«Мне везло на тренеров!»
«Мне везло на тренеров!»
По собственному благодарному признанию Федора, каждый из его тренеров оставил свой неоценимый след в его жизни, и он каждого из них при любом удобном случае вспоминает теплыми словами.
Началось (и спасибо ему, что он был когда-то!) с дворового футбола. Кто-то из руководителей футбольной команды московского ЖЭКа № 15 отметил неординарные способности восьмилетнего мальчика и в виде исключения удостоил его чести играть в жэковской команде вместе с 10-11-летними ребятами. Всячески поощряла и способствовала спортивному развитию Феди учительница физкультуры школы № 811 Елена Александровна Маркина. А первым настоящим его наставником с восьми лет стал тренер детско-юношеской спортшколы клуба «Кунцево» Михаил Иванович Мухортов, к которому привел мальчика кто-то из детских футбольных селекционеров, заметивших его на районных спортивных соревнованиях на приз клуба ЦК ВЛКСМ «Кожаный мяч», где Федя участвовал в качестве центрфорварда и забил несколько голов. Черенкова приняли сразу в секцию, где занимались ребята, старше его на два года. В том турнире Федя забил свой первый «официальный» гол – на стадионе «Малыш» – и усвоил важный тактический урок: заметил, что вратарь у соперника никак не может допрыгнуть до перекладины, и стал специально перебрасывать через него мяч.
В 10-12 лет Федор серьезно увлекался хоккеем – в «Крыльях Советов» проявлял неплохие задатки хоккейного форварда. Но надо было выбирать – и Черенков, не колеблясь, выбрал футбол.
Потом открылся еще один Федин талант – его пригласили в профессиональное кино! Так получилось, что он снялся в известном в то время детском фильме «Ни слова о футболе» у режиссера Исаака Магитона, снявшего знаменитые картины – «Фантазеры», «Центровой из поднебесья», «Свистать всех наверх!» и множество сюжетов «Фитиля» и «Ералаша». В своей книге «Кинопроба» Исаак Семенович вспоминает: «Все волновались. Задача трудная: нужен победный красавец-гол. Удар сложнейший – «ножницами», в падении, через себя. За всю жизнь такие голы я видел раза три – четыре. Можно, конечно, снять монтажно: упал на спину – в одном кадре, нога ударила – в другом, мяч в сетке – в третьем. Но это фокусы. Не футбол. Надо снимать одним куском – от паса до гола. Знал – вряд ли получится, тут нужен Пеле. Но очень хотелось. У ворот разминался исполнитель – щуплый, светловолосый мальчуган, «десятка» «Салюта». Ему набрасывали мячи, он бил…
Дубль первый. Мяч с «углового» навешивается на ворота, «десятка» в падении, через себя, вгоняет его в дальний верхний, но… камера не шла, заклинило.
Дубль второй. Навес, «ножницы», мяч в воротах, но… оператора подтолкнули, кадр дернулся.
Дубль третий. Подача, удар через себя, гол, но… судья пятился назад и закрыл аппарат как раз в момент удара.
Дубль четверый. Снято!… Дубль пятый (для страховки). Снято!
Вопрос: кто этот щуплый, светловолосый мальчишка, который не испортил ни одного дубля и – пять раз подряд! – забивал голы «ножницами»?
Ответ: имя – Федор, фамилия – Черенков, возраст – двенадцать лет.
Он тогда уже был великим футболистом!»
После этого фильма Феде предлагали другие роли в новых сценариях, но он не чувствовал в себе желания играть кого-то еще, кроме футболистов, и от предложений без сожаления отказывался.
