в 1948 году он руководил бронетанковыми и механизированными войсками Советских Вооруженных Сил…».
Как о боевом, решительном командире говорит о П. С. Рыбалко и Маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский. Его слова имеют особую ценность. С будущим танковым военачальником Константин Константинович познакомился еще в середине двадцатых годов, когда они оба служили в Монголии и им приходилось принимать участие в кровавых стычках с недобитыми бандами.
Особенно же тепло о Павле Семеновиче отзывается Иван Степанович Конев, Маршал Советского Союза и старый товарищ известного танкового командарма. «Я хочу рассказать об этом незаурядном человеке несколько подробнее, чем это можно сделать по ходу изложения боевых действий, представить его читателю таким, каким он остался в моей памяти, попробовать дать нечто вроде его портрета, причем, разумеется, это будет портрет военного человека», — пишет И. С. Конев в своей книге и далее:
«На войне я встретился с Рыбалко впервые только в 1944 году. До этого в качестве командующего 3-й танковой армией он уже провел ряд крупных операций по освобождению Украины, форсированию Днепра, освобождению Киева, наступлению на Западной Украине. Я встретился с ним, принимая командование 1-м Украинским фронтом, в мае 1944 года.
Эта первая встреча на войне была далеко не первой в жизни. Я знал Рыбалко с начала двадцатых годов по учебе на Курсах высшего начальствующего состава при Академии имени Фрунзе. Впрочем, тогда она еще так не называлась. Фрунзе был жив, и именно он послал целую группу старых боевых комиссаров (человек тридцать) учиться на курсы. Я говорю „старых“, но тогда этим комиссарам насчитывалось от роду всего лет по двадцать шесть — двадцать семь. В числе их были и мы с Рыбалко.
После окончания курсов Павел Семенович пошел уже не на комиссарскую, а на командную должность, командиром полка. Командовал полком, дивизией, потом был некоторое время военным атташе в Польше. Потом — вновь на командной работе. В ходе войны стал командующим танковой армией. В этой роли я его и встретил почти через 20 лет после академии.
Павел Семенович был широко образованным человеком и в общем, и в военном отношении. Он окончил не только Курсы высшего начальствующего состава, но несколько лет спустя и Академию имени Фрунзе, где мы опять учились вместе. И на курсах, и в академии учился он превосходно, был в числе первых. Это характерно для его натуры.
Высокая теоретическая подготовка, разносторонний командирский опыт сделали Рыбалко сложившимся, знающим свое дело и уверенным в себе военачальником. Ему была свойственна исключительная выдержка, сочетавшаяся с энергией и волевым началом, ярко выраженным во всех его действиях.
В дружеских беседах он бывал остроумен, находчив, любил и умел полемизировать. Но главным положительным качеством Рыбалко, я бы сказал, высоким его достоинством было умение сплотить коллектив, который его окружал и которым он командовал.
Рыбалко действовал не методом уступок и поглаживания по головке, задабривания или всепрощения. Напротив, всегда предъявлял к подчиненным (в условиях армии это было необходимо) самые суровые требования, но при этом умел оставаться справедливым и заботливым. Ему было свойственно далеко не всегда встречающееся качество, которое я особенно ценю в военных людях. Полною мерою взыскивая с подчиненных за любой промах, он потом, когда за тот же промах подчиненного приходилось отвечать ему самому, не давал его избить, смять, уничтожить. Большую часть ответственности он всегда брал на себя.
Очень правильно строил он свои отношения с Военным Советом. В 3-й гвардейской армии Военный Совет был хорошим, сплоченным руководящим органом, работал дружно, разумеется, при неоспоримом приоритете командующего. Член Военного Совета С. И. Мельников, о котором я уже упоминал, хорошо дополнял П. С. Рыбалко, и это, по справедливости, было их обоюдной заслугой…
Павел Семенович Рыбалко был бесстрашным человеком, однако никак не склонным к показной храбрости. Он умел отличать действительно решающие моменты от кажущихся и точно знал, когда именно и где именно ему нужно быть. А это необыкновенно важно для командующего. Он не суетился, как некоторые другие, не метался из части в часть, но, если обстановка диктовала, невзирая на опасность, появлялся в тех пунктах и в тот момент, когда и где это было нужно. И в этих случаях его ничто не могло остановить.
У нас было немало хороших танковых начальников, но, не преуменьшая их заслуг, я все-таки хочу сказать, что, на мой личный взгляд, Рыбалко наиболее проницательно понимал характер и возможности крупных танковых объединений. Он любил, ценил и хорошо знал технику, хотя и не был смолоду танкистом. Он знал, что можно извлечь из этой техники, что для этой техники достижимо и что недостижимо, и всегда помнил об этом, ставя задачи своим войскам.
