СНОВА ХОСЕ-МАРИЯ ДЕ ЛАНЦ

СНОВА ХОСЕ-МАРИЯ ДЕ ЛАНЦ

Именно в такой бывший иезуитский монастырь в Вергаре, преобразованный в Королевскую семинарию, в 1778 году и попал Хосе-Мария де Ланц. К этому времени здесь, по личному приглашению испанского короля, уже год преподавал Жозеф-Луи Пруст — знаменитый французский химик, впоследствии член Парижской академии наук.

Обучение в семинарии состояло из двух этапов. Первый — изучение в течение трех лет предметов общекультурного цикла: латинский язык, грамматика, риторика, литература и математика. На втором этапе преподавали высшую математику, физику, химию, минералогию, горное дело и металлургию. К четырнадцати годам Хосе-Мария де Ланц имел уже хорошую гуманитарную подготовку, поэтому в Вергаре он приступил сразу ко второму этапу. По окончании семинарии ему была дана возможность выбрать специальность.

В 1781 году, с блеском сдав выпускные экзамены, он был зачислен в состав гардемаринов Королевского военно-морского флота в Кадисе. Но на этом его обучение не закончилось. В течение четырнадцати месяцев Хосе изучал морские предметы, необходимые для службы на фрегате. Его всегда влекла работа с навигационными приборами: градштоками, квадрантами, астролябиями, хронометром Арнольда, октантами и секстантами. С ними он мог возиться часами. Однако только после многочисленных экзаменов ему присвоили первый офицерский чин — мичман королевского флота.

В составе команды королевского фрегата «Сан-Фернандо» он не раз вступал в бой с противником. В это время североамериканские колонии вели ожесточенную войну за независимость.

Несмотря на протесты некоторых своих советников, например министра Аранда, Карл III решил поддержать главнокомандующего войсками североамериканских колонистов Джорджа Вашингтона и выступил против Англии. Однако, как показало будущее, Аранда оказался прав. Ещё в 1783 году он писал: «Независимость английских колоний уже признана, что вызывает у меня и боль и боязнь… Эта федеральная республика родилась подобно пигмею и нуждалась в поддержке таких могущественных государств, как Испания и Франция,.. Однако настанет день у когда пигмей превратится в гиганта и даже в Колосса, устрашающего соседние земли. Он забудет об оказанных ему благодеяниях и проявит только стремление к расширению своей территории. Тогда первым шагом этой державы будет захват Флориды, чтобы контролировать Мексиканский залив. Затем она начнет осложнять наши отношения с Новой Испанией (Мексикой), стремясь завоевать эту огромную страну. И мы не сможем защитить её и противостоять новой могучей державе, находящейся на том же континенте и являющейся её соседом».

Все геополитические прогнозы Аранда сбылись: в 1819 году США вынудили Испанию продать ей за двадцать пять миллионов долларов Флориду, а к 1848 году захватили более половины Мексики. Аранда предвидел и неминуемый распад огромной Испанской империи и прежде всего отделение от метрополии колоний Нового Света. Он считал, что можно избежать этого, лишь создав на Американском континенте три королевства во главе с испанскими принцами, оставив за Испанией только два острова — Кубу и Пуэрто-Рико.

Аранда писал Флоридабланке, что удержать в своей власти целый континент, столь удаленный от Испании, невозможно: «Может быть, это из области сновидений, но я думаю, что Португалия нас удовлетворила бы больше всего. Она одна для нас более значима, чем весь Американский континент, кроме островов». Ему казалось, что Испания, овладев Португалией и сохранив за собой только Перу и Эквадор, могла бы значительно усилить свой вес в Европе и играть ведущую роль в Америке.

Флоридабланка в ответном письме (Аранда был тогда послом Испании во Франции), в частности, отметил: «Реформирование Америки с помощью тех средств, о которых мечтает Ваше Превосходительство, скорее желаемое, чем осуществимое».

Переписка показывает, что даже такой искушенный политик, как первый министр двора, не разделял многих опасений и надежд Аранда, связанных с будущим испанских владений в Новом Свете.

Обо всех этих политических перипетиях в то время Хосе-Мария де Ланц ничего не знал. Он просто храбро сражался с англичанами, а ветер и волны были главными героями его жизни. Не раз во время сильного шторма приходилось ему заходить в порты Канарских островов, в том числе и Пуэрто-де-ла-Оротава, откуда родом был Августин де Бетанкур. Четыре года Хосе прослужил на различных военных кораблях, пока не оказался на фрегате «Санта-Люсия». На нём он прибыл на Кубу. Здесь встретился с командующим военно-морскими силами Гаваны капитаном Франсиско де Борха, поставившим перед Ланцем первую научную задачу. Капитан направил Хосе в Мексику, на полуостров Юкатан, для изучения возможности использования волокон местного растения эннекена при изготовления корабельного такелажа.

23 июля 1783 года Ланц отплыл из Гаваны в город Веракрус (Новая Испания). То были места его детства. Истории неизвестно, посетил ли он родной Кампече. Однако из документов видно, что он провел тщательное исследование такелажа из эннекена и сделал выводы, в каких агрегатах корабля его можно использовать, а в каких — нет, так как материал терял необходимую прочность.

1 января 1784 года Хосе-Мария де Ланц вернулся из Мексики в Гавану. Его научными работами заинтересовались в Академии гардемаринов, и, в частности, её руководитель Висенте Тофиньо, занимавшийся триангуляцией и составлением карт.

