Дерзание мысли
Дерзание мысли
Хронологические таблицы представляют жизненный путь линейно: от первой даты (рождение) до последней (смерть). Нетрудно выстроить в ряд перечень путешествий, встреч, выступлений, публикации трудов, событий личной бытовой и трудовой жизни.
Как только дело доходит до жизни духовной, интеллектуальной — главной особенности бытия человека, — такой «генеральной линии» не получается. В сознании и подсознании любого человека причудливо переплетаются разные течения и противотечения мысли, поверхностные и глубинные, как в Мировом океане.
Это тем более характерно для любого крупного мыслителя. Именно таким постепенно становился Вернадский. Он не раз отмечал, что его мозг ведет огромную часть работы бессознательно.
Слушание музыки, чтение книг, беседы, экскурсии не мешали развитию идей, нередко возбуждали разум. Выразить неясно мелькающие, почти неуловимые мысли было не так-то просто. Проходили месяцы, годы, прежде чем некоторые идеи удавалось осознать ясно и воплотить в слова. Мысли вызревали в мозгу постепенно, принимая все более осязаемый вид.
Он вёл несколько научных исследований параллельно. На отдыхе читал «посторонние» книги, главным образом научные и философские. Чтение рождало идеи, которые переплетались с размышлениями, относящимися к специальным научным исследованиям. Происходили своеобразные «умственные синтезы», соединяющие сведения, идеи, методы разных областей знаний и научных дисциплин.
Подобно реакциям в природной химической лаборатории, «мыслительные реакции» не всегда приводили к созданию устойчивых соединений. Но в некоторых случаях результаты синтеза были великолепны.
Первый крупный обобщающий научный труд Вернадский начал писать на рубеже двух веков. Он завершил «Основы кристаллографии». Пришла пора рассчитаться с минералогией.
Со времен Аристотеля — за двадцать два века! — никто не решался пересматривать принципиальные основы минералогии.
Из трех царств природы, систематизированных великим шведским натуралистом Линнеем, — минералы, растения, животные — первое стоит особняком. Растения и животные, как гениально сказал Ж. Кювье, есть вихри атомов. Проявление этих вихрей видно повсюду: в падении листьев, появлении подснежников, рождении животных, полёте осенних семян…
А минералы — окаменелости. Если они меняются, то почти всегда — в течение сотен, тысяч лет. В благоприятных условиях они неизменны. Ничего подобного с живыми организмами не бывает.
Следовательно, задача минералогии, в сравнении с биологией, упрощается: достаточно систематизировать минералы, а затем изучить и описать каждый из них как можно подробнее. Вот и все!
С древности принято было делить минералы на земли, камни, руды. Затем — на камни, цветные камни, плавкие, горючие, драгоценные, мягкие и землистые. Эти первые классификации наметили генеральный путь науки. По нему шли исследования специалистов и накапливался практический опыт народных умельцев, рудознатцев.
В XVIII и XIX веках началось изучение минералов методами физики и химии. Описания минеральных видов стали приближаться к совершенству. А совершенство в науке — тупик. Какой из него выход?
К новой минералогии мысль Вернадского двигалась по нескольким направлениям. Одно было связано с кристаллографией. В частности, с изучением парагенезиса (одновременного образования) минералов, изоморфизма (способности некоторых химических элементов замещать друг друга, образуя как бы твердые кристаллические растворы) и полиморфизма (способности одинаковых по составу минералов кристаллизоваться в разных формах). Эти свойства свидетельствовали об изменчивости минералов и зависимости от окружающей среды.
Другое направление шло по линии общей геологии. Вернадский многократно убеждался, как сильно сказываются на жизни минералов агенты выветривания, деятельность человека.
Почвоведение также предоставляло немало фактов об активных взаимодействиях минералов в столь чуткой изменчивой среде, как почва. Кроме того, давно назрел простой по форме, но сложный по сути вопрос: а что считать минералами? Только ли одни кристаллы?
В начале XX века эти течения мысли Вернадского слились воедино. Ученый приступил к реализации грандиозного замысла. С 1908 года начал выходить отдельными выпусками его «Опыт описательной минералогии».
Название труда выбрано излишне традиционно. Точнее отразить содержание можно так: «Динамическая минералогия».
Вернадский предложил изучать не только продукты химических реакций, идущих в природе, но и сами реакции. Тогда в число минералов следует включить газы и жидкости, участвующие в геохимических синтезах. Необходимо учитывать деятельность человека и живых организмов, а также радиоактивный распад атомов.
«Время есть главный двигатель природных химических процессов», — утверждал он, имея в виду познание истории минералов Земли.
«Опыт описательной минералогии» ожидала трудная судьба. Первый том выходил с 1908 по 1914 год. Работая над вторым томом (до 1922 года), автор одновременно вносил исправления и добавления в первый. Позже он не раз принимался перерабатывать оба тома, но продолжение так и не написал. Грандиозный замысел не был реализован до конца.
Весь труд дошел к нашим дням как произведение величественное, но оставшееся на перекрестке нескольких областей знания. Это научное сочинение подобно великим памятникам античного зодчества или исполинским сооружениям Древнего Египта, отмечающим события эпохальные и не имеющим явного продолжения в истории.
Слишком широк был охват реальности. Творец попытался вложить всю мощь своего разума в творение. И вышло нечто не только величественное, но и отчасти несуразное.
