Конец царской семьи
Конец царской семьи
Сказочное возвышение сибирского мужика может показаться причудами таинственных сил, управляющих судьбами людей. Стараются найти объяснение этому явлению, но в конце концов должны признать несостоятельность всех этих объяснений, так как этот случай является единственным в истории.
Судьба царской семьи переплетена какими-то невидимыми нитями с судьбой Распутина.
Распутин на расспросы царя о жизни его села, отвечал, что царю придется увидеть его родную деревню. Царская семья сильно интересовалась родиной Распутина, но ехать туда не собиралась.
Но судьбе было угодно, чтобы царская семья была сослана в Тобольск, находящийся как раз недалеко от села Покровского. В России имеется много городов, но выбор Временного Правительства как раз пал на Тобольск. И когда потом царя отправили из Тобольска в Екатеринбург, то его дорога вела через село Покровское. Перед домом Распутина повозка царя остановилась и не по его воле, а сама собой. Сопровождавшая стража не позволила государю осмотреть дом Распутина, но родные Распутина его приветствовали.
Еще более странным является то, что родственником царя, мужем его племянницы Ирины был князь Юсупов, завлекший Распутина в 1917 году, чтобы его убить. Два года спустя царская семья погибла таким же жестоким образом и тела были сожжены так же, как и тело Распутина.
Несмотря на свою безалаберную жизнь, Распутин был заботливым отцом. Сыну Димитрию он уже не мог дать хорошее образование, но обеим дочерям он старался дать городское воспитание. Они учились в одном из лучших петербургских женских училищ и дома воспитывались очень строго. Старшая дочь, живущая в Париже, Марья, очень похожа на отца. Она унаследовала его быструю вспыльчивость, которую его враги старались использовать для своих целей.
Приблизиться к Распутину для чужих было очень трудно. В его приемные часы каждый мог его посетить, но только немногие могли считаться его гостями. Поэтому люди, искавшие его близости, старались познакомиться с Марьей и таким путем проникнуть в дом. Молодая девушка, хотя и не красавица, но симпатичная и приятная, жила в то время еще своей наивной и мечтательной девичьей жизнью.
Она близко подружилась с царскими дочерьми, которые, несмотря на свое высокое положение и придворный строгий этикет, были очень просты и не требовательны. К узкому кругу царской семьи принадлежали лишь немногие лица; они вели очень замкнутый, далекий от большого света образ жизни. Их кругозор был ограничен стенами Царскосельского дворца. Они могли читать лишь специально для них отобранные и не могущие возбудить ни малейшего сомнения книги. Марья казалась им как бы человеком из другого мира. Она видела много интересных людей и пользовалась относительной свободой. Ее рассказы имели какую-то особенную притягательную силу для царских дочерей, и она умела с каким-то особенным увлечением передавать им свои девичьи мечты. Поэтому ее приходы в Царское Село ожидались с каким-то особенным нетерпением. Жизненные впечатления и переживания простой школьницы казались царским дочерям недостижимым для них счастьем. Царская чета поддерживала эту дружбу, и дочери Распутина чувствовали себя во дворце, как дома.
Первый, покоривший сердце Марьи, молодой человек был репортер Давидсон. Он только гнался за материалом для сенсационных статей. Раскусивший его Распутин не позволял ему навещать Марью. Но Давидсон узнал о затеянном Илиодором против Распутина покушении. Он был тот журналист, который хотел покушение Гусевой видеть в близости. Он поехал в 1914 году в тот же день, когда уехал Распутин, со своими дочерьми в Покровское. В Покровском знакомство увеличилось. Давидсон мог первым распространять известия о произведенном Гусевой покушении.
О втором поклоннике Марьи армянине Пхакадзе речь была уже раньше. Он сумел заручиться доверием Распутина, и только его покушение его разоблачило. После этого покушения ему при посредстве Вырубовой удалось испросить у царицы аудиенцию, на которой полным своим признанием он хотел искупить свою вину. Волей царицы против него не было возбуждено судебное преследование.
После смерти Распутина Марья вышла замуж за прапорщика Соловьева.