В сентябре 1784 года на фрегате «Санта-Люсия» Ланц отправился в плавание вдоль берегов Испании, нанося на атлас в сферической проекции уточнённые координаты береговой линии и новые портовые сооружения. Эту работу он закончил только к середине 1788 года. Её результаты полностью удовлетворили министерство, и Хосе-Мария получил очередное звание — лейтенант фрегата.

С 1789 года он служит под командованием капитана Мендоса-и-Риоса, крупнейшего астронома и математика Королевского военно-морского флота Испании. Составленные им астрономические таблицы высоко оценил даже Деламбр. В морском ведомстве капитан был известен как знаток корабельной науки. Перед ним и Ланцем Военно-морское министерство поставило задачу — собрать материал о развитии мореплавания в европейских странах. Члены комиссии во главе с капитаном Мендоса-и-Риосом и его помощником Хосе-Мария де Ланцем посетили Францию, Англию, Германию, Швецию, Данию, Польшу и Россию. Именно тогда Ланц впервые побывал в Санкт-Петербурге и потом не раз рассказывал Бетанкуру (они познакомились в Париже) об удивительном городе в дельте Невы.

В 1791 году комиссия вернулась в Мадрид; Ланц получил приказ отбыть в Париж для систематизации собранных материалов. Однако во Франции он занимался не только корабельным делом, но и повышал свою научную квалификацию по математике, астрономии и механике. В соавторстве с ближайшим другом Бетанкура, сеньором Че, Ланц пишет курс математического анализа «Элементы дифференциального и интегрального исчисления». Но не только научная работа увлекает двадцатисемилетнего молодого человека. Под влиянием французской революции он становится республиканцем. Лозунг «Свобода, равенство, братство» для него уже не пустой звук, а смысл жизни. Информация о политических симпатиях Ланца достигает Мадрида, и он получает приказ — срочно вернуться в Испанию. Но не очень торопится его исполнять. Он уже пропитан революционной идеологией, к тому же в Париже у него любимая женщина, с которой он вступил в гражданский брак.

Ещё в бытность на флоте ему не раз, под огнем неприятеля или в шторм, приходилось карабкаться на мачту, с трудом удерживая равновесие на ненадежных выбленках, чтобы убрать или закрепить парус. Свист ветра и пуль, бурное море и раскачивающаяся под мачтами палуба никогда не пугали его. Так неужели он станет бояться начальства в Мадриде больше, чем смертельного ядра? Но страх остаться без денег оказался сильнее, чем неприятельская картечь, — пришлось подчиниться и вернуться в Испанию.

Прибыв в столицу, он отчитался о проделанной во Франции работе и обратился к морскому министру с прошением о командировании его обратно в Париж, однако получил мягкий, но категоричный отказ. Министр объяснил Ланцу, что дипломатические отношения между Францией и Испанией натянуты до предела и что вооруженный конфликт может начаться со дня на день, поэтому все морские офицеры лишены отпусков и отозваны из командировок. Прожив несколько недель в Испании, Ланц принял отчаянное решение: вместо выполнения предписания и прибытия к месту службы он, за собственный счет, уезжает в Париж.

В марте 1793 года все отношения между Францией и Испанией полностью оказались прерваны, начались военные действия.

Историческая справка

На протяжении всего XVIII века главным соперником испанцев были англичане. Только в первой половине столетия Великобритания воевала с Испанией несколько раз: в 1702—1713, в 1718—1720, в 1727—1729 и в 1739—1748 годах. В результате этих войн англичане овладели Гибралтаром и островом Менорка, укрепили свои позиции в Белизе (Центральная Америка). Союз с Францией, так называемый Семейный пакт, заключенный в 1761 году, казалось бы, гарантировал Испании более спокойное существование. Уверовав в это, Карл III даже вознамерился вернуть утраченные территории. Однако на сей раз король и его мудрые советники вместе с маршалами французского монарха Людовика XV явно недооценили экономическую и военную мощь Великобритании.

Объявив ей войну в январе 1762 года, они терпели одно поражение за другим. Испания лишилась Гаваны и Манилы. Вскоре, правда, разум возобладал над жаждой реванша, и на основании Парижского мирного договора 1763 года потерянные столицы богатых колоний вновь оказались под испанским флагом, но зато пришлось уступить победившей стороне полуостров Флорида и некоторые испанские территории в Северной Америке. Через двадцать лет Флорида и Менорка опять перешли к Испании, однако Гибралтар, заветная мечта Карла III, и поныне остается английской колонией.

Другим камнем преткновения в отношениях Мадрида и Лондона стали Мальвинские острова. В многолетнем споре о том, кто их открыл, несомненное преимущество было на стороне испанцев. Случилось это во время кругосветного путешествия Фернандо Магеллана (1519—1521). Однако, номинально включив их в свои владения, испанцы на несколько десятилетий забыли о них, пока им не напомнили французы и англичане.

В 1764 году французский путешественник Луи Лнтуан де Бугенвиль заложил там новое поселение — Порт-Луи и объявил острова владением своего короля. Через два года Франция за немалую сумму признала права Испании на Мальвины, но это не остановило Великобританию, направившую туда военную экспедицию. Захватив один из островов и назвав его Фолкленд, англичане основали там порт Эдмонт и провозгласили себя собственниками всего архипелага. Естественно, Испания предприняла все необходимые меры (вплоть до военных) и в начале 1770-х годов восстановила своё право на острова, которые позже вновь были захвачены Великобританией (на этот раз у Аргентины).

Но в 1793 году ситуация резко изменилась. После казни Людовика XVI и прихода к власти якобинцев во главе с Робеспьером отношения между Францией и Испанией испортились окончательно. Началась война.