Глава 11

Глава 11

…В октябре того же 1938 года Серебрянского арестовали. Как обещали, «не забыли» и его жену Полину Натановну, сотрудника Особой группы, участвовавшую не только в операции с подшипниками.

Абакумов, злобный, мстительный, не мог снести унижения, испытанного на том партсобрании, когда ему во спасение карьеры и жизни пришлось просить прощения за произвол, допущенный им при ведении следствия.

Одновременно с Серебрянским допрашивали ряд ведущих работников Особой группы. Испытанных специалистов, не только знавших иностранные языки, конъюнктуру, обстановку, быт тех стран, где они работали, но и имевших обширные знакомства в различных слоях общества многих государств. Людей, преданных до мозга костей Отечеству, готовых на самопожертвование ради дела, которому себя посвятили. Честных, отважных чекистов.

Но, некоторые из них, не выдержав пыток, на очных ставках со своим недавним начальником и другом плели о нём несусветные небылицы. При расставании же просили у него прощения за оговор, просили понять их состояние. Однако следователь делал вид, что ничего подобного не слышал. Главное – протоколы показаний, подписанные оговорщиками.

Абакумов с подручными раскручивал «заговоры». Подследственные же вынужденно признавали себя виновными по всем предъявленным им обвинениям. Оговаривали других.

Вначале Серебрянский сопротивлялся. Пытался возразить, опровергнуть, что-то доказать. В частности, напоминал, что первый председатель ВЧК-ОГПУ Феликс Эдмундович Дзержинский хорошо его знал, доверял ему и поручал задания государственной важности, которые всегда выполнялись. Что в личном деле имеются его приказы с благодарностями. Что не случайно Дзержинский поручил именно ему сформировать Особую группу из преданных, толковых разведчиков-нелегалов. И нет случая, когда бы он или его подчинённые подвели или сорвали выполнение задания. В ОГПУ, затем в НКВД при других руководителях. Вплоть до последнего дня!

Следователь прервал Серебрянского сильнейшим ударом палкой по шее, сопроводив удар отборной матерщиной. Серебрянский без сознания упал на пол. Прибывший по вызову фельдшер помог следователю поднять бездыханного заключённого, с трудом усадить его на стул.

А следователь, не обращая внимания на полуобморочное состояние Серебрянского, продолжал требовать:

– Будешь говорить о своей антисоветской, шпионской работе?!

Не добившись ответа несчастного, который не мог произнести ни слова, был вынужден прекратить допрос. Временно.

Спустя двое суток Серебрянского снова приволокли на допрос. На этот раз сразу в сопровождении фельдшера.

– Чьё выполнял задание по дискредитации политики Советского государства? Конкретно!? Как в твоей группе величали хозяев? Отвечай, эсеровская образина!

Серебрянский молчал.

– Я спрашиваю: кто? Второе бюро? Или разом англичане и французы? – Выходил из себя следователь и замахивался палкой. – Говори, слышь!? Хуже будет! – И набрав телефонный номер, приказал: Давайте! Сейчас же!

Появились помощники. Двое. Стажёры. Будущие следователи. И сразу приступили к «исполнению обязанностей»: прижав заключённого к стулу, с такой силой сдавили ему плечи и скрутили за спину руки, что он начал задыхаться. А следователь, ехидно ухмыляясь, пустил в ход кулаки. Будто взбивал подушку.

Стали палкой лупить по пяткам. Казалось, сейчас вылетят из черепа мозги. Подследственный, до сих пор молчавший, закричал от невыносимой боли. И тут же утих, повалился на пол.

Жертву облили водой. Попытались приподнять, снова усадить на стул. Подследственный был без сознания. Так и оставили его на полу. Следователь и стажёры пошли отмывать кровь с рук. Вернулись с графином воды. Побрызгали несчастному в лицо, вылили воду на голову и отошли, созерцая на расстоянии стонущую на полу жертву. Вскоре следователь махнул рукой, крепко выругался и отпустил помощников.

Заключённый лежал, как мешок, из-под которого вытекала на пол густая красная жижа. Следователь зло скрипнул зубами. Достал папиросу, закурил. Взглянув на часы, решительно сел за стол, принялся фиксировать «достигнутое» в протоколе допроса.

Обвиняемому вменялось в вину сознательное преувеличение уровня технической оснащенности армий ряда буржуазных стран, в частности, германского вермахта. Это квалифицировалось, как стремление принизить мощь Красной Армии, дискредитировать ее военачальников, вплоть до самого… Имя, естественно, не упоминалось.

Нагромождённые обвинения ни на йоту не отступали от шаблона, которым оперировали следователи, руководимые Абакумовым. Ничего нового. Хотя фальсификаторы лезли из кожи вон, стараясь приплести к обвинению нечто сногсшибательное.