Часть 5: Полеты в Америке и Северной Африке
Часть 5: Полеты в Америке и Северной Африке
Август 1938 года. International Air Races (Всемирные воздушные гонки) в Кливленде, штат Огайо. Эрнст Удет, который уже на более ранних мероприятиях воодушевлял американцев своим мастерством, снова должен был принимать участие. Но по служебным делам для него это было невозможно, и поэтому он предлагает своим американским друзьям пригласить на его место Ханну Райч. Наряду с Ханной в Америку едут еще два немецких летчика, граф Хагенбург и Эмиль Кропф.
Как и многие другие знакомые, также родители Ханны озабочены тем, что ее дочери как европейке будет трудно в этой чуждой стране. Только Эрнст Удет был другого мнения. С его юмором и его самобытностью, наряду с очевидным для него как прежнего мастера высшего пилотажа смыслом «паблисити», он всегда чувствовал себя как дома у увлекающихся спортом американцев. Также Ханна поражена приветливостью американцев. (Она, как каждый кратковременный посетитель, не могла знать, что американское одобрение и восторг преимущественно длятся всего один день.) Она сталкивается с американским юмором уже в течение первых дней своего пребывания, когда в честь немецких летчиков устраивается прием в Нью-Йорке.
Так как Ханна из всех трех немцев лучше всего знает английский язык, ей достается роль благодарить за все эти речи и тосты. С ее оживленным видом она быстро выражает свое воодушевление Америкой. Она настраивается все больше и больше и, в конце концов, заканчивает выражением, которое она при своем прибытии снова и снова слышала от докеров: «What the hell goes on…» Воздействие — как бомба. Громовой смех и неистовые аплодисменты! Так как то, что она не знала — это выражение просто не было «ladylike»!
В ходе «Воздушных гонок» происходит почти смертельная для немецкой команды авария. Внезапный шквал сильно прижимает самолет графа Хагенбур-га, превосходного мастера высшего пилотажа, в опасную близость к земле. Машина при ударе кувыркается в гигантском облаке пыли. Тишина без единого вздоха, музыка замолкает, знамена приспускают. Но граф Хагенбург внезапно выходит из обломков. Он просит санитаров перевязать его раны, садится в другую машину и продолжает полет (как барон фон Вангенхайм на Берлинской олимпиаде 1936 года, несмотря на сломанную ключицу, продолжал скачки и тем самым обеспечил победу немецкой олимпийской команде по многоборью!). Граф Хагенбург сразу становится самым популярным человеком «Воздушных гонок». Ничто не смогло бы вызвать большего восхищения.
После прыжков с парашютами на точность приземления Ханна в конце гонок должна была продемонстрировать сконструированный Гансом Якобсом «Sperber», планер, на котором можно исполнять фигуры высшего пилотажа. Не просто было после грома и воя моторов настаивать на отключении всех мешающих шумов. Так как беззвучный полет на планере может во всей своей красоте ощущаться только при отсутствии любого отвлекающего шума. Не могло быть большей противоположности, чем между беззвучным полетом сверкающей стройной птицы и предшествующим грохотом мощных авиадвигателей. Ханна исполняет всевозможные фигуры высшего пилотажа и, наконец, садится посреди круга-«мишени» под бурное ликование народа.
Во всех следующих приглашениях гостеприимной страны приходится отказывать, так как немецкая команда из-за кризиса в Чехословакии по телеграфу вызывается обратно.
В феврале 1939 года вновь стартует экспедиция планеристов у профессора Георгии. На этот раз цель экспедиции — итальянская Северная Африка. Экспедиции строго запрещено летать в пустыню. Участники должны держаться за старые трассы караванов. Но и при этом они порой задевают кромку пустыни. Ханна очарована бесконечностью песчаного моря под нею. Однажды она получает задачу перегнать один из имевших у них моторных самолетов в Гариан, городок к западу от Триполи в направлении Туниса. При старте горячее африканское небо безоблачно. Часами она при монотонном жужжании мотора наслаждается им, как и мертвой, сверкающей белой поверхностью под нею. На небе все еще ни одного, даже маленького облачка.
Тут, как внезапная яркая вспышка на небе, которая за минуту приобрело серно-желтый цвет. Почти в то же самое мгновение начинается буря. Пустыня в смятении. Буря поднимает песок высоко в небо, он бьет по мотору и по лицу летчицы. Скоро нос, уши и глаза засыпаны мелким речным песком. Мотор начинает работать с перебоями, и внезапно замолкает совсем. В планирующем полете самолет снижается посреди кружащихся песчаных масс. К счастью Ханны на место, которое уже недалеко от Гариана. На следующий день снова господствует тишина. Также прибывают другие машины и транспортные автомобили. Над пустыней, как раньше, простирается синее шелковое небо.
Самое рискованное для женщины приключение Ханна испытывает после многочасового полета на планере в Буэрат-эль-Сун, где ее внезапно застает темнота. Два внезапно появившихся карабинера предлагают ей свою защиту в близкой каменной хижине. Сначала оба с южным шармом используют уместные для разговора с дамой формы. Но с продвижением ночи итальянский темперамент все больше побеждает мужское благородство. Ханне приходится применить свое так часто испытанное при полетах присутствие духа. Ее постоянный поток речи, смесь из ломаных итальянских, французских и латинских слов, не могут больше отражать становящиеся все более отчетливыми агрессивные влечения обоих мужчин. Тогда она рассказывает им, что должна продолжить полет к маршалу Бальбо. Она хвалит их за образцовое поведение и обещает, что доложит об этом Бальбо. Наверное, он удостоит их за это орденов. Волшебное слово «орден» приводит итальянцев в восхищении. Они снова ведут себя образцово, и Ханна спасена этой маленькой вынужденной ложью.
Между 1937 и 1939 года Ханна устанавливает мировой рекорд дальности, пролетев от горы Вассеркуппе до Гамбурга, мировой рекорд в полете к цели с возвращением к стартовой площадке от Дармштадта к Вассеркуппе и назад. Наряду с этим она как единственная женщина стала победительницей на большом соревновании полета к цели на планере из Вестерланда на Зюльте до Бреслау. И в июле 1939 года она завоевывает мировой рекорд в полете к цели из Магдебурга в Штеттин.