Ее звали Надежда
Ее звали Надежда
Ее звали Надежда. Его звали Олег. Он был моим другом, она – его невестой. Я любил их обоих, они любили меня и звали в свидетели. Я был согласен, вот только она хотела сначала съездить домой и предупредить мать, что выходит замуж, но свадьба будет далеко, и матери не удастся там побывать. Олег согласился, что так будет правильно. Она улетела на тридцать дней. А кругом шла война…
Он должен был встречать ее на аэродроме, но погода была плохая, и вертолеты не прилетели. Нашу роту подняли по тревоге. Он сказал мне – "я поеду с тобой". Я ответил – "не дури, лучше дождись Надежду". Он сказал – "она не прилетит сегодня, видишь, что творится на перевалах? Вы вернетесь уже к вечеру, а новые вертолеты будут только завтра – я поеду с тобой". У меня было мало офицеров, я сказал ему – "ладно". Она прилетела на следующий день в обед. Наша бронегруппа только что вернулась с кандагарской дороги. В десантном отсеке моей машины лежал труп Олега. Его убили в упор, в сердце. Я успел лишь застрелить того, кто его убил – от этого никому не стало легче. Труп загрузили в тот самый вертолет, на котором Надежда вернулась обратно. Ее отпуск закончился – её никто не мог отпустить снова даже на несколько дней – они не успели пожениться и у неё не было штампа. Я не был виноват, но не мог смотреть ей в глаза. Она не плакала, просто потухла лицом. Мне хотелось хотя бы подарить ей цветы. Их не было в нашей округе.
Однажды в горах я увидел целое поле эдельвейсов. Я полез за ними – меня обстреляли. Я успел сорвать только один. Я завернул его в мокрый платок и спрятал в рюкзак. Там лежали гранаты. На следующий день я принес ей платок, в котором был спрятан эдельвейс. Она раскрыла его, оттуда посыпалась труха. Гранаты истерли цветок в мокрую пыль. Тогда она впервые заплакала. Я не знал, что сказать ей. Эдельвейсы быстро сошли, я не успел добыть для нее нового.
В день сороковин я был в засаде. Когда вернулся, она сказала – "приходи, будем поминать". Я спросил – "а почему вчера не отметили". Она сказала – "тебя ждали". Вечером, когда все начали расходиться, она взяла меня за руку и сказала – "останься". Я остался. Через неделю Комбат сказал – "проведи к ней телефон". Я сделал удивленные глаза. Комбат похлопал меня по плечу и сказал -? я тоже знаю, где ты ночуешь, но война на этом не закончилась – проведи тревожную связь?. К вечеру в ее домике установили полевой аппарат. Она стала моей ППЖ (походно-полевая жена). Нас никто не осудил. Она никогда не выходила меня встречать, но я видел после посадки, как колышется занавеска в нашем домике. Она считала садящиеся вертолеты. Однажды мой вертолет припозднился. Когда мы сели, она была на посадочной полосе. Я выругал ее. Той ночью меня рвало прямо в постели. Она не дала мне убрать за собой, а сделала это сама. Мне было стыдно, но я не мог ничего с собой поделать.
Утром я задержался. Случайно заглянул под кровать – там лежала радиостанция. Я проверил установку частоты – это была моя вчерашняя частота. Я понял, почему она встречала нас на площадке – она знала мой позывной и слышала мои переговоры. В тот день я понял, что люблю ее. Мы никогда не говорили о том, что будет дальше. У меня была жена и недавно родилась дочь. Она не заговаривала на эту тему. Однажды, я было начал этот разговор, но она оборвала его, сказав – "сперва останься живым…" Мы должны были вернуться в Союз одновременно в ноябре. В ночь на 23 октября в трех шагах впереди меня рванула противопехотная заградительная мина. До замены оставалось только 7 дней.
Один из осколков засел прямо в коленном суставе. Она сказала мне ночью, сидя рядом в палате – "если ты не сможешь ходить, я заберу тебя с собой в Сибирь. Приготовься, ты станешь сибиряком". Я усмехнулся – "а если я все-таки встану"? Она ответила – "тогда я не буду ждать, пока ты выйдешь из госпиталя. Я уеду одна". "Почему"? – спросил я. Она сказала – "ты не сможешь жить с женой, если станешь инвалидом. Она будет чувствовать себя жертвой, и доведет тебя своей жертвенностью до родимчика. Я тебя знаю лучше, чем она, хоть и у нее есть от тебя ребенок". Я спросил – "а для тебя разве это не жертва"? Она покачала головой и сказала – "нет, для меня это не жертва, для меня это шанс".
Через две недели я осторожно распрямил ногу, сустав сработал. На следующий день она улетела. За две бутылки водки медики вывезли меня на аэродром проводить ее. Я сидел на носилках и смотрел, как Ил-76 набирает высоту. Он поднимался кругами круто на крыло и отстреливал в небо тепловые противоракеты – с правого борта, с левого борта, с правого, с левого… День был ясный и падающие с бортов "отстрелы" были похожи на маленькие солнышки, постепенно тающие в воздухе. Я боялся, что самолет собьют. Его не сбили…
Мы встретились через десять лет на могиле Олега под Петербургом. Я был уже разведен, она так и не вышла замуж. Мы не пытались ничего склеить заново, но нам было хорошо те три дня, что мы прожили там. Год назад она позвонила мне в Москву и сказала, что вышла замуж. Она не решалась на этот шаг 18 лет. Я поздравил ее, и мне показалось, что искренне сделал это. И только положив трубку, вдруг понял, что в глубине-то души мне немножечко горько.
