1983
1983
В начале года Авторы встречаются в Москве.
Рабочий дневник АБС
[Запись между встречами]
Замечания по ХС:
Пастух ОНОН!
«Вчера в Белом зале… Кудинов принял…»
Убрать I упоминание о значке.
5.01.83
Приехал Борис.
Зам. главного редактора
изд-ва «Советский писатель»
тов. Скачкову И. В.
от Стругацкого А. Н. и Стругацкого Б. Н.
Уважаемый Игорь Васильевич!
В беседе с Вами А. Стругацкого, состоявшейся 8 декабря 1982 года, Вы предложили заменить в нашем сборнике «За миллиард лет до конца света» повесть «ДбвК» какой-либо другой нашей научно-фантастической повестью, хотя бы уже и ранее издававшейся — при условии, что она не превысит 1/3 общего объема сборника.
В связи с этим мы предлагаем включить в сборник нашу повесть «Трудно быть богом». Повесть эта, впервые опубликованная в СССР в 1964 году, выдержала с тех пор несколько переизданий, а также вышла 18-ю изданиями в 13-ти странах мира. Повесть получила обширную положительную прессу, и специалисты считают сегодня эту повесть классикой жанра.
Объем ее составляет 9.5 а. л., так что общий объем предполагаемого сборника не изменится.
Рукопись либо расклейку повести «Трудно быть богом» мы представим, как только получим от Вас официальное согласие на эту замену. Что же касается замечаний редакционного характера, которые вы сделали по поводу повести «За поворотом, в глубине», то они, разумеется, будут учтены нами — немедленно после заключения договора.
С уважением А, Б
В изд-во «Советский писатель»
редакция русской советской прозы
тов. Немченко Г. Л.
тов. Стригину В. М.
тов. Стеценко В. П.
Уважаемые товарищи!
При сем направляем Вам копию письма тов. Скачкову И. В. Мы убеждены, что такая популярная и широко известная, неоднократно публиковавшаяся и подробно проанализированная в критической литературе (см. напр. Бритиков А. Ф. «Русский советский научно-фантастический роман») повесть ни в каком дополнительном рецензировании или в рекомендациях не нуждается. Отчасти потому мы и предлагаем именно эту повесть, что надеемся ускорить таким образом процедуру заключения договора.
С уважением
А. С.
Б. С.
6.01.83
Думали над трилогией о Максиме.
Максим внедряется в Океанскую империю, чтобы выяснить судьбу Тристана и Гурона.
7.01.83
Странники прогрессируют Землю. Идея: человечество при ком<муни>зме упирается в эволюц<ионный> тупик. Чтобы идти дальше, надо синтезироваться с другими расами.
8.01.83
Основы социоэволюционной теории Странников: любой разум — технический ли, или нетехнический — проходит путь от состояния максимального разъединения (дикости, нищеты, энергетического голода) к состоянию максимально возможного для отдельных индивидуумов объединения (дружелюбия, энергетического богатства); далее для любого разума существуют лишь два принципиальных пути: 1) стагнация, самоуспокоение, замыкание на себя — планета Ковчег;
2) синтез с другими разумами, дающий: а) огромное количество новых граней восприятия мира, что ведет к неимоверному увеличению количества и, главное, качества получаемой информации, что, в свою очередь, влечет уменьшение страдания до нуля, а радости — до бесконечности (практической);
б) расширение понятия «дом» до масштабов Вселенной;
в) новый метаболизм и, как следствие, практически вечную жизнь и вечное здоровье: возраст Странника становится сравним с возрастом космического объекта — при полном отсутствии психической усталости, что обуславливается пунктом а). Странники считают свой путь развития единственно верным и действуют по отношению к другим примитивным разумам как Прогрессоры. Эта их убежденность основана, в частности, и на том, что для самого примитивного разума их преимущества составляют недосягаемую мечту.
Аналогия: земные прогрессоры стремятся изменить социальную структуру своих подопечных, они как бы подготавливают материал для будущей работы Странников, ибо вмешательство Странников в судьбу разъединенной цивилизации ничего хорошего дать не может.
Странники ждут, пока разум (технологический) доведет себя до коммунистического уровня; а потом уже начинают вмешательство в биоструктуру человечества с целью подготовки перехода к синтезу.
Каждый Странник как индивидуум есть произведение синкретического искусства: его творят физиологи, генетики, техники, психологи, этики, моралисты, эстетики и т. д. Процесс «рождения» очередного Странника занимает несколько десятков земных лет.
Кракен — это заложенный 40 лет назад эмбрион будущего Странника. Кстати, творение Странников — одно из почетнейших и увлекательнейших занятий, синтез науки и искусства, немыслимый для человека, нет аналогов.
Лозунг Странников: «Созидай, не уничтожая».
9.01.83
Серосовин и умирающий Горбовский.
Иллич-Свитыч.
10.01.83
Начало: Максиму звонят и сообщают, что тагоряне отозвали посольство и колонию.
Ибо Гриша (или другой Странник) побывал вчера у культурного атташе тагорян.
Неделя ужасов:
1). Люди, видевшие чудовищ (испытание на ксенофобию).
2). Люди, испытавшие кошмар космофобии.
3). Люди, попавшие под колпак (гибель Земли).
4) Ужас Максима, которого никто не слушает.
5). М<ожет> б<ыть> и Горбовский.
11.01.83
Мирер читал предисловие.
12.01.83
Б. уезжает.
Авторы считают своим долгом предупредить читателя, что ни один из персонажей этой повести не существует (и никогда не существовал) в действительности. Поэтому возможные попытки угадать, кто здесь есть кто, не имеют никакого смысла. Точно так же являются вымышленными все упомянутые в этой повести учреждения, организации и заведения.
6 января в газете «Советская культура» публикуется первый отзыв на телефильм «Чародеи».