Во второй половине Великой Отечественной войны танковые войска были передовым родом оружия, задававшим тон в операциях. И Рыбалко, умело используя силу своих войск, задавал этот тон, определяющий темп всей операции. Разумеется, это было непростым делом, и каждую свою операцию он готовил с ювелирной тщательностью…»
Из воспоминаний Героя Советского Союза генерала армии А. С. Жадова:
«…Познакомился я с П. С. Рыбалко в начале тридцатых годов во время учебы в Военной академии имени М. В. Фрунзе. Уже тогда высокая военная и политическая эрудиция, большой энтузиазм, опыт и огромное трудолюбие выделяли его в число наиболее талантливых слушателей. Он пользовался уважением среди однокурсников, преподавателей и у командования академии. После окончания учебы Павел Семенович длительное время находился в служебной командировке в Китае, где в трудных специфических условиях оказывал помощь китайским коммунистам в организации Народно-освободительной армии. Незаурядные организаторские способности, глубокие военно-политические знания, высокая партийность помогли Рыбалко хорошо зарекомендовать себя и на военно-дипломатической работе — он был военным атташе в Польше в самый трудный, предвоенный период.
В ходе войны Павел Семенович возглавил танковую армию, и до нашей встречи за его плечами уже был ряд успешно проведенных операций: по освобождению Украины, форсированию Днепра, освобождению Киева и Западной Украины, в которых полностью раскрылось его высокое военное дарование. Опережая время, скажу, что наши армии до Дня Победы воевали в составе 1-го Украинского фронта и я имел возможность восхищаться мастерством П. С. Рыбалко в руководстве войсками, его исключительной выдержкой и высокими волевыми качествами…»
Каким же был жизненный путь будущего доблестного генерала-танкиста? Когда сформировались у него те человеческие и командирские качества, которые столь высоко оценивали его боевые сослуживцы? За что он был награжден двумя медалями «Золотая Звезда» Героя? На эти вопросы я и постараюсь ответить в настоящем очерке.
Павел Семенович Рыбалко родился 4 ноября (23 октября) 1894 года в селе Малый Истороп Лебединского уезда Харьковской губернии (позднее Лебединский район вошел в состав Сумской области). Со временем это село вошло в состав более крупного села — Романовки. Отец, Семен Филиппович, работал слесарем на Романовском сахарном заводе. Мать, Матрена Степановна, была домохозяйкой, воспитывала детей (у П. С. Рыбалко было пять братьев — Филипп, Петр, Федор, Василий и Андрей, и одна сестра — Марфа. — Прим. автора).
Более чем через сорок лет, в мае 1939 года, Павел Семенович Рыбалко напишет в автобиографии: «С братьями, сестрой, а также с матерью с 1934 года, т. е. с момента моего отъезда в Западный Китай, связи не поддерживаю и сейчас не знаю, кто где живет и на какой работе…»
Детство Павла Рыбалко прошло здесь же, в Романовке. После окончания 3 классов приходской школы его, как и других романовских мальчишек, ожидала одна участь — пойти работать, по примеру отцов, на сахарный завод. Так и случилось. В 1908 году Павел становится учеником токаря. Началась взрослая жизнь.
В 1912 году восемнадцатилетний юноша едет в Харьков. Он поступает работать на одно из крупнейших харьковских предприятий — паровозостроительный завод. Профессия та же — токарь. До осени 1914 года П. С. Рыбалко проходил «рабочие университеты», пока не забрали в армию.
Шла Первая мировая война. Молох сражений требовал новых и новых жертв. В феврале 1915 года, после трех месяцев начальной подготовки, рядовой Рыбалко прибыл на Юго-Западный фронт в 82-ю стрелковую дивизию.
Судьба хранила будущего маршала бронетанковых войск. Почти два года, до декабря 1916 года, он служил в боевых частях. А в декабре 1916 года был назначен помощником мастера в мастерскую по ремонту вальцовых мельниц во Всероссийском земском союзе. Мастерская располагалась вначале в Збароже, а затем в Тернополе.
В июле 1917 года, когда после Февральской революции русская армия стала постепенно разлагаться, назначенное Временным правительством командование подготовило наступление на Юго-Западном фронте. Однако Павел Рыбалко участия в нем уже не принял. Он, как и десятки тысяч солдат, для которых смысл войны был уже утрачен, покинул часть и уехал в родное село Романовку, где и жил до декабря 1917 года.
К концу 1917 года вся Российская империя оказалась охваченной революционными событиями. Не обошли они стороной Лебедянщину. В уездном городе создается отряд Красной гвардии, а в Романовке — рабочая дружина. Разумеется, вчерашний двадцатитрехлетний солдат-фронтовик, бывший рабочий, не мог остаться в стороне. Он раз и навсегда делает свой выбор — вступает в ряды красногвардейцев, вооруженных защитников Отечества. Романовская дружина вливается в красногвардейский отряд, который возглавил местный большевик Губин.
Вначале отряд участвовал в схватках с гайдамаками. Затем, когда после заключения Брестского мира Украину оккупировали немцы, Павел Рыбалко в составе уже партизанского отряда воюет с ними, а также с войсками кайзеровской марионетки гетмана Скоропадского и петлюровцами.
