Глава 4

Глава 4

Разведка партизан отметила что-то похожее на подготовку немцев к созданию кордона на подступах к Клетнянскому лесному массиву со стороны реки Ипути. С самого утра послышался знакомый гул мотора. Из-за облаков вынырнула «рама», облетела округу и скрылась.

В срочном порядке партизаны принимали меры по маскировке землянок: прежде всего гасили печки, чтобы не обнаруживался дым, ограничивали перемещение по лагерю.

Вслед за корректировщиком появился бомбардировщик. Сделав круг, начал сбрасывать противопехотные, раскрывающиеся в воздухе контейнеры с минами: было видно, что в глубине леса возник столб дыма. Это загорелись стога сена и соломы – запас фуража.

Оставаться в лагере было рискованно. К тому же столкновения усилились на многих участках осаждённого края. Партизаны несли потери. Снаряды и мины противника рвались чуть ли не повсюду. Впряжённые лошади рвали упряжь и срывались вместе с гружёнными или и вовсе опрокинутыми санями и повозками. На вторые сутки партизаны были вынуждены покинуть лагерь.

…В сформированной осназовской колонне группа связистов Котельникова двигалась на санях вслед за штабом бригады с приданным ему для охраны взводом автоматчиков. Во время движения они были вынуждены отойти подальше от разгоравшегося боя. Снаряды и мины рвались уже поблизости. Усиливалась и пулемётно-автоматная стрельба. С той и другой стороны. Бои возникали в различных местах лесного массива. Кое-где отходили сами партизаны – им незачем было удерживать территорию.

На четвёртые сутки завязался упорный бой. Потери партизан были незначительны, но задержавшийся по какой-то причине батальон одного из отрядов разбился на мелкие группы. Большинство из них оказались без запасов боепитания для рации и продовольствия, оставшегося на санях, которые рванули куда-то в сторону.

Поэтому каждый командир группы принимал решение самостоятельно: одни надеялись прорваться через кольцо окружения в белорусские леса; другие решили отсидеться в лесу в расчёте на то, что гитлеровцы не станут долго блокировать опустевший лес.

Вдобавок вновь повалил снег. Казалось, он кстати: отвлечёт противника. Но не тут-то было. Он основательно сковывал движение партизан в лесу. Появились сугробы. Тут неожиданно поднялся сильный ветер, затруднявший видимость. Бороды, усы и ресницы были облеплены снегом.

Началось нечто похожее на массовое отступление. Возникла неразбериха. Различные подразделения перемешались друг с другом. Всё быстро превращалось в некую разношёрстную толпу куда-то устремившихся на оставшихся гружёных санях и метавшихся между ними людей. Те, у кого сохранились лыжи, изо всех сил старались обогнать друг друга, а те, кто побросал их, уныло месили снег на своих двоих. Кое-кто иногда вскакивал на ходу в проезжавшие сани. Если там было место. Воцарилась суматоха!

С утра следующего дня закрутила настоящая пурга. Появились заносы, с трудом преодолеваемые. Намаялись. Внезапно стемнело. Не разобрать, кто рядом! Некоторые в отчаянии куда-то свернули при обходе сугробов. Всё происходило на удивление бестолково.

Взвод прикрытия группы «связи», следовавший ещё совсем недавно неотступно, куда-то оттеснился вместе с колонной саней. Местами встречались отдельные истощённые лошади с оборванной упряжью. Зрелище было плачевное.