Яковлев Ю. Сказка для взрослых
В праздничные дни новогоднюю сказку ждут не только дети, но и взрослые. И вот уже много лет подряд телевидение делает взрослым свой новогодний подарок. Некоторые ленты гаснут в памяти вместе с огоньками уходящей елки, другие — оставляют след, и их эхо долго не смолкает в наших воспоминаниях.
В нынешний предновогодний вечер зрителю был предложен новый двухсерийный фантастический фильм «Чародеи». Взрослого зрителя трудно ввести в «сказочные» заблуждения — слишком крепок его рационализм. Тем не менее авторам сценария братьям Стругацким, режиссеру-постановщику К. Бромбергу, оператору К. Апрятину удалось вовлечь зрителей в веселую, увлекательную и в чем-то бесшабашную игру, развернувшуюся на телевизионном экране.
Действие фильма «Чародеи» происходит в наши дни в институте НУИНУ (Научный универсальный институт необыкновенных услуг), где в основном работают чародеи. Сюжет строится на недоразумении, которое создает забавную путаницу.
Постановщик фильма использовал опыт своей предыдущей работы — увлекательной картины для детей «Приключения Электроника», где удалось найти забавные игровые ситуации, изобрести трюки и занятные игровые положения.
Наиболее яркими в «Чародеях» оказались женские образы: директриса института Шемаханская (артистка Е. Васильева), заведующая лабораторией Алена (А. Яковлева). Увлекательно смотреть, как властная, суровая Шемаханская по недоразумению принимает Алену за соперницу и, пользуясь своими магическими возможностями, меняет ее характер.
Е. Васильева создает образ гротесковый, но в то же время чем-то вызывающий сочувствие. А ведь именно неоднозначность так необходима комедийному жанру. Необычен в роли Сатанеева артист В. Гафт, ломающий привычные рамки амплуа.
«Чародеи» — не просто забавный и развлекательный фильм, в нем звучат и резкие сатирические нотки, направленные против бюрократов и очковтирателей.
Дети на экране — это большой и отдельный разговор. Но я не могу пройти мимо единственной детской роли в фильме, прекрасно исполненной московской школьницей Аней Ашимовой. Созданный ею образ — еще одна живая, привлекательная краска.
Сейчас, по всей вероятности, на телевидении уже начинается подготовка к съемке новогоднего фильма 84-го года. Каким хотелось бы увидеть тот фильм? Думается, что, используя накопленный опыт «новогодних» картин, будущий фильм должен не просто развеселить зрителей, но и заставить глубже задуматься над смыслом жизни. Но пусть при этом он не утратит веселья и искрометности, без которых не может обойтись новогодний праздник.
Но если Юрий Яковлев, известный детский писатель, воспринял фильм положительно, то любители творчества АБС долго относились к нему негативно. Из-за «перевирания» сюжета. Из-за потери уникального антуража «реальной сказки». Из-за качественно иного, слишком уж незамысловатого юмора. Из-за превращения культовой книги в слабенький новогодний мюзикл. Многие даже не верили, что Авторы имели хоть какое-то отношение к созданию этого фильма. Но… Со временем все привыкли к «Чародеям»! И БН был вынужден констатировать:
БНС. Комментарии к пройденному
Мюзикл получился недурной. Сначала он мне, признаться, не понравился совсем, но, посмотревши его пару раз, я к нему попривык и теперь вспоминаю его без отвращения. Кроме того, невозможно не учитывать того простого, но весьма существенного обстоятельства, что на протяжении множества лет этот мюзикл РЕГУЛЯРНО и ЕЖЕГОДНО идет по ТВ под Новый год. Значит, нравится. Значит, народ его любит. Значит, — есть за что…
В январе 1983 года исполняется 25 лет творческой деятельности АБС. Любители фантастики первыми откликаются на этот юбилей.
Рублев К. Этот увлекательный мир
В январе 1983 года все советские любители фантастики отмечают четвертьвековой юбилей писателей-фантастов Аркадия и Бориса Стругацких. Их творческая деятельность началась в первом номере журнала «Техника — молодежи» за 1958 год небольшой повестью «Извне». Не всякие писатели могут похвастаться таким количеством книг, каждая из которых сразу же становилась заметным явлением в мировой фантастической литературе. «Страна багровых туч», «Понедельник начинается в субботу», «Улитка на склоне», «Трудно быть богом», «Сказка о тройке», «Жук в муравейнике» и «Пикник на обочине» — эти и целый ряд других произведений завоевали прочную любовь советского читателя.
Одна из крупнейших заслуг братьев Стругацких в том, что большинство их произведений сцементированы убедительно созданным образом коммунистического будущего. Прообразы людей будущего они ищут среди людей сегодняшнего дня — наших современников, считая, что те черты, которые составляют исключение сегодня, станут достоянием каждого человека завтрашнего дня.
Труд как радость, труд как удовольствие, труд как творчество — вот что считают главным признаком коммунизма писатели Стругацкие.
Это не значит, что будущее в произведениях Стругацких безоблачно и беспроблемно. Проникновение человечества в космос, встреча с неведомым порождают множество нравственных проблем и конфликтов.
Если в ранних произведениях Стругацких, таких как «Путь на Амальтею», «Стажеры», писателей интересует борьба человека с необозримым океаном космоса, то начиная с повести «Попытка к бегству» их творческое внимание всё больше привлекают «острова» в этом океане — недаром одна из самых остросюжетных повестей Стругацких называется «Обитаемый остров».
Фантазия писателей населила Вселенную множеством обитаемых миров, каждый из которых — увеличенная до масштабов целой планеты — частичка нашей Земли. Грозная Пандора, населенная чудовищами в ужасных дебрях, светлая Леонида, обитатели которой достигли полной гармонии с миром природы, планета Радуга, превращенная учеными Земли в испытательный полигон, и, наконец, мрачный Саракш — беспросветное царство мещанской серости и военщины.