Очень быстро благодаря своему боевому опыту и воинскому умению Павел Семенович становится командиром отряда. Однажды в августе в бою с превосходящими силами немцев под небольшим украинским городком Ахтырка П. С. Рыбалко попал в плен. Запись об этом содержится в личном деле маршала бронетанковых войск. Да и сам Павел Семенович пишет об этом в своей автобиографии. Каковы обстоятельства пленения? Каким образом ему удалось сохранить жизнь? На данные вопросы я, к сожалению, ответов не нашел. Думаю, что в этой ситуации будущему дважды Герою сопутствовала просто сумасшедшая удача. Элементарная житейская логика подсказывает: в ином случае, при других обстоятельствах вряд ли бы его в дальнейшем ожидала столь блестящая военная судьба.
В ноябре 1918 года в Германии произошла революция. Кроме того, страна потерпела поражение в Первой мировой войне. Немцы стали оставлять ранее оккупированные территории и спешно покидать Украину. В декабре они оставили Харьков. Именно здесь, в тюрьме на Холодной Горе (район Харькова, в котором до сих пор сохранилось и используется по своему прямому предназначению указанное учреждение), находился П. С. Рыбалко.
После освобождения Павел Семенович возвратился в родные места, поступил на службу в Лебединский военный комиссариат. Затем он добровольно стал воином Красной Армии, а в марте 1919 года возглавил боевой отряд уездной чрезвычайной комиссии (знаменитая ЧК).
Летом того же года на Южном фронте складывается неблагоприятная для Красной Армии обстановка. Деникинцы упорно продвигаются к Москве. Пламя Гражданской войны подобралось к родным местам П. С. Рыбалко. Здесь собрал свою армию атаман Григорьев. С его бандами сражались лебединцы.
В июне Павла Семеновича назначают командиром роты Лебединского пехотного полка, который воевал в составе группы войск под командованием легендарного героя Гражданской войны Александра Пархоменко. А уже в сентябре он принимает командование этим полком.
Однако в тот период в жизни П. С. Рыбалко судьба сделала очередной крутой поворот. Он был ранен и после излечения направлен в группу партийных работников — в Башкирию. Группу тогда возглавлял авторитетный партийный деятель Артем (Сергеев). Основная задача — сбор продовольствия для молодой Советской республики и организация борьбы с тифом. Павел Семенович занимал ряд должностей в так называемой продовольственной армии. Тогда же он встретил свою будущую жену — Надежду Давыдовну.
В мае 1920 года — новое назначение. П. С. Рыбалко становится комиссаром 84-го кавалерийского полка 14-й кавалерийской дивизии 1-й Конной армии.
До сентября 1925 года служил Павел Семенович на комиссарских должностях в различных кавалерийских частях. Воевал на польском фронте, а также против врангелевцев, махновцев. Добивал белобандитов на Дону и на Кубани. За годы войны он был несколько раз ранен. Командование наградило боевого комиссара серебряными именными часами от ВЦИК и орденом Красного Знамени (в 1921 году).
Вот как аттестовался командованием молодой комиссар в те далекие годы:
1923 г.
«…Военком 84 кавполка. Волевой, инициативный, энергичный. Дисциплинирован. Принимает деятельное участие в партработе. Теоретическая подготовка недостаточная, но имеет практический опыт и коммунистическое чутье, к изучению военных знаний стремится. Работу выполняет добросовестно. Авторитетен. Характер горячий.
Занимаемой должности соответствует.
Подлежит продвижению в очередном порядке».
1925 г.
«…Комиссар 61 кав. полка 1-й Отдельной Особой кавбригады. Человек твердой воли, настойчив, характер вспыльчив, но умеет себя сдерживать, обладает хорошими способностями. Имеет стаж командира пехотных частей до командира полка. Имеет большой комиссарский стаж в кавалерии. Военное дело любит и им интересуется. Общее развитие и знания недостаточны. Дисциплинирован. Может быть переведен на командную должность после прохождения курсов усовершенствования…».
В сентябре 1925 года П. С. Рыбалко направляют на Курсы усовершенствования высшего начсостава РККА при Военной академии имени М. В. Фрунзе.
По окончании его учебы в июле 1926 года командование курсов отметило:
«…Имеет хорошее общее развитие и меньше военное. В вопросах оперативного управления масштаба дивизии и корпуса разбирается достаточно. Обладает большой инициативой. Как слушатель курсов усовершенствования комсостава принимал активное участие в занятиях. Курс усвоил хорошо. Подлежит стажировке на эскадроне…».
И вот Павел Семенович Рыбалко стажируется в должности командира эскадрона в 75-м кавалерийском полку 5-й отдельной Кубанской кавалерийской бригады Сибирского военного округа. Здесь в полной мере раскрылись его командирские качества:
«…Командир эскадрона — стажер. Обладает волей и энергией, подвижный и сообразительный, в обстановке разбирается хорошо. Отношение с товарищами и подчиненными по службе умелое и выдержанное. Политически развит вполне достаточно. В партийно-массовой работе активен. Достоин продвижения — командиром кав. полка в порядке очереди», — отмечалось в аттестации 1927 года.
