ЗНАКОМСТВО ХОСЕ-МАРИЯ ДЕ ЛАНЦА С БЕТАНКУРОМ
ЗНАКОМСТВО ХОСЕ-МАРИЯ ДЕ ЛАНЦА С БЕТАНКУРОМ
Хосе-Мария де Ланц жил во Франции с 1792 по 1802 год. В эти же годы в Париже часто бывал Бетанкур. Они познакомились в 1792 году в Высшей нормальной школе, так как оба считали себя учениками Лапласа. Однако у них были и другие, не менее знаменитые учителя: Монж, Лежандр, Ашетт, Лагранж, Прони, Боссюэ. В Париже Ланц занимался математикой, механикой, астрономией и географией. Не раз дружески Бетанкур встречался с Ланцем в мастерской часовщика Бреге. Ланц был пропитан духом французской революции, Бетанкур и Бреге — нет. Когда случилась революция, Абрахам Луи Бреге, находясь в Париже, даже не заметил такого исторического события. И в этом он был не одинок.
Сегодня многим кажется, что летом 1789 года весь Париж кипел. Ничего подобного. Когда разыгрывались её самые кровавые бои, лилась кровь аристократов, происходили важнейшие социально-общественные перемены, большинство парижан об этом ничего не знали. Их это не интересовало. Люди занимались своими делами: учились, преподавали, ходили в церковь, воспитывали детей, поливали цветочные клумбы, пекли хлеб, стирали бельё… И только из газет или расклеенных на круглых столбах афиш узнавали, что произошло в непосредственной близости от них.
Как ни странно, но революционный дух почти не коснулся молодых парижских буржуа. В кровавых расправах над французской аристократией ведущую роль играл пролетариат, но и он в конечном счёте для себя ничего не получил. Что касается испанских стипендиатов, то они вообще были далеки от политики. Тем более что и их сокурсники, французские студенты, оставались совершенно спокойными. Как Сорбонна, так и Политехническая школа во время революционных событий не прервали образовательного процесса. Французская молодежь подняла голову только после казни Робеспьера 28 июля 1794 года, когда закончился террор.
Летом 1796 года Ланц снова был приглашен на испанскую службу, техником экспедиции, направлявшейся в провинцию Гуантанамо, на юго-востоке Кубы. Однако перед самым отъездом ему пришлось отказаться от этого предприятия: домашний врач категорически запретил менять климат и совершать такое изнурительное путешествие — здоровье Ланца к этому времени значительно ухудшилось.
В 1802 году де Ланц получил от Бетанкура официальное приглашение на должность профессора математики в только что созданную в Мадриде Школу дорог и каналов, где Бетанкур уже три года заведовал кафедрой математики.
Учитывая его заслуги перед отечеством, испанский король Карл IV присвоил в 1805 году Ланцу почетное звание военного комиссара. В том же году министр хозяйства Испанского королевства Каэтано Солер пригласил его возглавить Комиссию по науке и искусству. Целью её являлся сбор сведений о реальном состоянии промышленности и торговли Испании и колоний. Для сравнительного анализа в 1808 году Ланца командировали в Париж, где он познакомился с новейшими достижениями науки и техники на передовых французских мануфактурах.
В 1808 году он прислал в Испанию чертежи и описание новейшего станка для изготовления чулок. В том же году в Париже опубликовал написанный совместно с Бетанкуром знаменитый трактат о механизмах и машинах. По существу, развивая идеи Монжа, Хосе-Мария де Ланц и Августин де Бетанкур заложили основы новой технической науки — теории механизмов и машин (ТММ). В этом труде они доказали, что любая, даже самая сложная машина состоит из механизмов, приводимых в движение небольшим числом составных элементов. Их труд был высоко оценен в научных кругах Европы.
Однако в 1808 году пути де Ланца и Бетанкура разошлись. Хосе-Мария вернулся с оккупационными французским войсками в Испанию, где его близкий друг Хосе Мартинес Эрадо вошел в правительство нового испанского короля Хосе Бонапарта, родного брата Наполеона, получив пост министра внутренних дел. Имея такого покровителя, де Ланц легко получил пост директора департамента внутренних дел и префекта города Кордова. Но уже скоро поменял род деятельности.
Хосе Бонапарт создал в Мадриде Испанскую национальную академию наук и литературы, назначив её членом по математике и механике Хосе-Мария де Ланца. В состав академии вошли и другие близкие Августину люди — Бартоломе Суреда и Антонио Гутьеррес, также принимавшие участие в создании Мадридской школы дорог и каналов.
Живя в Петербурге, Бетанкур не раз думал о создании Института Корпуса инженеров путей сообщения в России. Опираясь на разработки своих земляков — испанцев, в своё время получивших инженерное образование во Франции, он собирался внедрить французские достижения в российской технической школе, адаптировав их к местным условиям.
Все образовательные программы Мадридской политехнической школы и, в том числе разработанные Хосе-Мария де Ланцем, Бетанкур привез с собой в Петербург.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.