Там, где искры разума лишь начинают тлеть в царстве тьмы, действуют люди фантастической профессии — прогрессоры. Это посланцы Земли, где уже победил разум и гуманизм, задача которых — раздуть эти искры прогресса, облегчить победу света над тьмой.
Любители фантастики Семипалатинска от всей души поздравляют любимых писателей и мечтают о новых замечательных книгах, на обложках которых будет стоять: А. Стругацкий, Б. Стругацкий.
Из: Творчество Стругацких
<…>
Многие из выходивших тогда книг благополучно позабыты. Многие с интересом читаются и перечитываются сейчас. Среди последних — книги братьев Стругацких.
Начало творческой деятельности этих авторов положила небольшая повесть «Извне», напечатанная в 1958 году в журнале «Техника — молодежи». Это официально. На самом же деле, еще будучи школьником, Аркадий рисовал фантастические комиксы, а Борис вместо традиционного сочинения на свободную тему написал фантастический рассказ. (Справка для любителей фантастики: ни то, ни другое опубликовано не было. Рассказ сожжен автором, судьба комиксов неизвестна.) Затем в печати выходили повести «Страна багровых туч», «Путь на Амальтею», цикл рассказов… Это была литература о героях, которые, как говорят сами Стругацкие, не испытывали никаких проблем в достижении цели. Но даже в первых произведениях чувствуется необычно легкая раскованность изложения, какой-то сверхъестественный эффект присутствия — результат того, что прообразами героев были люди, с которыми авторы жили и работали. По словам А. Н. Стругацкого, это было реакцией на нереалистичность фантастической литературы того времени, реакцией на выдуманность героев.
Сейчас читатели знакомы со многими произведениями братьев Стругацких, произведениями, вызывающими противоречивые мнения, сталкивающими читателя с самим собой, остро-злободневными, а потому очень ценными в формировании мировоззрения современной молодежи.
Сами писатели называют свою работу ремеслом. Они продолжают плодотворно трудиться в жанре фантастики, причем не только в литературе, но и в кинематографе. По мотивам их произведений снято три фильма: «Отель „У погибшего альпиниста“», «Сталкер» и «Чародеи». Премьера последнего фильма совпала с 25-летием творческой деятельности писателей, которое отмечалось в январе 1983 года. В связи с этим КЛФ «Зодиак» поздравляет Аркадия Натановича и Бориса Натановича Стругацких и желает больших творческих успехов в работе над фантастическими произведениями.
В одной из бесед на вопрос, кто из фантастов вам нравится больше всего? — Аркадий Натанович ответил: «Меньше всего нам нравятся Стругацкие».
Мы придерживаемся иного мнения.
КЛФ «ЗОДИАК».
Клубы любителей фантастики устраивают конкурсы на лучший рассказ…
Полтавский В. Конкурс «Комкона-3»
Наш дальневосточный сосед — клуб любителей фантастики из Владивостока «Комкон-3» совместно с Приморской писательской организацией, горкомом ВЛКСМ и обществом книголюбов объявил конкурс на лучший научно-фантастический рассказ. Принять участие в конкурсе может каждый пишущий научную фантастику, как профессиональный писатель, так и начинающий автор. В жюри конкурса входят писатели, представители Всесоюзного общества книголюбов и клуба «Комкон-3», возглавил его (заочно) писатель Б. Н. Стругацкий. Победителей ожидают премии, призы. Наш клуб «Фант» также учредил приз для этого конкурса «За наиболее интересное произведение на дальневосточную тему». Желающие принять участие в конкурсе могут направить свои рассказы по адресу: 690 000, Владивосток, Океанский проспект, 18, библиотека им. Фадеева, КЛФ «Комкон-3». С итогами конкурса и с рассказами его лауреатов мы познакомим читателей в выпусках «Фанта».
…ставят спектакли…
Из: Торопцев И. Так это было
За окнами сгущалась ночь… Ее чернильный сумрак, просочившись сквозь роскошные шторы актового зала краевой библиотеки им. А. Фадеева, становился совсем непроглядным. Лишь узкий луч вращающегося прожектора время от времени скользил по заполнившим зал людям. Вдоль одной из стен угадывались декорации — что-то наподобие двора или, может, комнаты. Флегматичные звуки мини-рояля (настоящего — в наш-то «дискотечный» век!) время от времени слегка оживляли общую тишину. И вдруг…
Действие развивалось стремительно. Персонажи спектакля «Что случилось „За миллиард лет до конца света“», поставленного по мотивам одноименной повести Аркадия и Бориса Стругацких, словно задались целью ошеломить зрителей.
Вот дворник Прохор пытается в чем-то убедить следователя Зыкова (пропала метла — ну и фантастика!). А вот уже следователь допрашивает Малянова, явно подозревая его в причастности к краже. Или его друзей, монологи которых, лаконичные и емкие, исполнил с большой экспрессией один актер (и снова никакой фантастики). Сюжет движется по торной детективной колее: свидетели — дворник Прохор и Калям, проницательный следователь, группа злоумышленников во главе с неким Вечеровским. Герои в лучах прожекторов передвигаются от одной декорации к другой, действие быстро нарастает, достигая кульминации в момент взрыва в квартире главаря. В клубах дыма завязывается интеллектуальное единоборство злодея и следователя. Вечная идея борьбы добра и зла нашла выход во вмешательстве третьих сил. Каких? Не будем спешить. <…>
…переписываются с любимыми Авторами и даже переиздают — ведь это 1983 год, разгар книжного голода — их книги.