Затем следует первая зарубежная командировка. В течение года П. С. Рыбалко служит в должности командира-комиссара отдельного кавалерийского дивизиона в г. Улан-Баторе. И в этой должности командование оценивает его высоко:
«…Энергичный, инициативный командир, несколько вспыльчив. Обладает достаточным военным и политическим кругозором. Вверенный ему кав. дивизион был вполне боеспособен. Должности командира отдельного кав. дивизиона соответствует. Подлежит продвижению на командира полка. Может быть единоначальником…»
Вывод характеристики реализуется уже в следующем году. С октября 1928 года и по май 1931 года будущий танкист занимал должность командира-комиссара 7-го кавалерийского Черниговского Червоного казачества полка 2-й кавалерийской дивизии Уральского военного округа.
В мае 1931 года он убыл на учебу в Военную академию РККА имени М. В. Фрунзе. В аттестации, составленной при направлении на учебу, было сказано: «…Пользуется хорошим авторитетом, удовлетворительный хозяин части. Большое стремление проявил к учебе для себя и для начсостава полка. Единоначальник хороший. Должности командира и комиссара полка соответствует…»
Три года учебы стали хорошей школой для Павла Семеновича. Он получил очень хорошую подготовку. Именно в этот период — интенсивной модернизации Красной Армии и формирования танковых войск — он, как и многие его сокурсники, понял, какое значение приобретают технические войска. Осознал Рыбалко и то, насколько важно умело использовать их боевые качества — мощь, стремительность, маневренность.
После окончания учебы П. С. Рыбалко направили в Китай. Это была его вторая зарубежная командировка на Дальний Восток. Теперь Павел Семенович выступал не только в качестве военного советника, но и собирал разведывательную информацию о вероятном противнике (Японии). Более полутора лет тяжелейшей работы в очень специфичных условиях. И вновь поставленные задачи оказались полностью выполненными.
В декабре 1935 года полковник П. С. Рыбалко получает новое назначение — помощником командира 8-й Туркестанской горно-кавалерийской дивизии в Среднеазиатском военном округе.
Далее, в июле 1937 года следует направление в Польшу в качестве военного атташе. На мой взгляд, это очень интересный, почти совершенно не исследованный период в жизни Павла Семеновича. Ни для кого не секрет, что военный атташе являлся одним из руководителей военной разведки в стране пребывания. Польша в последние предвоенные годы представляла собой довольно развитое государство и польская армия рассматривалась советским политическим и военным руководством в качестве одного из вероятных противников.
Кроме того, поляки вели очень активную разведывательную работу против фашистской Германии. В условиях, когда в воздухе буквально витал горьковатый запах будущей войны, роль военного атташе в Польше была очень ответственной.
1 сентября 1939 года началась Вторая мировая война. Началась с нападения на Польшу. А через несколько недель некогда грозная польская армия оказалась… полностью деморализованной и разбитой. Полковник Рыбалко стал невольным очевидцем трагедии Польши и ее армии. Думаю, что в те роковые дни он нисколько не сомневался в том, что через некоторое время германский фашизм станет и противником Страны Советов. Однако политическая обстановка сложилась так, что на какое-то время Германия стала как бы партнером СССР. Ведь часть польских земель, а именно Западная Белоруссия и Западная Украина, были заняты советскими войсками. Справедливости ради следует заметить, что в данном случае восторжествовала историческая правда. Указанные территории издревле принадлежали России.
Сохранилась аттестация на военного атташе СССР в Польше полковника Рыбалко Павла Семеновича. Вот выдержки из нее: «Идеологически и морально устойчив, в политических вопросах принципиален. Пользуется заслуженным авторитетом среди наших товарищей…
Волевой и энергичный командир. Дисциплинирован сам и требователен к подчиненным. Чуткий товарищ. В личной жизни скромен. Оперативно-тактическая подготовка хорошая.
Тов. Рыбалко до конца распада польского государства (сентябрь 1939 года) работал военным атташе… Прислал ряд ценных материалов.
Работа т. Рыбалко по специальным заданиям оценивается удовлетворительно. Во время действия частей Красной Армии в Западной Белоруссии и Западной Украине тов. Рыбалко выполнял ответственное спецзадание, с которым справился хорошо…
ВЫВОД: …В военное время целесообразно использовать в войсках на строевых должностях не ниже командира дивизии…»
Между тем после оккупации Польши на некоторое время П. С. Рыбалко остался вроде бы не у дел. Что, впрочем, не помешало присвоению ему очередного воинского звания — «комбриг». И уже в апреле того же года он убыл в свою третью дальневосточную командировку. Теперь комбриг Рыбалко — военный атташе в Китае.
Однако обстановка на Западе развивалась слишком стремительно. К концу 1940 года стало очевидно, что войны с Германией не избежать. Специалисты, хорошо знающие Германию, были очень востребованы. В декабре Павел Семенович переводится в Москву, а еще через некоторое время становится начальником кафедры разведки в Высшей специальной школе Генерального штаба.
После начала Великой Отечественной войны генерал-майор Рыбалко (воинское звание генерал-майора ему было присвоено еще в июне 1940 года) продолжает готовить разведчиков. Его назначают заместителем начальника школы по учебной и научной работе. Но гибель нескольких родственников в боях с оккупантами делает Павла Семеновича еще более настойчивым в стремлении попасть на фронт.