Он был знаком с Распутиным и выдавал себя за его приверженца. Но в действительности, Соловьев своей женитьбой на Марье хотел только достигнуть своей цели. Царская семья была уже сослана в Тобольск. Соловьев знал, что она имела при себе драгоценности несметной стоимости. Ссылка для царской семьи произошла совершенно неожиданно, так как она верила, что ей разрешат выехать в Англию. Для этого путешествия все было уже подготовлено: вещи, которые царская семья собиралась взять с собою, уже уложены. Керенский разрешил взять с собой драгоценности. Багаж не подвергался осмотру, и когда совершенно неожиданно был отдан приказ о направлении царской семьи в Сибирь, то предназначенный для Англии багаж был отправлен туда.
Соловьев предложил свои услуги Врем. Правительству. Его план состоял в проникновении при помощи жены к царской семье, чтобы наблюдать за ней, а также воспрепятствовать возможным попыткам к бегству.
Венчание Соловьева, который сумел даже сделаться адъютантом председателя военной комиссии Государственной Думы Гучкова, с Марьей Распутиной произошло в присутствии членов Временного Правительства в часовне Таврического дворца.
Сын чиновника синода, Соловьев учился в Киеве, в гимназии и во время войны был произведен в прапорщики. Он был один из первых офицеров, предложивших после революции свои услуги Государственной Думе. Он быстро завоевал себе доверие военного министра Гучкова и других членов Временного Правительства. Но все это давало ему небольшой доход и поэтому он задумал смелый план, который в случае удачи сулил ему большие богатства.
Он выехал с своей женой в Тюмень. Ради безопасности он выдавал себя членом рыболовной компании. Из Тюмени, через свою жену и ее сестру он сообщил царской семье, что он приехал по поручению Вырубовой и секретаря царицы, графа Ростовцева, чтобы помочь ей бежать. Это сообщение поставило его в глазах царской семьи очень высоко. Они полагали, что на зятя Распутина вполне можно было положиться.
Заручившись царским доверием, Соловьев сообщил тайным монархическим организациям, что ему поручено освобождение царской семьи. На основании этого обмана он контролировал всю переписку царя и сообщил о ней сперва Временному Правительству, а после - большевикам. Ему удалось подкупить духовника царской семьи, отца Соловьева, и он мог при помощи его сообщать царю любую информацию.
Прибывавших в Тюмень делегатов монархических организаций, намеревавшихся самостоятельно работать для освобождения царской семьи, он уговаривал отказываться от их планов. Если они не соглашались, то он их выдавал и арест этих делегатов служил предупреждением для других. Предназначенные для царской семьи денежные переводы проходили через его руки. Первый денежный перевод он передал по назначению, а последующие просто присвоил. Он вынудил царицу продать часть ее бриллантов.
Роднёю и многими высокопоставленными лицами царь был предан, но в России все же организовалось много групп, которые задавались целью освободить царя и вывезти его заграницу. Созданная Туган-Барановским группа собрала значительные суммы денег и неоднократно посылала своих доверенных в Сибирь для подготовки на месте побега царя и его близких, так как была уверена, что царская семья находится в боьшой опасности и спасение ее возможно только перевозкой ее через Украину, за границу.
Близ дома заключения царской семьи был нанят лабаз, в котором, для отвода глаз, была устроена пекарня. Из подвала пекарни были начаты работы по прокладке подземного хода к дому заключения. События развивались так быстро, что этот план не мог быть осуществлен.
В Киеве была создана для освобождения царя организация под названием «Святая защита». Гетман Скоропадский имел основание быть недовольным царской семьей. Он раньше состоял командиром конного полка, в котором служил также великий князь Димитрий Павлович. За какой-то поступок в общественном месте Скоропадский наказал князя арестом. В результате он должен был подать прошение об отставке. Несмотря на это, гетман не препятствовал работе монархических организаций. При его содействии были даже завязаны переговоры с германским правительством об укрытии царской семьи в Германии. Генерал Эйхгорн и германский посол граф Мирбах передали царю приглашение германского правительства переселиться в Германию и добивались разрешения советского правительства на выезд царской семьи.