АБС. [Предисловие к повести «За миллиард лет до конца света»]
Мы с удовольствием представляем на суд приморского читателя нашу повесть. От души надеемся, что затронутые в ней проблемы не оставят вас равнодушными. Работая над ней, мы хотели выразить одну, главную, на наш взгляд, мысль: наше будущее — в наших руках. И только от нас самих зависит, каким оно будет. Никакие фантастические допущения не будут выглядеть более фантастично, чем события самого ближайшего будущего. И элементы жанра в повести — не более чем рабочий инструмент писателя.
Делать будущее надо своими руками, не останавливаясь ни перед какими трудностями. Успехов вам в этом нелегком деле, дорогие приморские читатели.
БНС. [Поздравление калужскому КЛФ]
Бедой многих клубов любителей фантастики является недостаток общения с интересными людьми, со своими коллегами из других городов. Постарайтесь избежать этого. Клубы любителей фантастики могли бы стать связующим звеном между теми, кто пишет, и теми, кто читает. Никакой автор не в состоянии контактировать со всеми своими читателями. Поддерживать же контакт с десятком КЛФ — задача вполне реальная. Таким образом, клубы могли бы взять на себя роль некоего регулятора обратной связи в системе «писатель — читатель».
Письмо Аркадия брату, 31 января 1983, М. — Л.
Дорогой Борик!
Вот что мне пришло в голову.
Время действия — 20–25 лет спустя, как мы и решили. Максиму 60–65 лет. Он заведует каким-то отделом в КОМКОНе-2.
А повествование ведется не от его лица, а от некоего молодого инспектора-наблюдателя, комиссара Мирового Совета, работника созданной десяток лет назад организации, контролирующей КОМКОН-2. Этот молодой человек контролирует каждый шаг Максима, причем, как и все работники этой организации, он активно недолюбливает Максима: недоучка, ученик и бывший соратник ненавистного Сикорски-Экселенца, да и вообще жандарм духа и интеллекта. А на дворе новый, 24-й век, большие перемены. Медленно, но верно затухает интерес к позитивному знанию. Затухает космическая экспансия, возрастает нелюбовь к Прогрессорству как к форме вольной или невольной вмешательско-угнетательской деятельности. Усиливается движение «назад, к Человеку!» — к простым и ясным идеалам духовности, к отказу от навязывания детям субакса, инфравидения и прочих форм вмешательства в природную организацию личности. Громадный подъем литературы и искусства как единственно возможных методик исследования единственной ценности во Вселенной — человеческого духа. Как неожиданный побочный результат — исчезновение в массовой и личной психологии страха перед физической смертью, что представляется Максиму и его поколению прямо-таки чудовищным явлением. Второй (первый имел место десяток лет назад) кризис системы массовой информации: редакции и издательства теряют критерии для отбора новостей и произведений литературы и искусства. Растет неудержимо спрос на новые названия книг, музыкальных произведений, картин и статуй, и столь же неудержимо падают тиражи, т. е. вкусы и потребности в Информации (художественной в том числе) всё резче дифференцируются. Рассасываются города, определенно обозначается стремление к одиночеству, особенно в возрасте с 30–40 лет. Ощутимы результаты начавшегося полтора десятка лет назад процесса ухода с Земли на вечные поселения на необитаемых планетах и даже астероидах. Можно упомянуть о первом за три века сбое в системе автоматического изобилия: об этом, правда, мало кто знает, Мировому Совету удалось тогда мобилизовать мальчишек и девчонок, чтобы подменить опустивших руки старых инженеров.
Таков примерно фон. Герой, от лица которого идет речь (в виде ли дневника или прямым рассказом), — как раз представитель нового поколения: по понятиям Максима хилый, размягченный, интеллектуально и духовно заостренный юноша. И вот всё, о чем мы договаривались, происходит на его глазах и получает его оценку. Движущая сила сюжета — история (краткая, конечно) развития его отношений к Максиму и всему тому, что Максим олицетворяет.
Вот так. Всем приветы. Жму, целую, твой Арк.
Во втором номере журнала «Огни Болгарии» (этот софийский журнал издавался для советского читателя) публикуется интервью Радки Димитровой с АНом, БНом и Агопом Мелконяном.
Из: Братья Стругацкие: «Главное — на Земле, главное — человек»
Для нашего современника имя братьев Стругацких — символ умения проникнуть в человека, а посредством него — в мир. В последние десятилетия оба они занимают место среди писателей-фантастов, которые сильно волнуют умы читателей. В Москве мне выпала возможность разговаривать с одним из братьев — Аркадием Стругацким, японистом.
<…>
— Можно ли в этом творчестве со столь «интернациональными» возможностями уловить известные «национальные черты»?
Аркадий Стругацкий. Национальные черты совершенно обязательны, но вот в каком смысле: когда мы описываем, например, немца, англичанина, японца, то, хотим этого или не хотим, мы ссылаемся на национальные характерные черты, которые извлекли из книг, так как знаем их только по ним. Именно поэтому наши герои — в основном русские. А иначе — на вопрос, в той плоскости, в какой вы его ставите, лучше ответят литературоведы, если им придет в голову идея сравнить фантастику братьев Стругацких, скажем, с фантастикой Брэдбери. Ибо, как известно, со стороны виднее.
— Возможно ли, чтобы автор, даже создавая фантастику, освободился от собственной реальности, то есть от конкретной среды и личного восприятия мира и его проблем?
Аркадий Стругацкий. Нелепо считать, что это возможно. Не существует литературы, оторванной от действительности. Начнем хотя бы с того, что писатель пользуется азбукой и языком, существующими объективно, независимо от него, но которые стали его собственными. Нельзя из кирпичей построить привидение. Некоторые указывают на Джойса как на автора, оторвавшегося от реальности, от действительного мира, в результате чего его очень трудно переводить. Я считаю, что это произошло потому, что он строит повествование на чрезмерно конкретных ситуациях и обстоятельствах своей непосредственной среды, которую знают немногие. Это всё равно что переводить древнеяпонскую поэзию, не зная хорошо конкретных реалий Японии, скажем, VIII–IX веков.