Это обстоятельство и отмечали — начальник школы генерал-майор Крылов, а также военный комиссар — полковой комиссар Новиков, давая ему блестящую характеристику: «…С самого начала пребывания в школе стремится к переходу на командную работу в войска. В последнее время в связи с гибелью близких родных на фронте сильно стремится принять непосредственное участие в действующей Красной Армии.
Дисциплинирован, в своих решениях тверд. Подчиненных держит в руках и среди них пользуется достаточным авторитетом. К походной жизни пригоден.
ВЫВОД: Занимаемой должности соответствует. Учитывая сложившуюся у него личную обстановку, целесообразно направить тов. Рыбалко для работы в войска. По своей подготовленности вполне может быть назначен зам. начальника штаба фронта (нач. оперотдела штаба фронта) или начальником штаба армии…»
Павла Семеновича вскоре назначили заместителем командующего 5-й танковой армией, которая формировалась в Московском военном округе.
Единственный сын генерала — Виль, еще раньше отца соединил свою судьбу с танковыми войсками. Он окончил танковое училище и весной 1942 года попал на Юго-Западное направление, в 48-ю отдельную танковую бригаду. В жаркие весенние дни, когда немецкое командование, воспользовавшись просчетами советского руководства, нанесло сильнейший контрудар под Харьковом, Виль Рыбалко пропал без вести в районе Барвенковского выступа. Позднее боевой товарищ Павла Семеновича, член Военного Совета генерал Мельников узнал, что Виль будто бы сгорел в танке. Но еще долго хранил мужественный генерал надежду на то, что сын найдется, что, может быть, он попал в плен…
Лето 1942 года выдалось жарким и в прямом, и в переносном смыслах. Очень быстро приходилось бывшему разведчику постигать науку управления крупным танковым объединением. Когда в тяжелых оборонительных боях под Воронежем погиб командующий армией отважный генерал Герой Советского Союза А. И. Лизюков, Павлу Семеновичу пришлось заменить боевого товарища.
Шла Сталинградская битва. 5-я танковая армия была переброшена на берег Волги. В этой обстановке советское командование приняло решение провести ротацию командующих 3-й и 5-й танковых армий. В результате командующим 5-й танковой армией стал опытный танкист генерал Романенко, а Павла Семеновича назначили командующим 3-й танковой армией, которая в тот период находилась на переформировании в тылу.
14 января 1943 года танкисты Рыбалко начали наступление из района северо-западнее Кантемировки. В ходе Острогожско-Россошанской, а затем и Харьковской наступательных операций были освобождены сотни населенных пунктов, уничтожено и взято в плен более 100 тысяч вражеских вояк. Заслуги командующего были отмечены присвоением очередного воинского звания «генерал-лейтенант» и награждением полководческим орденом Суворова 1-й степени.
Однако под Харьковом наши войска встретили ожесточенное сопротивление немцев. Более того, противник сам перешел в контрнаступление. Тяжело пришлось танкистам. За весь предыдущий период, в ходе наступления они практически не получали пополнения, воевали без отдыха. А ведь, как известно, всему наступает предел. И человеческим силам — тоже.
Обескровленные, почти без материальной части, танковые бригады были окружены в начале марта в Харькове. Ценой неимоверных усилий танкистам все же удалось пробиться к своим и занять оборону по реке Северский Донец.
После описываемых событий Ставка ВГК приняла решение переформировать 3-ю танковую армию в 57-ю общевойсковую. Однако П. С. Рыбалко в докладе Верховному Главнокомандующему удалось доказать поспешность и нецелесообразность такого решения. И справедливость восторжествовала! Третья танковая была не только «восстановлена», но и преобразована в 3-ю гвардейскую танковую армию. Почему преобразована? Потому что воссоздавалась она уже по новым штатам.
3-я гвардейская танковая армия доказала свою мощь и силу уже вскоре, во время Курской битвы. Гвардейцы-танкисты умело действовали под Орлом, блестяще выполнив все поставленные перед ними задачи.
В гигантской битве за Днепр центральное место занимало, разумеется, киевское направление. Овладение Киевом и захват стратегического плацдарма в этом районе давали возможность советским войскам рассечь группировку врага, действовавшего на Правобережной Украине, выйти на подступы к Польше, Чехословакии и на Балканы. Освобождение Украины и ее столицы Советское Верховное Главнокомандование рассматривало как важнейшую военно-политическую задачу.
Понимая все это, фашистское командование сосредоточило на этом направлении крупные силы.
Наступление на киевском направлении вели войска Воронежского (с 20 октября переименован в 1-й Украинский) фронта под командованием генерала армии Н. Ф. Ватутина. В состав этого фронта входила и 3-я гвардейская танковая армия генерала П. С. Рыбалко.
Войска фронта стремительно продвигались к Днепру. После Курской битвы была разгромлена большая вражеская группировка южнее Богодухова и в районе Ахтырки. Наши части успешно теснили гитлеровцев. Впереди был Днепр — могучий водный рубеж.