Понял, и сам удивился этому…
Более 800 000 книг и аудиокниг! 📚
Получи 2 месяца Литрес Подписки в подарок и наслаждайся неограниченным чтением
ПОЛУЧИТЬ ПОДАРОКЧитайте также
Его звали Нельзя-нам-этого
Его звали Нельзя-нам-этого Поймал себя на том, как, перелистывая страницы и наталкиваясь на пробелы, начинал рисовать там узоры или человечков. Наспех рассказанные частности, отступления ложились на бумагу и тут же вычеркивались: все долой!Но теперь исчезли сочленения
Его звали Корчагин
Его звали Корчагин — Хотите, познакомлю вас с Павлом Корчагиным? — спросила меня однажды Мадлен Риффо — одна из героинь французского Сопротивления, поэтесса, боевая журналистка, а в те дни корреспондент прогрессивной французской газеты на Всемирном конгрессе
Надежда
Надежда Я, как береза, Браконьером недорублена. Я, словно речка на морозе, Недолюблена. Руками теплыми мужскими Не согрета я. Я – песня русская, Да только недопетая! Я посмотрю в твои глаза При свете месяца, А в них любовь ко мне, Как звезды, Тихо светится. А мне холодная
Ее звали Регина Павловна Ольнянская
Ее звали Регина Павловна Ольнянская За короткое время своего знакомства Быков близко узнал девушку и оценил. Он впервые ее встретил в университете во время защиты дипломной работы. И тема, и метод, а главное, тщательность опытов заинтересовали его. Исследование
Первого «русского Рэмбо» звали «Зверем»
Первого «русского Рэмбо» звали «Зверем» За сценарий Доценко ухватился режиссер Александр А. Муратов, который уже имел опыт работы в этом жанре. В 1989 году на широкий экран вышел крепкий боевик, созданный его руками, - «Криминальный квартет». Правда, рожден он был из недр
Надежда
Надежда …Не только Иосиф все чаще думал о Наде Аллилуевой с того августовского утра 1917 года, но и Надежда не забыла, как открылась дверь и она словно впервые увидела Иосифа, такого старого друга их семьи, что она, казалось, знала его всю жизнь. Может быть, новый костюм
Надежда
Надежда В 1996 году в городском отделе соцзащиты мне дали первую в моей жизни путевку в дом отдыха. За Новокузнецком есть прекрасная зона отдыха «Таргай». Там решили открыть лечебно-оздоровительный комплекс (ЛОК) для инвалидов, и первыми отдыхающими стала группа
Джоанна Стингрей У меня был друг, его звали Виктор…
Джоанна Стингрей У меня был друг, его звали Виктор… Я проснулась сегодня утром и увидела Виктора Цоя, стоявшего передо мной. У меня перехватило дух, и я спросила, что он здесь делает, а он ответил мне, что все это было шуткой и ничего не произошло. Вся в слезах, я села на край
М. С. Шпилев. Ее звали «Москва»
М. С. Шпилев. Ее звали «Москва» Мы непременно снова побываем в ваших краях, дорогие севчане. Вновь пройдем по памятным огневым рубежам от Доброводья и Гапоново на Севск, от Севска — до самой Десны. Постоим на тех самых высотках, где били фашистов яростной весной 1943 года, у
Его звали не Роберт
Его звали не Роберт Олег Стриженов родился 10 августа 1929 года в городе Благовещенске на Амуре в семье военного. Его отец — Александр Николаевич — воевал на фронтах Гражданской войны в рядах Красной армии, имел несколько боевых наград. В начале 20-х, волею судьбы, он полюбил
Как его звали
Как его звали Много позднее, уже на территории Германии, случилось с майором К. нечто такое нелепое и, я бы сказал, неотвратимое, что даже специалисты по нелепостям и те бы рты пораскрывали. Так вот, во время танкового прорыва (теперь уж нашего) в глубоком тылу у противника
Надежда
Надежда Самая младшая из детей Сергея Яковлевича и Ольги Евгеньевны Аллилуевых Надежда и жизнь, как оказалось, имела самую короткую. О ее трагической судьбе хорошо и подробно рассказала ее дочь Светлана Аллилуева в известных "Двадцати письмах к другу", и я не стал бы
Мы звали его Алексис
Мы звали его Алексис Я даже не могу ясно припомнить, когда и как я познакомился с ним. Найти друга в десятитысячной толпе заключенных 12-го лагпункта ПЕСЧЛАГА не легко. Видимо, его выразительная внешность привлекла. Он так отличался ото всех, что не обратить на него внимание
Как звали доктора Ватсона?
Как звали доктора Ватсона? Казалось бы, что тут спрашивать? Подзаголовок повести «Этюд в багровых тонах» гласит: «Из воспоминаний Джона Х. Ватсона, доктора медицины, отставного офицера военно-медицинской службы». Это имя вновь повторяется в рассказе «Загадка Торского
Меня звали работать в цирке, но мама не отпустила Вобликова (Тягнибеда) Людмила Степановна, 1928 г. р
Меня звали работать в цирке, но мама не отпустила Вобликова (Тягнибеда) Людмила Степановна, 1928 г. р Родилась 21 сентября 1928 года в Севастополе. Жила в поселке Инкерман с мамой, папой и двумя братьями в своем доме на Зеленой горке. Училась в школе, была октябренком, пионеркой.
Надежда
Надежда Надежда — это имя женщины. Хорошее, светлое имя. Ее так зовут — Надежда. Мне рассказали о ней на огневых позициях. Рассказывали все, бойцы и командиры, называя ее ласково: «Наша Надежда».— Она здесь, рядом, вы можете поговорить с ней, — сказали бойцы.По узкому ходу