— Переводите ли вы с японского, или писательский труд не оставляет для этого времени?
Аркадий Стругацкий. Перевожу, но не поэзию. Когда я работал над переводом произведений средневековой японской прозы, то не раз сталкивался с трудностями такого же порядка, которые, вероятно, мучают переводчиков Джойса. То же самое было бы и с переводами греческой и римской античной литературы, если бы мы ничего не знали о ней. То, чем я горжусь как переводчик, это: «В стране водяных» (Акутагава Рюноскэ), «Луна в тумане» (Уэда Акинари), «Пионовый фонарь» (Санъютэй Энте) и «Сказание о Есицунэ» — анонимный роман XIV века.
<…>
Признавая свою слабую ориентированность в фантастике, под конец беседы подчеркиваю, что мой импульс начать ее питается высокой литературной ценностью создаваемого двумя признанными во всем мире авторами. И слышу в ответ реплику:
«А, значит, вы думаете, что это серьезная литература. Есть такие, которые этого не понимают».
<…>
Встреча, протекавшая при строгой экономии времени и слов, а также лаконичные ответы на несколько кратких вопросов недостаточны для более глубокого знакомства с двумя братьями, которые войдут в историю литературы как один человек. И так как фантастика — область, в которую не каждый может войти по-настоящему, даже в качестве читателя, мне понадобилось вмешательство специалиста. Агоп Мелконян — инженер, журналист и писатель, знаток фантастики (он автор интересной книги «Воспоминания о мире»), а также хороший друг обоих Стругацких.
<…>
— Каково место братьев Стругацких в фантастике и считаете ли вы, что их произведения носят национальный оттенок?
Агоп Мелконян. В одной американской энциклопедии по фантастике братья Стругацкие определены как продолжатели линии Гоголя в русской фантастике. Я думаю, что родословное дерево более разветвленное, и определил бы его так: «Гоголь — Салтыков — Щедрин — Булгаков — Ефремов», то есть продолжатели лучших традиций русской и советской фантастики.
Что самое специфическое в творчестве обоих братьев? Они говорят об этом в одной своей книге: главное — на Земле, главное — человек. Прогностические модели, технические аксессуары их не волнуют. Они концентрируют свое внимание исключительно на сложной обстановке, в которой вынужден жить человек XX века и бороться, чтобы уцелеть как вид и разум. Книги братьев Стругацких до такой степени русские, что даже если их герои носят иностранные имена, они всё равно русские. Некоторые из книг очень трудно понять, если не знать глубоко быт и душу русского человека. И еще: эти писатели поражают многоплановостью. За простой на первый взгляд историей читатель открывает невероятно много, невероятно глубокие пласты. Поэтому я могу сказать, что каждому они нравятся настолько, насколько он сумел их понять.
Несколько слов о многих лицах жанра. Их столько, сколько больших авторов в современной фантастике. Совсем основательно называют Рея Брэдбери «великим моралистом», Артура Кларка — «оптимистическим технократом», Станислава Лема — «интеллектуальным мутантом», то есть человеком, который думает не так, как все остальные люди. Айзек Азимов — один, Роберт Шекли — другой, Геннадий Гор — совсем различен от них. В этой пестрой группе имен братья Стругацкие занимают свое определенное место, и оно принадлежит только им. Периметр их творчества ясно очерчен: исследование человека в экстремальных обстоятельствах. Человек перед лицом опасности, человек перед угрозой утратить свое лицо, то есть свою индивидуальность, загадка «Человек» перед загадкой «Вселенная».
— Что вам не нравится в фантастическом жанре?
Агоп Мелконян. Не нравится, когда автор-фантаст пытается поразить читателя невероятными открытиями, необычайными ситуациями или парадоксальными сюжетами. А забывает, что он хочет видеть самого себя в своем произведении.
— Расскажите что-нибудь «личное» о братьях Стругацких.
Агоп Мелконян. Я читал всё, написанное ими, перевел три их книги, знаю их вот уже пять лет, Аркадий был моим гостем. Мои личные контакты с ними убедили меня, что великолепным писателем может быть только великолепный человек. Один из этих мыслящих людей с созданной шкалой ценностей и достойным гражданским поведением, Борис, живет в Ленинграде, он астроном по профессии, работал в Пулковской обсерватории. Старший, Аркадий, специалист по японскому языку, живет в Москве. Его жена — переводчик с китайского, а их дочь — с кхмерского (кампучийского). Братья начали писать с детских лет, распространяя среди своих друзей фантастические комиксы, а их первая книга («Страна пурпурных облаков», 1959 год) — явилась результатом заключенного пари. Двадцать пять книг и несколько киносценариев принесли им много международных премий. Они одни из самых переводимых советских авторов, их произведения издавались в США и Японии, в Европе и Латинской Америке. По их собственным рассказам знаю, что во время совместной работы они демонстрируют феноменальный синхрон в мышлении. И под конец мне хотелось бы сказать, что я чувствовал бы себя счастливым, если мне достанет сил следовать в литературе линии братьев Стругацких.
ЖВМ, последнюю опубликованную на этот момент повесть АБС, продолжают оценивать критики. 7 февраля выходит статья о сборнике «Белый камень Эрдени» в «Вечернем Ленинграде».
