Новое увлечение

Новое увлечение

Кто бы ни был инициатором внезапного появления перед российской публикой группы авангардистов, именовавшей себя «будетлянами», они начали вставать на ноги, дела их пошли хорошо – манифесты печатались, готовился выход второго поэтического сборника, тоже названного «Садком судей».

И вдруг удачливый литератор и журналист Василий Каменский, которого очень скоро станут называть «матерью русского футуризма», неожиданно бросил так прекрасно начавшееся дело (и карьеру!) и занялся новым проектом – воздухоплавательным. Он писал:

«Увлёкся авиацией, уехал в Германию, Англию, Францию, где летал на аэропланах».

О том, что представляли собой тогдашние аэропланы, поведал в своих воспоминаниях Владимир Джунковский. В августе 1910 года, когда он был ещё московским губернатором, ему довелось совершить полёт на «Фармане», пилотируемом Сергеем Исаевичем Уточкиным и оставить впечатления:

«Самолёт весил 30 пудов, площадь поверхности 40 кв. м, наибольшая скорость около 100 км (92 версты). Пилот сидел впереди, пассажир сзади, несколько выше и на крошечном велосипедном сиденье, упора почти никакого, ноги можно было упереть в тоненькую жёрдочку, а руками держаться за такие же тоненькие передние жёрдочки».

За участие в организации перелета Петербург-Москва в июле 1911 года Джунковский был избран председателем Московского общества воздухоплавания.

В ту пору многие «заболевали» аэропланами!

Каменский заболел тоже.

Лётному делу он учился у самого Анри Фармана, окончившего парижскую Школу изящных искусств, но ставшего знаменитым французским пилотом и авиаконструктором.

Василий Каменский:

«В России сдал экзамен на лётчика. Приобрёл себе аппарат».

Последняя фраза написана так, словно Каменский сообщает о том, что он купил себе новый галстук или носовой платок. Подумаешь – «аппарат» какой-то!

Между тем поездка за рубеж (в Германию, Англию, Францию, а также, как добавляют биографы, в Рим и Вену) стоила немалых денег. Приобретение аэроплана («аппарата») тоже, надо полагать, влетело в копеечку.

Откуда взялись эти средства? Кто финансировал новое «увлечение» Каменского?

Возникает предположение: а не Охранное ли отделение направило его осваивать новое перспективное дело – полёты на аэропланах, которые тоже должны были увлечь множество молодых людей? Не на деньги ли, предоставленные царской охраной приобрёл начинающий авиатор свой летательный «аппарат»?

Не будем отвергать с порога эти предположения. Задумаемся над ними. И вернёмся к судьбе Василия Каменского.

В феврале 1911 года он купил моноплан «Блерио XI» и стал совершать показательные полеты, совмещая их с чтением лекций. Поэтому новый альманах футуристов влепил очередную звонкую оплеуху обществу уже без него.

А Каменский в это время (по его же собственным словам):

«Летал в Польше. В Ченстохове разбился в грозу, едва спасся».

Придя в себя после аварии, он купил на заработанные деньги участок земли под Пермью, выстроил там усадьбу (назвал её Каменкой) и зажил тихой жизнью, не забывая при этом литературу, живопись и авиацию.

Но гилейцам-будетлянам удалось заинтересовать молодую российскую интеллигенцию. И она потянулась к ним, а не к революционерам-подпольщикам. Иными словами, было достигнуто то, чего вполне могло добиваться Охранное отделение.