Время собирать камни

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Время собирать камни

В окна лился солнечный свет. За стеклом майский ветерок колыхал ветки елей и сосен. Кирилл Афанасьевич смотрел на них, а грезились ему плесы Назарьевского пруда. Он видел мальчишек, рыбачивших с обрывистого берега нехитрыми самодельными удочками, и среди них себя — одиннадцатилетнего вихрастого Кирьку. Пацаны расселись между дикой яблоней и кустами бузины, а он — под развесистой ветлой, свисавшей прямо к воде…

А это уже — сын Володька в одиннадцать лет. Стоит, завороженный группой красноармейцев, чеканивших строевой шаг.

Кирилл Афанасьевич служил тогда на Дальнем Востоке. Семья жила в Хабаровске, причем прямо на территории штаба ОКДВА, и Володя каждый день из окна квартиры видел людей в военной форме, плац, развод караулов. Именно в тот период сын твердо заявил, что будет командиром Красной армии. Кирилл Афанасьевич поддержал его решение, однако серьезно сказал ему, что для этого нужно отлично учиться…

Снова Назарьево — 1912 год. Отец и мать молодые: Афанасию Павловичу под пятьдесят, Анне Ивановне — сорок пять, но для Кирилла Афанасьевича они все равно молодые и красивые, только по-деревенски и бедно одетые. Родители провожают его в Москву. Отец говорит: «Пора тебе, Кирюша, определиться в жизни. Читать, писать умеешь, работы не боишься… Поезжай в Москву, глядишь, в видные люди удастся выбиться». А мать плачет и осеняет крестом…

Теперь — Говорков. Живой! Смотрит на Мерецкова прямым взглядом. «Убьют меня завтра… В революцию я стал красным командиром, ей отдавал каждый день, каждый час. Жаль только, что мало успел сделать. Ты, Кирилл, еще молод, займи мое место. Из тебя получится командир Красной армии»…

Другая картина: он и Дуся — молодожены, приехали в Ли-кино к Дусиным родителям. И снова слышит он, как девушки дразнят Дусю частушкой: «Наша Дуня — точно роза, а пошла за водовоза»…

И опять — сын Володька. Он в форме бойца республиканской Испании.

В 1936 году Мерецков-старший уехал в охваченную гражданской войной Испанию. Спустя некоторое время жена и сын получили привет из Мадрида: первый Герой Советского Союза в той войне — танкист Поль Арман (Поль Матисович Тылтынь) приехал в Москву и привез для Владимира подарок отца — обмундирование бойца Республики. Форма ему очень понравилась, жаль только, что показаться в ней сверстникам нельзя. Он часто надевал ее дома, но на улицу не выходил: нужно соблюдать военную тайну, чтобы никто не догадался, куда уехал его отец…

Свет застило крупное лицо. Злое, красное. «Ну, предательская генеральская рожа, будешь признаваться, что состоишь в преступной антисоветской организации врагов народа?»

Чье это лицо? Влодзимирского, Родоса, Шварцмана?.. И — зловещий взмах резиновой дубинки…

Кирилл Афанасьевич закрывается от видения руками…

Великая Отечественная война — в разрывах бомб и снарядов, в пожарищах, в дыму. И массы людей. Тысячи… Себя среди них Кирилл Афанасьевич наблюдает как бы со стороны. Очень разным. Под Тихвином — энергичным, целеустремленным. В Мясном Бору во время Любанской операции — подавленным. В освобожденном Ленинграде — сияющим радостью от одержанной победы в операции «Искра»…

Как давно все это было! Но кажется, будто вчера…

* * *

Последние полтора года Кирилл Афанасьевич тяжело болел и почти все время проводил в своем кабинете в особняке в Архангельском[114], где безвыездно жили они с Евдокией Петровной с 1954 года. Его окружали привычные вещи, любимые книги. Комната не очень большая, но достаточно светлая, в два окна, удобно расположенная — дверь выходит в коридор, соединяющий гостиную и теплую веранду, — и уютная. Здесь никто не мешал ему оставаться наедине с мыслями о минувшем, о пережитом.

Сегодня у Кирилла Афанасьевича был день рождения, ему исполнился семьдесят один год. Владимир, где бы ни находился в этот день, всегда звонил отцу, поздравлял, желал здоровья и, конечно, рассказывал, как проходит у него служба.

Такую нежную, бескорыстную привязанность друг к другу, какую испытывали отец и сын, редко встретишь между детьми и родителями. У Кирилла Афанасьевича и Владимира всегда было полное взаимопонимание и общность взглядов. И еще — единое стремление честно служить Родине.