В районе Киева Днепр, приняв воды Припяти и Десны, становится еще более широким и полноводным. Но главное препятствие — засевший в прибрежных кручах в заблаговременно оборудованных окопах, дзотах и блиндажах противник. Те самые немецко-фашистские войска, которым Гитлер приказал драться за «восточный вал» до последнего патрона, до последнего солдата. Однако советские воины жили одним горячим желанием, одним стремлением: «Даешь Днепр!»
Широким фронтом по всем дорогам, прямехонько «нацеленным» на запад, шла, неслась, неудержимо катилась вперед лавина танков, машин, орудийных упряжек, повозок.
Это возвращалась на просторы Украины могучая, закаленная в боях и сражениях Советская Армия — освободительница.
3-я гвардейская танковая армия генерал-лейтенанта П. С. Рыбалко наступала в полосе, достигшей 70 километров. За последние двое с небольшим суток перед выходом к Днепру ее танковые и мотострелковые бригады, артиллерийские и эрэсовские полки — «катюши», преодолели почти 200 километров. На исходе 21 сентября передовые ее части подошли к урезу реки.
Форсировать Днепр танкистам армии Рыбалко предстояло у широкой излучины близ селений Большой и Малый Букрин. Командующий, член Военного Совета и начальник штаба армии побывали здесь и лично осмотрели район форсирования.
С низкого песчаного левого берега просматривались в бинокль высокие кручи и лесистые овраги противоположной стороны. На той, западной стороне — ни одного огонька, даже выстрелов не доносится. Затаился враг. Рассчитывает, видимо, отсидеться за широкой водной преградой.
Табельных переправочных средств для танков у армии не было. Поэтому первыми будут форсировать реку на подручных средствах автоматчики танковых и мотострелковых бригад, — так решил командарм. Подручные средства — это все, что может держаться на воде и с помощью чего сумеет переправиться на ту сторону хоть один солдат: плащ-палатка, сложенная конвертом и набитая сеном, наспех залатанная рыбачья лодка, плот, укрепленный на пустых бочках из-под бензина…
К рассвету 22 сентября на плацдарм у села Зарубинцы переправилась почти половина личного состава 69-й гвардейской механизированной бригады гвардии полковника М. Д. Сиянина из 9-го гвардейского механизированного корпуса генерала К. А. Малыгина. Но фронт продвигался так быстро, что переправочные средства отстали в пути. Во второй половине дня здесь развернулись ожесточенные бои.
22 сентября к Днепру (южнее Переяслава, напротив села Григоровка) вышел батальон гвардии старшего лейтенанта А. А. Пищулина из 51-й гвардейской танковой бригады. Форсировать Днепр ему помогали партизаны соединения имени В. И. Чапаева. Переправившись через реку в месте, указанном партизанами, гвардейцы, несмотря на бешеное сопротивление врага, решительным броском захватили близлежащий хутор и обеспечили переправу остальных подразделений.
Именно захватом участков у сел Григоровка и Зарубинцы было положено начало боям за создание Букринского плацдарма.
В течение октября 1943 года войска Воронежского фронта, а в их составе и войска 3-й гвардейской танковой армии вели непрерывные схватки с врагом за расширение Букринского плацдарма, проявляя при этом, как и при форсировании Днепра, высокое боевое мастерство, инициативу, беспримерный массовый подвиг.
В ходе боев на этом плацдарме сосредоточились крупные силы, которые готовились к решающему броску на Киев — столицу братской Украины.
Параллельно с созданием Букринского плацдарма в полосе Воронежского фронта создавался Лютежский плацдарм и ряд других. Два из них — Букринский и Лютежский — имели первостепенное значение для освобождения Киева.
Вся деятельность командиров, политработников, партийных и комсомольских организаций в войсках была тогда подчинена одной задаче: поддержать высокий наступательный порыв у личного состава. Проходила она под лозунгами: «Выполним наказ Родины — освободим Киев из фашистских лап!», «Освободим Киев к 26-й годовщине Октября!».
3 ноября 1943 года 38-я и 60-я армии внезапно для врага перешли в наступление. На следующий день в сражение была введена 3-я гвардейская танковая армия, совершившая перед этим под носом у врага незаметный исторический марш-маневр.
Враг яростно сопротивлялся, но советские танкисты и стрелки уверенно продвигались вперед. 5 ноября они завязали бои на окраине города.
В ночь на 6 ноября над зданием ЦК Компартии Украины взметнулось Красное знамя. Знамя победы.
В 4 часа утра 6 ноября 1943 года столица Украины была полностью освобождена от фашистских захватчиков. Воины 1-го Украинского фронта, а среди них и танкисты армии генерала Рыбалко, с честью выполнили клятву, данную Родине.
В тот день столица нашей Родины Москва впервые салютовала двадцатью четырьмя залпами из трехсот двадцати четырех орудий.