В этой минералогии говорится о строении Земли, о геологической деятельности организмов, человека и природных вод; вдобавок, естественно, о химических и физических свойствах минералов. Предмет минералогии расширялся настолько, что наука превращалась в какую-то иную, более объемлющую область знания.
В сущности, это уже была геохимия — наука, изучающая историю атомов Земли, их перемещение и превращение. И даже сразу несколько её разделов: биогеохимия, радиогеология, геохимия технической деятельности человека, гидрогеохимия и общая геохимия.
Вот какие «продукты расщепления» возникли после ослепительной вспышки «Опыта описательной минералогии». И вновь, как всегда, мысль Вернадского двигалась вперед сразу по всем открывшимся направлениям.
Через шесть лет после начала издания отдельных выпусков «Опыта» написал он, как бы сказать, среднесловие (авторскую реплику, вставленную в середину работы).
«В той форме, как этот труд разросся, — признался он, — боюсь, что мне не удастся довести его до конца, но не хочется уменьшать его размеры и изменять его план. Основной задачей является пересмотр природных химических соединений Земли с точки зрения химических процессов, в ней идущих.
…Я стараюсь выяснить значение человека в генезисе минералов. Эти данные излагаются в историко-технических очерках, которые даются для каждой группы. Мне кажется, что этим путем выясняется любопытная и крупная роль Homo sapiens в химических процессах Земли, которая, насколько знаю, никогда не была сведена в единое целое человеческой мыслью. Другой задачей было — дать, по возможности, полную топографическую минералогию Российской империи».
Глобальная деятельность человечества показана как стихийный природный процесс, истоки которого теряются в глубинах геологической истории. «В общем человек действует в том же направлении, в каком… идет деятельность органического мира. Но с появлением человека деятельность эта получает новые оттенки и совершенно новое направление».
Его интересуют судьбы химических элементов и соединений в человеческой истории. Не забывает он и о другом:
«Еще большее влияние оказывает человек полным изменением лика Земли, которое производится им во все больших и больших размерах по мере развития культуры и распространения влияния культурного человечества. Земная поверхность превращается в города и культурную землю и резко меняет свои химические свойства. Изменяя характер химических процессов и химических продуктов, человек совершает работу космического характера».
Он привел сведения об использовании человеком минеральных ресурсов. Намечал направление дальнейшего использования богатств земных недр. Отметил, что начнется освоение все менее богатых залежей полезных ископаемых. «Тем самым химическая работа человечества неизбежно увеличивается».
В редакторском предисловии ко второму изданию «Опыта» (1955) сказано: «Это первый и единственный подобный труд в мировой литературе. Несмотря на то что эта работа в основном была написана в период до 1908 года и с тех пор ряд принципиальных вопросов минералогии получил новое освещение, эта работа по широте рассматриваемых проблем и обширности привлеченного материала не имеет себе равных в мировой литературе».
Редактор перечислил конкретные научные разработки. Дополнительно можно отметить, что эта работа интересна и в своей научно-исторической части, и в науковедческой, и в научно-философской.
В разделе «Геологическое время и образование минералов» сказано: «Было бы интересной и любопытной темой для теории познания выяснить… неудержимое стремление человеческой мысли искать начало всякого природного явления. Если мысль мирится с понятием бесконечности в смысле отсутствия конца явления, она не может примириться с безначальностью, хотя по существу и то и другое явление одинаково далеки от рационального понимания человеческой мыслью».
Отметил он периодичность образования тех или иных химических соединений в геологической истории… Впрочем, подобные идеи вкраплены в текст повсеместно, подобно тому как некоторые горные породы содержат включения самоцветов. Скажем, замечательный вывод: энергия образования минералов «так или иначе исходит исключительно из Солнца».
Многочисленны дополнения и уточнения автора к опубликованным выпускам «Опыта». При жизни Вернадского эта работа так и не вышла в исправленном виде.
Для него характерны незавершенные работы, начиная с «Основ кристаллографии» и кончая последней — «Химическое строение биосферы Земли и ее окружения». И это — при исключительной организованности его научной деятельности и самодисциплине! Причина такой ситуации, по-видимому, объясняется постоянной устремленностью ученого к новым исследованиям, поискам и открытиям.
Незавершенность присутствовала в «Опыте» изначально, уже на стадии замысла. Слишком грандиозна была общая идея. Так, для горной системы в поле земного тяготения предопределена наибольшая высота. За переходом некоторого предела высоты любое сооружение начнет расплываться у основания под собственной тяжестью. Или другой пример, из фольклора: ушел в землю Микула Селянинович от непомерной своей силы, желая Землю поднять.
Затрудняли работу и «муки слова». Неоднократно признавался Вернадский, насколько они тяжелы для него.
Такие признания характерны для писателей, поэтов, но не для ученых. Наука все больше превращается в производство информации по типу других производственных процессов. Ученые становятся узкими специалистами. Господствует формализованный, серый научный язык, приспособленный к нуждам отдельных наук.
Вернадский постоянно стремился к синтезу знаний. Язык подобного синтеза оформился на уровне знаний XVIII — начала XIX века. Для естествознания XX века он не был создан. И в этом Вернадский убедился во время работы над «Опытом», который вполне можно назвать «Опытом синтеза знаний на основе минералогии».
Этот труд, в отличие от руин древности (вспомним судьбу Вавилонской башни), доказывает не только тщетность высоких устремлений человека. «Опыт» открыл пути к новым областям знаний. Одно из направлений привело его к созданию учения о биосфере.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.