Владимир шел по стопам отца. После окончания академии в августе 1945 года попросил направить его на Дальний Восток. Просьба его была удовлетворена, и он отбыл на 1-й Дальневосточный фронт. Принимал участие в боевых действиях в составе передового отряда 25-й армии. В передовой отряд входили танковая бригада и мотоциклетный полк: майор Владимир Мерецков исполнял обязанности начальника штаба этого отряда. Отряд участвовал в прорыве Дуннинского укрепленного района и наступал в направлении Ванцин — Янцизы — Гирин. Прошел с боями в исключительно сложных условиях местности 650 километров и завершил выполнение задачи совместно с воздушным десантом взятием города Гирин. За проявленное умение, инициативу, решительность и смелость Владимир Мерецков был награжден вторым орденом Красного Знамени.

В начале 1946 года он вступил в командование батальоном танков ИС-3 218-го тяжелого танкового полка 2-й танковой дивизии в гарнизоне Камень-Рыболов Приморского военного округа.

В 23 года стал начальником штаба танкового полка, в 24 — начальником отдела оперативной и боевой подготовки штаба бронетанковых и механизированных войск с одновременным присвоением звания подполковника. В сентябре 1952 года он направляется на учебу в Академию Генерального штаба, которую через три года заканчивает с золотой медалью, и получает назначение в Ленинградский военный округ на должность начальника штаба 30-го гвардейского армейского корпуса. В декабре 1961 года его переводят в Группу советских войск в Германии командиром 94-й гвардейской мотострелковой дивизии; ею полковник, а затем генерал-майор Мерецков командует в течение пяти лет.

С 1965 года Владимир Кириллович Мерецков — заместитель командующего войсками 14-й гвардейской армии Одесского военного округа. Через два года он становится командиром 32-го армейского корпуса, который ему было поручено сформировать. С задачей этой генерал Мерецков блестяще справляется. Ему присваивается звание генерал-лейтенанта, и вскоре он вступает в должность командующего 14-й гвардейской армией.

…Ожидая звонка, Мерецков волновался: что-то долго молчит телефон. Наконец зазвонил, Кирилл Афанасьевич взял трубку — сын. Владимир находился на учениях: его 14-я армия совместно с Болгарской и Румынской армиями принимала участие в войсковых маневрах в системе Варшавского договора.

Разговаривать с отцом Владимир, к сожалению, долго не мог. Но главное — теплое поздравление и сердечные пожелания отцу, а также огромный привет матери он передал.

Поговорил Кирилл Афанасьевич с сыном, и душа его успокоилась.

В комнату вошла Евдокия Петровна. Кирилл Афанасьевич перебирал в папке исписанные листы бумаги. Он имел обыкновение запоминать попадавшиеся ему при чтении книг интересные фразы, мудрые изречения.

Он тихонько перечитывал вслух военные афоризмы Козьмы Пруткова: «Нельзя командовать шепотом, это доказано опытом». «Не всякому офицеру мундир к лицу». «Усердный в службе не должен бояться своего незнанья… Усердие всё превозмогает». Увидев жену, Кирилл Афанасьевич вдруг сменил тему афоризмов: «Смерть для того поставлена в конце жизни, чтобы удобнее к ней приготовиться».

— Что это ты, Кирюша, о смерти, — сказала она мужу с мягкой укоризной. — Вот до этого про мундир офицера, да что усердие всё превозмогает — это хорошо.

Мерецков:

— А ты послушай. — И стал читать известное выражение из Ветхого Завета. Цитата из «Книги Екклесиаста»[115] была неполной и с переставленным порядком изречений: — «Всему свое время, и время всякой вещи под небом: время войне, и время миру; время убивать, и время врачевать; время разрушать, и время строить; время разбрасывать камни, и время собирать камни; время рождаться, и время умирать… Итак, увидел я, что нет ничего лучше, как наслаждаться человеку делами своими: потому что это — доля его; ибо кто приведет его посмотреть на то, что будет после него?»… Не правда ли, про нас, людей? И меня теперь это впрямую касается. Особенно слова: «Время собирать камни… Наслаждаться человеку делами своими — доля его… Кто приведет его посмотреть на то, что будет после него?»…

Сердце Кирилла Афанасьевича остановилось 30 декабря 1968 года.

Урна с прахом маршала Мерецкова захоронена в Кремлевской стене на Красной площади в Москве.

Супруга Кирилла Афанасьевича, Евдокия Петровна, умерла в 1983 году, пережив мужа почти на 15 лет.

* * *

Мерецковский корень не угас, от него поднялось доброе древо. Оно крепло, развивалось, дало хорошие побеги. Прямых наследников рода Мерецковых по мужской линии ныне семь человек. Военная династия продолжается уже в третьем поколении. Сын Кирилла Афанасьевича, Владимир, как мы знаем, пошел по пути отца. Выбрали профессию родину защищать и сыновья Владимира Кирилловича и Лидии Ефимовны Мерецковых. Старший, Владимир, стал военным врачом, имеет степень кандидата медицинских наук. Сейчас Владимир Владимирович полковник в запасе. У него три сына: Максим, Илья, Владимир. Второй сын, Кирилл, морской офицер. Капитан 1-го ранга, кандидат военных наук, в настоящее время в запасе. Вырастил сына Алексея и дочь Елену.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.