Одновременно о спасении царской семьи хлопотал также граф Келлер и Всеволожский. С Туган-Барановским я был хорошо знаком. Когда я бежал из Петербурга в Киев, то он предоставил моей в Петербурге оставшейся семье свою квартиру. В последний раз я с ним виделся в 1920 году в Данциге, и он сообщил мне подробности всех своих хлопот по спасению царской семьи из рук большевиков. Соловьев прекрасно знал, что рано или поздно его работа будет безусловно раскрыта. Поэтому он старался захватить побольше денег и драгоценностей, чтобы затем скрыться за границу. Совершенно не в его интересах было содействовать спасению царской семьи. Поэтому все начинания монархистов к освобождению царской семьи он сообщал большевикам. От Соловьева большевистские комиссары получали копии писем царя, из которых явствовало, что царя предполагалось перевести в Восточную Сибирь, которая находилась во власти атамана Семенова.
Сибирь еще никогда не видала русского царя. Прибытие царской семьи в Тобольск вызвало большое возбуждение по всей Сибири. В Тобольске и потом в Екатеринбурге рассказы о жизни царской семьи являлись злобой дня. Улицы у царского дома были всегда запружены народом. Соловьев заботился о распространении слухов, что с царской семьей будет скоро покончено. Это вызывало еще больший интерес. Большевистские комиссары находились в большом волнении. Соловьев почувствовал, что он свою гнусную роль сыграл и бежал в Восточную Сибирь, со своей женой, которая ничего не знала о его деятельности и с которой он обращался очень грубо. Он направился к Семенову, но был последним арестован и только ценой большей части захваченных с собой бриллиантов ему удалось освободиться. Он поехал через Японию в Чехословакию, Германию, и, наконец, обосновался в Париже, где скончался от туберкулеза в больнице Кахина. В больнице он мне признался во всем. При убийстве царской семьи крупную роль сыграл комиссар Юровский. Побуждающим началом для него служила жажда наживы.
Юровский был ювелиром. В Екатеринбурге ему была поручена охрана царской семьи. Юровский разрешил царской семье продать часть бриллиантов его другу Крумносу. При этом ему удалось узнать, что царская семья все еще владеет бриллиантами очень большой ценности. Слухи о намерении перевести царя для суда в Москву его волновали, а с другой стороны - он беспокоился также деятельностью монархических организаций в пользу освобождения царской семьи. Ни одно, ни другое ему не улыбалось и поэтому он вместе с комиссарами Белобородовыми и Голощекиным решили вопреки указанию московского правительства убить членов царской семьи и захватить принадлежавшие ей бриллианты. Вывезенные в Москву для пояснений, Белобородов и Голощекин сумели в Москве оправдаться. Юровский исчез бесследно.
Юровский похитил царские бриллианты, оправы сломав и уничтожив, и поделился ими с Белобородовым, Голощекиным и Войковым.
Все это я узнал от ювелира Семена Голубя, который был знаком с названным Крумносом. Голубь жил в Екатеринбурге и в ночь убийства находился вблизи царского дома и слышал выстрелы и крики. Юровский рассказывал ему, что не все дочери царя были застрелены, но красноармейцы некоторых из них закололи штыками. Несчастные девушки пробовали защищаться.
Юровский считал свидетелей своей деятельности в лице Голубя и его брата опасными. Владимир Голубь был скоро после этого расстрелян. Семен Голубь бежал в Америку, где я его видел в 1922 году.
Для младшей дочери Распутина, Варвары, я исхлопотал в 1923 году разрешение на выезд в Германию. Она из своего родного села Покровского направилась в Москву. Советское правительство разрешило ей выехать. Но на вокзале ее обыскали и нашли при ней подробные записи о жизни царской семьи в Сибири. Она знала все подробности потому, что в то время жила в Екатеринбурге и часто оказывала услуги царской семье. Что потом произошло, мне неизвестно, только я узнал, что Варвара умерла.
После убийства царской семьи прошло десять лет. Это деяние все еще ждет полного своего раскрытия, но советская власть старается всеми мерами закутать кровавую трагедию в Екатеринбурге в непроницаемое покрывало.