В 12 лет Федор без труда выдержал экзамен в Футбольную школу молодежи – ох и негодовал узнавший об этом Мухортов! «Зачем тебе эта школа? Ведь ты болеешь за «Спартак»!» – горячился верный приверженец клуба – и на следующий же день отец по его рекомендации привел мальчика в юношескую команду «Спартака» на тренировку к известному в пятидесятые годы защитнику «Спартака» и сборной СССР, олимпийскому чемпиону Мельбурна Анатолию Евстигнеевичу Масленкину. О спартаковской школе Федор тогда даже мечтать не решался, любимый флаг казался ему недосягаемым. Он так старался – и его приняли в «спартаковцы» после первой же тренировки! Масленкин, задавшись целью довести футбольную технику талантливого мальчика до совершенства, сам придумывал для него специальные упражнения. «Футбольный ликбез» Федор заканчивал под руководством вратаря Владимира Игнатьевича Чернышева, который обучил его многим тактическим премудростям. Хотя до него был еще один тренер – Николай Иванович Паршин, и именно он, наблюдая однажды за играющим в нападении Федором, воскликнул: «Да ты же прирожденный полузащитник! Это твое амплуа – полузащита – мотор команды!» Тогдашними кумирами мальчика были Киселев, Папаев, Осянин, Логофет, Хусаинов и, конечно, Пеле. Он пытался им подражать, часами бил по воротам, если мимо – в наказание себе «падал на два отжимания».
Через пять лет, в сентябре 1977 года, после очередной календарной встречи в чемпионате Москвы абсолютно неожиданно к Федору подошел «сам» Николай Петрович Старостин, один из первых кавалеров ордена Ленина в нашем спорте, поинтересовался делами, расспросил о семье, учебе, а потом очень спокойно и просто распорядился, чтобы Федя прибыл на тренировочный сбор спартаковского дубля в подмосковную Тарасовку. «Мне даже не верилось, – вспоминал потом Федор, – помню, летел тогда домой, как на крыльях, меня распирало от счастья! Никогда не забуду свой приход в «Спартак». Я попал в удивительно доброжелательную, творческую обстановку. Поучиться было у кого – Юрий Гаврилов, Сергей Шавло, Георгий Ярцев, Олег Романцев, Валерий Гладилин, Евгений Сидоров, Вагиз Хидиятуллин – все они были незаурядными мастерами, а еще – очень хорошими людьми. Гладилин, которого я заменил потом в основном составе, не таил на меня зла, как порой случается, а помогал мне почувствовать «спартаковскую» игру, утвердить себя в ней, и подтрунивал по-доброму, по-отечески: «Все равно мой опыт перевесит, из-под тебя забью обязательно» – и забивал часто, когда мы играли друг против друга в товарищеских матчах».
В основе «Спартака» Федор дебютировал в 1978 году в матче против ереванского «Арарата». Бесков ничем не рисковал, выпустив его за 15 минут до конца, на табло было 3:0 в «спартаковскую» пользу. «Помню, жутко волновался», – говорит об этом матче дебютант. Как было встречено появление Федора в основном составе «Спартака»? Худенького, молоденького паренька, которому на вид больше 15 лет и дать нельзя было, вышедшего на замену в конце второго тайма… Любопытство, недоумение и даже насмешки трибун – так это было. Кто-то туг же съязвил, что он больше подходит для фигурного катания. Где такого отыскал Бесков! И проницательный ответ мудрого воспитателя: «Этот парень еще заставит о себе говорить. Не смотрите, что тощий. Силенок наберется. У него настоящая футбольная душа». Умение Бескова рассмотреть в футболисте возможности, о которых тот и сам не подозревает, не оспаривается никем. Он принял тогда в «Спартак» Дасаева, Романцева, Сорокина, Хидиятуллина, Шавло, Ярцева – и ни в ком не ошибся, стремительно, уже в 1978 году, выведя команду в высшую лигу.
Функциональной подготовкой Черенкова занялся второй тренер «Спартака» Федор Сергеевич Новиков. Невысокий и худой паренек физически во многом уступал крепким спартаковским футболистам. Новиков составил для него индивидуальную схему тренировок со специальными упражнениями и нагрузками, какие, впрочем, составлял для многих футболистов, скрупулезно расписывая их на два-три года вперед. Эти стратегически бесценные бумажные «простыни», испещренные «новиковскими» цифрами и графиками, Федор до сих пор хранит у себя. Они помогли ему буквально через пару месяцев тренировок достичь нужной кондиции и легко влиться в напряженный ритм и нагрузки общих тренировок. Они хорошо понимали друг друга – два Федора. Вот один из первых «спартаковских» матчей, в Ижевске, которым, за отсутствием Бескова, руководил Новиков, и где Черенков был в запасе и скромно сидел на «резервной» скамеечке. В самый напряженный момент некстати понадобилась замена, взгляд Новикова в сторону Черенкова недоумевающе перехватил Старостин, возразил: «Зачем в такой решающей ситуации мальчишку на поле выпускать, пусти Сорокина – он их всех потопчет!» Мальчишка тем временем, молча, не глядя на поле, спокойно постукивал мячиком, все быстрее и быстрее, весь поглощенный этим маленьким поединком со своим круглобоким партнером. «Не надо потоптать, надо обыграть, – сердито проворчал Новиков. – Иди, Федя».
