Глава 10

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава 10

Знал об этих тонкостях Лаврентий Берия? Не мог не знать. Но был бессилен что-либо изменить. Настолько альянс с нацистами стал ненавистен подавляющему числу людей. Это он чувствовал. Видимо, выжидал.

То же самое происходило с Хозяином: последствия, конечно, волновали. Других поучал:

– Прежде чем спустить с языка слово, надо подумать о его воздействии. Прежде чем ударить, необходимо учесть, где может возникнуть трещина. Потому что как раз она может оказаться самой губительной!

Лаврентий Берия требовал от подчинённых исключить из оперативного словаря слово «невозможно», отказывался его признавать. Однако с невозможностью он столкнулся при попытке расправиться с бывшей агентурой Особой группы, которая вопреки требованию продолжала диверсии на немецком флоте. Вслух он возмущался, но про себя радовался. Вспомнил Яшу Серебрянского. Промолчал.

Оставаясь наедине с самим собой, наркомвнутдел в глубине души понимал причину своей беспомощности в данном вопросе. Но признаться генсеку не рисковал. Оттого ограничился командой на одноразовую посылку «гастролёров» в поисках агентуры бывшей Особой группы.

Бывали моменты, когда со стороны казалось, что он сочувствовал вышедшим из-под контроля боевикам. Понимал их обиду. Однако мало кого из тех, кто работал с этими людьми, пощадил.

Ходом следствия бывшего начальника Особой группы Серебрянского наркомвнутдел не интересовался. Может, руки не доходили.

Сталин, кроме заявления о непричастности своей страны к антигерманским акциям, ничего другого не мог сделать. Относительно вышедшей из подчинения агентуры знал, что ею занимается наркомвнутдел. На него положился.

Но каким образом покончить с диверсиями, которые затрагивали интересы СССР, ни генсек, ни наркомвнутдел не знали. Разумеется, они не собирались молчать, прощать, закрывать глаза. Но как разоблачить? Как доказать, что СССР не имеет ничего общего с диверсиями? Это стало одной из серьёзных забот обоих. И Сталина, и Берии.

Но в силу сложившихся обстоятельств им было не просто справиться с этой проблемой. Предвзятость и некомпетентность всегда мстят за себя. С самого начала бросились в воду, не изведав броду. Выпустили из виду, что имели дело не с поддельными, а с настоящими антифашистами. Это были добровольцы, идейные бойцы, закалённые в борьбе с фашизмом, а не платные агенты, готовые служить тем, кто больше платит.

Как раз этого сидевшие в Кремле руководители советской державы не понимали. Оттого и страдала страна, её авторитет, её люди.

Новый глава британского правительства Уинстон Черчилль, анализируя впоследствии причины создавшегося в СССР положения, не случайно изрёк, что только великий советский народ способен искусственно создавать себе трудности и потом с энтузиазмом их преодолевать.

Антифашисты оставались непримиримыми противниками политики порабощения стран и народов. Особенно ненавистна была им расовая практика нацизма. Среди боевиков насчитывалось немало немецких и скандинавских евреев, некоторые из которых уже подвергались преследованиям нацистов.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.