Из: Куклин Л. Встречи с будущим
<…>
И, наконец, четвертая крупная вещь в сборнике — это повесть Аркадия и Бориса Стругацких «Жук в муравейнике». Мне всегда было любопытно следить за творчеством этих писателей, которые сейчас, без преувеличения можно сказать, входят в первую сборную команду фантастов нашей планеты. В их произведениях — возьмем ли к примеру «Далекую Радугу» и «Хищные вещи века», «Трудно быть богом» и «Малыш», «Обитаемый остров» или «Пикник на обочине» — всегда есть не только напряженный сюжет, глубокий смысл, неожиданная коллизия, но, я бы сказал, еще и образ произведения, образ обобщающий, крупный, вырастающий до философского символа. Очень важно, что почти всегда писатели Стругацкие, ставя своих героев перед поступком, перед нравственным выбором (что само по себе является вечной задачей литературы!), стараются своим фантастическим приемом снять с нас защитную кору равнодушия, самоуспокоенности и самовлюбленности, выступая против наивного, удобного, а иногда и узколобого антропоцентризма. Чем оно — это самодовольное ощущение себя центром Вселенной — лучше средневекового геоцентризма, когда вся конструкция мира превращалась в ярмарочную карусель, вращающуюся вокруг заштатной планетки, затерянной со своими обитателями и своим Солнцем на окраине одной из многочисленных Галактик?!
— На нас идет автомат Странников!
Помню, как я вздрогнул от какого-то холодноватого, пожалуй, не страха, нет — предчувствия, когда прочел эту фразу в новой повести братьев Стругацких.
…Темную декабрьскую ночь сотрясали порывы сильнейшего ветра; уровень воды в Неве снова — в который раз! — подымался выше ординара; вокруг меня был современный город, на Земле хватало своих забот…
А ведь автомат Странников — представителей загадочной высшей цивилизации, кочевников Космоса, — это был не неведомый межзвездный корабль, не сверхмощное взрывное устройство — нет: это могли быть мы с вами…
Новым своим произведением писатели-гуманисты ставят непростой вопрос: «Люди! Не переоценивайте себя! Это опасно… Достаточно ли вы сами разумны, чтобы общаться с Высшим Разумом?!» И трудное, выстраданное, противоречивое решение, которое в минуту кажущейся опасности принимает ответственный за судьбу человечества Рудольф Сикорски, не дает на этот вопрос прямого, однозначного ответа…
<…>
Письмо Бориса брату, 9 февраля 1983, Л. — М.
Дорогой Аркаша!
Письмо твое получил. Со всеми соображениями вполне согласен и принял их к сведению.
Продолжаю разгребать завалы. Многое уже сделано. Осталось: пристроить архивы, разложенные прямо на полу; куда-то девать журналы, сваленные в угол; вывезти (как? на чем?) старую кушетку и купить новый диван с креслами. Это — основные и необходимые работы, завершив каковые, мы спокойно сможем тебя принять, разместить и обеспечить минимальными удобствами. Всё прочее — потом. Так что ориентироваться надо тебе на вторую половину февраля и ждать вызова в интервале 15–25 февраля. Полагаю, что писать в этот раз мы еще не начнем, но зато точно разработаем план, чтобы без всяких-яких начать в марте.
Вышла рецензия Левы Куклина на сборник «Белый камень…» в «Вечернем Ленинграде». Хорошая рецензия. И вовремя.
Получил журнал «Сов. литература» на чешском, где «Машина желаний». Так вот за что заплатили мне таинственные 114 рублей! Богато, богато платят. А в бухгалтерию Лениздата я звонил (насчет потиражных за ЖвМ), так там попросту сказали, что и представления не имеют, когда из Москвы (?!) придет разрешение на выплату. Я из-за них, гадов, сижу без денег и продаю марки, чтобы купить мебель.
В «Дейли Уорлд» была статья Виктора Перло (очень известный публицист-коммунист), где автор вмазывает по усам Баллантайн-Букс за попытку изобразить Стругацких диссидентами — помнишь эту идиотскую обложку на издании УнС? Статья называется «___________________»[145] и там нас очень хвалят.
В «Смене» — интервью Вл. Гакова со Стругацкими — видимо, то, что ты давал для АПН. А сейчас я даю интервью для АПН некоему Захарову В. Н. Так что «чести много, а денег мало».
Обнимаю, твой [подпись]
P. S. Леночке и Машке — привет.
15 февраля в письме Роману Арбитману БН рассказывает о писателях, повлиявших на творчество АБС.
Из архива. Письмо БНа к Р. Арбитману
Уважаемый Роман!
Долго не отвечал на Ваше письмо, так как был очень занят.
К вопросу о традициях и влияниях. Лично я считаю главным учителем нашим Г. Дж. Уэллса: он дал нам метод.
Стилистически мы учились понемногу у многих: у Алексея Толстого, у Хемингуэя, у Кафки, пожалуй… Гоголь, Достоевский, Салтыков-Щедрин. Грин продемонстрировал нам пользу смешения жанров — детектив плюс любовная история плюс фарс плюс трагедия получается оч-чень неплохо. (Я имею в виду, разумеется, Грэма Грина.) Ильф и Петров, — может быть, только в самых ранних вещах. Шварц — разве что король в «Трудно быть богом». Уоррен, Леонид Андреев — совсем нет, хотя первого (в отличие от второго) очень любим. Булгаков? Любимейший из любимых, но, всё-таки, нет. Мы узнали его слишком поздно, ранние же его вещи («Роковые яйца», «Новые похождения Чичикова») особого впечатления на нас не произвели… Впрочем, всё это ужасно субъективно. Пока мы были молоды, неопытны, вопрос о традициях еще имел смысл, а теперь, когда написано больше двадцати повестей, когда уже зубы съедены, когда каждую новую повесть стараешься писать так, чтобы она была НЕПОХОЖА на предыдущую, и это стало уже чуть ли не принципом работы… Не знаю, не знаю.
О стихах. Если хотите, я могу дать Вам ссылки на все стихи, которые у нас упоминаются. Если сам сумею вспомнить, разумеется. Например, откуда «черное лицо досуга», — представления не имею: может быть, сами придумали? А «на ответы нет вопросов» — это то ли Бальмонт, то ли Блок[146].