Черенков, не переставая выбивать дробь мячиком, выбежал на поле – по трибунам пролетел добродушный смешок: мало того, что статью не вышел, так еще и прическа – челочкой. Так он с ней, с челочкой, и проиграл многие годы. И за нее тоже любили Черенкова – до умиления, до слез в глазах. От него, с челочкой – «балдели» спартаковские «фэны», тогдашние «спартачи» и «мухоморы», эти разношерстные толпы пэтэушников, наводивших ужас сначала на жителей Черкизова и окрестностей, потом и на тех, кто проживал в районе Лужников. Трибуны ревели от восторга, наблюдая за тем, как неприметный на вид, но преображающийся на поле Федор технично «убирал» соперников, какие делал передачи партнерам, наконец, как забивал! И как не на шутку встревожились, когда в 83-м Федор вышел на поле с пышной химической завивкой, не узнавая в нем привычного любимого имиджа!
Тому, кто в первый раз попал «на Черенкова» уже в расцвете его таланта, казалось, что такие мастера могут играть вечно. Между тем, он дебютировал под взоры публики отнюдь не эффектно, не поразил ее ни мощью, ни статью – мальчишка с едва пробившимися усами, и игра, и вид которого вызывали поначалу недоуменную реакцию – «так и я могу!».
Но оказалось, так, как может он, не может никто.
Так совпало, что в «Спартаке» восемнадцатилетний Федор Черенков появился фактически одновременно с пятидесятидевятилетним Константином Ивановичем Бесковым, который был призван московскими властями команду эту, вылетевшую в первую лигу, спасать и возвращать не только в класс сильнейших, но и в чемпионы. За три неполные года «Спартак» сменил терновый венок на лавровый, пройдя стремительный путь наверх: первое место в первой лиге, пятое и первое – в лиге высшей. В 1978 году команда врывается в первую пятерку клубов и получает весьма символическую награду – «Кубок прогресса». Команду эту Бесков, ранее «коренной динамовец», придумал в своих мечтах как коллектив современной формации, с постоянным движением, использующий атаку как самое лучшее средство самозащиты. Начался «демонтаж» старинной спартаковской тактики «кружев» или «карусели» – игры поперек, мелкими передачами, без продвижения вперед. Зритель, соскучившийся по веселой, легкой игре, валом повалил на стадион. Бесков искал новую игру, новых ярких исполнителей его замыслов из числа столь любезной его сердцу молодежи. Так появилась в старой красно-белой форме команда неординарная, новая по содержанию, но с прежним спартаковским девизом: «Через трудности – к победе!»
К чести Константина Ивановича нельзя не признать, что реконструкции и строительству спартаковской спортбазы в подмосковной Тарасовке немало способствовали его авторитет, энергия, напористость и забота о своих питомцах. Тарасовка к 1989 году превосходила даже знаменитый лагерь киевского «Динамо» в Конче-Заспа: отлично оборудованные меблированные комнаты на двоих, уютная столовая и холл с телевизором, сауна, специальный бассейн для подводного массажа, два хороших поля плюс, наверное, лучший в стране манеж в Сокольниках. Не каждый клуб высшей лиги располагал таким великолепием!
Федор удивительно легко и органично вписался в тренерское кредо Бескова – непримиримость к футболистам разболтанным, ленивым, безответственным. Профессионал в своем тренерском деле, сложный по характеру – работать с ним было не каждому легко. За многое глубоко благодарен Мастер Черенков Мастеру Бескову: за интересно и разнообразно построенные тренировки, за искусство наладить красивую, затейливую, комбинационную игру, за отеческое участие в своей судьбе, но более всего дорого ему главное, без чего его талант никогда бы не состоялся: «Он разрешал мне «пороть отсебятину», импровизировать на поле».
