Глава 20

Глава 20

Вечером Котельникову позвонил помощник Ковпака Владимир Алексеевич Неверович. Сообщил, что находится в гостинице «Москва» и что завтра должен прибыть самолётом из Праги Сидор Артемьевич. Оказывается, в течение почти месяца он находился там на лечении по приглашению правительства Чехословакии.

Котельников из прессы и радио знал, что в Чехословакии находится правительственная делегация СССР во главе с Хрущёвым.

Владимир Неверович по телефону пояснил, что прибыл в Москву для встречи Ковпака и что он спросил, в Москве ли Колесников?

– Полагаю, что ты должен поехать на аэродром встретить его. Вместе со мной. Как, Юра, ты смотришь на такое предложение?

– Спасибо, Володенька, разумеется, согласен.

Во Внуково-2 Неверович и Котельников стояли у огромного окна и смотрели, как приближались прилетевшие с Хрущёвым его супруга и шедшие рядом министр обороны СССР маршал Советского Союза Малиновский, симпатичная казашка (очевидно, была в составе советской делегации) и Ковпак – в белом чесучёвом пиджаке с портфелем в руке.

Котельников обратил внимание, что Сидор Артемьевич был расстроен, возможно, плохо себя чувствовал, хотя на вопрос, как самочувствие, ответил:

– Лучше всех.

Но это было явно не так. Владимир Неверович согласился с Котельниковым. Оба расстроились…

Тут вдруг какие-то молодые люди бегом обогнали Ковпака, шедшего со встретившими его…

– Охрана это, – не успел договорить Неверович, как из-за угла появился Хрущёв. Ковпак и встречавшие остановились. Подойдя, Хрущёв обратился к Ковпаку:

– Мне сообщили, что на завтра намечена охота. Предлагаю вам, Сидор Артемьевич, задержаться на денёк и принять с нами участие в охоте…

– Мыкит Сергеевич! – ответил Ковпак. – Дякую за приглашение, але ж не смогу к моему огорчению принять участие. Вон братва кажет, що богато людин меня у Киеве чакают з усякими просьбами. Некоторые даже у сквере що у Верховного Совета создали очередь и ночуют на скамейках у сквере, дожидаясь приёма. Провожу его два раза в месяц для граждан … Так што, прошу прощения, Микит Сергеевич…

Хрущёв охотно согласился:

– Раз народ требует встречу – нельзя отказывать. Передайте мой нижайший поклон украинцам и до побаченья!

Котельников и Неверович вместе с Ковпаком подошли к машине. Ковпак сел рядом с водителем «ЗиС-110», Неверович в глубине на заднем сиденьи, а Юрий откинул небольшой стульчик у спинки переднего сиденья и уселся буквально лицом в затылок Ковпаку.

– Жаль, Сидор Артемьевич, что отказались от приглашения товарища Хрущёва принять участие в охоте, – тихо сказал Юрий. – Может быть, и я бы поехал с вами…

– Да пошёл вин… – произнёс Ковпак и крепко матюгнулся.

Юрий обомлел. Слегка ткнул Сидора Артемьевича в плечо. Поскольку водитель наверняка из «безпеки».

Ошеломлённый Неверович замер.

В номере Ковпака в гостинице «Москва» по велению Сидора Артемьевича Юрий вызвал официантку. Когда она пришла, Сидор Артемьевич сделал заказ в ресторане на троих с доставкой в номер, но Неверович почему-то отказался и почти тут же ушёл.

Пока ждали заказ, Юрий стал извиняться:

– Это я виноват, – признался он, – что вы так отреагировали на мое глупое сожаление о неучастии в охоте… И извините, что слегка ткнул вас в спину, когда ругнулись в машине. Водитель ведь из известной вам организации…

Во время трапезы с коньяком ларчик открылся. Оказалось, что ещё до прибытия правительственной делегации с Хрущёвым в Прагу правительство Чехословакии сделало Ковпаку подарок – охотничье ружьё с третьим нарезным стволом и оптическим прибором, как у снайперов. Ружьё было с инкрустациями и необыкновенной отделкой. Дед (так между собой боевые друзья называли Ковпака) показал это ружьё Котельникову. Редчайший экземпляр!