Наиболее важные тематические аспекты? Затрудняюсь ответить. Когда-то это были проблематика прогресса, НТР, вторжения будущего в настоящее… А сейчас, пожалуй, тематика как таковая нас вообще не интересует. Тема не важна. Важно ощущение от придуманной ситуации. Придумать новую вещь означает сейчас придумать новую ситуацию (а не выбрать некую тему).
Желаю успехов,
[подпись БНа]
В середине февраля Авторы встречаются в Ленинграде.
Рабочий дневник АБС
19.02.83
Арк приехал в Лрд.
Сотрудник КОМКОНа может доказать свою правоту единственным способом: совершив ошибку в своей работе.
У научников ощущение тупика: благоустроенного, ароматного и безвыходного тупика. Поэтому ширится круг работников, ведущих исследования в области биологии и психологии — изменить природу человека. И в этом они парадоксально смыкаются с намерениями Странников.
Тойво Глумов, 31 год, сын Майки.
Бывш<ий> прогрессор, ненавистник прогрессорства и противник безграничного развития науки. В детстве испытал (вместе с миллионами сверстников) шок из-за убийства Абалкина. Ощутил ужас надвигающейся угрозы вторжения иного разума. Затем шок прошел, сменился насмешкой над детскими своими страхами. Поэтому не верит Максиму, кот<орый> объясняет «неделю ужасов» Странниками, считает, что это свои братья-ученые шалят.
Максим — зав. отделом по-прежнему. КОМКОНа ему не дали, ибо сочли, что был в деле Сикорски недостаточно оперативен.
А Максиму никто не верит! Синдром Сикорски — вот когда начала работать программа Странников! Когда он стрелял в Абалкина, он считал, что разрушает программу, а Странники всё это рассчитали вперед: теперь хоть на всех перекрестках кричи, что идут Странники: никто не поверит.
20.02.83
Гл<ава> I.
Тойво выходит из кабины 0-Т. Поселок Малая Пеша — стоит на речке Пеше, впадающей в Чешскую губу. Дежурный аварийщик. «Здесь где-то Старушка?» Старушка (ничего страшного: противные — да, но с чего убегать?). Мальчик, тайком вернувшийся за моделью (страшные, но добрые). Двое у кабины: мужчина (очень смущен, не понимает, что на него нашло, хочет понять); женщина (художник, хочет чудовищ изобразить). Две пары бежали. Потом двое ученых, увешанных аппаратурой. Экзекуция мальчика прабабкой. Остальные бегут аж с Земли.
Гл<ава> II.
Тойво докладывает Максиму. Подозрение на ученых. Шляпа Иванов и барбос [дописан вариант: «жулик»] Флеминг могут быть замешаны.
Реакция Максима, кот<орую> Тойво заметил:
1) Мальчик, кот<орый> нашел этих животных добрыми.
2) Художница (первая завизжала, но первая и вернулась — запечатлеть дикую, «потустороннюю» красоту движения этих гадов).
3) Кто и куда удрали эти две семьи в Космос?
Тойво предлагает заняться Флемингом. Максим отказывается. Брошюра проф<ессора> X «К вопросу об эволюции эволюции», откуда-то появившаяся на столе Максима.
Спустя неделю тагорский посол отбыл на родину на неизвестный срок.
Максим спорит с Сандро и Тойво, приказывает прочесть брошюру, они не нашли, брали почитать у него. Теперь Максим спохватился. Стал искать автора брошюры — неизвестен такой профессор. А брошюра — в одном экземпляре.
Приоткрылся Гриша Серосовин: после вылазки Максима к начальству, где был осмеян, стал уговаривать Максима не лезть на рожон. Демпфер. Что за дремучий антропоцентризм?
Между тем: лаборатория Флеминга как раз занимается тем, что на основании имеющихся данных <пытается> создать муляж-робот Странника. Данных очень много, в том числе артефакты Странников — спутники, покинутые города и проч.
И Странники недаром устроили шухер рядом с Флемингом.
Разговор нужен, чтобы показать всю ненависть Тойво к Странникам и вообще к Прогрессорству. Он — естественный союзник Максима.
Максим предлагает Тойво прочитать брошюру. Тойво неохотно берет, но думает, что читать не будет.
Vous voyez le malheureux Mack! — Вы видите несчастного Мака.[147]
Разговор Максима с Горбовским в присутствии Тойво. Тойво ничего не понимает в разговоре. Тойво знал, что Горбовский был очень плох и даже умирает. Но вот восстал.
— Это правда, что это ОН поднял вас на ноги?
— Ну, в каком-то смысле — да.
— Удивительный вы человек, Л<еонид> А<ндреевич>. Меня эти новости загоняют в гроб, а вас выгоняют из гроба.
— Я вдруг понял снова: впереди еще миллион лет интересной жизни. [Сбоку пометка «Голованы!» и стрелка вниз к тексту, отмеченному ниже ***]
Конец: Сумерки, Тойво и Максим только что прочли отчет N, прорвавшегося на дельфине из-под колпака. Является Серосовин. «Сядьте, Серосовин, мы еще не решили, что мы с вами сделаем». — «Простите, Максим, это мы еще не решили, что с вами сделаем».
Отчет — перевод с дельфиньего, очень странно выглядит. «Читай», — произнес Максим, швыряя мне листок.
* * *В разговоре с Горбовским: это столкновение чистых идей, никакие скорчеры и мегаватты ничего не решают. И я проигрываю это сражение. Первая такая война человечества. Ведь наши идеи проигрывают! Как вы можете говорить так спокойно? Горбовский: это сражение, в котором не могут выиграть ваша идея и неверная идея, а здесь выиграет верная идея.
* * *
А у Тойво — представление: имеет место грандиозный заговор ученых. Мы искали по мелочам, а тут что-то открылось, и шеф в панике пытается что-то сделать.