Многие соединения и части получили почетные наименования за форсирование Днепра и освобождение Киева. Была произведена масса награждений объединений, соединений, частей и личного состава государственными наградами. Наиболее достойные, храбрые, отважные и мужественные из воинов получили «Золотые Звезды» Героев Советского Союза. Ратный подвиг наших воинов, совершенный ими в боях за Днепр и Киев, навеки останется в памяти народной…
Гвардейская танковая армия генерала П. С. Рыбалко в этих сражениях совершила то самое главное, ради чего она была вызвана к жизни и существовала: мощно и стремительно рвалась вперед сквозь сумерки и непогоду, ломая оборонительные линии и сопротивление ошеломленного врага, нарушала работу тылов, резала коммуникации, наводила панику в штабах противника и громила спешно марширующие к фронту его резервы. Уже не было у захватчиков стабильного фронта, уже не знали педантичные немецкие генералы, где находятся их части, а где действуют передовые отряды грозной танковой армии Рыбалко.
Верховный Главнокомандующий Маршал Советского Союза И. Сталин в своем приказе от 6 ноября 1943 года отмечал:
«Генералу армии Ватутину.
Войска 1-го Украинского фронта в результате стремительно проведенной операции со смелым обходным маневром сегодня, 6 ноября, на рассвете штурмом овладели столицей Советской Украины г. Киев — крупнейшим промышленным центром и важнейшим стратегическим узлом обороны гитлеровцев на правом берегу Днепра.
Со взятием Киева нашими войсками захвачен важнейший и наивыгоднейший плацдарм на правом берегу Днепра, имеющий важное значение для изгнания немецко-фашистских захватчиков из правобережной Украины.
В боях за освобождение г. Киев отличились войска… танкисты генерал-лейтенанта Рыбалко…»
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 17 ноября 1943 года «За успешное форсирование реки Днепр, прочное закрепление плацдарма на западном берегу реки Днепр и проявленные при этом отвагу и геройство» генерал-лейтенанту Рыбалко Павлу Семеновичу было присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ему ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» № 2000.
Когда Москва искренне радовалась и сердечно благодарила воинов за их отвагу и мужество, а в небе красочно и торжественно вспыхивал фейерверк артиллерийского салюта, танки гвардейской армии генерала П. С. Рыбалко стремительно развивали свой успех, двигаясь несокрушимой стальной лавиной на ненавистного врага, на запад. Армия шла к зениту своей славы. Шел к зениту своей славы во главе армии и ее доблестный командарм. Он шел и навстречу своей второй «Золотой Звезде» Героя…
Командующий войсками фронта генерал Ватутин, поздравляя генерала Рыбалко с высокими наградами Родины — орденом Ленина и званием Героя Советского Союза, сказал:
— Желаю Вам, Павел Семенович, войти с победой в Берлин…
Это дружеское пожелание сбылось: генерал Рыбалко привел свою гвардейскую танковую армию на штурм последней крепости гитлеровских захватчиков. Однако между Киевом и Берлином легла целая полоса боев, большой этап фронтовой биографии гвардейской танковой армии и ее командующего.
Страницы боевой истории армии пополнились яркими примерами героизма танкистов, их мужества и отваги, смелости замысла намечаемых операций, новаторства, высокого искусства командующего и оперативно-тактической зрелости командиров.
После освобождения Киева армия генерала П. С. Рыбалко была нацелена на Фастов. Стремительным ударом 91-я отдельная танковая бригада полковника И. И. Якубовского с подошедшими за нею частями 6-го танкового корпуса генерала А. В. Панфилова захватили город и железнодорожную станцию Фастов. Удар был настолько внезапным, что поезда с бежавшими из Киева гитлеровцами и награбленным ими имуществом продолжали прибывать на эту станцию, где их перехватывали советские танкисты.
Но Гитлер не отказался от своих планов. Мощная группировка танковых и моторизованных дивизий, спешно переброшенных на Украину из Германии, Италии, Франции, Норвегии, снова захватила Житомир и вышла на подступы к Киеву. В течение ноября — декабря корпуса 3-й танковой армии вели оборонительные бои в составе войск 1-го Украинского фронта.
В конце декабря 1943 года танковая армия генерала П. С. Рыбалко перешла в наступление на житомирском направлении. Наши танкисты врывались в населенные пункты, когда немецкие офицеры справляли рождественское застолье. Однако, придя в себя, противник перешел в яростные контратаки. Здесь оставалась его мощная танковая группировка, и убираться с киевского направления Манштейн, командовавший гитлеровскими войсками на Правобережной Украине, не намеревался.
Фронтальными атаками взять Житомир не удавалось, и генерал П. С. Рыбалко применил испытанный маневр. Он обошел город с юга, рассек пути, связывающие его с Бердичевом, создал угрозу окружения и помог нашим армиям, наступавшим на Житомир с востока. В ночь под новый 1944 год Житомир был освобожден.
Следующим маневром генерал П. С. Рыбалко обошел с запада Бердичев и помог 1-й танковой армии выбить из него противника.
В январе — феврале 1944 года на территории Правобережной Украины шли ожесточенные сражения, в которых столкнулись главные танковые силы Советского Союза и фашистской Германии.
Ночные заморозки сменялись оттепелями, земля стала подобна трясине, дороги были непроезжими, даже танки ползли по земле днищами, поймы рек и ручьев, набухшие водой, превратились в непреодолимые для наступающих войск препятствия. И в этих условиях 1-й Украинский фронт 4 марта 1944 года начал Проскуровско-Черновицкую операцию.
