КТО ТАКОЙ КРАВЧЕНКО?

КТО ТАКОЙ КРАВЧЕНКО?

Виктор Андреевич Кравченко (11 октября 1905, Екатеринослав, ныне Днепропетровск — 25 февраля 1966, Нью-Йорк) — советский невозвращенец, который описал личную и политическую жизнь советского чиновника в своей книге «Я Выбрал Свободу» (1946).

Родился в семье революционеров, Кравченко стал инженером и работал в области бассейна Дона. Вступил в Коммунистическую партию в 1929. Он засвидетельствовал крупномасштабный голод украинского крестьянства как часть перехода Советского Союза к коллективизации (Голодомор). Это представление крупномасштабного списка убитых через запланированное голодание и исполнение при Сталине отчуждало его от советского режима.

В течение Второй Мировой войны он был капитаном Красной Армии прежде, чем быть направленным к советскому Торговому представительству в Вашингтоне, округ Колумбия. В 1943 он оставил свой пост и попросил политическое убежище у властей Соединенных Штатов, в то время как Советские власти потребовали его выдачу как предателя. Ему было предоставлено политическое убежище и, живущий под псевдонимом, чтобы избежать судьбы предшествующих невозвращенцев, женился на Синтии Кушер и имел двух сыновей Эндрю и Энтони, которые оставались в неведении истинного лица их отца.

Кравченко стал известным благодаря его книге «Я Выбрал Свободу», открывающей глаза на коллективизацию, советские тюрьмы и лагеря, использование рабского труда народа. Его публикация была встречена громкими нападками Советским Союзом и международными коммунистическими партиями. Одно такое нападение французским коммунистическим еженедельником «Леттрэз Франсэз», который обвинял его в том, что он лгун и Западный шпион, привело к иску для клеветы. Расширенное испытание 1949, показывающее сотни свидетелей, было дублировано в «Суде Столетия». Пока Советская сторона приглашала свидетелей из числа прежних коллег и бывшей жены Кравченко, чтобы осудить его, адвокаты Кравченко представили оставшихся в живых узников советских тюрем и лагерей. Среди них была Маргарет Бубер-Нейман, вдова известного немецкого коммунистического лидера Хайнца Неймана. Сама она была сослана в ГУЛАГ. Во время договора Молотов-Риббентроп в 1939 она была возвращена в Германию и заключена в тюрьму в Равенсбрюке. Ее прошлое явилось утверждением факта отсутствия различий между советскими и нацистскими режимами.

Процесс закончился победой Кравченко, который, получивший только символическую денежную компенсацию, нанёс ощутимый удар по международному Коммунизму.

Его смерть от пулевых ранений в его квартире остается неразгаданной, хотя по официальной версии было самоубийство. Его сын Эндрю полагает, что он был жертвой экзекуции КГБ.

(Из проекта Wikipedia)

* * *

Виктор Кравченко родился в 1905 году в Екатеринославле (Днепропетровск) в семье рабочего. Отец его неоднократно преследовался за революционную деятельность и при царизме был революционером-подпольщиком.

В. Кравченко в 1927 году был призван в Красную армию. В это время он уже был комсомольцем. В 1929 году, после демобилизации, работая мастером на заводе имени Петровского, Кравченко вступил в партию. В это же время Кравченко поступил в Харьковский технологический институт и окончил его в 1935 году. После института Кравченко стал начальником трубопрокатного цеха на Никопольском комбинате. В разгар войны, в 1942 году, Кравченко был назначен начальником Управления военного снабжения Совнаркома РСФСР. В июне 1943 года он был послан в Соединенные Штаты для закупок вооружения Советскому союзу и в начале апреля 1944 г. бежал из советский миссии и поставил себя под защиту американского народа.

В настоящее время В. Кравченко получил американское подданство и живет в Америке.

(Из книги «Я избрал свободу», 1946)

* * *

…С января 1949 года, когда в парижском суде слушалось дело В.А.Кравченко, автора книги «Я выбрал свободу», газета, благодаря моему репортажу из зала суда, стала выходить два раза в неделю.

Я опять, как десять лет тому назад, сидела в суде на скамье прессы, в одном ряду с корреспондентами «Таймса», «Известий», канадских и французских газет. Дело было шумное, в то время — важное, и личность самого Кравченко, вчинившего иск французской коммунистической газете за дифамацию, довольно красочная. В публике иногда появлялись Андре Жид, Мориак, Арагон. И вечером на тротуаре собиралась толпа любопытных взглянуть на самого Кравченко. Я спешила домой, зная, что после того, как в «Леттр Франсез» была на меня карикатypa, за мной посматривают, и, стараясь миновать темные улицы, приезжала домой. До поздней ночи работала я над отчетом. В семь часов утра из редакции за ним являлся посыльный. Позже газета выпустила весь репортаж отдельной книгой — на газетной же бумаге, и книга давно рассыпалась в пыль.

Вкратце это дело, теперь забытое, сводилось к тому, что один из членов советской закупочной комиссии, посланный из СССР в США в 1943 году, решил не возвращаться обратно и остаться в Америке. В апреле 1944 года он порвал с Москвой и затем написал и издал книгу, где рассказывал о причинах этого разрыва, о жизни в Советском Союзе и о том, как Сталин проводит свою политику по отношению к крестьянству, технической интеллигенции и старым большевикам. Судьба книги Кравченко была необычна: ее перевели на двадцать два языка, и она читалась повсюду. Французский литературный еженедельник, который можно назвать «неофициально коммунистическим», начал кампанию против него, понося его имя, оскорбляя его, доказывая, что книга написана не им и что сам автор фашист, игравший в руку Гитлера. Но для многих, и в том числе для меня, корень всего дела находился в том факте, что советская система концлагерей получила наконец широкую огласку. О ней говорил и Кравченко в своей книге, и свидетели, вызванные им, бывшие заключенные в Колыме и Караганде. Вопрос о лагерях внезапно встал во Франции во весь свой рост. «Леттр Франсез», конечно, отрицала существование лагерей, и свидетели, его вызванные, утверждали, что все это выдумки. Видеть собственными глазами, как бывший министр, или всемирно известный ученый, лауреат Нобелевской премии, или профессор Сорбонны с Почетным легионом в петличке, или известный писатель приносили присягу на суде и под присягой утверждали, что концлагерей в СССР никогда не было и нет, было одним из сильнейших впечатлений всей моей жизни. Публика, настроенная в пользу Кравченко, встречала эти утверждения враждебными выкриками. Когда в 1962 году я прочла рассказ Солженицына про советский концлагерь и узнала, что рассказ этот вышел во французском переводе, я ждала, что хоть один человек из присягавших и лгавших суду в 1949 году откликнется на это произведение. Но этого не случилось.

 (Из книги Нины Берберовой «Курсив мой»)