Вручая его Ковпаку, министр сельского хозяйства сказал, что в настоящее время в стране наложен запрет на охоту. Но в порядке исключения решено дать на отстрел одного лося. Дескать, надо же опробовать ружьё!

Для этого сам министр сельского хозяйства и сопровождавшие его заместители на нескольких машинах отправились в лес. Остановились у дома охотника. Там уже ждал егерь с плащ-палаткой. Он и повёл Ковпака по тропинке. Вскоре егерь остановился у дерева, на котором был установлен небольшой ящик. Там оказался телефон. Егерь кому-то позвонил, несколько секунд спустя после короткого разговора повесил трубку и закрыл ящик.

На ломаном русском языке жестами объяснил, что стадо лосей находится на водопое и скоро должно появиться. Егерь поспешил, а вслед за ним Ковпак. Вдруг тот остановился, указал рукой на конец тропинки, где должен пройти возвращающийся с водопоя табун лосей.

– Я опустился на плащ-палатку, – рассказывал Ковпак. – Гляжу у снаперский прибор и никак не пойму, як мини пульнуть у цель. Чувствую, що могу промахнуться с цеим прибором. Никоды з него не пулял. Що робить? Ежели промахнусь, буде позор. А егерь меня у бок штурхует… Кланцает зубами, дескать, «давай, дед, пуляй!» Тут мне пришёл на ум выход з положения. Встаю и кричу во весь голос «огого-о!», да пульнул у воздух з ружья. Табун, бачу рванул так, что одна пыль була видна…

Прибежали чехи – министр и все остальные:

– Что случилось? Почему в лося не стреляли?

– Я стал их успокаивать. Вы знаете, что советский народ борется за мир. Мы против кровопролития… Вот и решил амнистировать лося, в которого надо было стрелять…

В тот же вечер вышел номер местной газеты «Молния» напечатанный огромным жирным шрифтом на одном листке с искаженной фамилией легендарного партизана: «Известный дважды Герой Советского Союза генерал Колпак высказал чаяния народа своей страны, борющейся за мир во всём мире! Вместо выстрела в проходящий табун лосей он вдруг выстрелил в воздух. Лоси рванули так, что пыль окутала местность…

Удивлённый министр сельского хозяйства Чехословакии и остальные сопровождавшие его лица прибежали с вопросами:

– Что случилось, товарищ Колпак? Почему не выстрелили в лося?

– Вы знаете, что советский народ борется за мир! Вот я и амнистировал лося! Мы против кровопролития!

У большинства чехов было на устах заявление Колпака об отказе уложить предложенного ему лося».

Ковпак пояснил:

– Возглавлявший прибывшую советскую делегацию Хрущёв внешне одобрил мой поступок, поскольку в местной вечерней газете был ясно напечатан отказ стрелять в лося… Делал вид, что всё правильно. Но чувствовалась какая-то с его стороны натянутость.

Во время застолья, вдруг Ковпак попросил Юрия:

– Может, сходишь на приём до министра электростанции СССР товарища Первухина и скажешь, что у Путивле до сих пор с войны трудно с электричеством. Я бы и сам мог к нему обратиться. Узнают у Киеве в ЦК, що я всё забочусь о Путивле, и пойдут разговоры. А мне бы цэго не хотелось. Может, сходишь? Я свою добрую хату отдал в подарок детскому дому!

– Знаю, как же! Когда приезжаете на сессию в Москву, по вашему списку покупаю для детей рубашки, носочки, чулочки, трусики и всякое другое бельишко!

Министр Первухин принял посланца Ковпака. Тот рассказал ему всё, что следовало.

По вызову Первухина из Путивля прибыли в Москву первый секретарь райкома партии и председатель горсовета. В том же году в Путивле была построена электростанция.