Проскуровско-Черновицкая операция характерна была тем, что танковая армия П. С. Рыбалко вводилась в сражение, когда вражескую оборону еще не прорвали. Танкисты завершили прорыв и как бы тянули за собой стрелковые полки. Отчаянные попытки врага остановить лавину наступающих танков на Днестре успеха не имели. Гвардейцы форсировали Днестр и выполнили задачу на всю глубину операции — более 300 километров.
Летняя кампания 1944 года предъявила к генералу Рыбалко еще более высокие требования. 3-я гвардейская танковая опять шла на направлении главного удара фронта. Как и под Киевом и Житомиром, командарм обошел и глубоко охватил Львов с запада, рассек коммуникации львовской группировки врага, обеспечив другим армиям фронта захват города. Ударная группа армии под командованием полковника И. И. Якубовского во взаимодействии с частями 1-й танковой армии ночным штурмом овладела городом и крепостью Перемышль.
Необходимо отметить, что и в этих успешных операциях 1944 года советским войскам приходилось сражаться в тяжелых условиях. Так было и при вводе 3-й гвардейской танковой армии в прорыв на львовском направлении. Вся история военного искусства учит, что взлом глубокой обороны противника и ввод в прорыв танковых соединений является труднейшей и ответственнейшей задачей. Если не удавался оперативно-тактический прорыв, то срывалась и стратегическая операция.
Армия генерала П. С. Рыбалко вводилась в Колтувский прорыв (назван так по селу Колтув. — Автор) на узком фронте 4–6 километров. Противник яростно атаковал этот коридор с флангов, простреливал артиллерийско-минометным и даже пулеметным огнем, атаковал авиацией. Наши танки двигались сплошными колоннами по одному маршруту и в густых предбоевых порядках. При малейшей неудаче передовых отрядов, обеспечивавших движение, или при потере управления войсками марш армии мог застопориться, и колонны в невыгодном для боя положении подверглись бы еще более ожесточенным атакам противника с фронта и флангов, налетам с воздуха.
В этой обстановке командарм генерал П. С. Рыбалко неизменно находился в расположении своих войск. Он уверенно управлял корпусами и вскоре вывел армию на оперативный простор. А здесь гвардейцев-танкистов уже никто не мог остановить. Быстро вышли они на реку Сан и оттуда — к Висле.
Однако противник все время контратаковал, стараясь сбросить наши бригады с плацдарма в Вислу. Одновременно он собрал значительную группу на восточном берегу и атаковал 3-ю танковую во фланг, пытаясь прорваться к переправам.
Генерал П. С. Рыбалко снова перед трудным решением: как быть сильным на обоих берегах. Можно продолжать форсирование, расширять плацдарм, но это ослабит оборону переправ на восточном берегу, и, если противник ими овладеет, он отрежет части на плацдарме, которым нельзя будет подвезти боеприпасы и оказать помощь резервами, идущими с востока к Висле. Если же замедлить переброску войск на плацдарм, это поставит там бригады в опаснейшее положение.
И командарм решил бросить максимум своих сил на расширение плацдарма по западному берегу Вислы, выполнить этим самым задачу фронта, а на восточном берегу врага отбросить и уничтожить.
То были тяжелые, кровопролитные бои. Появились вражеские самолеты, и воды Вислы забурлили от взрывов. Снесло причалы. Был разбит паром. На дно реки ушли два танка. Но переправа не прекращалась. Она продолжалась и ночью. Горели соседние села, скирды соломы. Зарево пожаров отражалось в волнах, и казалось, что горит Висла. С рассветом наша штурмовая авиация стала жечь вражеские танки на бреющем полете.
В итоге противник силами 3-й гвардейской танковой армии во взаимодействии с другими объединениями фронта был полностью разгромлен на восточном берегу, отброшен на западном, и близ Сандомира образовался крупнейший на Висле плацдарм.
С этого плацдарма в январе 1945 года войска 1-го Украинского фронта начали Висло-Одерскую операцию. Массированные удары артиллерии, натиск пехоты и танков непосредственной поддержки были столь сокрушительны, что командующий войсками фронта Маршал Советского Союза И. С. Конев смог ввести в широкий прорыв танковые соединения в первый же день наступления, и тактический успех быстро перерос в успех оперативный.
Генерал П. С. Рыбалко смело повел свои танки к оперативным рубежам обороны противника, оставляя на флангах и в тылу его недобитые части, с которыми расправлялись вторые эшелоны фронта. Командарм снова применил оправдавший себя под Киевом и Львовом маневр: охватил с севера и северо-запада краковскую группировку противника, обеспечив успех общевойсковым армиям фронта, освободившим древнюю столицу Польши целой и невредимой…
Затем была операция 3-й гвардейской танковой армии в Нижней Силезни. Боевые действия армии в этой операции длились 33 дня.
За это время войска армии с ходу прорвали оборонительные рубежи по рекам Бобер и Квейс, с напряженными боями прошли около 100 километров и вышли к реке Нейсе.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.