* * *
Направление в космосе, где космонавты испытывают ужасные приступы космофобии. Туда же летал и Гриша.
После чтения брошюры Максим соображает, что методы атаки Странников не могут быть социальными, как это делают земные Прогрессоры, а должны нести психобиологич<еский> характер. Тогда он и сажает Тойво за статистику: выяснить, были ли за последние несколько лет:
1) сколько-нибудь массовые выступления против существующих методов медицины и педагогики (аппендиксы — матери стали запрещать оперировать их у детей),
2) новые фобии, не существовавшие ранее (многофакторный анализ, данные д-ра Мёбиуса — его запрос в Космофлот, там ничего существенного не ответили),
3) случаи массовой истерии.
Д-р Мёбиус обратил внимание не на маршруты, а на тип кораблей, и ему сообщили, что действительно в этих кораблях обнаружены некоторые конструктивные недостатки. Перепутал.
Глава 3.
Институт Чудаков. Создан 15 лет назад. Феномен чудачества: крупный ученый, достигший больших высот, вдруг впадает в тоску, остро осознав, что так же далек от абсолютной истины, как и раньше, когда ничего не знал. Метания между позитивной наукой и мистицизмом. Странники-прогрессоры выводят их на правильный путь — третий путь интуитивного познания истины, сколь угодно далекий от современного уровня жизни.
21.02.83
Максим узнал, что тагоряне эвакуировались с Земли после того, как их научный атташе год обследовал институт Чудаков со всеми филиалами.
Гл<ава> 3 — с подачи Корнея Яшмаа (через Колдуна с Саракша) Максим посылает Тойво в инст<иту>т Чудаков: выяснить, с кем и о чем беседовал Колдун. Разговоры с сотрудниками, членами Партии Вертикального Прогресса. Много говорят о брошюре N. Беседа с Директором — тот, похохатывая: да, Колдун, удивительная фигура, но он не с нами. С кем — не с нами? Директор-Странник не жалеет человечество, он — крайнее крыло Странников.
Затем Тойво читает брошюру.
Беседа Серосовина с Тойво. Расстаются противниками. Серосовин решает устранить агрессивного и эмоционального Тойво.
И вот в тот же вечер его возлюбленная призывает его лететь на два года на Пандору.
Гл<ава> 4.
Тойво сообщает Максиму об увиденном. Максим несчастен. Прогулка, встреча с Горбовским.
Тойво решает остаться.
Гл. 5
2 точки зрения друзей Максима:
1) Мы тебе верим, мы с тобой, приказывай, мы готовы! Максиму приходится говорить: ладно, пока подождите.
2) Слушай, испокон веков существует две категории, составляющие мир: разум и природа. То, что не разум, то природа. Этот твой сверхразум — это природа. Природу надо использовать, изучать ее законы, чего ты от нас хочешь?
22.02.83
Предусмотреть возможность главки — встреча Тойво со старыми приятелями, беседы о «политике», аналог современного трепа. Это даст фон повествованию.
Взять на вооружение: «…дом был очень старый, в нем еще сохранились окна Линии Доставки».
Новшества, кот<орые> не нравятся старикам. Напр. «Облачные Города».
Арк уехал.
23 февраля коллегия Государственного Комитета СССР по делам издательств, полиграфии и книжной торговли принимает следующее решение.
Из архива. Из решения Госкомиздата СССР «О мерах по дальнейшему улучшению выпуска литературы по научной фантастике»
Коллегия Госкомиздата СССР отмечает, что в условиях постоянно ускоряющегося научно-технического прогресса, превращения науки в могучую производительную силу важное значение имеет дальнейшее улучшение выпуска литературы по научной фантастике, призванной с марксистско-ленинских позиций отразить передовые научно-технические идеи, связанные с ними социальные и нравственные проблемы общественного устройства будущего.
Научно-фантастическая литература пользуется широкой популярностью у советских читателей. Она по праву стала любимым жанром у нашей молодежи. Лучшие произведения писателей-фантастов формируют у читателей диалектико-материалистическое мировоззрение, способствуют нравственному и эстетическому воспитанию, приобщению к миру научной и технической мысли.
Советская научная фантастика — острое оружие в борьбе с идеологическим противником, активно использующим этот вид литературы для глобальной пропаганды неизбежности ядерной катастрофы, краха мировой цивилизации, морального оправдания политики человеконенавистничества.
Центральные и республиканские издательства совместно с писательскими организациями страны ведут значительную работу по увеличению выпуска произведений научной фантастики, повышению их идейно-художественного уровня. Для более полного удовлетворения возросших запросов читателей всех возрастных групп в XI пятилетке переиздаются книги известных советских и зарубежных фантастов: А. Толстого, А. Беляева, И. Ефремова, А. Азимова, А. Кларка, Г. Уэллса, Э. По, Ж. Верна, С. Лема и других.
Плодотворную работу по изданию произведений современных авторов ведет издательство «Молодая гвардия». Здесь создана специальная редакция, свыше десяти лет издается «Библиотека советской фантастики», выпускается ежегодный сборник повестей и рассказов. Литература по научной фантастике регулярно выходит в издательствах «Знание», «Детская литература», «Мир», «Молодь», «Ёш гвардия».
Авторы лучших произведений современной советской фантастики в своих предвидениях будущих путей научно-технического развития исходят из принципов диалектико-материалистического миропонимания, социально-нравственных целей и идеалов социалистического общества, активно отстаивают гуманистический идеал прогресса во имя человека, предостерегают против бездуховного «благоденствия».
Во многих научно-фантастических рассказах, повестях, отражающих нравственные устои человека, проповедуется мужество, стремление к глубокому научному познанию действительности и самосовершенствованию, взаимовыручка и товарищество.