«Спартак» Константина Бескова – и Федора Черенкова – играл в футбол, сотканный из ярких авторских реплик. А еще спартаковская игра напоминала уклад социалистического хозяйства – с коллективной ответственностью. Почти никому не разрешалось нарушить ритм игры, сбить ее стиль. Кроме, пожалуй, Федора. Бесков, будучи режиссером-постановщиком исключительной силы, во времена двенадцатилетней работы со «Спартаком» мог позволить себе сменить весь состав команды, и через полгода имел бы команду не хуже прежней. Его профессиональное воздействие на игроков было, наверное, по-настоящему глубоким: ведь, пожалуй, ни один из спартаковцев не проявил себя толком после бесковского футбола в другой команде, в другой игре. Между Бесковым и Черенковым не было противоречий. Тренер-эстет не мог не оценить блестящих авторских импровизаций игрока на заданную ему тему. Единственный момент напряженности между ними в свое время обошел все газетные страницы как сенсация: «Почему ты не отдал пас?» – «Я знал, что удачнее пройду сам!»
С 1979 года капитаном «Спартака» становится Олег Романцев, которого Федор Черенков почитал задолго до того, как тот сменил Бескова в 1989 году на тренерском посту: «Олегу Ивановичу, среди многого прочего, я обязан тем, что до конца понял, как велика роль вожака в команде. Он рассматривал капитанскую повязку как символ справедливости. И я, будучи в роли капитана, всегда помнил это».
Дух справедливости, честности и воспитанного Бесковым коллективизма побудил Черенкова стать на стороне игроков – спартаковцев, когда в отношениях между командой и ее тренером возникла серьезная трещина. Безоговорочная зависимость футболистов от авторитета Бескова, от его безапелляционных решений и взглядов на футбол привела к конфликтной ситуации, разрешить которую возможно было только, увы, назревшим и неизбежным расставанием. За двенадцать лет из «Спартака» под разными предлогами – красивыми и не очень – были освобождены такие квалифицированные мастера как Вишневский, Башкиров, Грачев, Аджоев, Рудаков, Еременко, Кузнецов, Атаулин, «вымывались» коренные спартаковцы Ловчев, Морозов, Поздняков, Русяев, не до конца использовался игровой потенциал таких видных игроков как Шавло, Гаврилов, Романцев, Дасаев. И наоборот, в команду приглашались десятки футболистов, которые не подходили под модель спартаковской игры, созданной самим же Бесковым. Почти ежегодный массовый «приход» и «уход» игроков создавали в команде не столько здоровую конкуренцию, сколько нездоровую моральную обстановку, неуверенность в себе у многих футболистов.
Высокая тренерская марка и опыт позволяли Бескову в течение десяти сезонов удерживать клуб в первой тройке, сохранять его особый, интересный стиль. Но в последние годы своего тренерства ему пришлось пропустить ряд важных матчей на выезде, так как врачи запретили ему летать. Уйма сил и нервов, потраченных на спортивном поприще, неизбежно сказались на его здоровье. А если тренер отсутствует на восьми – девяти матчах и команда терпит без него поражения, можно понять недовольство игроков. Накопились взаимные претензии и обиды. У ряда футболистов – Бубнова, Суслопарова, Мостового, Бокия, Новикова – возникли разногласия с тренером.
К тому же, уезжая в свой последний отпуск, Бесков оставил список на 8-9 увольнений и, якобы, на 22 очередные приглашения, потребовав освобождения ряда работников, которые и вообще не были у него в подчинении. Наступила развязка – может быть, не совсем этичная по форме, но, увы, закономерная: на общем собрании команды единодушным голосованием «за» (22 из 22 игроков) была решена отставка Бескова и утвержден новым главным тренером Романцев, перед которым была поставлена нелегкая задача – сохранить и развить стиль команды, восстановить ее авторитет.
Конфликт и его разрешение по-спартаковски честно решили не замалчивать, и от имени всей команды Федор Черенков, капитан команды, выступил в спортивном выпуске Всесоюзного радио, прямо, правдиво и корректно рассказав о переменах в клубе.
Отношения между настоящим тренером и настоящим игроком с тех пор не изменились. Под фотографией Федора Черенкова, опубликованной в книге Константина Бескова «Моя жизнь в футболе», вышедшей в 1994 году, помещена авторская надпись: «Один из любимых моих учеников».